Проблемы современной культурологии и культуры

Культура в известном смысле и есть форма, воплощение духовного содержания, в особой знаковости, во внешнем виде вещей, предметов, в оформленности действий в обрядах, ритуалах, этикете. Через то, что называется обычаями, традициями сохраняются и передаются именно формы поведения, отношений. И это очень важно. Ведь даже направленность на «себя, дорогого», свой эгоизм легче преодолевать в существующей форме, когда как бы механически совершаешь то, за чем стоит нечто более глубокое, чем само внешнее действие. Это, например, касается уважительных форм отношения к старшим, галантных форм выражения любви. Культура дает формы, врастающие в жизнь. И если есть, скажем, чувство любви, то ему легче выразиться, проявиться в отработанных формах культуры (формах ухаживания), которые достаточно вариативны и дают возможность индивидуализации поведения. Смысл последней не сводится лишь к возможности личного самовыражения. Как отметил Г. Зиммель: «индивидуализация означает также, и, быть может прежде всего, – ответственность человека перед самим собой, которую он ни на что не может перенести и от которой его никто не может освободить»[10]. Если речь идет о любви, то в индивидуализованной оформленности чувства содержательно выявляется личная ответственность за любимое человеком существо.

Культурная оформленность, таким образом, определенно содержательна. Если человечности как содержания нет, то нет и культуры, но возможна форма, подобная культурной (с другим содержанием), имитация культуры, то, что называют псевдокультурой. В форме же культуры должна быть выражена какая-то из граней очеловеченности, облагороженности бытия. Э. Кассирер считал, что «главная задача всех форм культуры состоит в том, чтобы создавать всеобщий мир мыслей и чувствования, мир человечности…»[11].

Итак, принципиальным для развития современного понимания культуры представляется следующее. Выявлять особенности неприродности культуры, избегая ее чрезмерно расширительного понимания. При этом, по-видимому, целесообразно рассматривать культуру и ее явления в качестве именно духовных сущностей. Конечно, и философам, и культурологам необходимо уточнять современные смыслы понятий «дух», духовность», духовное». Требуется четче определиться с местом культуры в сфере духа и прояснять содержание понятий: «ценности жизни», «духовные ценности» и «ценности культуры» в их соотношении. Важно и дальнейшее осмысление различий и взаимосвязи между тем, что мы называем культурой (и культурностью), и тем, что именуется цивилизацией (и цивилизованностью).

Требуется и далее уточнять понимание культуры и цивилизации, которое мне представляется современным и, в то же время, тесно связанным с традициями становления гуманизма.

Размышления о культуре, цивилизации, прогрессе и их взаимосвязях

Культурология – это область научного познания, общим предметом которой является культура. Однако, как было показано выше, в разное время понятие «культура» обретало разные смыслы и оттенки смыслов. Содержание этого понятия обогащалось в связи с развитием самой культуры и накопления знаний о ней.

К настоящему моменту, повторяюсь, – существуют сотни определений культуры и обнаруживаются существенные, в том числе и принципиальные, различия в трактовках ее понимания.

По поводу таких различий в зарубежной культурной и социальной антропологии, американский культурантрополог Д. Бидни отметил: реалисты думают, что культура – это способ общественной жизни, и она неотделима от жизни людей в обществе, не существует вне реальных групп общества. Для идеалистов же культура – воспитание ума или «духа», вообще весь духовный мир, в котором рождается и живет каждый человек[12].

Многие исследователи понимают под культурой социальный опыт, социальное наследие. Английский этнограф и социолог Бронислав Малиновский, считал, что: «социальное наследие есть ключевое понятие культурной антропологии. Обычно оно называется культурой»[13].

Лесли Уайт определил культуру как «класс предметов и явлений, зависящих от способности человека к символизации»[14].

У многих людей слово культура и сейчас, как и раньше, ассоциируется с качествами человека и общества, отличающими их от животного, «дикого», «варварского», малокультурного состояния. Проявления культуры человека, социальной группы (может быть, точнее, их культурности) – видятся в образованности, просвещенности, гуманности, нормированности отношений и поведения, соблюдении правил приличия, художественных вкусах, вообще в искусстве.

В современных научных представлениях, при нарастающем количестве дефиниций, укрепились несколько основных вариантов ответов на вопрос, что такое культура. Особенность того или иного ответа определяется каждый раз тем, какая из сторон сложного, многогранного явления, называемого культурой представляется важнейшей.

При антропологическом (от «антропос» – человек) понимании, культура – все то, что не природа, все человеческое, искусственное.

При деятельностном подходе (разновидность антропологического) обращают внимание на то, что культура – это способы и результаты человеческой деятельности.

Социологи зачастую трактуют культуру как совокупность идей, норм, принципов, социальных институтов, обеспечивающих коллективную жизнедеятельность людей.

Для понимания существа и особенностей культуры в XX веке очень важным оказалось развитие семиотики на основе философии и лингвистики. С семиотических позиций культура – это совокупность знаковых систем. При этом знак понимается как «чувственно воспринимаемый предмет (явление, действие), который выступает как представитель другого предмета, свойства или отношения»[15]. Культура порой трактуется и как совокупность не вообще знаков, а прежде всего знаков-символов, особых условных многозначных знаков. Так, немецкий философ Э. Кассирер все формы культуры рассматривал как иерархию «символических форм».

При аксиологическом, ценностном понимании культура – это совокупность ценностей, ценностных смыслов.

Естественно, в XX веке развивалось и понимание выраженности смысла культуры, ее сущности прежде всего в ее духовности. Это характерно, например, для немецких мыслителей А. Швейцера, П. Тиллиха. И для русских, таких как Н. К. Рерих, Н. А. Бердяев. Д. С. Лихачев.

В каждом из этих и некоторых других пониманий культуры отражена какая-то из ее граней.

Учитывая разные понимания культуры, развитые зарубежными и отечественными мыслителями, в качестве дополняющих друг друга, возможно подойти к ее целостной современной трактовке.

При этом надо отметить следующее. Культура – не природна. Она сущностно духовна и представляет собой духовный опыт человека, человеческих сообществ, человечества. Содержание такого опыта составляют ценностные смыслы вещей, явлений, процессов.

В то же время, любые ценностные смыслы опредмечены, овеществлены, воплощены в знаках и знаковых системах, носителях смыслов. И, будучи выражены в них, передаются, транслируются от одних поколений, одних культурных систем к другим.

Основываясь на этом, возможно сформулировать примерное определение культуры, синтезирующее современные научные представления о ней.

Культура – это особый духовный опыт человеческих сообществ, накапливаемый и передаваемый от поколения к поколению, содержанием которого являются ценностные смыслы вещей, форм, норм и идеалов, отношений и действий, чувств, намерений, мыслей, выраженные в специфических знаках и знаковых системах (языках культуры).

Культурный человек – это человек в значительной мере освоивший духовное богатство родной и мировой культуры, реализующий в жизни ценности, нормы, идеалы, формы отношений и поведения, характерные для культуры, настроенный на уважение к ценностям других культур, владеющий знаковыми системами выражения духовных смыслов, способностью к творчеству в сфере культуры.

Такую трактовку культуры и культурности стоит уточнить еще в одном существенном отношении. В этой трактовке снято представление о позитивном значении культуры.

Гуманистическое содержание в понимании культуры, развитое мыслителями 18–19 веков и отстаиваемое в веке 20-ом А. Швейцером, Н. Рерихом, Н. Бердяевым, И. Ильиным, Д. С. Лихачевым, в наше время, к сожалению, стало утрачиваться. Как-то в тени остается сознание того, что культура, по выражению Н. Бердяева, «благородного происхождения». Что ценности культуры позитивны в плане очеловечивания человека и его жизнедеятельности. Что, по мнению Э. Тайлора, культура одновременно содействует «развитию нравственности, силы и счастья человека».

Наши предки не называли культурой все, что угодно, просто все подряд, что думает, чувствует, творит человек, включая подлое, пакостное, безобразное, непристойное. Просветители 18 века и ряд мыслителей веков 19-го и 20-го развивали гуманистическое понимание культуры, возрождение и утверждение которого актуально в наши дни.

Конечно, можно удерживать ценностно-нейтральное, объективистское понимание культуры. Ведь это мы насыщаем понятия определенными смыслами, которые могут быть различными в разное время, в разных исторических условиях, в зависимости от разных потребностей. Можно оставлять в содержании этого понятия только одно, – что это не природа. Но есть ли смысл вот в таком нейтралистском понимании культуры, которая, по мнению Д. С. Лихачева, есть «то, что в значительной мере оправдывает перед Богом существование народа и нации»?[16] Д. С. Лихачев считал, что: «Основная задача современной жизни: сочетать развитие техники с гуманизмом»[17]. По сути, у него речь идет о том, что культура, должна становиться основой цивилизации, ибо: «Цивилизация без души – ужас!»[18]. Не следует бояться, что мы таким образом сохраняем (не вносим, а сохраняем) выстраданный человечеством смысл культуры как гуманистически ценного, того, что согласно А. Швейцеру, содействует «духовному совершенствованию», а не деградации индивида. Сохранение такого смысла культуры и при ее изучении, и при культуротворческой деятельности, и в попытках воспитания культуры сегодня важно как никогда.

Термин «культура» используется еще и для обозначения общей характеристики состояния жизни общества того или иного региона (культура Востока), исторического периода (культура эпохи Возрождения), этноса (культура папуасов), страны (культура Франции). В таком случае чаще всего термин «культура» совпадает или почти совпадает по смыслу с термином «цивилизация».

В других случаях соотношение понятий «культура» и «цивилизация» трактуется весьма разнообразно. Но именно то, что мы называем цивилизацией, скорее, чем культура, представляет собой все, что не природа, все, что создано человеком и человечеством, «включая помойки и неприличные деяния»[19].

Культуру и цивилизацию сегодня то отождествляют, то противопоставляют. Иногда в цивилизации видят момент развития культуры, ее возвышения или деградации. Некоторые современные исследователи придерживаются мнения, что культура возникла в период становления человека и человечества, а цивилизация появилась позже, когда возникли государства и города. Но постепенно укрепляется представление о цивилизации как о необходимой составляющей процесса порождения человеческого общества. То, что мы называем цивилизацией и то, что именуем культурой, появляется одновременно. Швейцарский ученый А. Боннар считал, что: «Цивилизация представляет совокупность изобретений и открытий, имеющих целью защитить человеческую жизнь, сделать ее менее зависимой от природы, укоренить ее в мире физическом путем познания его законов – губительных для человека невежественного на низших ступенях развития, но по мере их изучения становящихся орудием его наступления на этот мир»[20].

Изобретения и открытия, о которых писал Боннар, совершались и в глубочайшей древности. Достаточно напомнить об открытии искусственного добывания огня, сооружении жилищ, развитии орудий труда, дистантного оружия (духовые трубки, лук и стрелы, бумеранг и др.). И все это стало возможным только при накоплении знаний. И все это было бы немыслимым, если бы отсутствовала духовная активность, не передавались от одних людей другим знания и навыки, не проявилось бы культурное значение веры. Технико-технологическая сторона жизни и духовный опыт были, конечно, нераздельны, пока не выделились особо религия, наука, искусство, мораль. И это выделение становится отчетливым в пору становления государств и городов. Вот тогда происходит обособление того, что мы называем сегодня цивилизацией, в отличие от того, что называется культурой.

Цивилизацию в настоящее время определяют как:

• то, что обеспечивает «комфорт», удобство, предоставляемые в наше распоряжение наукой и техникой, политической и социальной организацией обществ[21].

Или как:

• особое состояние общества, характеризующееся высокой степенью упорядоченности социальной жизни на основах морали и права, значительного развития науки и техники, комфортности жизни, технологий деятельности и общения.

Кроме этого, термин «цивилизация» используется для обозначения межэтнической, культурно-исторической общности людей, основания и критерии для выделения которой, как правило, разнятся в зависимости от контекста и целей применения этого термина[22]. Например: западноевропейская цивилизация, древние цивилизации и т. д.

Цивилизация в любых ее трактовках теснейшим образом связана с культурой. Она создает возможности для бытия, развития, обогащения, сохранения, передачи духовного опыта. Достаточно напомнить о значении для всего этого изобретения бумаги, появления печатного станка, грамзаписи, кино, телевидения, компьютеров, транспортных средств, водопровода, канализации.

Но, в отличие от культуры, цивилизация со всеми ее достижениями – ценностно нейтральна. И ее достижения могут использоваться как во благо, так и во вред человеку и человечеству, в том числе и для уничтожения ценностей культуры, распространению бескультурья. Это касается и средств массового уничтожения и возможностей «оболванивания» людей с помощью самых современных средств массовой коммуникации.

Однако не следует винить во всех наших бедах саму по себе цивилизацию. Причина ее вредных для человечества воздействий в ее оторванности от культуры. В Декларации прав культуры, инициатором которой выступил Д. С. Лихачев, говорится о том, что культура является духовной основой цивилизации, ее гуманистическим ориентиром, критерием ее самобытности и целостности, что разрозненный мир обретает единство в культуре[23]. Так должно быть для обеспечения нормального развития современного человечества. Но, к сожалению, пока что этого нет. Есть осознание необходимости этого. Гуманистические ориентиры развития цивилизации действуют только в отдельных моментах жизни человеческих сообществ. А там, где они не действуют, цивилизация нередко проявляет себя в качестве антикультуры, а ее достижения используются бесчеловечно. Прогресс цивилизации, как это ни печально, сам по себе не предполагает расцвета культуры, хотя создает возможности для ее обогащения. Цивилизация и культура не одинаково связаны с явлением, обозначаемым термином «прогресс».

Прогресс (от лат. рrogressus – поступательное движение) означает развитие людей и человечества в направлении к лучшему, высшему, более совершенному состоянию (см. об этом: Краткая философская энциклопедия, с. 367.). Представление о прогрессивном движении человечества начало укрепляться в Европе с эпохи Возрождения. Большинству европейских мыслителей в 18 и 19 веках, включая Гегеля и Маркса, был свойствен исторический оптимизм: вера в прогресс, попытки обоснования законов общественного развития. Подтверждением этому служили успехи науки и техники, общее повышение комфортности жизни, ее упорядоченности, частичная реализуемость стремления к свободе и равенству и многое другое, в том числе относительное смягчение нравов.

В веке 20-м развернулась научно-техническая революция, произошло резкое ускорение существенных изменений в производстве, быте людей, вообще во всех сферах жизни. И на первый взгляд казалось, что все это – изменения «к лучшему». Во всяком случае, созидательные возможности человечества действительно выросли необычайно.

Но довольно быстро люди стали замечать, что растут не только созидательные возможности человека и человечества, но и разрушительные, проявившие себя в мировых и локальных войнах 20-го столетия. Смягчение нравов обнаружило свою иллюзорность в этих войнах, в лагерях смерти диктаторских режимов. Жизнь многих людей, вовлеченных в пространства технизации и бюрократизации, стала комфортнее, но не легче и счастливее. Достигнутые степени свободы (весьма ограниченной) привели к феномену «одиночества в толпе».

Поэтому оценки реальностей общественного прогресса как поступательного движения человечества к лучшему состоянию сменились иными. Появилось мнение о враждебности прогресса человеку или о противоречивости следствий прогрессивных изменений. Причем речь шла не об общем прогрессе человечества, а о прогрессе в какой-то из сфер жизнедеятельности. Скажем, о научно-техническом, промышленном прогрессе.

Заметим далее, что если цивилизацию трактуют как высшую стадию развития культуры или отождествляют с культурой, – все вышесказанное относится к культуре. Если культура представляет собой все, что сделано и делается человеком и обществом, то прогрессивные изменения – это изменения культуры, которая тогда может и становится, если не в целом, то в каких-то моментах, враждебной человеку и человечеству.

Однако, как было показано ранее, вряд ли культура и вся жизнь общества – это одно и то же. Цивилизация и цивилизованность не тождественны культуре и культурности. А ускоренное прогрессивное движение в сферах хозяйства, экономики, науки и техники, воздействующее на всю человеческую жизнь, в том числе и на культуру, – это движение цивилизационное. Ускоренно прогрессирует то, что является цивилизацией, а не культурой. И степень цивилизованности жизни растет очень быстро. И прогресс цивилизации действительно противоречив по своим последствиям.

Прогрессивность же культуры вообще и отдельных культур в частности далеко не очевидна. Что касается отдельных культур, то Н. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби, Л. Гумилев давно показали, что их вряд ли возможно сравнивать по признакам большей или меньшей прогрессивности. В самом деле, в каком смысле культура современной Греции более прогрессивна, чем культура Древней Греции?

Тем не менее, некоторый прогресс в культуре и культурах человечества можно усмотреть. Во-первых, на уровне осознания недопустимости, греховности определенных намерений и действий людей в отношениях с другими людьми (людоедство, насилие, убийство, обман и т. д.). Во-вторых, в утверждении, хотя бы на уровне сознания, но не только, некоторых принципов, духовных ценностей. Например, принципа: не причиняй вреда живому. Таких ценностей, как милосердие, благородство, любовь. И если скажут, что это нереализуемые в жизни ценности, то это неправда. Они не всегда и не во всем, но реализуются и уважаются. В-третьих, прогресс культуры состоит в развитии разнообразия культурных форм выражения мыслей и чувств, поведения. Вообще в накоплении результатов культурного творчества. Скажем, шедевров искусства. В-четвертых, прогресс в сфере культуры связан и с прогрессом цивилизации, с развитием возможностей обогащения, сохранения и трансляции духовного опыта с помощью самых современных техники и технологий.

К сожалению, темпы и мощь изменений цивилизации гораздо выше, чем то же самое в собственно культуре.

Говоря о воздействии прогресса на культуру, надо понимать, что люди не становятся культурнее, когда условия их жизни оказываются более комфортными. Люди и их сообщества не становятся автоматически высоко культурными просто потому, что культура обогащается, растут возможности культурного развития.

Во все времена, и сейчас, острой и насущной является проблема воспитания культуры, передачи от поколения к поколению культуры как можно более высокого уровня.

Но может ли быть культура выше или ниже? По-видимому, да. Все-таки, не отказывая ни одному человеку и ни одному сообществу в культурности, мы отличаем малокультурных людей от «аристократов духа», знаем о наличии малокультурных социальных групп. В современной культурологии есть представление о разных уровнях культуры и культурности и о цивилизованности людей в разной степени.

Уровни культурности и степени цивилизованности

Если под цивилизованностью понимается прежде всего то, что обеспечивает комфорт, удобства, которые даются нам техникой, технологиями, то степень цивилизованности того или иного общества определяется успешностью, эффективностью применяемых им техник и технологий, комфортностью жизни, которая достигается, помимо прочего, за счет ее упорядоченности, нормированности. Цивилизованность жизни возрастает в связи с развитием ее экономического, политического, морального и правового регулирования. Народы современной Европы, например, очевидно живут более цивилизованной жизнью, нежели их предки или аборигены Австралии. У них значительно выше эффективность применяемых знаний, богаче реализация регулируемого общения, комфортнее производственные и бытовые условия.

По степени цивилизованности современное общество, использующее информационные технологии, значительно выше предшествующих обществ. Измерять высоту достижений цивилизации, видимо, можно по-разному. Очень часто история человечества и рассматривается как история прогрессирующих цивилизаций: древних, средневековых, индустриальных, постиндустриальных. Цивилизация современная – вершина долгого развития. Но из этого не следует, что человечество находится на вершине культурного развития. Из того, что европейцы более цивилизованы, чем пигмеи Африки, не следует, что они в той же мере и культурнее.

Вообще, то, что существуют разные степени цивилизованности, достаточно очевидно. Гораздо сложнее говорить о разных степенях или уровнях культуры. Некоторые исследователи считают, что культура либо есть, либо ее нет, и усматривать в ее бытии какие-то уровни – некорректно. Однако, вряд ли это так. Культура, понимаемая как духовный опыт человека и человечества, реализуется в жизни различно, в том числе и по полноте, высоте реализации. Уровень культуры – это показатель достигнутой высоты ее реального развития.

Но для того, чтобы показать, что культура может быть выше или ниже по ее уровню, необходимо иметь какой-то достаточно ясный критерий. Профессор В. В. Селиванов считал таким критерием доминирование (у человека, социальной группы, социума) определенных жизненных интересов, базовых потребностей. И применяя этот критерий, выделял три уровня культуры[24].

Когда человек начал ощущать себя человеком, переходя от биологического состояния к социальному, – первая из осознаваемых потребностей была витальная (от лат. Vita-жизнь), потребность в собственной жизни, стремление жить, выжить. Не следует отождествлять эту потребность с биологическими инстинктами выживания и продолжения род у животных. У людей, даже в глубочайшей древности, формы и способы реализации этой потребности принципиально отличают ее от животного стремления к выживанию. Конечно, и жизнь человека обеспечивается питанием, размножением, одеждой, элементарным комфортом. Но у людей витальные потребности, хотя исходны, в отношении к другим потребностям (ибо заботой о красоте сыт не будешь и голодного не насытишь), но они и сами усложнились. Они были важны не только в начале человеческой истории, но и сейчас существенны. И они представляют собой базу низшего уровня культуры, который условно и называют «витальным».

Этот уровень – первичен, необходим, но ограничен. Человек в любую эпоху, в любом возрасте может оставаться на этом уровне культуры. Тогда все элементы действительности и культуры, все интересы и страсти существуют для него в отношении к витальным потребностям, как обеспечивающие их удовлетворение. Коммерсант, просто обыватель будет стремиться максимально насытить свою жизнь условиями комфорта, развлечения, поддержки и восстановления своей жизни. При этом естественно формируется эгоцентрическое сознание, когда ценен именно «я» и те, кто важен для меня (семья, корпорация приятелей). Вокруг себя человек формирует слой культуры, в котором порой представлены все ее сферы и элементы: мораль, религия, право, искусство, дружба, любовь. Но во всем доминируют прагматические тенденции использования, в том числе и культуры, в своих непосредственных простейших жизненных интересах.

Главное же, что для человека такого уровня культуры характерно отношение к другим людям как к объектам корысти, выгоды. Этот уровень низший потому, что он непосредственно граничит с бескультурьем, с отсутствием культуры. Люди этого уровня осваивают лишь минимум культуры. Им присуща культурность в основном в ее внешних проявлениях (требуемых обществом) и до того предела, до которого эти проявления не мешают хорошо жить, удовлетворяя витальные потребности.