скачать книгу бесплатно
– А давай ещё чаю попьём?
Я дала ему пощёчину. Накопилось раздражение за все издевательства, которым он меня подверг, хотелось сбить с его лица эту довольную ухмылку.
– Ай! – опешил он и приложил ладонь к щеке. – А если я тебя?
– Хотела проверить теорию. Если ты привидение, рука должна была пройти насквозь, да и мертвецу не должно быть больно, – с невозмутимостью заявила я и откусила кусочек стейка.
– Ага, ты ещё вилку в меня воткни для эксперимента, – скривился он.
– А можно, да?! – изобразив энтузиазм, обрадовалась я и приподняла своё «орудие».
– Не надо! – на всякий случай отодвинулся подальше Егор.
Глава 8. Другая грань Егора
Как и в прошлый раз, наутро от Егора не осталось и следа. Поэтому я выдохнула с облегчением и на радостях почти двое суток неотрывно проработала. На следующий день утром, гуляя с Дружком, мы встретили соседку Аню, и она пригласила меня в гости.
Сначала пили кофе и болтали о жизни, обсуждали увлечения, Аня принесла шкатулку с рукоделием, показала свою вышитую картину: филигранная работа. Люблю мелкие детали, поэтому надолго зависла над вышивкой. В школе я немного шила и плела украшения из бисера, но интерес быстро пропал. Сейчас любила собирать многотысячные пазлы.
Потом я вспомнила и рассказала, как однажды с Ульяной мы забрели на какой-то мастер-класс для художников – там нам дали разноцветные шарики с краской и ружьё для пейнтбола, и на огромном холсте мы «рисовали». Получилась, конечно, абстрактная ерунда из клякс, зато было весело.
– О, пойдём я тебе кое-что покажу! – Аня повела меня в спальню. Над кроватью висела большая картина: ночное небо, а вместо звёзд яркие неоновые цветы разных размеров.
– Ух ты! Красиво, – поразилась я. – Это ты нарисовала?
– Нет, это Егор. После смерти его брат раздал картины на память. Ты представляешь, он ото всех скрывал своё увлечение. Никто не знал, что он рисует.
Было в картине что-то необъяснимо притягательное – именно чёрный фон оттенял цветы, заставлял их светиться, мне захотелось рассмотреть все ближе. «Кадмий пурпурный», вспомнила я варенье и улыбнулась. Удивительно, какое неполное впечатление может остаться о человеке, если судить его лишь с одной стороны. Я смотрела на картину и восхищалась, Егор определённо был талантлив, и в то же время не понимала, почему он так хочет насолить мне? Может, просто добивается, чтобы я съехала?
Когда Егор был рядом, его выходки, наглость и бестактность раздражали, но, если отринуть негодование и просто взглянуть на него как на человека, открывались другие грани: талант, мастерство, ведь я влюбилась в его дом чуть ли не с первого взгляда. Картина восхитила меня. Интересно, а на стенах в доме тоже его работы?
– Аня, а это точно Егор нарисовал, может, он их просто коллекционировал? – наконец, оторвалась я от созерцания полотна.
– Да, там в углу картины дата, его подпись и инициалы, – пояснила она.
Разговор как-то плавно перешёл на Егора, Аня рассказала, что он одним из первых купил участок в этом районе. Потом уже началась активная постройка коттеджей, спрос резко вырос. Егор жил в Москве, но каждые выходные, праздники, отпуска проводил здесь. Дом спроектировал и большей частью строил сам. Всегда рвался сюда, но московская жизнь и работа не отпускали. Когда оставался здесь, к нему иногда приезжал брат. Аня рассказала, что у Егора, кроме брата, никого и не было, их с одиннадцати лет воспитывал дед, а потом и тот умер. О младшем брате Егора Аня отзывалась не так лестно, рассказала, что тот много пьёт и дом продал из-за пагубной привычки – нужны были деньги.
Аня говорила, что у Егора была девушка, приезжала сюда нечасто, но летом они периодически собирались с соседями, жарили шашлыки, устраивали посиделки. Егор близко дружил с Сергеем, часто к ним заглядывал, помогал со стройкой, ремонтом.
Вернулась домой я опять в смятении. Егор открылся мне с другой стороны: жизнерадостным и общительным. Аня говорила, что его многие любили, он был скромным, но умел расположить к себе. Только меня наоборот будто отвращал своими выходками. И я не понимала почему. Ведь расскажи Егор больше о себе, я попробовала бы его понять, быть может, мы могли бы договориться, подружиться. Но он так рьяно нарушал мои границы и портил жизнь, что теперь о компромиссе речи быть не могло.
Начало ноября выдалось морозным, я зажгла камин. Дружок опять вытянулся на полу, подставив рыжий бок теплу. Уютно, тепло, светло. На душе было так же. Холод и ветер за окном оттеняли домашний уют, заставляли ценить крышу над головой, да и саму жизнь. Словно те яркие цветы на картине Егора, они будто светились за счёт темноты кругом, так и камин особенно согревал именно в морозный день.
Разве много мне нужно было для счастья: дом, тепло, уют, возможность заварить ароматный кофе, потрепать мохнатую шерсть собаки, улыбнуться ее добродушной морде, позвонить друзьям и родителям, поделиться душевным теплом.
«А Егор? Он мёртв!» – меня будто обожгло. Одна мысль о его смерти тут же вырвала из теплоты и уюта дома на морозную улицу. Странно, но почему-то я начала беспокоиться о Егоре. Задумалась о нём, и опять меня накрыло тоской. Стало так его жаль. Жаль несостоявшейся жизнь, жаль Демона, который скучал и скулил в отсутствие хозяина. Слёзы потекли по щекам, хорошо, что никто не увидит моей сентиментальности. В этом плюс одиночества – я могу дать выход своим эмоциям, никто не осудит и не будет лезть в душу.
Только вот когда я громко всхлипнула, а слеза скатилась и упала на диван, во всём доме выключился свет.
– Егор?! – осторожно воскликнула я.
Лампочка мигнула.
– Егор, ты здесь? – вновь спросила я у тишины.
Свет снова на мгновение мигнул и опять погас.
– Ты меня пугаешь, – тихо проговорила я и поспешно утёрла слёзы. Ждала, что он сейчас выскочит или опять натравит на меня Дружка, чтобы тот что-нибудь стащил. Морально подготовилась к противостоянию. Но пёс по-прежнему лежал у камина, где потрескивали угли. Дрова прогорели, поэтому в комнате было темно. Я включила фонарик на телефоне, осветила гостиную. Егор не выходил.
– Ты не включишь свет? – снова спросила я.
Лампочки мигнули два раза.
– Это значит нет?! – усмехнулась и предположила я.
Свет опять дёрнулся. Это походило на какую-то игру, что ж, попробуем разгадать его загадку. Значит, один раз мигнёт – это означает «да», два раза – «нет».
– А нормально ты со мной сегодня разговаривать будешь?
«Нет».
Тут же хотела спросить «почему?», но поняла, что мигающий свет не ответит мне на этот вопрос.
– Ты появишься?
И снова «Нет».
– А придёшь завтра?
Но свет не загорелся. Молчание. Он не знает.
– Ты не знаешь, когда появишься?
«Да». Я нахмурилась. Почему Егор вдруг решил завести этот странный разговор?
– Хочешь, чтобы я уехала?
Я была готова к тому, что свет мигнёт один раз, но Егор не ответил, он не знал или не хотел отвечать.
– Ты хочешь мне что-то сказать?
«Да». А что именно придётся догадываться мне, но я совершенно не знала, что это может быть. Оставалось только сидеть и гадать, но для начала нужно было узнать, в каком направлении двигаться. Я перебирала все возможные темы и зацепки: дом, ремонт, собаку, мебель, свою причёску и даже душу. На всё был ответ «нет».
– Я не знаю, – в отчаянии проговорила я. – У меня уже кончились варианты.
И лишь когда я выдала:
– Неужели ты хочешь извиниться?
Он ответил «да», а потом свет включился, и Егор больше не «разговаривал».
Глава 9. Искрит
Почти при каждом разговоре с родителями или Ульяной мы упоминали, что они могли приехать погостить и посмотреть, как я живу. Одного я боялась – внезапного появления Егора, поэтому старалась оттянуть этот момент подальше.
Шёл пятый день без появлений бывшего хозяина, когда ко мне приехала Ульяна. Привезла часть моих вещей. С Улей в доме сразу стало шумно, но это была домашняя суета: то она что-то уронит, то вскрикнет, увидев паука, то примется без умолку рассказывать про работу.
Мы жарили стейки, пили вино, болтали, но каждый раз Уля норовила выпытать у меня хоть что-то про Егора. Тот, как вирус, заразил её мыслью, что он мой тайный любовник, которого я всячески прячу. Теорию об ожившем мертвеце Уля совершенно не воспринимала, цокала языком и обиженно тянула:
– Ка-а-а-тя-я-я!
Это означало только одно: она не верит ни единому моему слову, хотя на её месте я бы тоже не поверила. Но подруга упорно просила рассказать ей правду и не прятать Егора. Я смеялась над ее подозрительностью, предложила порыться в шкафах, подвале и сарае и поискать самой.
Уля собиралась остаться у меня на все выходные. До поздней ночи мы сидели в гостиной, пока не потухли последние угли в камине. Подруге я постелила на диване, сама ушла в спальню и полночи слушала, как резвится во дворе Дружок: «Не дай бог Егор завтра опять придёт!»
Он объявился и совершенно не изменился. Всегда появлялся в одном и том же: чёрный костюм, белая рубашка, галстук и начищенные туфли. Для чего он так официально наряжается? Хотя при втором своём появлении Егор взял из коробок в сарае свитер и штаны и переоделся.
На кухне он сидел один и бесцеремонно поедал наш вчерашний пирог. Махнул мне рукой, но я не стала заходить в кухню и отправилась искать Ульяну.
Судя по всему, проснулась я вовремя, потому что застала подругу, выходящей из ванной. И очень надеялась, что Егор не успел ей ничего наплести про меня.
– Мы уже виделись, – победно заявила она и накинулась с разоблачением. – Теперь же не будешь отрицать, что у вас отношения. Абы кому ты не дала бы ключи от дома. А он приветливый и явно жаворонок. Пришёл в шесть утра, слышу, кто-то ходит по комнате. Думала, собака, а тут он. Палец к губам приложил, говорит: «Спи, а то Катю разбудишь». Как я после такого могла спать?!
– Отношения, – я покачала головой и засмеялась. – О да! Такие отношения, что аж искры летят.
Сегодня я настроилась не реагировать ни на одну провокацию Егора, но он зашёл с козырей:
– Доброе утро, девочки. Катя, а ты всегда поёшь в душе детские песни, или сегодня особенный день? – ухмыльнулся он, явно что-то задумав.
Как Егор мог узнать о моей привычке петь детские песенки в душе? Шум воды, душевая кабинка. Он не мог этого слышать.
– Что?! – я так и уставилась. «Сохраняй спокойствие, Катя!» – проговорила себе и отмахнулась от Егора: – Ты бредишь.
– Что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной, когда мои друзья со мной, – затянул писклявым голосом он и захохотал.
Мой внутренний чайник с терпением вновь закипал, и свисток готовился разразиться воплем. Я глянула на подругу, Ульяна улыбалась, переводя взгляд с меня на Егора. А тот по-хозяйски достал из шкафчика с посудой кружку:
– Ульяна, чай, кофе?
– Кофе, – ответила она.
А мне не предложил, подлец. Я сердилась, но сдерживалась.
– Ка-а-ать, – потянула Уля. – Ты чего такая хмурая?
– Месячные, – Егор наклонился к уху Ульяны и шепнул так, чтобы я слышала.
Уля фыркнула и улыбнулась, а я почувствовала, как лицо окрасила краска. Нет, это уже переходит все границы.
– Вон! Пошёл вон из дома! – заорала я на него. – И лучше тебе никогда больше не попадаться мне на глаза!
– Я же говорил, – сторонясь меня, заговорчески прошептал Егор Ульяне, а потом заискивающе мне: – Ухожу, Катенька, только не кричи. Демон, ко мне!
И он ретировался с псом из дома.
– Да-а-а, – потянула Ульяна, когда дверь захлопнулась. – Вам электричество и не нужно, тут стоит такое напряжение, что весь посёлок можно освещать. Не знала я, Катя, что в тебе есть перчинка. Даже я испугалась, когда ты на него орать начала. А ты правда поёшь детские песенки в душе? Почему я никогда не слышала? Жили бок о бок столько лет.
– Как же я его ненавижу! Бесит! – выпустила я пар, выдохнула и ответила Уле: – Потому что я не умею петь, а когда вода журчит, никто не слышит.
– А у Егора, значит, слух хороший, – усмехнулась она. – Или есть ключи от душа?
– Почему, Уль? Почему он всё время хочет меня чем-то зацепить? Что я ему сделала? – может, хоть она мне объяснит.
– Страсть в тебе разжигает, – смеялась она. – Ты ж вон какой дикий зверь становишься, когда злишься. Между вами и правда искрит.
– Ага, – вздохнула я. – Я позлюсь, а потом у меня целый день насмарку, всё из рук валится.
– Слушай, а может он этот, – Ульяна заговорила чуть тише. – Энергетический вампир.
– Очень похоже на то, – задумалась я о том, что эта версия выглядит правдоподобно.
– Но внешне и не скажешь. С виду приветливый, симпатичный. Но какой-то замученный, тебе не кажется? Чем он занимается? – заинтересовалась Уля.
– Он привидение! Но ты же мне не веришь? – вздохнула я.
Вчера я уже показывала Уле фотографии пледа и кружки, где должен был сидеть Егор, но она лишь посмеялась. Чтобы убедить её, что это правда, нужно сфотографировать гостя при ней. Что ж, думаю, он скоро объявится, и можно будет доказать Ульяне, что это правда.
Глава 10. Возвращение
– Он что, не вернётся? – уже вечером спросила Ульяна.
Егор ушёл утром, уже стемнело, а он до сих пор не вернулся. Я думала, что, может, это и к лучшему, и он не будет лишний раз нарушать моё душевное равновесие.
Мы допили вино. Я глянула на задний двор – стояла беспроглядная тьма, даже чуть беспокоиться начала из-за того, что Егор с Дружком пропали. И не знаю, что во мне вдруг заговорило: вино или я сама.
– Уль, ты знаешь, вот нет Егора рядом, и мне жаль его до смерти, прям душа болит, – начала откровенничать я. – Но стоит ему появиться, начинает бесить так, что хочется прибить. Это нормально?
– Что-то между вами определённо есть. Это видно, – усмехнулась она. – Только из тебя разве выпытаешь.
Ульяна была убеждена, что у нас с Егором отношения, а я просто не хочу рассказывать подробности, даже чуть обиделась на меня из-за этого.
– Почему его словам ты веришь больше, чем мне?
– Потому что в твой дом приходит мужик, ест еду из твоего холодильника, знает, где что лежит, что ты поёшь песенки в душе, и когда у тебя месячные. И после этого ты утверждаешь, что видишь его в третий раз, и он всего-навсего умерший владелец дома, – Ульяна приподняла брови и покачала головой.
– Я не знаю, как его выгнать, он приходит как к себе домой. Уля, поверь мне, – в сотый раз попросила я. – Нужно сделать фото, и ты увидишь. Сейчас он придёт, и я докажу – на фотографиях никого не будет.
– У меня не получается во всё это поверить, не могу, – качала головой подругой. – Сегодня же ты выгнала его, до сих пор гуляет. А время-то уже за полночь, – глянула она на часы.
