Кандидат на роль Дьявола

– Искусственное вмешательство? – Кляйн нахмурился. – Ты предполагаешь, что вселенная… создана?

Хеллер медленно кивнул:

– Не просто создана. Подписана. Как художник подписывает свою картину. – Он указал на экран. – Это не просто узор. Это послание. Код. И я думаю, он начинает активироваться.

– Активироваться? Зачем?

– Возможно, чтобы вызвать изменения в структуре реальности. – Хеллер задумчиво посмотрел на моделирование. – Или чтобы подготовить возвращение создателя.

Кляйн побледнел:

– Ты говоришь о…

– О конце света? – Хеллер горько усмехнулся. – Возможно. Или о его новом начале. – Он повернулся к младшему коллеге. – Виктор, мне нужно, чтобы ты продолжил моделирование. Я должен встретиться с Ингрид. Она может знать что-то, чего не знаем мы.

– Я не доверяю культу Искр, – твёрдо сказал Кляйн. – Они используют науку для подтверждения своих религиозных убеждений, а не для поиска истины.

– Иногда вера ближе к истине, чем наука, – ответил Хеллер. – Особенно когда речь идёт о вещах, находящихся за пределами нашего понимания.

Он собрал свои заметки и направился к выходу.

– Леонид, – окликнул его Кляйн. – Будь осторожен. Если Искры действительно обнаружили то, о чём ты говоришь… многие захотят получить контроль над этим знанием.

Хеллер замер в дверях и обернулся:

– Поэтому я и иду к Ингрид. Она может быть фанатичкой, но она не стремится к власти. Она ищет истину. Как и мы.

С этими словами он покинул лабораторию. Кляйн вернулся к моделированию, не заметив странную тень, мелькнувшую у вентиляционной решётки. Если бы он посмотрел внимательнее, то увидел бы там тонкие светящиеся нити, напоминающие серебристые волосы. Нити наблюдали. Слушали. И передавали информацию куда-то за пределы человеческого понимания.

Дорога к Убежищу – так последователи культа называли свой подземный комплекс – была длинной и запутанной. Хеллер дважды менял такси, потом пересел на автобус, затем снова взял такси, которое высадило его на окраине Айронвилла, у старого заброшенного шахтёрского музея.

Его встретил молодой человек с бритой головой и странными ритуальными шрамами, образующими сложные узоры на открытых частях тела. Он не произнёс ни слова, просто кивнул Хеллеру и повёл его за музей, где незаметная дверь, замаскированная под служебный вход, открывала путь в подземелье.

Они долго спускались по металлическим лестницам, затем шли по тускло освещённым коридорам. Воздух становился теплее и суше, слегка вибрируя от гудения невидимых генераторов. Наконец они достигли массивной стальной двери с символом, напоминающим спираль ДНК, но закрученную особым образом.

Юноша приложил ладонь к сканеру, и двери бесшумно разъехались.

– Верховная ждёт вас, – произнёс он, впервые нарушив молчание.

Хеллер кивнул и шагнул вперёд. Малый зал для встреч представлял собой круглую комнату с низким потолком и каменными стенами, освещёнными странным голубоватым светом, исходящим из ниш в стенах. В центре стоял круглый стол из тёмного металла, за которым сидела женщина, которую он когда-то знал как подполковника Ингрид Морган.

Сейчас она выглядела иначе. Военная выправка осталась, но к ней добавилось что-то ещё – особый внутренний свет, который Хеллер не мог объяснить рационально. Её глаза, казалось, видели больше, чем должны видеть обычные человеческие глаза.

– Леонид, – произнесла она, не вставая. – Прошло много времени.

– Ингрид, – кивнул он. – Я рад, что ты согласилась на встречу.

– «Подпись Создателя», – она чуть улыбнулась. – Ты всегда знал, как привлечь моё внимание.

Хеллер опустился на стул напротив неё и достал из портфеля распечатки и диск с данными.

– Мы зафиксировали это в трёх разных местах за последние полгода, – сказал он, разворачивая материалы к ней. – Квантовые флуктуации, образующие устойчивый паттерн, который не может возникнуть случайно.

Ингрид не взглянула на распечатки. Вместо этого она подняла руку и повернула её запястьем вверх, демонстрируя свежий ритуальный шрам, который складывался в точно такой же узор, как на его графиках.

– Мы знаем, – просто сказала она. – Искры говорят с нами, Леонид. Они становятся сильнее. Частота контактов увеличивается.

Хеллер замер, глядя на её шрам:

– Как давно?

– Первый контакт произошёл три года назад. С тех пор было ещё шестнадцать. Последние три – за последний месяц. – Она наклонилась вперёд. – Они готовятся к возвращению, Леонид. Создатель собирает себя по крупицам.

– Создатель, – повторил Хеллер. – Ты говоришь о Боге.

– Я говорю о сущности, которая создала первоначальную вселенную, – уточнила Ингрид. – Той, которую уничтожил Падший.

– Падший? – Хеллер нахмурился. – Ты имеешь в виду…

– Дьявола, если тебе так проще, – кивнула Ингрид. – Того, кто проиграл первую войну, но сумел оставить часть себя, чтобы создать эту искажённую версию реальности. – Она сделала широкий жест рукой. – Всё, что мы видим, всё, что мы чувствуем – порождение его извращённой сущности.

Хеллер медленно выдохнул. Именно этого он и боялся. Ингрид действительно ушла глубоко в религиозное толкование научных данных.

– Ингрид, мы говорим о квантовых процессах, которые можно измерить, проанализировать…

– И интерпретировать, – закончила она за него. – Именно интерпретация и отличает науку от веры, не так ли? Ты видишь аномалию и думаешь о неизвестных физических процессах. Я вижу то же самое и понимаю: Создатель возвращается, чтобы исправить искажённый мир.

Она откинулась на спинку стула и пристально посмотрела на Хеллера:

– Но ты пришёл не поэтому. Ты что-то обнаружил. Что-то, что напугало тебя настолько, что ты решил обратиться к нам после двух лет молчания.

Хеллер помедлил, затем достал из портфеля последний документ – распечатку результатов моделирования, проведённого Лабиринтом перед его уходом.

– Мы попытались спрогнозировать развитие этих квантовых флуктуаций. – Он положил бумагу на стол. – Если текущие тенденции сохранятся, через шесть месяцев произойдёт квантовое схлопывание.

Ингрид взяла распечатку, и её лицо оставалось непроницаемым, когда она изучала графики.

– Коллапс волновой функции в планетарном масштабе, – произнесла она наконец. – Начало Восстановления.

– Или конец всего сущего, – возразил Хеллер. – Мы не знаем, что произойдёт, когда квантовая структура реальности начнёт разрушаться.

– Мы знаем, – уверенно сказала Ингрид. – Искры показали нам. – Она подняла взгляд от бумаг. – Не только метафорически, Леонид. Мы буквально видели это. Захария видел.

– Захария?

– Наш пророк. – Её голос стал мягче. – Я хочу, чтобы ты встретился с ним. Он может показать тебе то, что видел сам.

Хеллер колебался. Захария. Имя звучало знакомо, хотя он не мог вспомнить, где его слышал.

– Это безопасно?

Ингрид улыбнулась, но её глаза оставались серьёзными:

– Определение безопасности зависит от того, что ты считаешь ценным. Твоё тело не пострадает. Твой разум… он увидит вещи, которые невозможно развидеть.

Хеллер глубоко вздохнул:

– Хорошо. Я встречусь с вашим пророком.

Ингрид кивнула и встала:

– Следуй за мной.

Они покинули малый зал и двинулись по извилистым коридорам подземного комплекса. По пути Хеллер заметил, что стены становятся всё более древними – современный бетон сменялся старой кладкой, та переходила в грубо обработанный камень, пока наконец они не достигли участка, где коридор казался естественной пещерой, лишь слегка подправленной человеческими руками.

– Эти туннели существовали задолго до появления Айронвилла, – объяснила Ингрид, заметив его интерес. – Они датируются периодом падения метеорита, создавшего кратер.

– То есть около семидесяти миллионов лет назад? – скептически уточнил Хеллер. – Невозможно. Геологические процессы давно бы разрушили их.

– Если бы они были созданы естественным путём – да, – согласилась Ингрид. – Но эти туннели появились в момент удара. Метеорит буквально переплавил пространство-время, создав сеть проходов между различными уровнями реальности.

Хеллер хотел возразить, но они уже достигли конца коридора, где находилась древняя каменная дверь с высеченным на ней узором – тем самым спиральным паттерном, который они наблюдали в квантовых флуктуациях.

Ингрид произнесла несколько слов на незнакомом языке, и дверь медленно отодвинулась в сторону, открывая небольшую круглую комнату с низким потолком. В центре, на каменном постаменте, сидел молодой человек с обритой головой. Его тело было полностью покрыто ритуальными шрамами, образующими сложные узоры, напоминающие квантовые диаграммы.

– Захария, – представила его Ингрид. – Наш проводник к Искрам.

Юноша медленно открыл глаза, и Хеллер невольно отступил – глаза Захарии не имели ни белков, ни зрачков. Они светились равномерным голубоватым светом, словно миниатюрные звёзды были заключены в его глазницах.

– Профессор Хеллер, – голос Захарии был неожиданно глубоким и звучным для столь хрупкого тела. – Искры говорили о вас. Вы тот, кто измеряет их танец.

– Я… физик, – неуверенно ответил Хеллер. – Я изучаю квантовые процессы.

– Квантовые процессы, – повторил Захария с лёгкой улыбкой. – Такое сложное название для простой истины. Вы наблюдаете, как Создатель собирает себя воедино. Как разбросанные осколки божественной сущности находят друг друга через океаны пространства и времени.

Он поднял руку, и на его ладони внезапно появился крошечный свет – пульсирующая точка голубоватого сияния, похожая на миниатюрную звезду.