О настоящей нашей славе

Тезис о превентивности нападения, справедливо отмечает Г. Куманев и Э. Шкляр, всякий раз входил в официальные объяснения своих акций гитлеровским рейхом. Однако план вторжения в Австрию был разработан за 4 месяца до «аншлюса», в Чехословакию – за 11 месяцев до её оккупации, в Польшу – за 5 месяцев до начала боевых действий, в Советский Союз – почти за год до нападения. При этом следует иметь в виду, что указанные страны готовы были пойти на компромисс и уступки, чтобы не дать Германии повод к агрессии»[17].

Версия о «превентивной» войне полностью несостоятельна, со стороны фашистской Германии имела место неспровоцированная вероломная агрессия. А Уткин считает, что в целом историографические звезды первой величины в данном вопросе согласованы в том, что в июне 1941 года была начата не превентивная война, а началась реализация подлинных намерений Гитлера, которые были идеологически мотивированы»[18].

Несостоятельность нацистского тезиса о «превентивной» войне довольно обстоятельно и подробно была доказана во многих трудах отечественных историков. Приведенные ими факты, основанные на архивных и других источниках, свидетельствуют что Советское государство не планировало каких-либо агрессивных действий, не собираясь ни на кого нападать. Большинство российских авторов убедительно показывает, что тезис о «превентивной» войне Германии против Советского Союза имеет целью исказить социально-политическую сущность войны советского народа против фашистской Германии, её справедливый, освободительный характер. При этом они опираются на давно ставшими известными документы, неоспоримо свидетельствующие о варварском, беспощадном характере войны Германии против СССР, суть которой можно охарактеризовать двумя словами – завоевать и уничтожить.

Еще в марте 1941 года Гитлер так определил военные и политические цели войны против СССР. «Наша задача в России – разбить вооруженные силы, уничтожить государство… Речь идет о борьбе на уничтожение». При этом имелось в виду, «уничтожить жизненную силу России. Не должно оставаться никаких политических образований, способных к возрождению»[19]. Начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Гальдер записал в своем дневнике указания фюрера: «Если мы этого не сделаем, то хотя мы и разобьем врага, лет через 30 лет нам вновь будет противостоять коммунистический враг. Мы ведем войну не для того, чтобы законсервировать врага»[20]. В соответствии с этим в военных директивах говорилось, что война против России должна вестись с «неслыханной жестокостью». Читаем инструкцию «Военная подготовка в войсках». В ней говорится «Помни о величии и победе Германии. Для твоей личной славы ты должен убить ровно 100 русских. У тебя нет ни сердца, ни нервов – на войне они не нужны. Уничтожив в себе жалость и сострадание, убивай всякого русского; не останавливайся – старик перед тобой, женщина, девушка или мальчик. Убивай! Этим ты спасешь себя от гибели, обеспечишь будущее своей семьи и прославишься навеки[21]. Обратим внимание, подчеркивает В. Р. Мединский, памятка солдату призывала убивать не комиссаров (в отношении политработником предписывалась отдельная процедура), а всех русских… Эта инструкция не для каких-нибудь эсесовских головорезов, не для карателей. Для обычных солдат[22].

Это требование жестокости к населению пронизывает приказы германского командования. Так, генерал-полковник Э. Гепнер требовал: «Война против России… Это давняя борьба германцев против славян, защита европейской культуры от московско-азиатского нашествия, отпор большевизму. Эта борьба должна преследовать цель превратить в руины сегодняшнюю Россию, и поэтому она должна вестись с неслыханной жестокостью[23].

В 1991 году массовому зрителю ФРГ была представлена выставка «Война на уничтожение. Преступления вермахта в 1941–1944 годах». Выставка документальная. Она продемонстрировала, что на основе этих приказов против СССР велась война на уничтожение. Каталог выставки убедительно свидетельствует, что вермахт несет ответственность за ведение войны на Востоке в 1941–1944 годах «противоречащей международному праву», за истребление миллионов людей[24].

За действия против вражеских гражданских лиц, совершенные военнослужащими вермахта и вольнонаемными, – говорилось в указе Гитлера как Верховного Главнокомандующего вермахта 13 мая 1941 года о военном судопроизводстве на войне с Советским Союзом, – не будет обязательного преследования, даже если деяние является военным преступлением или проступком[25]. Этот указ узаконивал драконовские меры по отношению к советскому населению, по существу, рассматривая войну с Советским Союзом, как коренным образом, отличающуюся от всех других «военных походов», предпринятых в 1939 году, отмечает немецкий историк Ю. Ферстер. Она должна рассматриваться, писал он, «как борьба германцев против славян», с целью «уничтожения нынешней России»[26].

Уточняя долгосрочные планы, Гитлер говорил: «Должно быть совершенно ясно, что из этих областей (захваченных земель – авт.) никогда уже не уйдем». По утверждению фюрера, они представляют «огромный пирог», который следовало «освоить». Для оккупированной страны устанавливались три критерия: во-первых, овладеть; во-вторых, управлять; в-третьих, эксплуатировать. Ради этого «мы будем применять все необходимые меры – расстрелы, выселения, и т. п.»[27] Он выразился односложно: «Нам не нужна ни царская, ни советская, никакая Россия».

А что будет с русскими и другими народами страны? Обратимся к Генеральному плану «Ост» и к документам, относящимся к этому плану. Сам план был обнаружен в федеральном архиве Германии только в конце 80-х годов прошлого века. А стал доступен в цифровой форме лишь в декабре 2009 года[28]. В документе, составленным доктором Ветцелем, начальником колонизации Первого главного политического управления министерства Розенберга, датированным апрелем 1942 года говорится: «Речь идет не только о разгроме государства с центром в Москве. Дело заключается скорее всего в том, чтобы разгромить русских как народ… с биологической, в особенности с расово-биологической точки зрения…»[29]. Приведем ещё одну выдержку из ставших известными документов: «Уничтожение биологической силы восточных народов путем негативной демографической политики… Её цель – изменить в перспективе количественное соотношение между чужеродными народами и немцами в пользу последних и таким образом уменьшить трудности, возникающие при господстве над ними»[30]. Жалеть недочеловеков, считал Гитлер, нет никакого смысла. «В этом году в России умрет от голода от 20 до 30 миллионов человек. Может быть, даже хорошо, что так произойдет: ведь некоторые народы необходимо сокращать», – сказал Геринг в беседе с Чиано в ноябре 1941 года, повторяя мысли Гитлера[31]. Всего на территории России, по его мысли, должны остаться не более 15–30 миллионов человек. Остальные пусть переселяются на восток или умирают – как им будет угодно[32]. Оценивая цели всего политического руководства Германии немецкий историк О. Клёде пишет, что «уничтожению подлежали не только большевизм, но и русская нация… И в случае со славянами вообще Гитлер выступал за уничтожение не только другого мировоззрения, но и чужого народа»[33].

Тех, кто останется в живых ждала незавидная учесть. В одной из своих застольных бесед Гитлер говорил: «Покоренные нами народы в первую очередь должны обслуживать наши экономические интересы. Славяне созданы для того, чтобы работать на немцев и не для чего больше. Наша цель – поместить в местах их нынешнего проживания сто миллионов немцев. Немецкие власти должны размещаться в самых лучших зданиях, а губернаторы жить во дворцах. Вокруг губернских центов в радиусе 30–40 километров будут размещаться пояса из красивых немецких деревень, связанных центрами и хорошими дорогами. По ту сторону этого пояса будет другой мир. Там пусть живут русские, как они привыкли. Мы возьмем себе только лучшие их земли. В болоте пусть ковыряются славянские аборигены… Все максимально ограничить! Никаких печатных изданий… Никакого обязательного школьного образования…»[34].

На территории СССР намечалось создать четыре рейхскомиссариата – германские провинции. Москву, Ленинград, Киев и ряд других городов предусматривалось стереть с лица земли. В «Военной папке», представляющей собой один из наиболее подробных документов, в котором была изложена программа эксплуатации территории СССР, в совершенно обнаженном виде была сформулирована цель превращения Советского Союза в своеобразную колонию Германии. При этом постоянно подчеркивалась установка на голодную смерть большей части населения[35].

Разгром Советского Союза рассматривался как решающая предпосылка установления полного господства над Европейским континентом и одновременно как исходная база для завоевания мирового господства. Немецкий историк А. Хильгрубер отмечает: «Восточный поход занимал решающее место в общей военной концепции нацистов», с «успешным завершением восточной войны» они надеялись получить свободу действий «для реализации их всемирной стратегии»[36]. Известный немецкий историк Г. А. Якобсен так характеризовал цели Гитлера: «Он (Гитлер – авт.) твердо решил Россию расчленить, беспощадно эксплуатировать и деспотически угнетать «восточных недочеловеков», а также использовать страну для великогерманского населения»[37]. После вторжения в пределы советского государства и оккупации ряда территорий фашисты преступили к выполнению программы геноцида в отношении «расы недочеловеков» – русской нации[38].

Все вышеизложенное достаточно убедительно раскрывает главные цели военно-политического руководства Германии в войне с Советским Союзом. Они свидетельствуют о беспочвенности утверждений о войне Гитлера и Сталина, национал-социализма и европейского большевизма, вдалбливаемые в головы немцев Геббельсом и его сподручными, нашедшие сегодня единомышленников в России. Победа в войне фашистской Германии привела бы не к уничтожению тоталитаризма, как утверждают некоторые нео-либеральные историки, а к расчленению страны, уничтожению десятков миллионов людей и превращению оставшихся в живых в слуг немецких колонистов[39].

Информированный читатель может спросить, стоило ли так подробно, обстоятельно раскрывать цели фашистской Германии в войне против СССР, документальные источники о том, что хорошо известно абсолютному большинству людей, неподверженных чувству недоброго отношения к своему народу, к своему Отечеству. Видимо следовало, так как именно этот аспект войны – важнейший и определяющий ее характер – в последние годы все более исчезает со многих экранов телевизора, умалчивается по радио, почти не сообщается о варварских планах фашизма в книгах о Великой отечественной войне, в ряде учебниках для школ и вузов. Накануне празднования 70-летия Победы в Великой Отечественной войне попытка искажения характера войны, стремление возложить ответственность на СССР чуть ли не за её начало, «становятся все более жестокими, злыми, агрессивными»[40]. Из школьных учебников убирается ставшее нежелательным, – подчеркивал на круглом столе, состоявшемся в Государственном центральном музее современной истории Росси в марте 2010 года М. В. Демурин – чрезвычайный и полномочный посланник II класса, – важнейшее положение Великой Отечественной войны, «самое главное, что вели [бой] русские люди не ради славы, а ради жизни»[41]. К сожалению, распад СССР высвободил и породил силы, которые заинтересованы в пересмотре истоков и хода Великой Отечественной войны. И сегодня, спустя 70 лет после нашей победы над Германией СССР исключительно актуально всесторонне раскрывать планы и цели нацистской Германии в отношении СССР и его народа, а также далеко идущие расчеты германского фашизма. Они не оставляют места для каких-либо утверждений о «превентивной» войне со стороны Гитлера. От исхода борьбы советского государства с фашистской Германией зависела судьба не только советского народа, но и народов всего мира.

Война со стороны Советского Союза имела принципиально иной характер. Для народов СССР вооруженная борьба против Германии и её союзников стала Великой Отечественной войной за национальную независимость своего государства, за свободу и честь своей Родины. В этой войне советский народ ставил своей целью помочь народам других стран освободиться от гитлеровского ига, спасти мертвую цивилизацию от фашистского варварства.

Все попытки сознательно или в результате одностороннего взгляда, порожденного недостаточной научной квалификацией авторов, переписать и подправить прошлое, внести лепту в искаженную картину Великой Отечественной войны – в конечном итоге бесперспективны, как бы они не были созвучны той или иной политической конъюнктуре.

Глава 2

Я умираю, но не сдаюсь: героизм в начале великой отечественной войны

22 июня 1941 – трагичная и славная дата. На наш взгляд, значение 1941 г. и его величие раскрыто не до конца. Для многих это только время страшных поражений. А на самом деле – это год срыва блицкрига, что далось подвигом и героизмом русских советских людей.

Доначала перестройки героизм советского народа не подвергался сомнению. И действительно, трудно было отрицать очевидные вещи, когда жили и действовали Алексей Маресьев, Михаил Девятаев, Иван Кожедуб, когда Великая Победа, достигнутая героизмом Советского народа была столь близка. К сожалению, в годы перестройки искажение памяти о Великой Отечественной войне стало одним из орудий, уничтожения Советского Союза.

В связи с этим возник целый ряд ядовитых мифов, в том числе и следующий: настоящее сопротивление немцам началось только после Московской битвы, когда наступавшие солдаты РККА увидели свидетельства немецких зверств в Подмосковье и тогда лишь поняли, что дело идет о жизни и смерти. До этого времени, почти всего 1941 года, как считает ряд либеральных, таких как Л. Лопуховский и М. Солонин [42] или антисоветски (а в конечном счете и русофобски настроенных авторов) настроенных авторов, таких как К. Александров[43], советские солдаты сражались не на уровне своих возможностей.

Исторические факты опровергают подобные представления. Рассмотрим хотя бы один вид подвига – таран. Общеизвестно, что воздушный таран является наиболее рискованным видом воздушного боя, требующим особого искусствам одним из показателей высокой готовности к подвигу[44]. Ни в одной среди армий Второй Мировой войны воздушный таран не стал массовым явлением, за исключением Советской армии. Только за первый день войны воздушный таран совершили 7 пилотов: старшие лейтенанты И. И. Иванов и А. И. Мокляк, лейтенанты Л. Г. Бутелин, Е. М. Панфилов и П. С. Рябцев, старший политрук А. С. Данилов и младший лейтенант Д. В. Кокорев[45]. При этом И. И. Иванов совершил свой таран в первые минуты войны в 4-10.

Во время Великой Отечественной войны советские лётчики совершили более 600 воздушных таранов (точное количество неизвестно, так как исследования продолжаются и постепенно становятся известными всё новые случаи). Более 2/3 из них приходится на 1941–1942 годы – самый тяжёлый период войны. В то время в части люфтваффе был даже разослан циркуляр, запрещавший приближаться к советским самолётам ближе чем на 100 м во избежание тарана.

Советские лётчики применяли таран на всех типах самолётов: истребителях, штурмовиках, бомбардировщиках, разведчиках. Тараны совершались в групповых и одиночных боях, днём и ночью, в чистом небе и в облаках, на малых и больших высотах, над своей и территорией и над территорией противника. Меру героизма советских летчиков можно оценить хотя бы несколькими фактами. 12 сентября 1941 на Су-2 таран немецкого истребителя Ме-109 осуществила женщина – Екатерина Зеленко, уничтожившая немецкий самолет, но и погибшая сама. Это – единственный в мире случай тарана женщиной-пилотом[46]. Среди советских летчиков были совершавшие таран несколько раз, например Борис Ковзан, сбивший четыре немецких самолета таким способом.

Уже на четвертый день войны, 26 июня под Молодечно Николай Францевич Гастелло совершил наземный таран, или т. н. «огненный таран». Во время перестройки была предпринята нечистоплотная попытка приписать его подвиг его сослуживцу капитану Маслову, которая разбилась о вещественные доказательства и показания очевидцев[47].

Всего за время Великой Отечественной войны было совершено 237 «огненных таранов». При этом, в отличие от японской армии, в Уставе и наставлении РККА о воздушном, а тем более о наземном таране ничего не говорилось. И политработники не занимались пропагандой опыта воздушных таранов и не склоняли своих слушателей к нему.

Помимо воздушных таранов, применялись танковые, которые также требует высокого мужества и большого мастерства. Известно 160 случаев советских танковых таранов за всю Великую Отечественную войну, из них несколько случаев тарана бронепоездов и поездов, шедших на полном ходу[48]. И первый таран осуществил экипаж лейтенанта Павла Даниловича Гудзя 22 июня 1941 года. В 8 км от Яворова его танк КВ-1 таранил немецкие Pz Kpfw III и бронетранспортер[49].

Доказательств изначальной готовности к подвигу воинов РККА и их героизма в 1941 году предостаточно, при этом не только на индивидуальном уровне, но и в рамках целых подразделений. Известно, что немцы отводили по плану «Барбаросса» 20–30 минут-на взятие пограничных застав. Государственную границу обороняло 665 застав.485 из них 22 июня подверглись нападению со стороны войск фашистской Германии, остальные заставы начали боевые действия 29 июня 1941 года. Все пограничные заставы стойко обороняли порученные им участки: до одних суток – 257 застав, свыше одних суток – 20, более двух суток – 16, свыше трёх суток – 20, более четырёх и пяти суток – 43, от семи до девяти суток – 4, свыше одиннадцати суток – 51, свыше 12 суток – 55, свыше 15 суток – 51 застава. До двух месяцев сражалось 45 застав[50].

На рассвете 22 июня 1941 года батальон вражеской пехоты при поддержке танков атаковал 3-ю заставу 86-го Августовского пограничного отряда. Тридцать два пограничника за десять часов боя отбили семь атак. Упал, сражённый пулей, начальник заставы лейтенант В. М. Усов, но пограничники не дрогнули. Только после получения приказа об отходе на новый рубеж, воины во главе с политруком Ш. Г. Шариповым покинули родную заставу. За героизм и мужество лейтенант В. М. Усов был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза, его имя присвоено пограничной заставе.

Под командованием лейтенанта А. В. Лопатина и политрука П. И. Гласова одиннадцать суток вела бой с превосходящими силами противника 13-я застава 90-го Владимир-Волынского пограничного отряда. До 2 июля над развалинами заставы развивался красный флаг. Немецкие сапёры взорвали подвал. Под его обломками погибли последние защитники заставы. Лейтенанту А. В. Лопатину было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза, а пограничной заставе – его имя.

22 июня 1941 года заместитель политрука 7-й заставы 90-го Владимир-Волынского отряда В. В. Петров со станковым пулемётом пять часов удерживал переправу через Западный Буг. В критическую минуту боя, когда кончились патроны, а вражеская мина вывела из строя пулемёт, В. В. Петров подорвал гранатой себя и окруживших его врагов. Именем Героя Советского Союза В. В. Петрова названа его застава.

Четырнадцатого июля 1941 года на участок обороны 94-го пограничного полка, занимаемый 1-й комендатурой, гитлеровцы ввели в бой 120 танков. Пограничники бросались на танки со связками гранат, встречали противника огнём из пулемётов и винтовок. В этом бою пали смертью храбрых комендант участка капитан И. М. Середа, военком комендатуры П. П. Колесниченко и с ними 152 бесстрашных пограничника.

Путь на Львов противнику преградила 17-я застава Рава-Русского пограничного отряда. Воины стойко обороняли свой участок, и когда на территорию заставы ворвались немецкие танки с пехотой, навстречу им бросились в последнюю штыковую атаку пограничники. Здесь погиб начальник заставы лейтенант Ф. В. Морин. Он посмертно удостоен звания Героя Советского Союза. Пограничной заставе присвоено имя героя.

Неувядаемой славой покрыл себя гарнизон Брестской крепости, которая находилась на основном направлении главного удара немецко-фашистских войск на Москву. Немецкое командование планировало взять крепость к 12:00 22 июня. Но фашистам не удалось осуществить свои планы. В крепости им противостояли около трёх тысяч красноармейцев и 500 пограничников, среди которых был и личный состав 9-й заставы Брестского пограничного отряда во главе с лейтенантом А. М. Кижеватовым. 45-я немецкая пехотная дивизия осаждала крепость до 1 июля, потеряв 1121 солдата и офицера. После этого для блокирования крепости были оставлены два батальона, которым до 20 июля оказывала сопротивление горстка наших бойцов и командиров. Об этом свидетельствует надпись, сделанная 20 июля 1941 года на стене каземата: «Я умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина!». Лейтенант А. М. Кижеватов погиб в крепости в июле месяце, ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Последний защитник Брестской крепости, майор Гаврилов был взят в плен 23 июля 1941 г.[51]

1-й артиллерийская противотанковая бригады РГК, под командованием Кирилла Семеновича Москаленко, находясь на острие наступления танковых частей Гудериана и Клейста, в течение трех военных месяцев истребила 300 вражеских танков[52].

Героически действовала в районе Лиды 8 противотанковая бригада полковника Ивана Семеновича Стрельбицкого, которая целую неделю (с 22 по 28 июня) удерживала свою позицию и уничтожила 60 вражеских танков. Позднее Подольские курсанты под командованием И. С. Стрельбицкого целых 12 дней удерживали Можайскую линию, хотя их просили продержаться только неделю[53].

Все это показывает, что при наличии талантливых и мужественных командиров в бойцы Красной Армии были способны на героическое сопротивление с самого начала войны. И воля к сопротивлению немецко-фашистским захватчикам проявилась в самом начале Великой Отечественной войны, та сила духа, которая коренилась в тысячелетней истории Православной России.

Глава 3

Немецкие историки и мемуаристы о героизме советских войск в начале Великой Отечественной войны

22 июня 1941 года фашистская Германия вероломно, нарушив договор о ненападении, напала на Советский Союз. Началась Великая Отечественная война, самая тяжелая и жестокая в истории нашего государства.

Нападение фашистской Германии застало Советские Вооруженные силы в период стратегического развертывания, когда его мероприятия были начаты, но ни одно к началу войны не завершилось.

В первые месяцы войны Красная армия потерпела тяжелые поражения и понесла большие потери. К 10 июня вражеские войска продвинулись на решающих направлениях от 380 до 600 км. И имеется целый комплекс объективных и субъективных факторов, которые обусловили тяжелые для Красной армии ход боевых действий в начальный период войны. Это ресурсы всей порабощенной Европы, на которые опирались фашисты; немецко-фашистские войска имели двухлетний опыт современной войны, были хорошо обучены и оснащены по последнему слову техники. Поражения Красной армии объясняются также довоенными репрессиями по отношению к советским военным кадрам, неправильным определением направлением главного удара и его недооценкой, состоянием боеспособности Красной армии и др., в том числе оперативно-тактической внезапностью начала боевых действий. На ход сражений первых дней войны определенным образом сказался ошибочный взгляд советского командования на развязывание войны, не предполагавшего единовременный переход противника в наступление сразу в таких масштабах.

Среди других версий трагических событий начала войны имеется одна, откровенно глумящаяся, с позиций слепой ненависти к русскому народу, россиянам, участникам войны. Сторонники этой версии – И. Бунич, М. Солонин и др. – утверждают, что в начале войны в Красной Армии возникли «стихийные, никем не управляемые восстания, армия не хотела воевать в защиту сталинского режима». По их мнению, на тысячекилометровом фронте «…миллионы офицеров и солдат дали предметный урок преступному режиму, начав переход на строну противника».

Главное опровержение этой гнусной версии состоит в действительности, в реальных фактах боевых действий Красной Армии против немецко-фашистских войск в начале Великой Отечественной войны. С первых дней войны бойцы и командиры Красной Армии самоотверженно сражались с врагом в исключительно тяжёлых условиях, оказывая ему упорное сопротивление. В подтверждение тому можно привести свидетельства о стойкости пограничных застав, о героической обороне Брестской крепости, где до 20 июня не более 4 тыс. советских воинов сдерживали натиск 20 тыс. вражеских солдат. В этом же почётном списке оборона Могилёва, ожесточённое Смоленское сражение, в котором вермахт понёс потери, в два раза большие, чем во время вторжения во Францию, героическая оборона Одессы.

О стойкости и мужестве советских солдат свидетельствуют и бывшие генералы вермахта, немецкие исследователи Второй мировой войны, которые основывались на архивных документах, донесениях командиров соединений и частей немецкой армии.