скачать книгу бесплатно
Гурам едва не подпрыгнул.
– Шутишь?!
Хозяин подмигнул с усмешкой.
– Забирай побыстрее.
– Ворованное? – с детской непосредственностью полюбопытствовал Нодар.
Хозяин глянул на него с прищуром.
– Изъято за долги. Тебя что-то смущает?
Грузины стали совещаться. Поскольку их языком никто здесь не владел, секретность переговоров была автоматически обеспечена. Аня тихонько толкнула Сергея.
– Накрылась твоя сделка, Серенький.
– Почему он Лысый? – Сергей угрюмо кивнул на хозяина. – Прическа, вроде, на месте.
Аня приоткрыла в улыбке дырку от зуба.
– Фамилия у него – Лысенко.
Хозяин, очевидно, ее услышал.
– Ты ещё здесь, золотко? – спросил он с тем же прищуром. – А ведь я рассержусь.
Анюту будто ветром сдуло.
– Берём, дорогой, – объявил между тем Гурам. – Доставка ваша?
– Обсудим, – сказал хозяин. – Посредники свободны. Как говорится, спасибо за внимание.
Сергей и Григорий поплелись к выходу.
– И вам спасибо, – через плечо буркнул Сергей.
– Э-э… погоди, дорогой! – крикнул ему Гурам.
– Отвали, Гога! – прогремел Гриша, захлопывая за собой дверь.
Выбравшись из полуподвала, они зажмурились от яркого солнца. Духота стояла нестерпимая. Всё словно замерло, лишь какая-то очумелая птаха распевала в листве тополя.
– Ю о'кей? – спросил Григорий, открывая дверцу «нивы».
Сергей собрался было ответить коротко и смачно, однако заметил бегущего к ним Зураба.
– Сейчас я его урою, – процедил сквозь зубы Сергей.
Зураб подбежал, улыбаясь.
– Вот возьми. – Он сунул что-то в карман серёгиной рубашки. – Гурам сказал, – кивнул он на Гришу, – купи ему штаны. – И грузин припустил обратно.
Сергей извлёк из кармана купюру в 50 долларов.
– Ну, падлы! – побагровел он. – Сейчас я им, бля…
– Да ладно тебе, Серёнь! – Григорий выхватил у него купюру и положил ему же в карман. – Хорош разоряться.
Сергей бросил на него презрительный взгляд.
– Хочешь взять подачку? Да, Гринь?
– Ага. – Григорий сел за руль. – Столько мы заработали, ам сори. Мы и этого не стоим.
– Да нас просто кинули, мудило! – Сергей стоял у распахнутой дверцы. – Хочешь это проглотить?!
Гриша взглянул на него, как на больного.
– Серёнь, мы еле задницы унесли. Ты чё, не врубился?
Хлопнув дверцей, Сергей зашагал прочь.
Григорий завёл мотор и медленно поехал с ним рядом. Так они шли-ехали вдоль по улице до тех пор, пока Сергей не наткнулся на торговку помидорами, опрокинув пару ящиков.
– Ну ты, отморозок! – взревела пропотевшая баба. – У тебя глаза где, на жопе?!
– Извините, – пробормотал Сергей, в то время как прохожая старушка бойко совала упавшие помидоры к себе в кошёлку.
Через открытое окно «нивы» Григорий пробасил:
– Серёнь, гляди: бананами торгуют. Толкни их пузом, а я подберу. А, Серёнь!
– Послушай, придурок… – собрался ему выдать Сергей, однако махнул лишь рукой и влез в притормозивший джип. – Давай пропьём эти баксы, – предложил он.
– Ну, Серёнь, – Гриша резко рванул с места, – умнеешь на глазах. Смотри, вон пошла: прямо трусы виднеются. А ножки в норме, да, Серёнь? Сейчас заедем в кафешку, тут поблизости. Там такие шашлыки!
Обшарпанный джип лихо развернулся на проезжей части, прямо перед грузовиком, и покатил по нагретому шоссе. Остановить его никто не пытался: кому, в сущности, он был нужен.
2. Капуста при свете луны
Если в театральной проходной повесили зеркало, это вовсе не означает, что проходящие мимо актёры должны вспоминать о недостатках своей внешности. Оля Казанцева, например, относилась к своему отражению весьма благосклонно. Из зеркала ей улыбалась очаровательная блондинка в белой блузке, в белых брючках и в белых босоножках на каблучке. И девушка эта, несмотря на жару, выглядела свежей, словно только что из холодильника.
– Хороша, чего уж там! – похвалила вахтёрша.
Это прозвучало искренне, и Ольга печально отозвалась:
– Старею, тётя Настя, старею.
– Попробуй сесть на диету, – посоветовала из-за её спины веснушчатая физиономия с торчащими рыжими волосами. – Или походи в бассейн дважды в неделю.
– Да, Алевтина, – вздохнула Ольга, – умеешь ты сказать приятное.
– Стараюсь. – Алевтина потрогала рукав Ольгиной блузки. – Хороший матерьяльчик. Как тебе наш паноптикум?
Ольга улыбнулась.
– Планы грандиозные. Польские гастроли многим ударили в голову.
– То есть тебе как бы всё равно? – Алевтина тщетно пыталась, расчесать свои непокорные пряди. – Ты как бы выше этого? Ольга взглянула на неё с сожалением.
– Извини, Аль: меня ждут.
– Нет, ты не ускользай. Ты ответь…
Актрисы вышли из проходной. Ослепительно сверкало полуденное солнце. Ольга расстегнула на блузке пуговку и надела тёмные очки. Рыжие волосы Алевтины походили на солнышко в миниатюре, и цветы на её платье подрагивали от ветерка.
– Ба! – воскликнула Алевтина, приставив ладонь козырьком. – Да это же Валя Гиршин!
Высокий мужчина возле зелёной «хонды» помахал им рукой. Ольга перекинула через плечо изящную белую сумку.
– Пока, Аль. Я пошла.
– Фигушки, – возразила Алевтина, – я должна поздороваться. Это же Валя Гиршин! – повторила она, приближаясь к зелёной «хонде». – Ты один и без охраны!
Мужчина приветливо ей улыбнулся, и по его загорелому лицу, как мелкие трещины, побежали морщинки.
– Здорово, душа моя. Всё хорошеешь.
– Куда уж мне! – Алевтина покосилась на Ольгу, по-хозяйски приоткрывшую дверцу автомобиля. – Тут и без меня прелестниц хватает. Сам-то как?
Мужчина пожал плечами.
– По-всякому.
– Понятно, – вздохнула Алевтина. – А мы вот из Польши вернулись. Уезжали, стояла жара. Там было, как в парилке. Приезжаем – в Москве пекло. Кошмар какой-то!
Ольга раздражённо вмешалась:
– Алька, мы спешим. О погоде – в другой раз.
– Спокойно! – Мужчина с улыбкой встал между ними. – Ну и как гастроли? – обратился он к Алевтине.
– Полный триумф! Наш Смирницкий, ну ты представляешь… – Алевтина забавно передразнила осанку и походку худрука, – просто купался в лучах славы. Это надо было видеть!
Мужчина рассмеялся.
– Могу себе представить.
Тут дверь проходной шумно распахнулась, и длинноволосый субъект, раскинув руки, взревел:
– Валя, подлец! Приди в мои объятья!
Владелец «хонды» просиял.
– Сам приди, каналья!
Объятья тут же состоялись, сопровождаясь фырканьем и похлопываньем по спине.
– Здоровый, гад!
– Ага! Возьмёшь на фирму грузчиком?
Ольга выглянула из окна машины.
– Просись, Вань, в шуты. Могу похлопотать.
– Молчи, капуста! – отмахнулся длинноволосый.
Владелец «хонды» обернулся к Ольге.
– Новая кликуха?
– Роль у неё такая, – охотно пояснил Ваня, – в детском спектакле. Там колдунья превращает принцессу в кочан капусты. Это большое достижение отечественной драматургии. Притом находка режиссуры: при свете луны тень от капусты напоминает розу.
– Смирницкий от этого кипятком писал, – хихикнула Алевтина.
– В результате всех перипетий, – продолжил Ваня, – храбрый принц (его, естественно, играю я) эту самую капусту расколдовывает, и она в гнусном облике Ольки укатывает в твоём гнусном зелёном авто.
Алевтина вновь хихикнула.
Ольга сдвинула тёмные очки на кончик носа.
– Очень смешно. Валь, мы опаздываем.
Владелец «хонды» с явным сожалением развёл руками.
– Ладно, ребята. Рад был с вами…
– Плюнь на всё, – перебил Ваня. – Поехали на пляж.
Алевтина взяла его под руку.
– Пойдём, лапа. Им с народом не по пути.
Ваня отстранился от неё королевским жестом и обратился к спутнику Ольги:
– Валентин, хочешь стихи на дорожку?
