Я тебя найду…

София Устинова

Я тебя найду…

Глава 1

POV Кира

Руслан не любил долгих игр и не особо заморачивался с разогреванием меня. Как и я не заморачивалась с разогреванием его. Да и не нужно этого было. Мы друг друга чувствовали, знали и понимали. Без заморочек и лишней возни.  Я его всегда хотела… с ума сходила, как любила и люблю. Он моё – всё! Воздух, вода, и муж, и друг, и незнакомец…

Его нежные руки, его чувственные губы, гибкое тело…

Руслан, мой муж, и он совершенен.

Его поцелуи уносили в водоворот чувств, ласки делали меня безвозвратно глупой и донельзя счастливой. Я наслаждалась каждым мигом нашей близости. Каждым днём совместной жизни.

– Руся, – он выбивал из меня стоны. – Да-а, – задыхалась от удовольствия, когда ускорялся, подходя к черте. – Прошу, – молила, хотя толком не понимала, о чём именно. Он всё сейчас делал правильно, как всегда, волнительно, чувственно, ярко. Во мне покачивалось блаженство, я растворялась в нашей близости. Прогибалась ему навстречу, цеплялась за плечи и кайфовала от процесса.

Рус кончил с тихим стоном, прогоняя мурашки по телу, и какое-то время, не покидая меня, лежал, придавив собой. Мне это нестерпимо нравилось. Мы… вдвоём… интимная тишина… шумное сопение после бурного секса. И вообще такие моменты они сближали и казались невероятно нежными и пронзительно чувственными. Спустя столько лет, мы всё ещё могли просто обниматься и молчать, потому что это… уютно? Нежно? Нужно…

В последнее время всё это приобрело особый оттенок. Мы пытались завести ребёнка, и каждый проживал это по-своему. Руслан спокойно выслушал моё предложение, он и сам всякий раз, как возникала мысль о беременности активизировался и всячески давал понять, что всеми руками – за, а теперь мы хотели этого официально. Вот уже несколько месяцев…

– Мне нужно на работу, – несколькими минутами погодя Руслан чмокнул меня в нос и скатился на другой край постели.

– Русь, – в недоумении протянула и следом за мужем села на постели, даже не думая прикрывать обнажённое тело. Мне нравилось, когда супруг меня рассматривал. – У тебя ведь выходной, – точно капризная девочка надула губы.

 Шутки-шутками, а стервой я не была. К друзьям или на работу – спокойно, я всё понимала, но сегодня отчего-то не могла взять в толк: почему? Как будто понимала, что это неправильно работать именно в эту злосчастную субботу.

– Срочно вызвали. Это ненадолго… – пробурчал Руся, доставая из шкафа свежее бельё.

– Чёрт! – наморщилась, когда вспомнила, что из меня вытекало семя мужа.

Покосилась на Руслана, уже в джинсах и рубашке топчущегося у столика, – где обычно оставлял часы и телефон, – и чтобы успеть его проводить, быстро скрылась в ванной комнате.

Торопливо утёрлась и в том же виде поспешила обратно. Пусть меня перед выходом запомнит голой – может быстрее вернётся, а ещё лучше плюнет на всё, и останется.

– Русь, ты уверен, что нельзя отказаться от встречи? – продолжала упираться, глядя как муж обувается.

– Родная, если было бы можно… – не договорил, с вешалки сдёрнул куртку, глянул на меня тепло и виновато, а потом рывком притянул за руку к себе:

– Ты – самое дорогое, что у меня есть, – взглядом прогулялся по моему лицу, крепко вжимая в себя. – И работаю я, чтобы ты ни в чём себе не отказывала.

– Я и так не отказываю, только ты не понимаешь, что мне деньги не нужны. Мне ты нужен!

– А мне нужна счастливая и богатая ты! – пошутил идиотски, зная, что я никогда не испытывала финансовых проблем. Моя семья жила в достатке, и моё наследство после их смерти было приличным. Но муж упорно твердил, что деньгам нельзя лежать, а, стало быть, кто-то обязан их приумножать. Для детей, внуков и, видимо, правнуков, которые обязаны вырасти бездельниками.

Я ему верила. На все сто! И потому улыбнулась. Он ответил кривой и проказливой улыбочкой, а затем поцеловал. Как умел, как любила…

Я поплыла – ища спасения, обвивая его за шею, мечтая опять мужа ощутить в себе.

– Всё-всё, милая…– обрывая поцелуй, жадно дышал Руся. Его бархатные глаза с поволокой накатившего желания меня топили.

– Не-е-ет, – захныкала, не желая отпускать супруга, но Руслан шаг за шагом отдалялся, пока наши руки не разомкнулись окончательно.

Что-то внутри не давало закрыть за ним дверь, я была готова отыгрывать капризную девицу, пусть будет такая ролевая игра – только бы остался.

– Я быстро, – заверил с очаровательной улыбкой, из-за которой я плавилась точно масло. – Не успеешь одеться, я уже вернусь, – ободряюще подмигнул.

– А я и не буду одеваться! – горячо заверила его и в последнюю секунду бросилась к двери. – Не вернёшься через два часа – вызвоню соседа!

– Замётано! – рассмеялся рус. – Юрий Николаевич умрёт от счастья, в его-то возрасте!

– Кира! – с хлопком двери за супругом в мою голову прорезался чужой голос. – Кира, ты с нами? – Я непонимающе сморгнула, прогоняя воспоминания…

В кабинете Инессы Викторовны стоял настоящий гвалт, и это при том, что обычно там тишина гробовая даже во время совещаний. Орали все, то и дело вгоняя меня в дрожь упоминаниями о человеке, которого я пока не была готова поминать покойником.

Он ещё был… жив… почти… После аварии его реанимировали, и теперь Рус лежал в глубочайшей коме, подключённый к аппарату искусственного дыхания, но его мозг умер и “хорошие люди” лишь поддерживали жизнедеятельность тела. И то – из-за меня. Я не давала разрешения его отключить. А так, Руслан уже несколько дней, как “тактично” на пальцах объяснили, был овощем.

Вот только я не была готова это принять, как бы все вокруг не твердили, что его нужно отпустить и жить дальше!

Единственный кто молчал, был Кирилл Климов. Он не сводил с меня тревожно-поддерживающего взгляда и то и дело дёргал рукой, будто хотел подхватить и уберечь от падения.

Падать не собиралась – сидела на стуле «проглотив линейку», но понимала к чему он клонил.

По другую сторону от меня как раз и сидела Иннеса Викторовна. Пока другие бурно обсуждали тему, она озаботилась мной.

– Да-да, – закивала я коротко, но часто. – С вами, – а глаза резало от накатывающих слёз.

– Кирочка, не смей слышишь? – шуршала Иннеса Викторовна, чтобы другие на нас не глазели. – Не смей себя хоронить! Мы с тобой. И всегда готовы поддержать!

 Поддержка, поддержка, поддержка. За последние пять дней я услышала это слово тысячу раз. Все были готовы мне её оказать. Все наперебой, прямо как сейчас в кабинете, орали о помощи любых видов, и только Кир молча подставлял плечо.

 С Климовым мы делили многое. Похожи были до ужаса. Муж всегда шутил, что ему в друзья достался близнец жены. И даже имя мы с Киром «по-братски» поделили. Он Кирилл – я Кира.

Супруг…

Воспоминание о Руслане опять рухнуло на голову, как тяжёлое опьянение и всё опять расплылось перед глазами. Алкоголь бы так не размазал, как сейчас страшная мысль, что Руса больше нет. В голове вновь туман заволок всё, и из него картинки проступили, как сны наяву.

…Вот мы сидим на крыше нашего дома: я, Руслан и Кир, слушаем музыку, пьём вино и хохочем от души.

…Вот Кир нас оставляет, уходит домой и мы с Русланом танцуем на крыше.

…Вот мы с Русланом провожаем заходящее солнце. Он согревает мои плечи, скользит по ним руками, уверенно и не стесняясь, но с таким трепетом, что дыхание сбивается.

…Вот Руслан… Я могла бы с ним состариться и не пожалеть ни об одном дне…

– Кирочка… – назойливый голос Инессы растворил мужа в моей голове, за секунду до такого родного поцелуя. – Мы, увы, ничем. Не можем. Помочь. Твоему. Супругу. Хорошо? Ну не боги мы, Кирочка. Да? Ему уже никто… Да? Его мозг мёртв. Тело пока – нет. Да? Но лучше его отпустить, отключить. Да? Понимаешь, его душа… она уже не здесь. Да? И мы не может её вернуть! Ну у нас, ну специфика, Кирочка, да? Как бы ну всем не поможешь, – Инесса, пышноволосая женщина-вамп с бордовыми губищами, моя начальница, откинулась в кресле и с обманчиво-извиняющейся улыбочкой смотрела на меня, будто ждала какой-то другой реакции. А я сидела, уставившись на неё, как разочарованный в жизни кролик, которому уже всё равно.

 Я знала, что Инесса не поможет. И этот «педсовет» тоже. Они только на словах готовы на все ради своих сотрудников. Хотя нет, вру. Для сотрудников – да, но не для таких как Рус…

 Обида сковывала горло колючей проволокой, а воздух проходил в лёгкие с хрипами. Рука Кира тут же сжала моё плечо, дружеским поддерживающим жестом.

– Кирочка, ну всё нала-адится, – продолжала уверять начальница.

– А вот это я сотню раз уже слышала, спасибо, Инесса! Просто не могу взять в толк, почему вы – Теневая полиция, так всесильны и так бессильны? Отлавливаете одни души, а вернуть нужную не можете?.. – выплюнула негодование и спешно покинула светлый, дёшево обставленный кабинет начальницы, а вышла в не менее светлый коридор, в котором люминесцентные лампы тут же ударили по глазам. Сморгнув слепоту, помчалась в уборную. Гулкие шаги за спиной дали понять, что Кир спешит за мной.

Вот и хорошо!

Мне одной плохо!

Я одна могу натворить… дел…

В женский туалет едва успела ворваться, дверцу ближайшей кабинки толкнула и тотчас склонилась над унитазом. Меня вырвало, а от слабости в ногах, осела прямо на мраморный пол.

Магия вне Хогвартса! Полы у нас в туалете из мрамора! А в кабинете директора дешманский линолеум…

Левая мысль немного отвлекла, но спустя несколько секунд меня снова вывернуло. Тело охватила мелкая дрожь и оно покрылось липким потом.

Чтобы не упасть, спиной прижалась к внутренней переборке кабинки. Дышала урывками, до сих пор ощущая во рту горечь.

Пока приходила в себя, наплевав на правила и такт, ко мне заглянул Кир. Дверца жалобно скрипнула, друг зашёл без лишних слов. Молча сел рядом. Протянул бутылку воды и пачку влажных салфеток.

– Спасибо, – просипела, сражаясь со слезами.

Кир с таким видом сидел на полу, напротив, будто в этом не было ничего странного. Спиной подпирал белую перегородку между кабинками и даже непринуждённо вытянул ноги.

Глядел пронзительно, с полуулыбкой, словно и правда всё хорошо. Будто мы собрались в кругу друзей поиграть в идиотские настольные игры, которые обожал Рус или чтобы поесть пиццу и посмотреть глупый фильм.

Но Кирилл молча смотрел. Не укоряюще, скорее понимающе и сочувствуя моей боли. А у Кира мягкие, медовые глаза, тёмно-рыжие волосы почти, как у меня, и красивое лицо парня, про которого ты заранее знаешь: “Человек с хорошими манерами”.

О да, его пассии частенько так о нём отзывались, сидя на моей кухне и считая, что теперь будем дружить “парами”.

Правда глупые не знали, что менялись они чаще, чем я покупала новую пачку сахара. Кир – бабник, каких поискать. Сущий дьявол.

Мне стало ещё тоскливее от воспоминания о том, как мы с Русланом устраивали порой Киру головомойки. На крыше или на кухне, сидя с кофе или пивом, учили бедолагу жизни.

Грудь скрутило болью, и я, сама не зная, как это всегда выходило, когда мне требовалось выплакаться, оказалась в объятиях Кира. Головой уткнулась в его грудь, сотрясаясь в отчаянном рыдании и благодаря, что друг всегда со мной, особенно, когда я так в нём нуждалась.

– Он никогда… Он никогда… – моё бормотание было, наверное, неразборчивым, но Кир тихо отозвался:

– Да, да, – будто понимал о чём я.

– Мы так ему и не признались…

– Да, да… – продолжал кивать Кир, пребывая в своих мыслях, и я поняла, что он окостенел, сжимая меня в объятии.

– Кирюш? – надломился мой голос.

– Что, Кирюш? – в шутку хохотнул он, как делал сотни раз. Красивое лицо застыло, даже глаза уставились в пространство, как неживые.

– Тебе же тоже б-больно, – я принялась вытирать слёзы, словно если их на лице не будет – всё мигом пройдёт.

– Больно, Кирюш, – опять кивнул Кир, сжал моё плечо ближе к основанию шеи и опустил глаза на мои подрагивающие, мокрые пальцы. – Ты ведь не успокоишься? Так любишь, что не готова отпустить?

– Д-да, – опять всхлипнула, радуясь, что у меня самый понимающий друг на свете. Я даже могла не говорить – он знал. Я могла не просить – он бы сделал. Кир был тем, кому я доверяла даже больше чем себе. Ему верила, как никому…

– Хочешь его вернуть? – тон Кира был скорее утверждающим, чем вопрошающим, да и отвечать мне не было нужды. Именно за тем, чтобы ВЕРНУТЬ мужа я и высидела для глаз сделанный “педсовет” у Инессы. Именно затем снова и снова мусолила каждое воспоминание о нём, будто надеялась, что Руся оживёт, выползет ко мне из непроглядной бурлящей тьмы и скажет: “Ну если ты так скучаешь и тебе так плохо… То вот он я!”

– Кир? Ты знаешь что-то? – ткнула его в плечо, как бы проверяя живой ли рядом человек. Потом в шею, щёку, скулу.

Кир отмахнулся от моего пальца как от мухи, а потом сжал всю кисть и приложил к своей груди. Я смотрела на наши руки и начала задыхаться.

Рус больше меня не коснётся! Не возьмёт за руку…

Больно-то как.

Когда я позорно всхлипнула, обуреваемая новой волной воспоминаний и неутешительных мыслей, Кир обронил:

– Ты же знаешь… где и с кем я… работаю? – голос звучал глухо и с паузами, будто друг выдавливал из себя слова. Мне стало не по себе. Но о “его работе” знала и очень хорошо, ведь работала с ним, хоть и на более спокойной должности.

– Ты мне доверяешь? – его медовые глаза, наконец, встретились с моими. Какая-то волна абсолютной уверенности прошла по моему телу.

 Кир мягкий, милый сорвиголова, любитель плотских утех, который создаёт впечатление баловня жизни, превратился в того, кого можно бояться. В того, с кем Руслан так и не познакомился, но кого прекрасно знала я. И всегда, всегда восхищение смешивалось со страхом.

– Как себе, – озвучила мысль.

– Тогда пошли.

Глава 2

POV Кира

Мы с Киром ехали на его машине через город в тишине и молчании. Он иногда посматривал на меня без улыбки, с отстраненным выражением лица, а я знала это и не отвечала.

Он всё и так понимал.

Мы с Киром знакомы уже почти шесть лет. Сначала сокурсники. Потом коллеги. Нас “нашли” в один год. Меня – восемнадцатилетнюю студентку первого курса, и его – молодого аспиранта преподающего “Проектирование” на факультете “Дизайна Архитектурной Среды”.

Нас “нашли” и сделали сначала учениками, а потом сотрудниками самой странной организации, о которой кому-либо приходилось слышать.

Руслан так и не узнал, где мы с Киром работаем.

Я, для него, была секретаршей в МВД, а Кир – старшим экспертом-криминалистом. Никаких лишних вопросов не задавал, потому что мы с момента знакомства ввели закон “ни слова о работе”.

“Как дела?”

“Начальник – идиот!”

“Бывает!”

На этом всё.

Рус появился в наших с Киром жизнях одновременно.

Мы нашли его в баре “Три топора”, который обожали ещё с первого года “ученичества”.  В нём тусили, отжигали, находили с кем оттянуться.

Вот и тогда пришли скоротать вечер.

Рус сидел… вернее лежал лицом в стойку. Пьяный и несчастный.

Кир тогда решил, что парень очень душевный: а я – что парень дико красивый.

Мы реанимировали бедолагу в туалете. Отпоили водой с содой, привели в чувство, а через год я стала его женой. Невменяемо счастливой женой. Кир был тоже за нас невменяемо счастлив – свидетель так ужрался на нашей свадьбе, что мы ему это припоминали “после” чуть ли не раз в месяц.

Я, мой роскошный муж Руслан и лучший друг – Кирюха.

Между мной и Русланом была любовь.

Между Русланом и Киром – дружба.

Между Киром и мной – тайна.

Наша работа. Благословение и проклятье. О, я не лгала, и правда работала с бумагами, просто не в МВД, а чу-уть в другой организации. И должность чу-уть покруче. Менее нормальная и традиционная, но суть ушла недалеко.

Кир – эксперт-криминалист… ага, почти. Сотрудник самого жёсткого и важного отдела нашей организации. Отдела, который был самым элитным и самым пугающим. И сейчас, по дороге туда, я тряслась от одной мысли, куда еду, хотя ехала не одна. И не впервые.

За моим столом делались “делишки”, за столом Кира – Дела.

Кирюха притормозил перед пропускным пунктом и вытянул из окна руку, приложил её к экрану идентификатора личности, тот мигнул и шлагбаум поднялся, давая дорогу машине.

И следом ещё пять-шесть “шлагбаумов”, только иного рода и другими опознавательными датчиками и приборами.

 Мы миновали глухую стену, которую Кир даже не заметил, а я невольно вздрогнула, ожидая смертельного столкновения, ведь постороннего ЩИТ мог не пропустить и расплющить в лепёшку.

Сколько раз тут бывала, и всё равно каждый раз думала, что вот-вот смерть моя наступит.

Территория “полигона”, как его называли сотрудники, была чистым полем с дюжиной подземных люков, так это выглядело со стороны.

Мы припарковались. Я вытерла остатки слёз и выпрыгнула из машины, не дожидаясь указаний от Кира.

Оказавшись на “полигоне” мой друг резко изменился. Лицо из милого стало суровым, решительно чётким. Глаза потемнели до тёмного шоколада, губы сжались в неулыбчивую полоску.

Кир, которого я знала большим смешливым, блудливым котом, в один миг превратился в настоящего грозного льва, и это изменение всегда пробирало до мурашек.

Кириллом невозможно было не восхищаться, и не будь мы людьми одного сорта, вероятнее всего мы стали бы настоящим отражением друг друга. Идеальной парой, но увы, я на это смотрела как на инцест – отвратительно, как если выйти замуж за брата.

Так. Нас. Учили. В “Теневой полиции”.

Такие как мы, строят семьи только с обычными людьми, никак иначе и ничего больше. Кирилл для Киры – территория добра и братства. Кира для Кирилла – не более, чем сестра.

 Мы подошли к одному из люков, Кир ловко открыл его и я поняла, что сейчас нужно будет спускаться вниз. Только тут меня охватила паника. Что мне скажут? Как помогут? А если не получится?

Кирилл кивнул, подбадривая меня, но увидев, что важного шага не делаю, подтолкнул и чуть не силой потащил вниз.

На “полигоне” трудились и тренировались оперативники, которые выходили в “поле”. Я этим оперативникам давала наводки, составляла карты, а чаще всего просто проверяла поступающую информацию и если она стоила внимания – давала маркировку приоритета. Важно – средне важно. Не важно – сделать “однажды”.

 Из-за одного моего такого “решения” произошло что-то ужасное. И только теперь я стала задумываться, а вдруг это не в первый раз?

Кто мне право дал определять какие тени опасны, а какие нет? Быть может я спасла никчёмного человека, а в аварию попал Руслан?

Вот так, сижу я в офисе, простая девочка Кира Романова, и говорю: “Идите ребята, и убирайте злобных теней на улице Чкалова, там дети через дорогу переходят пачками каждый день, случись что – и беда. И тем временем какая-то потусторонняя дрянь, в мае месяце, замораживает асфальт на трассе… И мой муж Руслан… на мотоцикле…

Я вполне могла быть виновата в аварии и коме мужа!

От этой мысли меня вообще расплющивало.

Полигон был почти пуст, для вечера четверга – нонсенс, обычно вся жара валится на пятницу, когда все хотят скорее домой. Но нет, почти все были “в деле”, только начальник Кира, Виктор Сергеевич, слонялся по полупустому обшитому белыми панелями ангару, в котором могли бы припарковаться три “Боинга”.

– Какие люди, – улыбнулся Виктор Сергеевич и протянул мне обе руки для объятия.

– Дед, – я всхлипнула. Один раз, второй, а потом.. разрыдалась пуще, чем когда-либо, ныряя в добрые, понимающе объятия дедули.

***

Дед был теневиком, как и я, как и Кир. Нормальная практика, дети-теневики – через поколение. Отец был человеком, мой сын – будет человеком. Говорят, что если бы мы женились на таких как мы и рожали от них, мир был бы совсем иным.

Теневики рождались бы в каждом поколении и что-то ужасное произошло бы с миром, но что именно мы не знаем. Нас учили, мы мотали на ус и безоговорочно верили. Так теневики для теневиков – табу. Страшный грех, почти тюрьма, если не казнь. И мы это принимали.

Дед мне долго не говорил кто я, даже позволил поступить в институт, а в день восемнадцатилетия пришёл и “серьёзно поговорил”. И заодно прихватил ошеломляюще красивого аспиранта Кирилла, которому я на тот момент уже активно строила глазки.

А вот Климов не потомственный теневик – таких, как правило, находят не сразу.

 “О, девочка по блату” – с этого началась наша дружба.

Нам хватило всего шести месяцев чтобы стать “не разлей вода”. Теперь Кир – первый оперативник под началом моего Деда, а я – координатор, расставляющий приоритеты.

Называется эта должность красиво “Эксперт по рискам”, а на деле – прямой билет к “Синдрому Бога”, ведь решения “быть или не быть”, по сути принимались такими, как я.

Эти будут жить! А те умрут…

Начальник отдела трансплантологии меньше жизней загубил, чем одна я.

– Ну что? – дед важно сложил на круглом пузе руки и улыбнулся, когда моя истерика прошла, а чай с “травками на спирту” успокоил окончательно.

– Дядь Вить, мне кажется она не вывезет… – начал Кир, будто меня тут не было. – Помните наш разговор?

– А она согласна?

– На что? – я сглотнула очередной ком в горле, но возникать особо не стала. Обо мне сейчас все говорили исключительно в третьем лице, как об отсутствующей.

– Ох, – дед привстал, взял кружку с чаем и “травками на спирту” и упал обратно. – Есть у нас тут отдел один, – секундная пауза, – экспериментальный…

– Психи что ли? – я нахмурилась и сделала большой глоток. Про “психов” знала немного, но они, как Британские Учёные, выдавали одну дичь за другой. Надо сказать, тратя на это охренительно колоссальные суммы.

– Ну психи не психи… – проворчал дед, но почти сразу умолк.

О научном отделе дед мог говорить бесконечно. Будучи начальником тренировочной базы, Виктор Сергеевич в душе был учёным и в лаборатории зависал постоянно. Его оттуда пора метлой гнать, но все побаивались. Сколько проектов было профинансированно с подачи этого горе-тренера, сложно представить, и главное… ну не сильно-то он в этом разбирался! Скорее восхищался. В душе и фантазиях носил белый халат и очки на кончике носа, а в жизни набирающее обороты пузо и широченные плечи.

Оперативников бывших не бывает… Уверена, дед и теперь задаст любой Тени жару.

– В общем, они сейчас углубились в исследования на тему параллельных миров. Ты об этом что знаешь? – дед кряхтя закинул ногу на ногу и откинулся в кресле, как важный босс.

– Что они есть и оттуда приходят шарлатанки-ясновидящие и всякая теневая дрянь, с которой мы боремся, – задумчиво фыркнула я, ещё не до конца понимая, что дед и Кир собирались предложить.

 Параллельные реальности, которые некоторые гордо именовали “миры”, были по сути зеркалами нашего мира, только что-то там было не так. Маленькая деталь: тот же человек, но родинка на щеке и вместо одного ВУЗа – поступил в другой, то же здание, но одно окно глухое или просто рама висит, а внутри не церковь, а хамам. По крайней мере, так мы всегда говорили, а уж что там на деле…

Разрешение на посещение другой реальности – это вам не шенген. Так запросто не получишь. Но именно из этих миров, а их было семь, к нам и попадали бабки\мужички-шарлатанки\ны, которые у нас начинали “вещать истину”, “спасать/лечить”.

Все эти “Майя”, Ванги со своими предсказаниями бесконечные. Даже осьминог Пауль – всё продукт вот такого соседства…

Я никогда не имела чести совать свой нос в чужой мир. На это мало разрешения, ещё и готовиться нужно, а там непонятно что. То ли те же люди, то ли только похожи. Один парнишка с курса уверял, что его бабка там была и таких ужасов насмотрелась, что сумасшедшая вернулась. Нет, были такие, кто по службе мотались. Даже какие-то переговоры вели, но я никогда особо этим делом не интересовалась с тех пор как решила, что “сижу на бумагах” и жизнью не рискую.

– Ну не совсем, – дед примирительно улыбнулся. – Параллельные реальности, по сути выглядят почти как наша. Люди, дома, всё так же, кроме некоторых деталей. Несерьёзных, мелочи по сути. Покупка не синей, а красной машины. Поход в театр, а не кино. Сущие пустяки, которые порой выливаются в катастрофы или наоборот их предотвращают. У нас разбился лайнер, а у них пилот подхватил грипп и остался дома, а его коллега падения избежал. То, что должно – непременно случается, но позже или иначе. Выживут все люди на лайнере, который не разбился, а через неделю или месяц умрут по другим причинам, – дед посмотрел на меня так, будто я что-то должна была понять, но я, увы, не понимала. Мозг работал кое-как, и уж что-то а думать – не хотел. – Так вот, в каждой реальности есть Руслан Романов. И в том, другом мире, у него своя другая жизнь.