скачать книгу бесплатно
Ольга притушила в пепельнице окурок.
– У девушки нет поклонников, у девушки одни клиенты. – Она сняла фартук и швырнула Валентину на колени. – Пойдём жрать, милый.
Ели они дружно и основательно, лишь изредка обмениваясь репликами. Свинина явно удалась, и холодное шампанское в такую жару было весьма кстати.
– Ну вот, – Валентин вытер губы салфеткой, – пульс, вроде, восстановился.
Ольга не спеша прихлёбывала из бокала, глаза её поблёскивали.
– Ты чего такой задрюченный? Проблемы?
– У кого их нет? Два месяца бьемся, а сделка ни с места. Бросить бы всё… куда угодно от этих шакалов!
– Алюминий? – деловито спросила Ольга.
– Медь. – Валентин залпом осушил бокал. – Сорок тысяч тонн до Роттердама. Контракт на три года, представляешь?
– Ни фига себе! – Ольга закурила. – Ну и? В чём заминка?
– Заминка?! Да у нас этих заминок… – Вдруг запнувшись, Валентин с прищуром посмотрел на Ольгу. – Тебе с подробностями или как?
Ольга ответила немигающим влажным взглядом.
– Или как. – Вытянув губы трубочкой, она выпустила струйку дыма. – Плохо твоя Райка за тобой приглядывает: скоро язву заработаешь.
– И лечиться приползу к тебе, – усмехнулся Валентин.
– А когда вылечишься, – подхватила Ольга, – побежишь стирать райкины трусы. Их к тому времени много накопится.
Валентин помахал рукой, разгоняя дым.
– Может, сменишь пластинку?
– Пардон, милый. – Она ткнула окурок в бокал с шампанским. – Хочешь коньяку, милый? Французского, «Курвуазье» называется.
– Разве что с кофе.
– Конечно, дорогой. Только прикажи.
– Слушай, ты это надолго?! – взорвался Валентин.
Ольга обошла стол и села к нему на колени.
– Это навсегда. – Она чувствительно куснула его за ухо и засмеялась, когда он вскрикнул. – Пойду, приготовлю кофе.
– Черт бы тебя драл, – проворчал Валентин, массируя ухо.
Ольга встала с его колен.
– Нет, милый, драть меня будешь ты. Чёрт тебе – не помощник. – Она упорхнула на кухню, и оттуда послышалось тарахтение кофемолки.
Коньяк был превосходным, и кофе получился что надо. Сидя друг напротив друга, Ольга и Валентин пили, улыбались и демонстративно молчали.
– Жарковато, не правда ли? – не выдержал наконец Валентин.
Ольга перевернула на блюдце чашечку с кофейной гущей.
– Погадаем, милый, или сразу разложим диван?
Валентин лениво поднялся со стула.
– Прежде всего, надо вымыть посуду.
– О, дорогой! – захлопала ресницами Ольга. – Ты собираешься трахнуть меня на столе?
Валентин рассмеялся и чмокнул её в нос.
– Пойдём, помоем, пока я добрый.
Убрав остатки еды в холодильник, они плечом к плечу встали у раковины и, целуясь, все перемыли.
– На кофейной гуще уже не погадаешь, – отрываясь от его губ, вздохнула она.
– Зато можно разложить диван, – улыбнулся он.
Когда диван был разложен, и постель расстелена, Ольга уселась на ковёр, скрестив ноги по-турецки.
– Раздевайся, – скомандовала она.
– Ты! – указал на неё пальцем Валентин.
– Фиг.
– Почему?
– Сперва ты, потом я.
– Смысл?
– Надо проверить, готов ли ты к долгому путешествию. Буду раздеваться и наблюдать, в порядке ли твой путеводитель.
Фыркнув, он сгрёб её в охапку и опрокинул на постель.
– Знаешь, что самое трудное? – спросил он, расстёгивая на ней блузку.
Её дыхание участилось.
– Ты меня интригуешь!
– Самое трудное – раздевать капусту листок за листком.
– Листок за листком, – повторила она шёпотом.
Он стянул с неё юбку.
– А сердцевины всё не видать.
– Кочерыжки то есть? – Она избавилась от лифчика и рукой залезла к нему в брюки. – Не там ищешь: вот она.
Он поцеловал ей грудь, сдавив губами сосок.
– Нет, душа моя, это не путеводитель.
Ольга рванула на нём ремень.
– Ну, давай! Снимай штаны, мать твою!
Валентин разделся и стянул с неё трусики. Она повалила его на себя, обхватила ногами и впилась в губы. Слегка отстранившись, Валентин резко в неё вошёл. Она вскрикнула.
– Листок за листком, – прошептал он, двигаясь.
– Заткнись. – Она зажала ему рот ладонью.
Он продолжал двигаться с закрытыми глазами. Лицо его напряглось, на лбу собрались морщинки. Ольга металась под ним и вскрикивала. Приоткрыв нечаянно глаза, Валентин заметил, как она почесала нос. Затем опять вскрикнула, задрожала и прильнула к нему всем телом. Они оба судорожно вздохнули и расслабились.
Валентин поцеловал Ольгу.
– Листок за листком, – повторил он, укладываясь на спину.
– Тебя заклинило? – Ольга положила голову ему на грудь. – Скажи что-нибудь приятное.
– Ты была великолепна.
– Спасибо, милый. Ты тоже,
– И тебе спасибо, дорогая. Интересно, что у тебя сейчас в голове?
– Ничего, абсолютная пустота. – Она потёрлась щекой о его плечо. – Давай спать: трудный был день. – Чмокнув его в шею, она переместилась на свою подушку и свернулась калачиком.
Не прошло и пяти минут, как Валентин услышал её глубокое ровное дыхание.
Сам же он долго смотрел в потолок, потом вздыхал и вертелся и наконец решительно встал.
В ванной он ополоснул лицо и снял с трубы свои носки. Часы показывали без четверти полночь.
Валентин оделся и, склонившись над Ольгой, прошептал:
– Пожалуй, пойду.
– Почему? – спросила она сонным голосом.
– Не спится. Буду кряхтеть – только тебя измучаю.
– Ладно, лап… аккуратней за рулём. – Ольга перевернулась на живот. – Позвони утром.
Валентин поцеловал ее в посеребрённую луной щёку.
– Спокойной ночи, – пожелал он, бесшумно закрывая за собой дверь.
Ольга спала, сбросив одеяло и живописно разметавшись на постели. Сновидения её были причудливы весьма. Переходит, к примеру, она улицу, как положено, на зелёный свет. Греет солнышко, птички поют. Вдруг вырастает перед ней омоновец с дубинкой. «С вас, – говорит, – штраф, двести сорок три бакса». – «За что?! – возмущается Ольга. – Я ничего не нарушила!» – «Как не нарушили? – Дубинка омоновца нависает над её головой. – Разве не вы арендуете этот переход через Тверскую? У вас уже за полгода не плачено». Подобные истории развлекали Ольгу до утра. Но телефонный звонок спугнул их, словно крик петуха.
– Подруга дней моих суровых, – проревел знакомый до боли голос, – ещё ты дрыхнешь или нет?
Ольга зевнула в трубку.
– Короче, Склифосовский.
– Ясно, – голос перешёл на будничные интонации, – опять куришь в постели. Сгоришь когда-нибудь.
– Вань, побойся Бога… – Ольга вновь зевнула. – Я даже пи-пи не сделала. Тебе чего?
– О'кей, буду краток, – пообещал Ваня. – Почему ты отшила Зинаиду?
– Я не отшила, я обещала подумать.
– Не юли, скажи честно: можем мы на тебя рассчитывать?
– Вань, я сказала честно: делать внеплановый спектакль не жажду. Особенно – в постановке Гены Велихова. Ей-богу, ребята, вы охуели! Лечиться вам надо!
– Ясно. – Голос Ивана стал ледяным. – Альку ты накрутила?
– Я?! – Ольга резко села, свесив ноги на пол. – Да Алевтина мне плешь проела: как это бесперспективно, как ей неохота и как перед вами неудобно!
– Вы обе – великие умницы, – буркнул Иван и продекламировал:
У Оли и Али
Анализы брали…
Ольга дала отбой. «Баран!», – огрызнулась она и с трубкой в руке подошла к окну. Жара ощущалось уже с утра: солнце выглядело торжествующе, в небе – ни облачка.
Телефон в Ольгиной руке зазвонил.
– Не понял, – прозвучал голос Ивана, – у меня что-то со связью или ты повесила трубку?
– Со связью порядок, – сказала Ольга. – Но если ты собираешься капать мне на мозги…
– Теперь понял, – перебил Иван. – Захочешь со мной поговорить, начни с извинений. – Послышались короткие гудки.
