скачать книгу бесплатно
«Да возымеет верх над всем остальным мудрость!» – мысленно сказала она самой себе, а чтобы остыть, в уме сосчитала до десяти и только потом посмотрела на Незнамова.
– Ну что ж, тогда всего доброго, – сказала она ему. – Я должна хорошо выспаться, чтобы полной сил взяться за ваше дело.
– Вы что же заставите меня сейчас уйти с пустыми руками? Ничего мне не скажете? Не попытаетесь начать распутывать этот узел? – изумленно протянул ее клиент.
– Утро вечера мудренее, – сказала ему Милославская и встала с кресла, давая понять, что и Незнамову пора честь знать.
Он тяжело поднялся с места, явно недовольный таким исходом разговора, поправил галстук и засеменил к двери, преследуемый взглядом начавшей уже дремать Джеммы.
На улице его ждал автомобиль, который Милославская сразу не заметила, потому что он был покрыт тенью от освещаемых фонарем огромных ветвей дуба, росшего с неизвестных времен около Яниного дома. Гадалка поселилась здесь не так давно. Дом тогда не представлял из себя ничего особенного и, судя по всему, был значительно старше новой хозяйки, однако по сравнению с дубом и он казался младенцем.
Теперь Милославская, наверное, и не смогла бы объяснить, почему она выбрала для жилья именно это место. Не сказать, чтобы она на момент поиска жилья располагала внушительными средствами, но купить что-либо поприличнее было в ее силах. Старая скрипучая калитка на ржавой пружине, огромная металлическая щеколда – от всего этого веяло старыми добрыми временами, когда Яна была совсем еще девчонкой. Может быть, это и повлияло на ее выбор… К этому времени, здесь, конечно, многое изменилось.
Проводив гостя, Яна выпила чашку кофе, выкурила пару сигарет и улеглась наконец в постель. Ее не мучили раздумья о пропавшей незнамовской дочери, о нем самом, об их взаимоотношениях. Она просто отодвинула все это в сторону, решив дожить этот день спокойно, а с утра уже взяться за дело. Воображение все еще рисовало ей недавнюю картину морского прибоя; Яна, казалось, отчетливо слышала крики чаек, чувствовала дуновение теплого южного ветра, и первые предвестники сна уносили ее куда-то далеко-далеко от земной реальности.
ГЛАВА 2
Человеческий глаз, в зрачок которого направлялись из неизвестности два энергетических луча, а вокруг всего этого – темнота… Перед Милославской лежала карта «Взгляд сквозь оболочку». Именно ею гадалка решила воспользоваться, потому что «Взгляд сквозь оболочку» помогал определить настроение человека и его стремления.
На самом деле, это для дальнейшего продвижения было очень важно. Каковы стремления того, кто, вероятно, похитил девушку, каков его настрой?
Милославская, как она это обычно делала, положила на карту свою ладонь и замерла в ожидании, сосредоточив все мысли на только на одном. Где-то в дальнем углу комнаты мерно тикали часы, приводя и ее внутреннее состояние к гармонии. Джемма лежала на коврике у порога тихо, стараясь не мешать хозяйке ни малейшим движением. Казалось, она даже смущалась своего невольного сопения.
С улицы то и дело доносились детские крики. Кто-то свалил в конце улицы огромную кучу песка, дав местной ребятне возможность вдоволь позабавиться. Сначала это отвлекало гадалку, но потом, убаюкиваемая тишиной своего дома, она перестала их замечать, и знакомое тепло наконец стало растекаться по ее телу.
Потом ею овладело состояние, похожее на сон. Что-то происходило вокруг помимо нее, где-то вдалеке, и у нее не было желания присмотреться, прислушаться к этому. Яна медленно проваливалась в огромный котлован; она плавно опускалась в него, приближаясь от реальности к чему-то другому, готовому открыться ей.
Однако где-то посреди этого котлована Яна остановилась. Она подумала, что начавшееся видение обрывается, ничего не обнажив перед ней. Так бывало нередко, и Милославская всегда изначально была готова к такому финалу гадания. Однако вскоре она все же поняла, что и ей предоставилась возможность наблюдать за происходящим свысока.
Она видела картину, опутанную чем-то похожим на туман или облака. Вскоре сквозь эту белую мглу стали проглядывать очертания огромных металлических резервуаров. «К чему это?» – говорил внутри Яны какой-то внутренний голос, и она еще больше сконцентрировала энергию, чтобы извлечь из видения его настоящее ядро.
Вскоре она увидела, что резервуары наполнены какой-то жидкостью, а секундой позже Милославская вдруг почувствовала резкий запах бензина. Он ударил в нос и заставил ее вздрогнуть, а затем… очнуться.
Яна лежала в своей постели. Она взялась за гадание сразу же, как только проснулась. Милославская хорошо выспалась, но сейчас она чувствовала себя так, словно вовсе не ложилась. Тело сковала нечеловеческая усталость, голова налилась тяжестью так, что ее трудно было оторвать от подушки. Сеанс высосал из нее максимум энергии, и гадалка внутренне негодовала по этому поводу. Ведь ничего существенного ей так и не открылось. Более того, она вообще не понимала, какое отношение могут иметь резервуары к исчезновению дочери Незнамова.
Отодвинув колоду в сторону, Милославская взяла в руки тот самый недочитанный журнал и стала листать его. Чтение глупых статеек, содержание которых в основным составляли советы дамам, не способным найти собственное решение в той или иной ситуации, всегда доставляло Яне удовольствие. Она наслаждалась не тем, что находила в них что-то полезное для себя, а тем, что сочинения незатейливых авторов не требовали от нее никаких раздумий и напряжений мысли. Она читала и все, проглатывала информацию и тут же забывала о ней. Единственное, над чем приходилось размышлять – почему такая белиберда пользуется такой бешеной популярностью.
Провалявшись так в постели около часа и в некоторой степени восполнив потерянные силы, Милославская решила, что пора, наконец, и честь знать. Она стала нащупывать ногами около кровати в поисках своих тапочек. Их там определенно не было. Тогда Яна несколько раз крикнула Джемму, большую мастерицу по такого рода поискам. Собака не отзывалась. Гадалка поднялась на ноги и подошла к окну. Овчарка в порыве азарта гонялась из одного угла двора в другой, пытаясь поймать ловко увиливающую от нее пушинку и дразняще опускающуюся у другого конца дома. Умиляясь забавам своей любимицы, Милославская улыбнулась и побрела по коридору.
Джемма уже давно научилась самостоятельно справляться с металлической задвижкой, на которую Яна обычно запиралась на ночь, и теперь, как уже несколько раз, самовольно выбралась во двор. Ее, наверное, распирало желание порезвиться, побегать, и, не смея беспокоить хозяйку, она решила удовлетворить свои потребности без ее участия.
Приняв душ и сделав несколько глотков кофе, Милославская почувствовала себя лучше. Она сидела, закинув ногу на ногу, помешивала ложечкой горячий напиток и оценивающе разглядывала свою кухню. Ей вдруг захотелось что-нибудь переменить в интерьере, передвинуть мебель, купить новые аксессуары в конце концов. Фантазируя и представляя себе новую, более уютную и комфортную комнату, гадалка зарядилась еще большей энергией. Она взяла в руки карандаш и листок бумаги и стала делать наброски, уже вообразив себя настоящим дизайнером.
Неожиданно со двора донесся оглушительный собачий лай, заставивший Яну Борисовну не просто вздрогнуть, но и вскочить на ноги. Она посмотрела в окно и стала сетовать на Джемму, поскольку она подняла такой шум по пустякам. Собака скребла когтями по почтовому ящику, сообщая о том, что принесли почту.
– Джемма! – раздражаясь, строго крикнула Милославская в форточку, но овчарка была неумолима.
Удрученно вздохнув, Яна тяжело зашагала к выходу. Джемма завиляла перед ней хвостом, ожидая похвалы за проявленную сообразительность. Однако хозяйка молча прошествовала мимо, удостоив любимицу только укоряющим взглядом.
– И ради этого ты меня подняла с места? – вопросительно воскликнула гадалка, размахивая перед носом ничего не понимающей Джеммы стопкой газет. – Да, принесли почту. Но здесь ничего серьезного! Рекламные газетки!
Яна развернулась и торопливо зашагала по двору. Джемма по тону догадалась, что чем-то не угодила хозяйке и, поджав хвост, побежала за ней, а затем, свернувшись колечком, легла на крыльце, нагретом солнышком.
Милославская бросила газеты на журнальный столик и взялась за сигареты. Она стала искать глазами пепельницу, и взгляд ее невольно упал на яркое рекламное объявление, совершенно неожиданно оказавшееся резюме охранной фирмы. «Это мне близко,» – промелькнуло в голове гадалки, и она вспомнила про Незнамова, про все, что он говорил ей.
– Вот это да! – воскликнула она. – Вот так совпадение! Это же реклама его агентства!
Яна затушила недокуренную сигарету и взяла в руки верхнюю газету, чтобы получше рассмотреть рекламу. В черной, как все другие, только потолще, рамке красовались схематические рисунки разных, судя по всему, охраняемых незнамовским охранным бюро объектов. Внизу жирным курсивом были напечатаны громкие слова о высоком качестве предлагаемой охраны.
– От скромности не умрет, – пробормотала Милославская, вновь прикуривая.
Она думала о Незнамове и, сама того не замечая, все еще смотрела в газету. Вдруг что-то на одном из рисунков показалось Яне удивительно знакомым. Резервуары из видения! Да, это были именно они. Невольно сердце Милославской заколотилось в два раза чаще. Нет, ненапрасно потратила она свою энергию. Вот он, подтекст видения! Да, но какая связь между исчезновением девушки и этими резервуарами? Загадка…
Гадалка еще пристальнее посмотрела на рекламу и заметила под каждым из рисунков мелкую подпись. Под резервуарами значилось: «Нефтебаза». Так вот что было внутри резервуаров из видения, вот к чему он, этот запах бензина! Все-таки, карты ее не обманывали, копать следовало в этом направлении.
Но почему Незнамов в разговоре не обмолвился ни о чем подобном? Это Яну Борисовну удивляло. Безусловно, ответ на этот вопрос мог дать только он сам. Отодвинув все то, что ее окружало в сторону, Милославская твердо решила отправиться ни куда-нибудь, а именно в офис к Дмитрию Германовичу и, несмотря на его резкий ответ на вопрос подобного рода, попытаться вызвать его на разговор более откровенный.
Таким низменным и мелким казалось Яне теперь ее недавнее желание изменить кухню, что-то там творить с мебелью, аксессурами, и она порвала в клочки свой незаконченный «дизайнерский» рисунок.
Офис, особенно офис Незнамова – место официальное, люди там все деловые. Именно это Милославская взяла на вооружение, копаясь в своем гардеробе. Ей следовало учесть и стоящую на улице жару, поэтому подобрать наряд оказалось не так-то просто. Он должен был быть делового, классического стиля и одновременно легким. Отдав наконец предпочтение шелковому брючному костюму, Милославская поклялась себе по окончании дела совершить тур по магазинам и восполнить неожиданно выявленный недостаток своего гардероба.
Заколов шпильками волосы на самой макушке, Яна вслух заключила, что выглядит вполне сносно, а в глубине ее души прозвучало: «Класс!»
Учуяв запах знакомых духов, Джемма стала скулить под дверью, заинтересованная намерениями хозяйки. Яна впустила ее, а на вопрошающий взгляд ответила:
– Ты остаешься дома! Будешь дом охранять. Я, может быть, вернусь не скоро. Веди себя хорошо!
Вслед за этими словами Милославская открыла один из кухонных шкафов, достала оттуда огромную пачку «Чаппи» и доверху наполнила давно опустевшую миску Джеммы. Собака тут же накинулась на еду, не удостоив гадалку даже взглядом. Яна знала, что Джемме обидно оставаться дома, когда она может проявить себя «во всей красе». Но ничего серьезного или опасного, требующего вмешательства Джеммы пока вроде не предвиделось, а таскать ее за собой без всякой надобности означало только лишние неудобства, поэтому Милославская все же сделала так, как решила и заперла дверь на ключ со стороны улицы, оставив Джемму в гордом одиночестве.
Собака знала, что ее хозяйка не любит, когда ей искуственно давят на чувства, поэтому даже скулить не стала. Наевшись «Чаппи» в буквальном смысле до отвала, она легла на бок прямо около чашки и надолго уснула в таком положении.
Частный сектор, в котором проживала Яна Борисовна, находился довольно далеко от шоссе, поэтому ей пришлось минут пятнадцать пройтись пешком, прежде чем она добралась до места, где можно было поймать такси. Городские рейсовые автобусы сюда сейчас не ходили, а на трамвае до офиса Незнамова ей пришлось бы ехать с двумя пересадками, что само собой разумеется, очень неудобно. Да и вообще, езду в общественном транспорте Милославская считала процедурой, мягко говоря, незавидной, а потому, имея финансовую возможность, в большинстве своем ездила на такси.
Так и сегодня, встав на обочине дороги, гадалка стала голосовать. Вскоре около нее притормозил знакомый синенький «жигуленок». Хозяина его лично она не знала, но он уже не раз подвозил ее. Наверное, проживал где-то в этом районе и был не прочь положить в карман лишнюю копейку.
Мужчина тоже узнал ее и даже кивнул головой в знак приветствия. Он, как, впрочем, и всегда, оказался хмурым и молчаливым, что Яне было только на руку – она добралась до места, посвятив свои размышления только предстоящему разговору.
Незнамову можно было позавидовать: место, в котором находился его офис, внушало уважение. Район, конечно, не центральный, но довольно престижный по местным меркам. Да и здание, где он арендовал несколько комнат для своего агентства оказалось приличным: новенькая высотка с двумя современными лифтами, просторным светлым холлом и мраморными чистенькими лестницами.
Яна, как наверное, и многие другие, невольно, в пользу первого, сравнила это здание с десятками тех, которые ей довелось посетить: низенькими, серыми, обветшалыми, арендаторам которым пришлось немало средств вложить, чтобы сделать свой офис диаметрально противоположным знаменитой каморке Раскольникова.
Остановившись у двойных стеклянных дверей, Милославская раскрыла газетку, которую прихватила с собой. Незнамов не был щедр в рассказе о себе, и поэтому большую часть информации о местонахождении его офиса гадалке пришлось почерпывать именно оттуда.
Миновав половину холла, Яна притормозила у металлической вертушки, за которой у полированного письменного стола на высоком крутящемся стуле восседала очкастенькая старушка в шерстяной безрукавке, надетой поверх шелкового цветастого платья.
Само собой, сидела старушка тут не просто так. И, хотя она не удостоила Милославскую даже взглядом, Яна не решилась сразу пройти через вертушку. Она пытливо посмотрела на бабушку и кашлянула. Та глянула на нее поверх своих выпукло-вогнутых линз, за которыми глаза казались просто мертвыми точками и, отложив в сторону изучаемую ею того газету, хрипло спросила:
– Вы куда?
Гадалка уверенно произнесла название охранного бюро.
– Пропуска у вас, конечно, нету, – поправив очки, сказала старушка. Затем она послюнявила кончики своих коротких кривых пальцев и стала листать какой-то желтый журнал с загнутыми краями страниц. Отыскав среди них нужную, она пододвинула журнал Яне Борисовне и, тыкнув пальцем с самыми раздувшимися в шишки суставами на последнюю строчку, велела ей записаться.
Милославская быстренько начеркала свои данные и, глянув на большие электронные часы, висящие на стене, время, в которое она сюда пожаловала. Старушка вновь уткнулась в газету, и Яна сделала вывод, что имеет право пройти.
Нажав кнопку ближайшего лифта, гадалка стала ожидать его приближения. Ожидание это было довольно волнительным. Милославская все думала, как сложится разговор, как воспримет ее визит Незнамов. Вновь испытать на себе его вчерашнюю резкость ей не хотелось.
Когда двери лифта наконец раздвинулись перед ней, Яна заметила, что рядом уже собралось несколько человек, тоже имеющих необходимость подняться наверх. В основном это были мужчины. Они вежливо пропустили ее вперед и только потом прошли внутрь сами.
Довольно просторное по сравнению с обычными бытовыми лифтами помещение сразу наполнилось запахами дорогих мужских одеколонов и деловыми несмолкающими разговорами. Мужчины непрерывно говорили, когда садились в лифт, когда ехали в нем, когда выходили. Все они были какие-то тучные, с гладко уложенными гелем волосами, в галстуках и отглаженных заботливыми руками рубашках. На поясе брюк у каждого из них крепились или сотовые телефоны, или пейджеры – новый атрибут нашего времени.
Они вышли на третьем, а Яна поехала дальше, до шестого этажа. Только теперь она как следует рассмотрела кабину лифта, на удивление светлую, с зеркалом в полстены и широкими деревянными перилами – для тех, кто устал и желает облокотиться. Езда в пассажирском лифте рядовой городской девятиэтажки с этой, конечно, ни в какое сравнение не шла.
Вскоре гадалка стояла на просторной коридорной площадке и нерешительно смотрела на дверь с нужным ей номером. Из-за нее слышались голоса, скрип передвигаемых стульев, еще какие-то звуки. Яна прислушивалась ко всему этому и придумывала фразу, с которой она начнет свой разговор с Незнамовым.
Неожиданно из соседней двери вышел высокий молодой мужчина с кожаной толстой папкой в руке. Он удивленно посмотрел на замершую в одной позе Милославскую, и ей пришлось наконец дернуть на себя ручку металлической крашеной двери.
Она очутилась в маленьком кабинетике, оклеенном светлыми, почти белыми обоями до самого потолка. За черным столом, перед компьютером, сидела миловидная девушка, вероятно, секретарша. Совсем недавно здесь кто-то разговаривал, а теперь кроме нее никого не было. Как только Яна вошла, девушка привстала и ослепила Милославскую широкой гостеприимной улыбкой, в которой, впрочем, было больше наигранного и искусственного и веяло какой-то американщиной.
– Добрый день, – можно сказать, пропела она и стала ждать объяснений от гадалки.
– Я к Дмитрию Германовичу. Яна Борисовна Милославская, – произнесла, глядя в сторону, Яна.
– У вас с ним встреча? – не переставая улыбаться, спросила секретарша.
– Да, – соврала гадалка.
Девушка стала щелкать кнопкой мышки своего компьютера, очевидно пытаясь найти имя Милославской в распорядке дня своего начальника. Яна тем временем ничего не предпринимала и просто глазела по сторонам. Она заметила слой пыли на жалюзи, недостаточно ровно стоящие вдоль стены стулья, пожелтевшие кончики листьев у маранты, помещенной в дорогой керамический горшок и заключила, что секретарша при всем ее великолепии оставляет желать лучшего.
– К сожалению, вашего имени нет в списке, – с прежним выражением лица произнесла девица. – Сейчас я вас запишу на завтра. В какой половине дня вам удобнее?
– Моего имени там не может быть, – нашлась Милославская. – Это личная встреча. Уверяю, Незнамов ждет меня.
Яна неожиданно для самой себя уверенно зашагала в направлении красивой деревянной двери, ведущей отсюда в другой кабинет. Секретарша, удивленная таким напором, не успела противостоять ей.
ГЛАВА 3
Там, куда попала Яна, посреди комнаты стоял длинный овальный деревянный стол, за которым сидели несколько мужчин и что-то строчили в своих наполовину исписанных блокнотах. Из угла в угол вокруг них ходил Незнамов и, размахивая руками, давал каждому в отдельности какие-то указания.
Увидев Милославскую, он застыл в той позе, в которой находился до этого и удивленно протянул:
– Вы-ы? Зачем вы пришли?
– Я? – парировала гадалка. – Я хочу призвать вас к откровенности.
Незнамов произнес что-то нечленораздельное, затем обвел взглядом своих подчиненных и, сделав отрывистый жест рукой, велел им всем убираться. Секретарша стояла в дверях и виновато смотрела на шефа. Он зыркнул на нее так, что она в ту же секунду испарилась.
Скрипя отодвигающимися стульями, мужчины как-то разом поднялись из-за стола и торопливо стали укладывать в папки, барсетки и прочее то, что лежало перед ними: ручки, блокноты, телефоны и так далее.
Яна стояла на своем прежнем месте и в ожидании смотрела на Незнамова. Он сунул одну руку в карман, второй налил себе в стакан минералки из ополовиненной бутылки, отхлебнул немного, а потом, облизав губы и поджав их, кивнул Милославской и спросил:
– Ну что там у вас?
– Призываю вас к откровенности, – уже не так решительно повторила Милославская.
– К какой? – подняв брови спросил Незнамов и вновь сделал глоток.
Затем он зачем-то стал рассматривать свой стакан, поворачивая его к себе то одной, то другой гранью. Казалось, он увлеченно наблюдал за игрой поднимающихся вверх пузырьков воздуха.
– Вы вчера были слишком немногословны, – отодвинув один из стульев и усевшись на него без приглашения, сказала Яна.
Дмитрий Германович выжидающе молчал, и этим молчанием слишком явно требовал от гадалки более детального объяснения ее столь внезапного визита. Понимая это, Милославская вздохнула и поведала своему клиенту все то, что «выудила» из видения. В частности она заявила, что если Незнамов хочет найти свою дочь и разобраться во всех нюансах исчезновения девушки, то ему стоит присмотреться к проблемам на Нефтебазе, которые наверняка есть.
По мере того, как Яна Борисовна говорила, глаза Дмитрия Германовича все более расширялись. Когда же она закончила, он звучно поставил стакан на стол, поджал губы, уперся указательным пальцем в подбородок и неопределенно промычал:
– Му-гу….
Что это означало, одному богу было известно, но судя по выражению лица Незнамова, Яна предположила, что он доволен ее работой.
– Люся, – позвал он через несколько секунд.
Секретарша тут же зашла в кабинет и одарила шефа подобострастной улыбкой. В руках она держала маленький блокнот, ручку «Паркер» и находилась, как говорится, в полной боеготовности.
Незнамов хмуро глянул на нее и отрывисто бросил:
– Кофе.
По мнению Милославской это означало, что она начинает по-настоящему входить в доверие к Незнамову. Однако Дмитрий Германович не очень-то торопился подтверждать ее предположение еще какими-либо действиями. В ожидании нового появления Люси, он опять стал расхаживать по кабинету туда-сюда. Отмерив его шагами в одном направлении, Незнамов приостановился и повернул вправо колесико радиоприемника, из которого сразу же полилась монотонная речь не особо одаренного диктора.
Потом он бессмысленно двинулся в обратном направлении, глядя в пол, то ли рассматривая свои начищенные ботинки, то ли отыскивая изъяны на сером дорогом ковре. Яна невольно глядела туда же и считала за добрый знак хотя бы то, что Дмитрий Германович не велит ей убираться. Что это значило? Хотя бы то, что истина в ее видении на самом деле присутствовала.
Наконец в дверях появилась Люся. Она катила пред собой низенький столик, на котором дымились две маленьких чашки разделенные перламутровой сахарницей и маленьким кувшинчиком, очевидно, со сливками.
Люся смешно двигалась вперед, утопая острыми каблуками в высоко вздымающихся ворсинках ковра. Остановив столик посреди кабинета, она подкатила к нему сначала одно кресло, стоящее в дальнем углу, у окна, потом другое. Усилия бедной Люси, испытывающей явные затруднения, не производили на Незнамова никакого впечатления.
Как только она удалилась, он опустился в одно из кресел, а на противоположное молча указал Милославской. Затем Дмитрий Германович поднял чашку, в которой уже и сахар и сливки были размешаны и заговорил:
– Боюсь, вы правы.
Затем он замолчал и сделал глоток. Яна всыпала в свой кофе пару ложек сахара и, осторожно помешивая, спросила:
– У вас на Нефтебазе были проблемы?
Дмитрий Германович пожал плечами и ответил:
– Да, если это можно так назвать. Мне угрожали.
– Давно? – оживившись, спросила Милославская.
