Эксперимент. Книга 2. Последний Оплот

Внезапно где-то впереди и правее раздался знакомый хлопок, и я тут же обернулся в эту сторону. Сначала ничего не увидел, но потом заметил в дыму движение голубоватого пятна. В этот момент, словно по заказу, подул ветер – и дым слегка развеяло.

Там, где я видел голубой свет, стоял один из подчиненных Когтя и трясущейся рукой пытался сунуть пулю в магнитный приемник чародина. Когда ему все же это удалось, подросток мгновенно вскинул оружие и выстрелил в дым, где мелькали невнятные тени. От увиденного у меня волосы на загривке встали дыбом.

– Да там же люди! – с возмущением пробормотал я себе под нос и, набрав в легкие воздуха, крикнул: – Отставить огонь! – И тут же поплатился за это выворачивающим наизнанку кашлем.

Но у моих вояк выполнение команд еще не достигло автоматизма, как у солдат прошедших учебку, тем более в такой стрессовой ситуации. И, естественно, стрелок не отреагировал, достал очередную пулю из мешочка на поясе и снова принялся пихать ее в приемник чародина.

Наконец откашлявшись, я метнулся к горе-стрелку, за считаные секунды оказавшись у него за спиной. Но тот успел справиться с заряжанием и снова вскинул ружье к плечу. В последнее мгновение, перед тем как подросток нажал на спуск, я ухватил чародин за цевье и резко поднял стволом вверх. Раздался резкий хлопок, и пуля угодила в крону дерева, размочалив одну из веток. Нас осыпало разлетающимися щепками, и боец наконец обратил на меня внимание, повернув голову в мою сторону, и тут же застыл с вытянувшимся от испуга лицом.

Недолго думая, я вырвал у него оружие и, взяв за плечо, довернул к себе.

– Я сказал отставить огонь! – выпалил я ему в лицо и схватил подростка за грудки. – Что здесь происходит, кто напал?!

Боец смотрел на меня округлившимися глазами и постоянно повторял заикаясь:

– Так… так… так…

Я не стал дожидаться очередного «так» и, не сильно усердствуя, ударил его ладонью по щеке, а затем разок встряхнул:

– Говори четко и ясно, кто напал?

– Так огнегрив, – неуверенно промямлил подросток побелевшими губами.

– Это что еще за хрен такой?

– Это не хрен, – с обидой в голосе сказал мальчишка, – это огнегрив, стая огнегривов.

Яснее не стало, но продолжать расспрос я не желал – сейчас людей спасать нужно и, похоже, в одиночку. Поэтому я отпустил подростка и сказал:

– Найди Когтя и приведи его сюда вместе с взводом оружных. Ты понял? – прикрикнул я на него, и мальчишка быстро закивал. – Тогда бегом выполнять!

Подросток сорвался с места, побежав в ту сторону, откуда появился я, практически мгновенно скрывшись в дыму. В этот момент со стороны огня раздался леденящий кровь крик, который заставил меня бросить второй чародин и тут же взять на изготовку свой. Но, ничего не разглядев в дыму, я все же медленно присел, продолжая всматриваться в белую пелену, и поднял брошенное ружье. Затем поднялся и быстро, как мог, зарядил чужой чародин. Взяв его в левую руку, я согнул ее в локте и направил ствол оружия вверх. Свой же держал в правой руке и, вытянув ее перед собой, повернулся боком к фронту огня.

Если эта тварь действительно так опасна, значит, лучше подождать подкрепления и уже потом предпринимать шаги по спасению. А то получится так, что уже меня будут спасать. Так и стоял секунд десять, пытаясь уговаривать себя не идти в одиночку. Но в следующее мгновение я чуть не наложил в штаны, когда впереди появилась тень, быстро двигающаяся прямо на меня. Адреналин мгновенно поднял мою концентрацию до небес, и я чуть было не нажал на спуск, но в последний момент разглядел в этой тени человеческую фигуру.

Тень приобрела четкие очертания, и передо мной словно материализовался знакомый лысый мужичок.

– Кирим? – удивился я.

Купец тут же упал передо мной на колени и вытянул руки вверх, цепляясь за мою одежду. Он смотрел на меня с искаженным от отчаянья лицом и жалобно завыл:

– Дамитар, помоги! Умоляю, помоги!

– Да ты что, Кирим? Встань сейчас же, – возмутился я.

Но купец не собирался останавливаться:

– Дамитар, Христом Богом прошу, помоги!

Я уже хотел силой поднять его на ноги, но передумал, так как для этого придется бросить оружие, что не безопасно, поэтому я с напором спросил:

– Да что случилось?

– Аньяра… огнегривы, – чуть ли не рыдая выдавил из себя Кирим.

Дальше я его уже не слышал. По телу прокатился жар, а сердце застучало в ушах. Уже не думая о подкреплении и опасной твари, поджидающей меня, оттолкнул коленом Кирима и пошел вперед, переводя ствол чародина то в один, то в другой сектор перед собой.

Со стороны огня постоянно слышались призывы о помощи и какое-то шипение и клокотание. Почему-то в этот момент я не боялся этого огнегрива, наоборот, я думал, что наверняка выгляжу сейчас очень круто. Даже улыбнулся на мгновение, когда вспомнил фильм из музея кино, где прибывший из будущего робот вот так же шел по заводу в поисках своей цели. Правда, улыбка тут же пропала, когда в голове всплыла картина, чем этот робот закончил.

И главное, я понимал, что в очередной раз совершаю одну и ту же ошибку, ввязываясь в авантюру с неоправданным риском для жизни, но ничего не мог с собой поделать.

⁂

Жара была просто невыносимой, глаза слезились, а кашель не давал нормально вздохнуть. Не представляю, как сейчас тем, кто там за стеной огня, но главное, что они продолжают кричать, просить о помощи, а значит, еще живы. И я очень надеюсь, что среди них есть Аньяра. Поэтому я шел вперед, несмотря на все трудности.

Когда я был уже практически вплотную к огню, пришлось прикрывать лицо рукой от адского жара. Такое впечатление, что кто-то пролил здесь топливо, иначе трудно объяснить такое интенсивное горение. Но вдруг вспомнил, что у меня есть щит.

– Тот еще спасатель, – буркнул я и активировал его, прикрывшись спереди.

Стало немного полегче, но теперь нужно как-то преодолеть эту огненную стену. Пламя достигало высоты почти два метра, но я видел в появляющихся прогалинах, что участок горения всего метр шириной. Поэтому, отойдя на несколько метров назад, я разогнался и прыгнул прямо сквозь опаляющие языки. И, когда почти коснулся земли на той стороне, почувствовал такой удар в плечо, что тут же покатился кубарем.

Сделав пару кувырков, я остановился и, прямо лежа на спине, направил чародин на своего обидчика и не целясь нажал на спусковой крючок. Пуля с характерным хлопком вылетела из ствола и угодила стоявшей в двух метрах от меня твари в бок. На удивление, здесь также было жарко, но отсутствовал дым и было все отчетливо видно. Поэтому я прекрасно разглядел, как туловище твари взорвалось ошметками плоти, разлетающимися во все стороны. Развалившись пополам, тварь рухнула на землю, секунду подергалась и затихла.

Да, пуля, разогнавшаяся до нескольких километров в секунду, – страшная вещь в плане обладания кинетической энергии. Не зря на космических кораблях защите от микрометеоритов уделяется особое внимание. Угодив в тело твари, пуля высвободила всю приобретенную энергию, результат чего я сейчас и наблюдал. Я, конечно, знал об убойной силе подобного оружия, но на живом существе наблюдал впервые.

Проведя ладонью по лицу, чтобы хоть частично снять то, что на меня попало, я перевернулся набок и хотел встать, но обнаружил, что левая рука плохо слушается. Беглый осмотр не выявил никаких видимых повреждений, наверное, эта тварь отсушила ее во время удара.

Наконец с помощью нехитрых акробатических приемов я все же поднялся и бросил взгляд на существо, которое так напугало местных. Короткое худощавое тело, из которого торчат длинные мощные конечности. Вместо привычных собачьих, или волчьих, или на край медвежьих лап – пятипалая ладонь с серповидными когтями. Длинная горизонтальная шея, на которой сидит уродливая широкая голова. Пасть усеяна острыми зубами без клыков и, казалось, открывающаяся у самых ушей, которые торчат вертикально вверх. Судя по длине конечностей, существо должно быть не меньше полутора метра ростом. Но самое примечательное, что эта тварь абсолютно лысая, с кожей красновато-синеватого оттенка.

Меня аж передернуло от вида такого хищника, уж сильно непривычен он был моему глазу. Но сейчас мне было не до изучения этого образца природы, поэтому я начал крутиться на месте. Повсюду был только огонь, но в метрах десяти от меня оказалось пять человек, сбившихся в кучу: трое мужчин, девушка и ребенок лет десяти. Они сидели на земле и таращились на меня безумными от страха глазами. Кроме этого, вокруг их компании виднелись следы волочения. Идеальная огненная ловушка, а внутри на шведском столе слегка подрумяненный, но еще живой деликатес, – похоже, эта тварь уже успела кого-то сожрать. Несмотря на это, я почувствовал облегчение, так как одним из деликатесов оказалась Аньярой.

– Идти можете? – крикнул я и сделал шаг в их сторону.

Но вместо ответа вся пятерка начала пятиться от меня. Сначала я подумал, что выгляжу не очень после меткого выстрела, и небезосновательно. Мало того что я был весь испачкан кровью, а кое где висели куски, так еще все это уже успело запечься и от меня шел легкий дымок. В общем, типичный представитель преисподней, все в духе местных.

Но потом услышал за спиной жуткое клокотание и резко обернулся. Честно говоря, я и сам сделал пару шагов назад, потому что зрелище было не для слабонервных. В метрах пяти от меня огненная стена разошлась, и через эту щель медленно заходила точно такая же тварь, какую я прикончил минутой ранее. И теперь я отчетливо видел, почему ее назвали огнегривом.

В том месте, где обычно у животных грива, по всей длине шеи горел огонь. Правда, он не касался плоти, как тот, что я видел у Варани. Я впервые наблюдал здесь животных, которые способны управлять огнем, обычно это либо воздух, либо электричество. Теперь мне стало ясно, кто тот добродетель, который устроил весь этот пожар.

Тварь скалилась, а из ее пасти медленно капала тягучая слюна. Я взглянул на свой чародин, вспомнил, что он не заряжен, и в который раз пообещал себе сделать его многозарядным. Потому что перезарядить его я не мог, даже если бы хотел, – левая рука вообще не слушалась. Но тварь приближалась, и нужно было что-то предпринять. Вспомнив о втором чародине, который нес с собой, я прошелся взглядом по земле и обнаружил его лежащим в метре впереди.

Недолго думая, выронил свой чародин и резко дернулся за лежащим на земле. Ухватив его за приклад, я подался назад, падая на пятую точку, и в этот момент тварь прыгнула. По ушам ударил хлопок, и пуля угодила огнегриву прямо в грудину, оборвав жизнь и этой твари. Правда, пришлось спихивать с себя долетевшую до меня тушу, и никто не спешил мне помочь. Благо я успел прикрыться щитом, что немного облегчило задачу.

Когда наконец выполз из-под мертвого огнегрива, то в голове всплыли слова рядового, у которого я забрал чародин, насчет стаи. И, понимая, что двое существ – это еще не стая, бросил чародин к скучившейся компании и подобрал второй. За пять шагов добежал до моих спасаемых и, повернувшись боком и стараясь не смотреть на Аньяру, затараторил, глядя на одного из мужчин:

– Возьми мешочек с пояса!

Но тот сидел неподвижно, будто не понимал, что я от него хочу. Тогда я пнул его и повторил:

– Возьми мешочек с пояса, а то оставлю здесь!

На этот раз мотивация оказалась действенной, и мужчина все же взял мешочек.

– Вытащи оттуда пулю. Вот, все правильно, а теперь вложи ее вот сюда.

Я повернул к нему чародин приемником и наблюдал, как тот с опаской вкладывает в него пулю.

– Отлично, а теперь возьми этот, – я пнул чародин, лежащий на земле, – и сделай то же самое.

На этот раз мужчина выполнил действие с первого раза и трясущейся рукой протянул чародин мне.

– Нет, – покачал я головой и показал висящую со щитом руку, – подашь мне, когда я скажу, а сам вставишь пулю в тот, что я дам, понял?

Мужчина кивнул и прижал ружье к груди, а я обвел всех пятерых взглядом, остановившись на миг на Аньяре. Вытер рукавом пот с лица, подмигнул и сказал:

– Все будет хорошо.

Твари словно дожидались этого, и прямо на моих глазах стена огня разошлась, и внутрь нашей ловушки стала протискиваться жуткая морда. Расстояние было мизерным, поэтому я не целясь вскинул ружье и нажал на спуск. В тот же миг голова огнегрива взорвалась, как арбуз, а я бросил разряженный чародин мужчине под ноги и крикнул:

– Давай!

В этот момент послышалось клокотание с другой стороны. Выстрел!

– Давай!

Снова разворот. Выстрел!

– Давай!

Я сбился со счета, сколько тварей положил, но, когда в очередной раз крикнул: «Давай!», мужчина не подал мне чародин, а вместо этого с бледным лицом потряс перевернутым мешочком, демонстрируя, что зарядов больше нет. «Ну вот и все, не дождусь я спасательной команды», – промелькнула в голове мысль, и, выронив бесполезное оружие, я вытащил обычный железный нож, которым разве что можно поковыряться огнегриву в зубах.

Как раз показалась очередная тварь, и, закрыв собой людей, я вытянул свой ножичек вперед и приготовился к последней схватке. Сделав пригласительный жест лезвием, крикнул:

– Ну давай, иди сюда!

Но тварь вдруг отступила назад, и в этот момент подул ветер. В разряженной атмосфере стало тяжело дышать, но и огонь начал опадать, а дым улетучиваться вверх. Видимость значительно улучшилась, и я увидел, как около трех десятков огнегривов метаются между деревьев из стороны в сторону, не решаясь к нам приблизиться. Я с удивлением посмотрел на свой ножичек и неожиданно услышал за спиной голос Когтя:

– Приготовиться!

Я обернулся и обнаружил в метрах двадцати от себя плотную шеренгу подростков, которые держали чародины на изготовку, спереди же их прикрывали обычные мужики с деревянными копьями.

– Да чтоб меня, это же классическая линия пехоты! – пробормотал я пораженно.

Догадаться, что произойдет дальше, было не трудно, и с криком «Ложись!» я рухнул на людей, прижимая их к земле.

– Огонь! – услышал я команду Когтя и следом за ней следующую: – Перезаряжай!

Сразу же упало восемь огнегривов, а остальные заметались еще быстрее, не собираясь сдаваться, но через мгновение я снова услышал:

– Огонь! Перезаряжай!

Минуты две продолжалось это истребление, пока не упала последняя тварь, а я почувствовал, как меня кто-то дергает за плечо.

– Живой, княже? – спросил Воледар.

Я перевернулся на спину и, глядя ему в глаза, с улыбкой сказал:

– Где-то я это уже слышал…

После чего свет в глазах потускнел, и я отключился.

⁂

На небе проносились красноватого оттенка облака, а под ними на холме стояли братья Христовы. Их одежда горела, и языки пламени облизывали им лица, но они словно не замечали этого. Сотни слуг Господа продолжали охранять ковчеги, не сдвигаясь с места. Но и Святыни были объяты синим пламенем, возвышаясь над всеми, словно маяки.

Вспышка! Все вокруг замерцало, и на том же холме остались обугленные остовы, вокруг которых лежали сотни горсток пепла. Через мгновение налетел сильный ветер, подхвативший пепел и поднимая его в воздух. Казалось, что черная взвесь праха поднимается до самых небес.

Вспышка! Горящий город, на улицах черные фигуры людей, стоящие на коленях и молящиеся Господу. Снова тот же ветер принялся постепенно стачивать эти фигуры, унося частички куда-то за стены города.

Вспышка! Черный прямоугольный тоннель, бесконечный, ему нет конца и края. Он идет по этому тоннелю, касаясь руками светящихся символов.

Вспышка! Голубая сфера, вокруг которой абсолютная темнота. Она пульсирует и издает звук, будто мощный поток воздуха проносится в ущелье. Он пытается сопротивляться, но сфера сильнее, и он приближается к ней все быстрее и быстрее. Куда не посмотри, всюду голубоватый свет. Вспышка!

Он вдруг почувствовал, что лежит на спине, укрытый каким-то тряпьем. Слышались хорошо узнаваемые звуки леса и еще что-то бурно обсуждающие приглушенные голоса. «Где я?» – подумал он и открыл глаза. Точнее попытался открыть оба глаза, но свет увидел лишь один.

С трудом сдержавшись от желания потрогать невидящий глаз, он обвел пространство другим. Потолок и стены тканевые, и все это удерживают деревянные жерди. «Палатка», – подумал он и слегка повернул голову, что тут же отдалось болью в висках. Он зажмурился, пережидая приступ, а затем снова открыл глаз.

Он заметил, что лежит практически у земли, среди десятка людей, так же лежащих на нехитрой подстилке. Рядом с некоторыми стояли корзинки и бутылки, такую же утварь он обнаружил и рядом с собой. А в нос ударил резкий запах, который он раньше не замечал, и это натолкнуло его на мысль, что это зельная палатка. Хотя какая еще она может быть, если здесь лежат увечные.

Убедившись, что здесь безопасно, он попытался приподняться, но мгновенно пришла тошнота, а по всему телу прокатилась боль. Казалось, что каждый миллиметр кожи болит, будто он горит в адском пламени. Такого он уже стерпеть не смог, и из его рта вырвался полный боли стон.

Ощущение времени пропало, и ему казалось, что это продолжается вечность, но сквозь затуманенный болью разум он почувствовал, как что-то прохладное легло на лоб, и прямо над ним послышался уже немолодой женский голос.

– Слава Тебе, Господи, очнулся. Тихо, тихо, не двигайся.

Боль немного стихла, и он снова открыл глаз. На него смотрела обладательница голоса, женщина лет сорока – пятидесяти, с добродушным лицом. Она держала руку на его лбу, а затем пропала из виду и вскоре появилась вновь.

– А мы уж думали, не очнешься, – продолжила женщина. – На вот, выпей, полегчает.

Она поднесла к его рту чашку и другой рукой аккуратно приподняла ему голову. Пить хотелось неимоверно, поэтому он жадно припал губами к сосуду, а женщина продолжала говорить:

– Народ поговаривал, что мертвеца носим уже четвертый десяток дней. А ты вон какой крепкий оказался.

Жидкость оказалась терпкой, но сейчас это было неважно, главное – смочить пересохшее горло. Наконец питье закончилось, и женщина медленно положила его голову обратно на валик.

– Вот и хорошо, – сказала зельница. – Через минуту начнет действовать, тогда поменяю твои повязки. А ты пока полежи, не шевелись.

И действительно, через минуту боль притупилась, а в голове немного прояснилось.

– Где… – не закончил он, зайдясь кашлем.

Зельница снова молча поднесла ему чашку с питьем, и тот сделал пару глотков, отчего кашель тут же прекратился.

– Ну что, теперь не болит?

Он прислушался к себе и легонько покачал головой.

– Где я? – прохрипел он.

– Княжество Грамовичи, через пару дней к Берегинску подойдем.

На несколько секунд он задумался, вспоминая карту Беловодья, и удивился, насколько далеко оказался от того места, где помнил себя последний раз. Эта мысль натолкнула его на другой вопрос:

– Что со мной?

– Обгорел ты сильно, милок. Поди все тело в ожогах. Как ты выжил, не представляю; а те, кто тебя принес, говорили, что сам шел.

– Увечное тело не помеха, если дух и вера сильны, – не задумываясь ответил он.

Зельница только покачала головой, а затем спросила:

– Монах, служитель церкви, а может, ведомник?

Он хотел ответить, но в этот момент в палатку ворвались несколько человек, громко переговариваясь.

– Да нормально все со мной, перегрелся немного – вот и все, – услышал он молодой мужской голос.

Зельница тут же отпрянула и, поднявшись, встала по центру палатки, уперев руки в бока. От этого ему открылся взор на появившуюся компанию, где, как он и предположил, был молодой парень с трубками из святых символов за спиной, мужчина в годах и седой бородой и совсем юный безусый мальчишка, но одетый как вой. Тот, что с седой бородой, так же громко сказал:

– Пусть тебя Вараня посмотрит.

– Да чего меня смотреть?! Лучше скажи, почему об этих огнегривах я узнаю, когда они уже забрались к нам в лагерь?

Похоже, зельница и была Вараней.

– Вы чего разорались, ироды? – заявила она так язвительно, что перепалка тут же прекратилась. – Тут палатка для болезных, а не ваш совет. Да и с чего ты, старый, решил, что если я кухарка, то обязательно зельница в пятом колене? – И уже нормально добавила: – Хотя я и так вижу, что здоров он.

Пожилой мужчина пару секунд сверлил Вараню взглядом, а потом сплюнул на пол и, развернувшись, вышел. А совсем юный вой вдруг заявил что-то странное:

– Дозволь, княже, и мне уйти. Нужно еще устроить разбор случившегося с третьим взводом.

– Иди, – сказал молодой парень и кивнул в сторону выхода, а сам повернулся к Варане и спросил: – Как они?

– Жить будут, – буркнула Вараня.

Но названный князем словно не слушал ее и пытался заглянуть Варане за спину. Та проследила за его взглядом и повернулась туда, куда тот смотрел, затем снова посмотрела на князя и добродушно сказала:

– Это ты, Дамитар, лоб здоровый, а она барышня хрупкая. Выспится – и все будет хорошо. Так что ступай, не мешай зельничать.

Парень кивнул и уже почти повернулся к выходу, когда вдруг заметил его взгляд. Князь сначала замер, а потом сделал пару шагов навстречу и присел рядом на корточки.

– Очнулся все-таки.

– Да, только что, – ответила Вараня. – Если пришел в себя, значит, пойдет на поправку, только вот что делать с его увечьями, ума не приложу.

Названный князем провел по его телу взглядом и снова сказал странное:

– Да, у меня на родине с такими ожогами без медицинской помощи долго не живут.

Князь вдруг посмотрел ему в лицо и от сверлящего взгляда болезного медленно нахмурился.

– Кто ты? – спросил холодно названный князем.

Сразу он не ответил, продолжая рассматривать лицо парня, но затем все же сказал:

– Отец Верилий.

– Священник? – удивился князь. – Мы думали, что все священнослужители погибли. Ты единственный, отец Верилий, выжил.

– Бог уберег, – прохрипел отец Верилий.

Князь еще раз пробежался взглядом по телу священника и скептически произнес:

– Ну, это как сказать.

Князь посидел еще пару секунд, а затем поднялся:

– Выздоравливай, отец Верилий. Нам сейчас вера нужна, как никогда.

Более не задерживаясь, парень направился на выход и у самого полога едва успел отскочить в сторону, пропуская девушку лет шестнадцати.

– Где тебя носит, Надея? – тут же возмутилась Вараня.

– Вот, все, что смогла найти, – протянула девушка горстку листьев какой-то травы.

Вараня выхватила зелень из рук Надеи и указала на отца Верилия:

– Поменяй ему повязки, пока я заварю отвар.

Девушка ахнула, прикрыв рот ладошкой, и тут же присела рядом на колени, принимаясь за удаление испачканных повязок.

– Кто это был? – спросил отец Верилий, глядя на девушку.

– Кто? – бросила Надея, не отрываясь от работы, но потом взглянула на полог палатки и махнула рукой: – А, это Дамитар… – Запнулась на мгновение и продолжила: – Князь наш Воеводин.

Единственный глаз отца Верилия блеснул, а затем священник уставился на полог палатки и не отрывался от него больше часа, пока не уснул.

Глава 2

Предпоследнюю ночь перехода на пути в город Берегинск отец Верилий не спал и смог в полной мере насладиться путешествием на носилках через ночной лес. Носилки нещадно трясло, и, несмотря на отвар, который дала Вараня, это отзывалось болью во всем теле. Но отец Верилий предпочитал не думать об этом, он просто любовался ночным пейзажами, размышляя о своем.

Над ним медленно проплывали кроны деревьев, облюбованные лесными огоньками. Из-за отсутствия одного глаза перспектива зрения ухудшилась, и ему казалось, что верхушки деревьев касаются небесных узоров. И это еще больше придавало величественности сотворенному Господом.

Отец Верилий долго смотрел в небо и не мог понять, зачем он здесь. Перед его глазами проносились воспоминания собственной жизни, где, как ему казалось, может быть ответ. Возможно, он где-то ошибся, сбился с пути или усомнился, но, сколько себя помнил, он всегда служил с именем Всевышнего на губах и непоколебимой верой в душе.

– Зачем ты меня оставил жить, Господи? Почему не забрал, как остальных братьев? – прошептал он одними губами.

Отец Верилий изо всех сил попытался услышать, но ответа не последовало. Он даже попытался улыбнуться, осознав, какой гордыней нужно обладать, чтобы надеяться, что Господь снизойдет ответом до него, смертного.