Ковчег. Гибель титана

Серг сидел в капитанском кресле, похожем скорее на трон из темного металла, пронизанный кабелями, сенсорными волокнами и мягкими зонами нейроинтерфейса. Его ладони слегка подрагивали, хотя он держался за подлокотники. В груди колотилось что-то тяжёлое, неровное. Слишком быстро. Слишком остро.

Он смотрел сквозь панорамный экран, и страх медленно наползал, как холодный туман. Перед ним – не купол, не небо, не потолок. Пустота. Бесконечная. Открытая. Неумолимая. И под ним – уже не было ничего. Ни земли. Ни знакомых стен. Ни остова улиткообразных галерей Ковчега. Только слабый мираж платформы, стремительно исчезающей внизу. Он поймал себя на том, что вцепился пальцами в кресло. Ладони вспотели.

“Нет твёрдой почвы под ногами…” – Он был охотником. Всю свою жизнь Серг провёл среди деревьев, трещин, корней. Там всегда было небо – даже если оно было мутным. Там был запах мха. Дыхание ветра. Тени от листьев.

А здесь…Здесь не было ничего. Перед ним, за прозрачной переборкой, ворота ангара всё ещё продолжали открываться. Медленно, как створки храмового алтаря. Каждая секция втягивалась в массивные боковые проломы, освещённые сигнальными маяками. Механизмы скрежетали приглушённо, как будто понимали значимость момента. И вот – в последний миг – пелена развеялась.

Перед носом корабля распахнулась космическая бездна. Она не была Тьмой. Это было состояние, почти – живое. Глубокое, пульсирующее. Там, за вратами, горели звёзды. Хрупкие, далёкие. Некоторые – ярко-белые. Некоторые – алые. Некоторые – как застывшие слёзы. А чуть ниже – вся внешняя оболочка Ковчега. И Серг вдруг понял, насколько он огромен. Снаружи Ковчег не был тем монолитом, каким казался внутри. Он был испещрён, как ракушка, обросшая кораллами, трещинами, вставками разных эпох. Тут были залатанные участки корпуса, выцветшие гербы забытых рас, обломки каких-то модулей, ржавые антенны, косые шахты. Где-то крутились устаревшие солнечные панели, а в другом месте зияла пробоина – замороженная пустотой, но не заделанная до сих пор.

Местами он выглядел почти живым. Вцепившимся в жизнь сквозь миллионы лет. Его подпирали кольцевые обводы, старые обсерватории, судовые парки и выступающие, как гнёзда, модули временного жилья. А на одной из остеклённых платформ даже были видны силуэты, маленькие, как пылинки. Кто-то наблюдал за стартом. Серг глубоко вдохнул. Сейчас его глаза горели. И в этом пламени было всё – и страх, и свобода, и сомнение.

“Я действительно ушёл. Уже не просто выхожу за периметр охоты… Я – ухожу из мира.”

Сима тут же отозвалась, как будто прочитала его мысли:

“ Хорус докладывает, что готовность системы к гиперпространственному маневру: 54%. Ожидается стабилизация инерционного поля через двадцать семь минут на крейсерской скорости.”

Он слегка кивнул. В уголке интерфейса отобразилось, как внешние огни ангара медленно уплывают назад, и корабль перешёл из свободного дрейфа в более. Медленно, грациозно, “Клинок Пустоты” постепенно отдалялся от Ковчега. Его длинный, обтекаемый силуэт отбрасывал еле заметную тень на фоне планетоида. Свет звёзд начал проскальзывать через выпуклые сегменты обшивки, создавая причудливые отблески. Он почти не чувствовал движения. Но панорама позади – Ковчег – становился всё меньше. Теперь он напоминал содранную шелуху давно отжившего организма. Почти мёртвый. Почти ушедший.

“Но он будет жить. Пока я ухожу – он будет рождать новое.” – Серг опустил голову. Его сердце наконец замедлило свой ход. Руки отлипли от кресла. Он снова посмотрел вперёд. В будущее. В звёзды. И тогда корабль развернулся. Медленно, как в танце. Против солнца этой системы. Его корпус затрепетал под вспышками подпространственных якорей. Плазменные спицы вгрызлись в ткань космоса. Оболочка слегка выгнулась, будто готовясь к прыжку в иную плоскость реальности. На мгновение стало совсем тихо. А потом… Вспышка… И “Клинок Пустоты” исчез из обычного пространства, оставив после себя лишь призрачный след в энергетических спектрах – как вздох, как прощание. Он ушёл… Навстречу неизведанному…

………..

Всё это время Серг всё также сидел, практически вжавшись в кресло капитана. Его слегка подрагивающие руки лежали на подлокотниках, сердце билось слишком быстро, а глаза… Глаза были прикованы к панорамной проекции, что распахнулась перед ним, словно гигантская небесная вуаль. Интерфейсы исчезли, шторки скрылись в броню, и теперь перед ним был только космос – живой, молчаливый, пугающий и прекрасный. Перед носом корабля медленно расплывалось пространство, как будто ткань Вселенной начала растягиваться, покоряясь чему-то невидимому. Звёзды – те, что были точками, – вдруг расплавились в линии, тонкие, как нити света. Тени углов корпуса заискрились – не плазмой, а внутренней реакцией самой геометрии.

Сима прошептала:

“ Гиперпривод активирован. Синхронизация параметров: завершено. Начинаю прорыв в субгиперслой.”

И это случилось. Прыжок. Без звука. Без рывка. Только волна дрожи, прошедшая через всё. И внезапное осознание того, что всё изменилось. И эта огромная проекция перед Сергом затопилась бурлящим светом. Звёзды исчезли. Вместо них – световые водовороты, тянущиеся в бесконечность. Казалось, что само пространство стало текучим, как жидкое стекло, преломляющее небо и тьму. Где-то вдали сверкали какие-то огненные петли, там, где гравитационные следы пересекались. Где-то – мелькали искривлённые кольца пустоты, в которых сворачивались отражения. По бокам пролетали тени из искажённых звёзд, как будто мир растягивался вокруг, унося за собой законы обычной физики. Визуально всё казалось и туннелем, и пузырём, и озером – одновременно. А его корабль скользил вперёд, словно на крыльях, внутри этого шепчущего света.

“Так вот ты какое… гиперпространство…” – подумал Серг, и у него перехватило дыхание. Ему стало странно легко. Как будто давление реального мира спало. Ни масс. Ни времени. Ни высоты. Только корабль. Он сам. И бесконечность. Серебристые огоньки плавно ползли по внутренней обшивке, как живые молнии. Сбоку от кресла всплыли мягкие контуры интерфейсов, но он не смотрел на них. Он смотрел только вперёд. Куда-то туда, в невозможную даль. Гиперпространство не ревело. Не дышало. Оно ждало. Как древний океан, в который опустили крохотный корабль. И в этот момент Серг почувствовал себя не просто капитаном. Не просто человеком. Он почувствовал себя тем, кто вышел за грань дома, за грань рода, за грань звезды.

"Я – здесь. Я – иду."

Кресло капитана "Клинка Пустоты" едва уловимо покачивалось, встроенные в него амортизаторы подстраивались под малейшие движения, податливо обтекая тело Серга. Пространство за огромной обзорной проекцией оставалось наполненным текучими отблесками гиперпространства – змеящиеся ленты света, искривлённые капли реальности, обтекающие корпус корабля. Но даже это чудо – вид за пределами мира, где больше нет ни неба, ни звёзд – уступило силе усталости.

Глаза Серга медленно закрывались, веки наливались тяжестью, и в какой-то момент он незаметно провалился в сон. Его голова чуть склонилась на бок, дыхание выровнялось. Во сне ему снились знакомые до боли охотничьи угодья Зелёной зоны. Густые заросли, мягкий мох под ногами, стрекот невидимых насекомых. А затем – невесомость, чувство полёта, и снова тот же бескрайний, холодный свет.

Проснулся он от лёгкой вибрации подлокотника и тонкого сигнала, который Хорус, его ИИ-компаньон, решил подать, чтобы не тревожить резко. Серг растерянно моргнул, глядя на неподвижную проекцию гиперпространства. Всё было так же странно, нереально – но теперь, после сна, реальность вновь крепко вонзалась в сознание.

Он медленно поднялся, позволив креслу откинуться и втянуть подлокотники. Ноги коснулись пола – холодного, металлического, и слегка вибрирующего от энергии, текущей сквозь внутренние вены корабля. Он направился в личную каюту.

Сейчас он выбрал для себя каюту, которая была небольшой, но уютной. Не в роскошном, а в практичном смысле. Ведь ему сейчас нужно было привыкать жить в нормальных условиях. Да. У него есть тот роскошный модуль. Вот только это помещение было ближе к мостику. А всё, что нужно для капитана, от стола с встроенной консолью до кровати с изменяемой жёсткостью, здесь тоже было. Потом он, конечно же уйдёт в свой модуль. Но сейчас это всё не имело значения. Здесь не было ни одной случайной вещи. Даже декор на стенах – фрагменты панелей с символами Архов, вывезенные из Улья – были выбраны как напоминание. О прошлом. О победах. О том, насколько далеко он ушёл от жизни простого охотника.

Всё также задумчиво, Серг медленно разделся, и растянулся на койке, подложив ладони под затылок. Всё ещё вьющиеся в голове мысли не давали парню покоя. Всё происходящее было невероятным – и в то же время… Пугающим… Сейчас он, словно во сне, не чувствовал привычного пока Ковчега под ногами. Не было запаха пыли, влажной листвы, не было хруста веток, плеска воды Зелёной бездны. Только мягкое гудение силовых установок и тусклый свет, рождённый синтетикой.

– Мне бы хотя бы знать, какие тут деньги в ходу… – Тихо пробормотал он вслух. – А то заправить корабль – и то не смогу…

Топливо для "Клинка Пустоты" он буквально выцедил по капле, вскрывая резервуары Ковчега, где хранились редкие вещества, подходящие для его экзотических двигателей. Но запаса хватит на один, может быть, два десятка гиперпрыжков. А дальше? Без ресурсов он будет просто красивой мишенью, дрейфующей среди звёзд.

Он снова закрыл глаза, но не спал. Мысленно листал в памяти недавние события, и пытался здраво оценить свои шансы. Сима – надёжна. Хорус – тоже. Корабль – грозное оружие, один из лучших. Какой вообще можно было бы собрать в его ситуации. Но это пока никто не начал задавать вопросы. Пока у него есть преимущество внезапности.

Через сутки он должен выйти в системе без имени. Там есть лишь слабое газовое облако, да пояс древних астероидов, окружавших невидимую точку в пустоте. Именно там Сима приказала “Скаутам” собрать всё добытое ими с разбитых кораблей в той самой погибшей Звёздной системе, оставшейся после Последней Войны Древних. По сути, дроны обустроили на одном из крупных астероидов нечто вроде складского комплекса. Фрагменты обшивки, вырезанные энергоканалы, неповреждённые шлюзы, блоки памяти, обугленные пластины, даже редкие энергосферы с реликтовыми ядрами. Всё, что казалось хоть сколько-то ценным, было аккуратно уложено в тоннелях и подземных отсеках этого космического "чердака".

Серг знал одно. По сути, всё это его начальный капитал. Сырьё. Шанс построить свою собственную экономику. Он может продать часть. Или обменять. Проанализировать и воспроизвести. Именно с этим грузом он собирался выйти в новый для себя мир. В мир торговли, шпионажа, боевых контрактов и, возможно, ещё одной войны. Он не был готов. Но у него не было выбора. Засыпая, он едва слышно сказал:

– Надеюсь, вы, ребята, собрали что-то полезное…

А за пределами стены этой маленькой каюты, корабль продолжал свой безмолвный бег сквозь свернувшееся пространство. Где-то впереди, в далёком мраке, его ждали тайны, битвы и – возможно – будущее, которое он создаст сам…

Неожиданная встреча

Эта пустынная Звёздная система, не имеющая даже имени в большинстве навигационных баз, казалось, располагалась в пустоте, вдали от торговых путей и границ цивилизованных государств, и маршрутов. Она не предлагала ни выгодных источников энергии, ни редких минералов. Две замёрзшие, безжизненные планеты вращались по нестабильным орбитам вокруг тусклого, холодного солнца, неспособного даже как следует освещать свои владения. Всё здесь казалось забытым – как будто сама Вселенная сочла систему ненужной и оставила на обочине истории. Вдоль внутреннего края системы тянулся редкий пояс астероидов. Обломки древней луны или остатки катастрофы, произошедшей миллионы лет назад, медленно и безмолвно кружились, отражая слабый свет, словно затвердевшая пыль.

Но сегодня тишина была нарушена. Сквозь безмолвие звёздного ветра рвались залпы тяжёлых снарядов, трассы и вспышки кинетических разрывов. В центре системы тяжёлый рейдерский крейсер Королевства Эриш, покрытый ржаво-красной бронёй, вёл бой на пределе возможностей. Его обшивка была изрезана, а обшивка на левом борту была вспорота, обнажая хищно покорёженные силовые рёбра. Но он всё ещё старательно маневрировал, словно израненная хищница. Раненная, но не сломленная.

И всё только потому, что ему противостояли трое. Три корабля Империи Арганс, выдвинувшихся в глубины Фронтира с откровенно пиратскими целями. Группа, действовавшая под видом торгово-исследовательской миссии, но в действительности – типичная каперская бригада работорговцев, охотившихся за маргинальными поселениями и изолированными колониями. Среди них выделялся новейший линейный крейсер – с сияющей чёрно-золотой обшивкой, изящно обтекаемым корпусом, выведенным из верфей недавно построенной элитной стации Арганс-Три. Вторым был тяжёлый крейсер также нового типа, ощетинившийся балочными батареями и радиаторами. Третий – неприкрыто переделанный грузовой корабль, переоборудованный под быструю транспортировку пленников и трофеев. Его трюмы были защищены толстой бронёй, а реакторы – до предела форсированы. И сейчас эти корабли весьма старательно сжимали кольцо, преследуя ускользающую цель. Но ускользающая цель не собиралась сдаваться.

На командной палубе крейсера Королевства, в полумраке, рассечённом вспышками приборов и тревожными миганиями интерфейсов, сидела капитан Анира Т’Кейранн, сжимая подлокотники кресла так, что побелели пальцы. Её лицо было бледным, но взгляд – холодным, сосредоточенным. Юная, не старше двадцати двух лет, но уже закалённая в нескольких боевых операциях, она не позволяла себе дрожать. Хотя внутри всё сжималось от напряжения. Позади неё – род, известный в Королевстве. Т’Кейранн – всегда были воинами на службе Королевы – Матери, и членами Совета Кланов. Позволить себе быть пленённой – значило не просто опозорить себя. Это означало позор на поколение вперёд. Её мать… Её мать скорее бросила бы её в объятия бездны, чем позволила бы услышать слово “плен”.

– Они пытаются выбить наш главный калибр… Среди разрывных заметны бронебойные… Двадцать пять секунд подлёт снарядов… – Раздался голос главного наводчика. – Противник снова пытается взять нас в “перекрёстный замок”.

– Не разворачивать нос. Пробить окно между транспортом и тяжёлым крейсером. Потом на импульсе – в сторону астероидов. – Тихо, но чётко ответила Анира.

Слева от неё стояла Лавенна, женщина-офицер пожилого возраста в старом клановом мундире, прошедшая не одну кампанию, сопровождавшая ещё мать Аниры, когда та ещё командовала патрульной эскадрой. Она держалась чуть в стороне, но её внимательные глаза сверкали, как у хищной птицы, что уже увидела исход сражения. Под плащом, закреплённом на поясе, в складке внутреннего ремня Лавенна уже припрятала ритуальный нож. Он был тонким, узким, с керамическим лезвием, и предназначался вовсе не для врагов. В случае провала… Она знала, что делать. Пусть даже юная госпожа этого никогда не узнает.

– Мы держимся, леди. – Показательно мягко сказала она, почти по-матерински. – Но долго не сможем. Противник точно также засекает наши залпы, как и мы – их…Да и калибр у них получше будет.

– Мы уйдём, – Сказала Анира, не оборачиваясь. – Я не стану трофеем. Я – не картина в чужом зале.

Старый корабль, верой и правдой служивший Королевству, снова тряхнуло. Один из обшивочных щитов вырвало наружу. В отсеке четвёртого ранга началась разгерметизация, а в соседнем – пожар. По внутренней связи послышались крики, но затем – резкое “запечатать отсек!” – и тишина.

Передние броневые листы уже были сильно повреждены. Выстрелы флагманского крейсера Арганс прошли в опасной близости, сотрясая вакуум своими разрывами. Но корабль Королевства не сдавался. Он кувыркался среди астероидов, сбивая курс, бросая ловушки, и вжимался в радиационные поля, надеясь временно ослепить преследователей. Он выглядел как зверь, что знает, что не убьёт врага – но может утащить с собой в бездну хотя бы кого-то. И в этот момент, где-то за краем дальнего радара, активировался сигнал. Всё ещё далеко, но… Он приближался. Кто-то собирался выходить из гиперпространства…

Яркие вспышки разрывающихся снарядов снова разогнали тьму светом своих огненных цветов, казалось бы, побеспокоив своим появлением всё пространство вокруг безымянной Звёздной системы. Сражение вошло в самую жестокую фазу. Крейсер Королевства Эриш, хрипя и дрожащими импульсами выбрасывая последние крохи плазмы в реактивные камеры, из последних сил уходил в манёвр уклонения. Он нырнул в рассыпавшуюся группу астероидов, выбрасывая за собой ложные цели, ослепляющие дип-поля и микросигналы дезинформации. Однако три корабля Империи Арганс не отставали выбранной ими жертвы.

Особенно старался на этом поприще линейный крейсер – чёрно-золотой, величественный, как хищная птица в полёте. Он будто игрался с целью, не торопясь уничтожать, но и не давая ей покоя. Его передние артиллерийские башни главного калибра то вспыхивали орудийным пламенем, то медленно поворачивались, выискивая уязвимости. А тяжёлый крейсер и грузовой корабль поддерживали натиск – один лупил кинетическими залпами средних орудий, другой – старательно засыпал всё вокруг более частными, но менее эффективными болванками, и маячил на боковом фланге, отсекая возможные траектории бегства.

И вот раздался очередной удар. Мощный, под брюхом корабля Королевства. Красноватая плазма рванула наружу, и один из маршевых двигателей был частично повреждён. Мгновенно началось аварийное перераспределение энергии, свечение реакторов упало до опасного минимума. Корабль дёрнулся, потеряв скорость, и пошёл в раскачку.

– Двигательный отсек задет! – Выкрикнул один из техников. – Стабилизаторы 6-й группы не отвечают, реактор на 43%!

На долю секунды тишина повисла на мостике. А потом…

– Москиты! – Крикнул офицер ПКО. – Визуальный контакт!

Из чрева линейного крейсера вырвались тёмные пятна. Средние истребители типа “Скон”, злобные, маневренные твари, словно рой хищных жуков. Каждая машина – пилотируемый рабом-пилотом аппарат, усиленный индивидуальной боевой ИИ-поддержкой, с минимальной бронёй, но максимальной атакующей эффективностью. Они пошли по дуге, развернувшись звёздочкой, и, сверкая фиолетовыми выхлопами двигателей, ринулись к беглецу.

В это же мгновение вся система ПКО крейсера Королевства заработала на пределе своих возможностей. Раскрылись щиты контейнеров с автоматическими орудиями, которые, едва наведясь на цель, затрещали короткими очередями. Выплёвывая смертоносный огонь в догоняющий их израненный корабль рой смертоносной мошкары.

– Веду отсечку по правому флангу! – Тут же заорал наводчик. – Четыре сбиты, но они маневрируют как бешеные!

– Не дать им уничтожить башни! – приказала Анира. – Приоритет – защита батарей!

Москиты начали кружить, бить по артиллерийским гнёздам, старательно засыпая противника шквалом снарядов из своих автоматических пушек. Появились утечки воздуха. Одна башня, четвёртая, была полностью разрушена. Вторая – повреждена, но ещё жива. Корабль содрогался от попаданий, теряя обшивку слой за слоем, но всё ещё держался. С левого борта вспыхнули вспышки. Там активировалась вторая линия обороны – ручные турели и ближний барьер. И вдруг – ускорение. Сквозь вибрации и рев генераторов крейсер, словно сжав все свои силы, начал вновь набирать импульс. Несмотря на повреждения, он отчаянно пытался вырваться из лап охотников.

– Уходим! – Выдохнула Анира. – Любой ценой!

Но именно в этот момент, когда сигнал гиперперехода начал подниматься на дальнем спектре, неизвестный корабль вот-вот должен был войти в систему, ситуация изменилась. Линейный крейсер Империи Арганс словно заранее подготовился к приёму неизвестного “гостя”. Одна из его главных артиллерийских башен, тяжёлая трёхствольная турель, украшенная шевронами с символикой Клинков Империи – вдруг начала медленно разворачиваться. Она не целилась по беглецу. Нет. Она поворачивалась на граничную координату, куда гиперпространственный канал должен был вскоре выплюнуть нового гостя. Имперцы действовали хладнокровно, как охотники, уже предчувствующие прибытие третьего участника. Который также мог стать жертвой их кровожадности.

– Они что… – Начала Лавенна, но осеклась.

– Они бьют по входу… – В тон ей прошептала Анира.

На миг всё замерло. А потом – полный залп этой башни, что закончила доворот по новой цели. Три длинных снопа огня. Кинетика с плазменным напылением, разогнанная до предельных скоростей. Снаряды ушли за горизонт сканеров, но все понимали – если гиперсигнатура верна, они попадут туда, откуда должен был появиться входящий систему корабль. Представители Империи работорговцев точно не собиралась рисковать. Даже не узнав того, кто именно приближается, она пыталась ударить на упреждение, сжечь потенциального союзника крейсера Эриш в момент выхода, когда щиты ещё не развернуты, а навигационные системы не успели откалиброваться.

На мостике рейдера повисла тревожная тишина. В глазах Аниры, холодно сверкнул, еле сдержанный ужас. Она знала, что корабль, идущий в в гиперканале, уязвим. Что даже краткий залп может изменить ход не только боя – но и всей судьбы этой системы.

……….

В это же время на мостике линейного крейсера Империи Арганс царила тишина, будто сама Тьма между звёздами замерла в ожидании. У каждого офицера на лице застыла маска подчеркнутого уважения, почти благоговения. За которой, если приглядеться, можно было разглядеть страдание, унижение, и даже полноценное отвращение. Но никто не смел показать и намёка на это. Никто.

И всё только потому, что в центре мостика, в массивном роскошном кожаном кресле, специально доработанном под нестандартный вес, восседал он – Санхрум Делайр, региональный координатор Храма Единого, уполномоченный к надзору за “моральной дисциплиной пограничных территорий”, что в реальности означало – абсолютную власть. Он был огромен. Не просто тучен, а уродливо распухший от излишеств, вплоть до того, что его лицо казалось маской, налитой жиром, с крошечными, глубоко посаженными, маслянисто блестящими глазками, вечно ищущими что-то мерзкое, запретное, униженное. Губы его были влажны, раздуты и подрагивали в предвкушении. Он ел постоянно – сладкие пасты, мясные капсулы, фрукты из особых садов святых планет Храма. И даже сейчас, во время боя, медленно жевал карамелизированную мозговую желе-массу из запаянной чаши, изредка облизывая пальцы с выражением порочной сытости.

На нём была не форменная одежда, а парадно-культовая мантия Храма – из шёлков, вплетённых с микроволокнами для контроля температуры тела. На груди висел знак Единого – круг, пронзённый молнией, символ очищения через страдание. Парадный нимб – голографическое кольцо над головой – сиял бледным белым светом, мигая слабыми ритмами молитвенных фраз.

– О, как же я обожаю эти пограничные чистки… – Промурлыкал он, обращаясь скорее к себе, чем к кому-то в зале. – Эти дикарки… ох, они так смешно кричат в первые дни… такие дикие, такие полные гордыни… – он облизал губы, – а потом… тишина, слёзы, покорность… Ну, или смерть, – он захихикал, как будто вспомнил забавный анекдот.

Офицеры у консоли лишь кивнули, будто слова Храмовника были глубокомысленными изречениями. Один из них, молодой штурман, чуть задержал взгляд – и тут же отвёл глаза, поняв, что задержался на долю секунды слишком долго. Лишняя секунда – и это может быть расценено как вызов. Или сомнение. А сомнения Храм не прощает.

Командир крейсера, капитан Гейлан Вурм, стоял в нескольких шагах от кресла. Мускулистый, хмурый, человек, не привыкший к поклонам – но сейчас он держал спину чуть согнутой, словно искривлённой от почтения. Его лицо было почти непроницаемо, но в уголках губ дрожала едва заметная судорога. Он не мог отказать Делайру. Никто не мог.

Санхрум был выше закона. Ведь именно он обеспечивал "перераспределение грешников". А значит – поставки дешёвой рабсилы, тест-субъектов для психогенетических проектов, и живого материала для планет, где ещё не внедрили полный контроль за популяцией. Одним словом, он был полезен. А заодно – абсолютно опасен. Он мог одним докладом стереть династию в пыль, объявив “отклонившимися от заповедей”. И даже командиру линейного крейсера, наследнику древнего рода воинов Империи Арганс, приходилось пресмыкаться перед этим жирным паразитом.

– Надеюсь, – продолжил Делайр, всё ещё не поднимая взгляда от своей еды, – эти дикарки не сожгут свои тела плазмой, как делают особо упрямые. Я хочу их живыми. Ммм… – его язык медленно облизнул крошки с уголка рта. – У них, говорят, такая восхитительная кожа… вся в узорах… татуировки боли, как они их называют… я бы с удовольствием увидел, как она бледнеет под кнутом. Ах… – он задрожал всем телом от плотского экстаза. Один из офицеров машинально сглотнул. Другой тихо вытер пот со лба. На мостике царила абсолютная тишина, в которой слышно было даже, как капля жира упала на подлокотник кресла Делайра.