скачать книгу бесплатно
Валентин вздохнул.
– Как советуешь с ней держаться?
– Скромно и почтительно. Ты справишься. Она благосклонна к молодым красивым мужчинам.
– Спасибо за лестную оценку.
– Чего там, свои люди. – Чуть помедлив, Катя заметила: – Сестра у тебя – чудо природы. Никаких комплексов.
– В смысле? – насторожился Валентин.
Катя улыбнулась.
– В двенадцать лет такая целеустремленность… Четко знает, чего хочет.
– Осуждаешь?
– Завидую. Мне есть, чему у нее поучиться.
– Передам ей, – сказал Валентин. – Думаю, она согласится давать тебе уроки.
Они рассмеялись, и Катя обронила:
– Вчера, между прочим, здесь промелькнул Макаров. Жаль, мы до него не дозвонились, а то я бы…
– Как это, промелькнул? – озадаченно уточнил Валентин.
– Как метеор. Помахал мне рукой и свалил. Типа некогда ему. У вас что, на работу ходить не обязательно? – Катя кивнула на дверь училища. – Ладно, тебе пора. Я подожду у раздевалки.
Они вошли в вестибюль. Валентин отдал Кате свою куртку и отправился на второй этаж в комнату №9, где суровая педагогиня проводила экзерсисы у станка. Дверь была приоткрыта. В помещении, не слишком просторном, стояли две девчушки года на три младше Ольги. Одеты они были в нечто, напоминающее закрытый купальник, и трепетно взирали на величавую даму в спортивном костюме. Даме было за сорок или около того. Лицо ее было ухоженным и благодаря выразительным глазам, как бы подчеркнутым стрижкой «под мальчика», казалось привлекательным. Фигура педагогини, разумеется, вполне соотвествовала балетным стандартам.
– Дома повторите весь экзерсис, чередуя медленный и быстрый темп, – напутствовала учениц дама. – Отрабатывайте каждое движение, старайтесь не делать длинных пауз. Ясно тебе, Смолина?
– Да, Татьяна Андреевна, – пролепетала одна из девчушек, а вторая кивнула на всякий случай.
Педагогиня обозначила улыбку.
– Особо обратите внимание на маленькое адажио, выполняемое в середине зала. Вырабатывайте устойчивость без опоры, чтобы Смолина, как вчера, не завалиться набок.
Девчушки синхронно кивнули. Они, похоже, готовы были пообещать все что угодно. Не представляя, сколько продлится эта экзекуция, Валентин тихонько постучал в дверь и заглянул.
Педагогиня в недоумении на него обернулась. Затем произнесла:
– Ладно, дорогуши. До завтра.
С видимым облегчением девчушки прошмыгнули мимо Валентина. И тот поспешил представиться:
– Я насчет Ольги Ляшенко. Здравствуйте, Татьяна Андреевна.
Несколько мгновений дама откровенно его изучала. И решила, очевидно, не слишком церемониться.
– Какой еще Ляшенко, какой Ольги?
– Ну… э-э… той девочки, которая вас допекает.
– Ах, да. – На лице Татьяны Андреевны отразился интерес. – Вы ее папаша?
– Старший брат.
– Догадываюсь, что не младший. Почему родители не явились?
Валентин, помня наставления Кати, подавил в себе раздражение. Более того, улыбнулся, в тридцать два зуба, а зубами своими он по праву мог гордиться.
– Родители заняты, Татьяна Андреевна. С работы не смогли вырваться.
– Кто они по профессии?
– Врачи. Так что сами понимаете…
– Понимаю. Сойдет и старший брат. – Педагогиня указала на стулья у стены. – Присядем. Только аккуратней, старайтесь не топать.
Валентин прошел на цыпочках и, садясь, не удержался:
– Вот так годится?
Педагогиня изящно опустилась на соседний стул.
– Тут специальное покрытие, его беречь надо, – снизошла она до объяснений. – А что качается вашей сестры… Яркая, потрясающая девчонка. Вы, наверное, привыкли и даже не замечаете, насколько потрясающая.
На сей раз Валентин улыбнулся от души.
– Почему же не замечаю…
– Уберите ее от меня подальше. Нет у меня ни сил, ни времени с ней возиться. Балет – не игрушки, он требует полной самоотдачи.
– Но, Татьяна Андреевна, она просто бредит балетом…
– Мало ли кто чем бредит. Поздновато спохватилась.
– Неужели двенадцать лет – слишком поздно?
Дама поднялась со стула, и спина ее при этом была идеально прямой.
– Разговор окончен, молодой человек. Сестра ваша, я уверена, добьется успеха на другом поприще. Может, к примеру, выучиться на врача или стать фотомоделью. Но с балетом пусть не пудрит себе мозги. Всего вам доброго.
На этом Валентин вынужден был распроститься.
Вручая ему куртку, Катя сочувственно спросила:
– Надежду хоть оставила?
– Ни малейшей. – Они вышли на улицу, и Валентин пересказал беседу с педагогиней. – Не представляю, как Ольку этим огорошить.
Катя вздохнула.
– Татьяна умеет быть стервой. Но она не двулична, Валь. Сказала так – значит, без головоморочки. Спорить с ней – дохлый номер.
Они шли к метро, шурша опавшими листьями. Валентин задумчиво проговорил:
– Без головоморочки оно, может и лучше. Погуляем?
Катя покачала головой.
– Заниматься надо. Проводи меня и скачи утешать Ольку. Она там, небось, как струна натянутая.
Валентин нехотя с этим согласился.
В метро Катя вернула разговор к прежней теме.
– Какого черта Макаров у нас ошивается? В вашей лаборатории отсиживать, что ли, не обязательно?
Валентин пожал плечами.
– Завлаб у нас либерал, и график довольно свободный… А что значит «промелькнул как метеор»?
– То и значит, – раздраженно ответила Катя. – Заглядывал в наш зал и что-то рисовал в альбоме. Татьяна Андреевна это видела, но, что интересно, внимания ноль. Потом, в перерыве, он что-то втолковывал Мише Ласкину, причем без линейки на носу. А мне помахал только – ни здрасьте, ни до свидания… Ты говорил ему, как я возмущена?
– Говорил.
– Зря. Лучше б я сама врезала ему… И что он ответил?
Валентин обреченно вздохнул. От Макарова, похоже, даже отсутствующего, избавиться не удастся.
– Ответил, что плохой танцорше физики мешают. И велел тебе кланяться.
Катя сверкнула глазами.
– Помешать мне он не способен! А плохая ли я танцорша, судить не ему!
Проводив ее до подъезда, Валентин, награжденный поцелуем в щеку, поехал домой. Стоило ему приоткрыть дверь квартиры, взволнованная Ольга выскочила в прихожую. Следом за ней, однако, вышли родители, и начался обмен впечатлениями от событий дня. Брат с сестрой, переглянувшись, важный разговор отложили.
За семейным ужином Ольга артистично чирикала о школьных своих делах, а Валентин меж тем обдумывал, как подсластить ей горькую пилюлю. И не придумал ничего лучше так называемой шоковой терапии. Оставшись с сестрой наедине, он выпалил:
– Выкинь дурь из головы: никому ты там не нужна. У Татьяны Андреевны на такую старуху, как ты, нет времени. Понятно?
Казалось, Ольга заплачет.
– Зачем же она звала родителей?
– Затем и звала, чтобы убрали тебя с ее глаз подальше.
– А ты не свистишь?
Валентин положил руку сестре на плечо.
– Плюнь, Оль. Жила ведь без балета…
Девочка сбросила его руку.
– Ничего ты не понял, тупица! Я этого не переживу! – Она устремилась к двери.
Валентин вслед ей крикнул:
– Ну давай, вешайся! Мир понесет невосполнимую потерю!
Он мерил шагами комнату. Настроение было препоганым: с Катей все шло как-то наперекосяк, а тут еще Олька… Валентин попробовал читать статью в физическом журнале – бросил на середине, даже не уловив сути. Принялся за английский детектив – та же, примерно, история. Разумно было сдаться, и отойти ко сну.
Сестра мягко растормошила его ночью. Присев на постель, она прошептала:
– Я так этого не оставлю. Расшибусь в лепешку, но не оставлю.
– Спалишь училище? – спросонья буркнул Валентин. – Угомонись, Христа ради.
Девочка направилась к себе, обронив на ходу:
– Вот увидишь!
Утром она пошла в школу. Отсидела кое-как три урока, ухитрясь даже получить пятерку по литературе. Затем отпросилась с истории, соврав, что болит горло. Дома, в одиночестве, Ольга наскоро перекусила (причем с аппетитом) и помчалась в балетное училище.
Педагогиню она поймала на лестничной площадке между вторым и третьим этажами. Однако и рта раскрыть не успела, как та окрысилась:
– Опять ты здесь? Кажется, вчера я доходчиво все объяснила твоему брату. Или недоходчиво?
Ольга набрала в грудь воздуха.
– Я не старуха, Татьяна Андреевна! Честное слово!
Педагогиня подавила улыбку.
– Ты хорошо понимаешь, что речь идет о балете.
– Татьяна Андреевна, я справлюсь! У меня все получится!
– Не сомневаюсь, дорогуша: с твоим-то напором… Но не у нас, извини.
Щеки Ольги пылали.
– Ну испытайте меня! Вы сами увидите…
