скачать книгу бесплатно
Артур подошёл к большому дубовому столу, с краю которого стояли статуэтки, а по центру валялись бумаги и карандаши. Он равнодушно оглядел корявый почерк, который так и не разобрал, и тут взгляд его зацепился за небрежно оставленный приоткрытый ящик. Из него показалось что-то большое и тёмное; лучи восходящего солнца едва освещали этот предмет.
Он нахмурился и открыл ящик. Там лежал револьвер.
Артур осторожно поднял его, подержал на весу и пригляделся. В оружии он не разбирался, поэтому ничего бы не смог про него сказать, кроме как: большой, с тёмной рукояткой. Он покрутил барабан: в нём оставался один патрон. Тогда он раздвинул ящик и заметил два магазина.
Тут он поймал себя на мысли, что голос рабочего стих… И почему-то ему стало дурно.
– Почему ты роешься в моих вещах?
Это раздалось прямо за спиной. Артур невозмутимо поднял голову и заметил, что над ним стоял Венни в пижаме. Тот передвигался бесшумно, особенно в тапочках.
Он взял у Артура револьвер и положил в ящик. Лицо его было мрачнее тучи, но голос звучал почти ласково:
– Почему ты копаешься в моих вещах?
– У меня другой вопрос, какого чёрта тебе нужен револьвер?
– От таких, как он. – Венни указал в сторону окна.
Артур понял, что он тоже проснулся от его крика.
– Но столько патронов… В барабане только один. Ты стрелял?
– Я понимаю, к чему ты клонишь, но я не убивал. Да, стрелял, но для того, чтобы отпугивать. Ты знаешь, что открыли на Майской улице клуб коммунистов «Слуги народа»?
Артур покачал головой. Венни усмехнулся.
– Да, его открыли. До этого это была кучка нескольких мужиков с нашего завода, которые собирались после революции двадцать первого года и качали свои права. Потом прибавилось ещё несколько человек; они еженедельно собирались в баре. Один из них в последующем выкупил этот бар, и там образовался этот клуб, который на данный момент насчитывает около четырёхсот человек.
– И этот как раз из клуба?
– Более того, это их предводитель, Сергей Кулаков. Не знаю, за каким чёртом он приходит сюда по субботам и дебоширит?.. Кстати, этот комбинезон – форма клуба.
– Ты состоишь в этом клубе? Откуда ты столько про это знаешь?
– Раньше состоял: походил туда два месяца, а потом бросил. Не люблю я эти идеологические клубы, вот честно! – Он помолчал. – Хочешь кофе?
Они прошли на кухню. Венни приободрился, поставил чайник и даже напевал себе под нос.
– Кстати, забыл сказать: по иронии судьбы напротив клуба коммунистов стоит клуб консерваторов, «Националь». Он был основан на пять лет раньше, а сейчас пользуется меньшим спросом из-за коммунистов. Кулаков давит Вишнёвскому на пятки, да и глаза к тому же мозолит. Знаешь, никогда не подпускай близко коммуниста и человека консервативных взглядов – иначе полетят куски плоти в разные стороны! Я там не был, но слышал, что красиво у них, консерваторов… Знаешь, какую вражду ведут Эдуард Вишнёвский и Сергей Кулаков? Вишнёвский обвиняет Кулакова в употреблении запрещённых веществ и в общении с сутенёрами, а тот обвиняет его в каких-то финансовых махинациях, называет его аферистом и шулером. Кстати, а ведь Вишнёвский владеет казино «Райская нажива», что расположено на соседней, Рыночной улице. Рядом с рынком организовал клуб, о как! – Он рассмеялся и похлопал себя по круглому животику.
Артур нахмурился и промолчал. Венни тут же стал серьёзным и прищурился; Артур понял, что он смотрел на его шею. Полосы стали темнее и покрылись коркой. Венни подошёл поближе и покрутил светлый ус.
– А теперь говори, что случилось?
Артур рассказал. Он говорил без умолку: всё, что накипело за последние два-три дня – всё это он выливал ему, Венни Фишеру, человеку, который никогда не перебьёт. Он говорил и говорил, не упуская ни одну деталь. Он любил говорить, но не приукрашивать или добавлять лишние детали, поэтому его эмоциональная речь выглядела со стороны несколько сухо и неестественно. Венни налил кофе, сделал бутерброды и слушал молча; лицо его сохраняло каменное выражение.
Но когда Артур дошёл до допроса инспектора, лицо собеседника побелело, и морщинки на лбу стали глубже. Он заметил, что пальцы Венни пробирала мелкая дрожь, и прервал речь.
– Что с тобой?
Тот смотрел в пол, теребя чашку. Артур потряс его за плечо и пощёлкал пальцами.
– Венни, ты слышишь?..
Он за два глотка выпил кофе и выдавил из себя улыбку.
– Извини, я просто задумался. Мне жалко тебя, и всё тут… Главное, что его посадят. И ты, и прокурор целы, это хорошо. А тебе я бы дал орден за отвагу – никогда не решился бы идти в такую драку с вооружённым трубой пьяницей, вот честно!
Артур не отрывал от него взгляда. Говорил Венни быстро и даже с некоторой неохотой, а улыбка, прямо как у Лили, растягивало его круглое лицо.
Они позавтракали. Артур внимательно наблюдал за ним: Венни, этот неторопливый мужчина средних лет, ел так быстро, что со стороны был похож на машину, выполняющую ежедневно, по сотни раз на дню, мелкую операцию. Артур не говорил, хотя в голове у него крутились вопросы. Однако он знал, что Венни не ответит или отмахнётся.
Тот доел завтрак и, не убрав за собой посуду, ушёл в спальню и стал одеваться. Артур подошёл к нему.
– Ты куда?
Он не смотрел на него.
– Мне надо на почту. Срочно.
– Это разве не подождёт? Можем вместе сходить, если хочешь.
Он пожал плечами.
– Как хочешь. Мне нужно отправить письмо кузену…
– Почему ты так торопишься из-за этого? Сегодня суббота, почтовое отделение раньше двенадцати не откроется.
Венни надел брюки и поджал губы.
– Если хочешь, сходим в парк.
Погода на удивление солнечная, почти без ветра. Кулаков ушёл, на улице стояла мёртвая тишина: все спали. В парке, что располагался за углом, почти никого не было. Артур с Венни покормили уток, но оба молчали, сложив руки в карманы. Прогулявшись ещё по Битенбургу, Артур зашёл в больницу, Венни стоял за спиной. Медсестра на посту сообщила, что состояние прокурора стабилизировалось и максимум через неделю его отпустят. Ничего серьёзного – только рана от осколка и синяки, на пояснице гематома, в ноге неглубокая царапина от стекла.
Затем они направились на почту. Венни написал письмо на имя (как мельком разглядел Артур на конверте) «Бенджамин». Он ничего не сказал, и вскоре они разошлись.
***
Лабби проснулся только ближе к обеду, с удивлением обнаружив, что Лили в спальне не было. Только подушка соседняя смята; лучи февральского солнца ласкали её. Он перевернулся и прищурился от удовольствия. Когда ночью явился к ней, она не особо удивилась – наоборот, даже обрадовалась. Тем не менее лицо её было белее мела, а глаза стояли на мокром месте; она сообщила, что полчаса назад звонил муж, абсолютно пьяный, и орал, что разведётся с ней. Она заплакала, а Лабби её утешал… Гладил… Целовал…
И вот он ещё раз перевернулся на бок и поборол себя, встал. Она стояла в розовом халате у телефона и плакала.
– …Да, я поняла вас. Сейчас приду.
Она положила трубку и закрыла лицо руками. Лабби подошёл со спины и обнял её.
– Лили, милая, что случилось?
Она прижалась к его обнажённой груди.
– Мужа посадили: он избил прокурора!
– Боже… – сказал Лабби, обхватив её голову руками.
Он не думал ни о прокуроре и ни об её муже. Она расстроена, она в отчаянии, она плачет. Он поцеловал её в макушку, она говорила:
– Теперь зовут меня к нему. Разбираться будут, а его посадят!
– Ну что ты!
– Я говорю, как есть. Его посадят: он напал на прокурора! Весь Битенбург его и так жалел за разбойничество; я извлекала его из тюрьмы, да и он всякие байки сочинял: будто его родители инвалиды, хотя они умерли три года назад; будто я в положении…
– Правда?
– Господи, нет! Он специально вешал лапшу детективам на уши, чтобы те пожалели его, а он ограничивался только штрафами. Ну всё, его точно посадят – на года три как минимум…
Она замолкла и громко всхлипнула. Лабби потянул её лицо к себе, поцеловал и вытер ей щёки платком.
– Тише, тише. Если нужны деньги, я помогу.
– Да ладно… Всё равно уже подыскивала работу. Я справлюсь.
– Ну смотри. Если нужна будет помочь, позвони мне.
– Да вы и сами в помощи нуждаетесь.
Он фыркнул.
– Господи, четыре здоровых мужика – и все работают! Нет, мы сами неплохо справляемся, а вот за тебя я волнуюсь.
Она вздохнула.
– А ещё кредит у нас на машину, квартира съёмная…
– Помогу я тебе, по-мо-гу. Ясно?
Она сжала зубы и кивнула.
– Как бы это во всеобщий скандал не вылилось. Его могут, конечно, и оправдать… Не знаю, не знаю, что из этого выйдет!
Лили снова заплакала, на этот раз громче. Лабби так и не понял её последние слова, но ясно понимал одно: она расстроена и сама попала в беду. Ей нужна помощь, хотя бы поддержка. Он сильнее прижал её, и от этого протяжного воя встал в горле ком.
…Она успокоилась и после завтрака отправилась в полицейский участок. Лабби же её проводил, а сам отправился домой: время приближалось к половине второго, надо было помочь навести порядок в доме. Он на полпути остановился: «А братья? Что они скажут, если я ушёл без спроса? – Но тут же он поморщился и махнул рукой. – Без спроса? Я что, маленький мальчик? Мне двадцать четыре, какое разрешение?!»
Но всё же внутри его нарастала тревога, и ему стало совестно, что он хотя бы не предупредил их. Да и почему? Слушать язву Георга, поучения Артура и смотреть в вечно грустные глаза страдальца Рейнера? Он мотнул головой, откинув эту мысль.
***
Тем временем в доме ничего не происходило. Рейнер, встревоженный ночным звонком от брата, до самого утра не мог заснуть, а проснулся около восьми часов, когда почувствовал, как что-то ползёт по нему. Он поднял одеяло и увидел крысу. Маленький зверёк, почти точная копия того, что он убил в ванной, прыгал с одной ноги на другую. Когда же старший Бёргер раскинул одеяло, крыса так и замерла между ног, глядя на него чёрными бусинками. С яростным криком он отшвырнул её в сторону, и та скрылась под дырявым плинтусом. «Они выбираются, – думал он, – крысы выбираются уже из подвала… Надо их травить, пока не расплодились!»
Он отправился в ближайший ранний магазин бытовых приборов, но там яда не оказалось.
– И что теперь? – говорил он продавцу. – Надо же их как-то выгонять! Газ не хочу использовать: мы все задохнёмся – к тому же там продукты хранятся…
– Ну-с, заводите кота или собаку, других более-менее эффективных способов нет, – сказал продавец и рассмеялся.
Рейнер вышел из магазина и направился домой. «Ладно, – подумал он. – Сейчас лучше убрать продукты и сходить за подарком». Он купил духи. Мать обожала парфюмерию, и он никогда на это не жалел деньги – выбрал самый лучший и дорогой флакон, по совету консультанта, без резкого запаха. В магазине играло с утра радио, и ведущий сказал:
– Прогноз погоды на сегодня: ожидаются вечером аномальные осадки, дождь, а также похолодание на два градуса.
Рейнер вернулся домой, думая о том, какой может быть дождь в самом конце февраля. Да, снег растаял, температура в целом плюсовая, но всё-таки это странно…
