скачать книгу бесплатно
– Это главный хранитель информации, – пояснил Ингвальд о шаре. – Все книги, собранные в этом зале, в виде сгустков энергии сосредоточены в нем.
– То есть это гигантский сервер? Явно продвинутая модель – и не шумит, – зачем-то грустно пошутил Дима.
Недавно виденный сон оживал в его памяти и со скрупулезной точностью материализовался. Гигантский зал – аквариум, галечный «черноморский» пол, бесконечные стены книжных полок, на которых располагались фолианты в одинаковых шоколадно-коричневых обложках. Теперь ему была понятна расшифровка аббревиатуры на «библиотечных штампах». АКS – Академия Космических странников. Во сне он только не заметил голубого шара под куполом.
– Ну, пока, еще увидимся. А тебе сейчас сюда, – Ингвальд подтолкнул Дмитрия к стене, из которой немедленно выдвинулась лестница.
Юноша не успел опомниться, как оказался на одном из «верхних этажей» книгохранилища. Книга его «тезки» Дмитрия Сергеевича Николаева вновь была в его руках. Может, перелистнуть страницы и узнать, что же такого особенного он напишет лет через 20, и тогда станет, наконец, ясно, чего все ждут от него?
Разговор с Профессором – Незнакомцем начался так же, как это происходило во сне. Быстро опустившись на своей лестнице как на эскалаторе, Профессор, все же больше похожий на Незнакомца, такого же молодого, обаятельного и ироничного, обратился к Дмитрию:
– Ах, это вы, Дмитрий Сергеевич! В первый день и уже посещаете наше хранилище мудрости! А вот эту книгу вам еще рано читать. Пробуждение было не слишком неприятным? – заботливо поинтересовался Незнакомец, между прочим.
– Как видите, Дмитрий Сергеевич, и наш мир тоже полон чудес, – он почти торжествовал. – Как говорил один из ваших классиков: «рукописи не горят». Но и не только….*
Заложив одну руку за спину, другой небрежно опираясь на перекладину своей лестницы, Профессор возвышался над книжными полками как полководец над своими солдатами.
– Мои файлы были изъяты, кем? – не меньшее удивление у Дмитрия вызывала способность Незнакомца стоять на самом краю лестницы и чувствовать себя столь легко и естественно.
Сам же он судорожно вцепился в свое «транспортное средство» и старался не смотреть вниз.
– Ах, милейший Дмитрий Сергеевич, понятно кем – Брайаном, с которым вы уже встречались, и иже с ним.
– В моих файлах не было ничего особенного. Ничего такого…
– Ну, это как сказать, – Незнакомец обернулся и заулыбался миловидной высокой блондинке, поднимавшейся мимо них вверх. – Хелло, Андгрем, чудесно выглядите.
Андгрем при этом раскраснелась от удовольствия и слегка притормозила движение своей лестницы. Дмитрия, которого девушка решительно не замечала, поразило, с каким волнением она обратилась к Незнакомцу.
– Профессор, как мои дела? Вы уже читали?
– Да, да. Уже лучше, – назидательно закивал головой ее учитель.
– Правда? – Андгрем вновь просияла, – знаете, ведь чтобы войти в тему, прочувствовать прозу Льва Толстого, я напросилась в выход в мир Земли, век ХIХ. А когда я смогу увидеть вашу рецензию на мою работу?
– Завтра утром, на Факультете. До конца первой пары я абсолютно свободен и буду в полном вашем распоряжении. – Незнакомец расплылся в своей неизменно обаятельной улыбке, провожая ее взглядом.
Дмитрию показалось, что еще секунда, Незнакомец, как заправский дамский угодник, поцелует ей руку. «Типичный препод средних лет, не пропустит ни одной симпатичной студентки», – заключил про себя юноша.
Профессор усмехнулся, и словно бы в ответ на его мысли.
– Вот ведь казус. Внешность этой девушки обманчива. Она не гуманоид. И ей очень сложно прочувствовать прозу вашего соотечественника Толстого. Особенно трудно ей дается понимание судьбы Анны Карениной – что значит «несчастная любовь» и «броситься под поезд»? Признаться в первом варианте ее сочинения – исследования меня до крайности утомили рассуждения об отсталости земных средств передвижения. Боюсь, и выход в ваш мир ей не поможет.
– А вы хорошо знаете русскую литературу?
– Не всю, только гениальную.
Незнакомец привел в действие какой-то механизма, книжные полки в непосредственной близости от них раздвинулись, обнаружив круглый люк – дверь.
– Прервемся на коктейль.
В стеклянной комнате за стойкой дымчатого цвета они пили из высоких бокалов дымящуюся оранжевую жидкость, состав и приятный вкус которой Дима никак не мог для себя определить и идентифицировать. Сквозь прозрачный пол проглядывались очертания другого книгохранилища. Библиотечный бар был пуст, настенные сосуды кубической формы, в которых и готовился «фирменный коктейль» источали клубы желтого пара. Гомон читателей, шум библиотечных лестниц приглушенно звучал где-то далеко. Здесь же все дышало уединением.
– Что теперь со мной будет? И где Женя? – явственно ощущая ком в горле, задавал свои вопросы Дима.
– Женя в безопасности. Ее здесь нет, к сожалению. И не может быть. Она не избрана. Но не беспокойся, с ней все будет хорошо. А тебе временно придется жить в Академии, в качестве вольнослушателя, например. Присмотрись. Может быть, решишь сдать вступительные экзамены и останешься надолго.
– Нет, – решительно покачал головой Дима и отвел глаза в сторону.
– Н-да, затеряться между мирами, утратив единственный родной – это должен быть осознанный выбор. – Незнакомец отставил в сторону пустой бокал.
Их беседа тет-а-тет, глаза в глаза приобретала все более откровенный характер.
– Знаешь, ты мне напомнил меня самого, мой первый день в Академии, – взгляд собеседника Дмитрия туманился грустью.
– Мне тоже было семнадцать. Меня все здесь поразило – эта музыка, представители чуждых цивилизаций шокировали, тогда еще иллюзорные барьеры не применялись, и каждый представа в своем подлинном обличии. Я сразу выбрал специализацию, и здесь в соседнем зале прочитал свою первую книгу из сокровищницы вселенской художественной литературы. Представь, в этом зале нет ни одной книги из моего родного мира. Ни одной гениальной книги за многовековую историю! Решение остаться здесь навсегда пришло почти в первый день, впрочем, у меня не было иного выбора. Я прочитал весь этот зал. Эти книги заменили мне все… Впоследствие выбрал преподавательскую карьеру. Недоброжелатели говорят, что книги мне заменяют просторы Вселенной, а выходы в ее миры меня пугают. Действительно, Обитель я покидаю только в экстраординарных случаях. Последним случаем был ты. Но они заблуждаются. Как и другие странники, я познаю миры. Но только по их литературному наследию, если таковое имеется, конечно.
Дмитрий гадал, сколько же лет Незнакомцу. Сейчас перед ним сидел молодой мужчина лет тридцати пяти, при первой встрече им с Женькой он показался восьмидесятилетним стариком. В парке хулиганов строил двадцатипятилетний парень.
– А ваш мир, родной, как часто вы его посещаете?
– Не посещал и не буду. Никогда. – Изменившимся голосом после долгой паузы ответил Незнакомец. Руки нервно сжимали новый бокал с коктейлем. – Не хочу, …не могу. Я один из немногих…, выживших. Мой мир мертв. Погиб. Много лет назад. Ничего не осталось. Я выжил только потому, что был избран Космическими странниками. А моя семья, все, кто были близки… Одна из самых развитых техногенных цивилизаций Вселенной бесследно канула в лету. Заложница технического прогресса. Произошло нечто вроде в вашем понимании атомной войны. Жизнь ни в каком виде восстановлению не подлежит. И теперь мой мир – это руины, которые скоро обратятся в космическую пыль.
Коктейль остыл. Незнакомец замолчал. Взгляд его, устремленный куда-то вдаль был непроницаем. Дмитрий понял, что сейчас он очень далек от библиотечного бара, от него самого и любимых книг. Он снова вернулся в свой покинутый мир и бродил его закоулками как неприкаянный.
Город: чужой и мертвый
Почувствовав под ногами твердую опору, Женя вздохнула облегченно. Болтать в воздухе ногами, уткнувшись носом в мягкую, обтянутую синим комбинезоном грудь гигантской леди – личного воина Страйга, – не слишком приятное занятие. Словно ребенка Марта, так звали спутницу Космического странника, бережно опустила девушку на землю. Страйг настороженно осматривался вокруг. Они находились в лесу, обыкновенном земном лесу. Оказаться здесь всего через несколько секунд после пребывания в отсеке орбитальной станции Луны было почти противоестественным.
– Где мы? – все же спросила Женя.
– Мир Земли. Вариант 13-й. Известный тебе Город. – По утоптанной тропинке Страйг уже уверенно двигался в направлении просвета в ряду березок и сосенок, увлекая за собой своих спутниц.
– Вариант 13? Что это значит? – Женька едва поспевала за Страйгом.
Молчаливая великанша с необычайно плавной походкой уже маячила впереди.
– Это значит 13-й вариант. – Страйг подал девушке руку, помогая перепрыгнуть через очередную кочку.
Вскоре уже были слышны городские звуки, визг шин, явственно обозначились контуры домов – хрущевок, которых было немало на окраинах Женькиного родного Города.
Через несколько минут они вышли из перелеска и очутились на обочине шоссейной дороги, на другой стороне которой тянулась до боли знакомая городская улица. У Жени перехватило дыхание. Здесь всего пять минут ходу до ее дома. Он прятался за красно-кирпичной новостройкой. Чуть левее, склонив усики проводов набок, припарковалось три бело-синих троллейбуса. Девушка удивилась охватившему ее волнению. Никогда бы не подумала, что эти транспортные тихоходы способны пробудить ностальгические чувства.
Совершенно дико на фоне окружающего ландшафта смотрелась Марта. Застывшее и, казалось, равнодушное ко всему окружающему лицо манекенщицы, иссиня-черные волосы, прямыми прядями ниспадавшие до плеч, изящные, несмотря на размер, руки с лиловыми ногтями. Искоса поглядывая на фигуру, возглавлявшую их процессию, Женя гадала, как на нее отреагируют прохожие.
– Кстати, не удивляйся, мы невидимы. Шокировать аборигенов – не в моих правилах. – Страйг угадал ее мысли и явно не в первый раз.
– Куда мы идем? – спросила Женя, обернувшись в сторону своего родного микрорайона, скрывшегося за поворотом.
– Вперед, – как всегда «предельно точно» ответил Страйг. – Однако здесь жарко.
Они шли в молчании еще минуты три, пока Женя не остановилась как вкопанная.
– А? Что это?
Через дорогу напротив у небольшого сосняка, где раньше в пейзаж так гармонично вписывался маленький белоснежный православный храм с зеленой черепичной крышей и двумя золотыми куполами, теперь располагалось приземистое одноэтажное здание блекло-серого цвета, переливающееся по периметру огоньками розовых лампочек. Крикливо светящаяся реклама утверждала, что сие заведение было ночным клубом «У Бори».
– Что-то не так? Не совпадает с твоим Городом? – остановился и Страйг.
– Ну, я же сказал: это вариант 13. Это не твой мир и не твой Город. Это его параллельный вариант, его производная, или наоборот.
Женя облегченно вздохнула. Бывает, значит, и такое.
– А что это? Ты можешь мне объяснить? – Теперь остановился Страйг и устремил свой взгляд на соседний девятиэтажный дом, торцом выходивший на проезжую часть улицы.
– Это жилой дом.
– Нет. Вот это что такое?
Странно было наблюдать, как такой воспитанный и сдержанный мужчина, каким ей казался Страйг, вопит во все горло. Наконец Женя догадалась, что его внимание привлек огромный пятиэтажный рекламный щит, укрепленный на торце здания. «Мужская классика» – загорелый красавец в белой футболке и небрежно расстегнутых джинсах демонстрировал плавки с модным лейблом.
– Это реклама мужского нижнего белья. – Женя едва сдерживалась, чтоб не рассмеяться во весь голос.
– Что, реклама на четверть неба? На фоне первозданной природы? – Страйг снова вспылил, глаза горели гневом. – Это часть вашей убогой культуры и средство формирования усредненного сознания.
– Кстати, в моем мире на этом доме изображена вполне цивильная тетенька. И не нужно воспринимать все так буквально.– Женя пожала плечами.
Тоже мне, эстет нашелся. Интересно, что рекламируют в его мире – комбинезоны женщин-воинов?
Внезапно окружающий мир на миг погас, и через секунду троица оказалась в другой части Города, через десять троллейбусных остановок от Женькиной окраины.
– Пешие прогулки меня утомляют, – ответил Страйг на Женькин немой вопрос, – вот мы и у цели.
Девушка без труда узнала шумный перекресток улиц Пушкинской и Революционеров. Здесь было людно. Летний жаркий полдень привлек в центр Города разодетую, праздно шатающуюся молодежь. Многочисленные бутики, располагавшиеся на первых этажах зданий постройки 50-х годов прошлого века, какими была богата Пушкинская улица, привлекали сюда много посетителей.
Женя окинула знакомый перекресток удивленным взглядом. Что это? Всем известный магазин «Школьный базар» был каким-то другим. Исчезли рекламные щиты с мишками и зайчиками, детскими рисунками. Строгие геометрические фигуры обрамляли фасад здания. «Компьютерный салон KELMI» – прочитала Женя. Ну, и метаморфозы. Левее располагалось знакомое девушке помпезное здание Национального банка. Напротив здания Национальной библиотеки, решительно выкинув правую руку вперед, взывал, видимо, к совести горожан каменный Вождь и Учитель.
Картинно сложив руки на груди, высоко вскинув подбородок и уподобившись некой скульптуре, Страйг сосредоточенно вглядывался в проходящих мимо и не замечающих его людей. Марта, застывшая рядом, как всегда была безмерно далека от окружающего мира.
– Спешат и не знают, какой сегодня день, – грустно усмехнулся Страйг.
– А какой сегодня день? – Поинтересовалась девушка.
– День начала конца. Сегодня на одном из городских кладбищ похоронили молодого человека по имени Дмитрий Николаев. Накануне в Городском парке, недалеко от пляжа хулиганы перерезали ему горло, – спокойно ответил Страйг.
– Что? – Женю забило мелкой дрожью. – Не может быть… Все же закончилось благополучно.
– В вашем мире – да, при участии Профессора. В этом мире мы не успели вмешаться. И уже ничего нельзя изменить.
– А что случилось со мной?
– С тобой – ничего. Тебя в этом мире вообще нет. Ты здесь не существуешь, не запланирована. Марта, нам снова пора. Вперед во времени.
Женька вновь оказалась неуклюжей игрушкой в руках гигантской леди. Тьма сокрыла все окружающее.
Странно, когда через несколько секунд девушка ощутила землю под ногами, тьма не отступила. Женя обнаружила себя и своих спутников в странных одеяниях. Над каждым возвышался купол из прозрачного плотного материала, отдаленно напоминающего целлофан. Скафандр (догадалась Женя) достигал земли и полностью изолировал своего владельца от внешнего мира.
«Где мы?» – подумала Женя. И тут же в ее голове зазвучал голос Страйга:
– «Там же. 200 лет спустя».
Глаза постепенно привыкали к темноте. Где-то на востоке ощущалось непонятное сиреневатое свечение. На фоне смутных расплывающихся нитей этого неверного света постепенно проступали очертания окружающего мира. Кучи гравия под ногами, вероятно, когда—то были основой мощеной дороги, по обеим сторонам которой угадывались остовы зданий. Развалины казались странно однотипными. Битые обломки, разнообразный мусор окружали стены, ровно обрубленные на уровне первого этажа. Черные провалы окон демонстрировали обрушившиеся перекрытия верхних этажей и полное запустение. Загоревшийся над скафандром Марты желтый фонарик осветил груду металла, в расплывшихся контурах которой с трудом можно было узнать нечто вроде автобуса, чуть поодаль к земле привалился почти целый автомобиль. Присмотревшись, Женя обнаружила, что машина выглядит более чем необычно. Размерами она, пожалуй, в два раза превосходила обыкновенный автомобиль. Дверцы салона плавно преобразовались в миниатюрные крылья. Рядом с машиной валялись шасси, явно выломившиеся из-под ее днища. Но и это непонятное «чудо техники» было покинуто и абсолютно мертво, так же как и все вокруг. Поражало отсутствие останков какой-либо растительности – ни травы, ни деревьев.
– Да, где же мы? – повторила свой вопрос Женька.
– Там же. 200 лет спустя. – Ответ Страйга был неизменен. – Это тот же самый перекресток в центре Города. Правда, в прошедшие десятилетия его значительно перестроили. Памятник вашему Вождю и Учителю снесли почти сто девяносто лет назад, бутики поменяли названия и местоположение, хотя смысл остался прежним. Претерпел революцию общественный транспорт. А вот великий концерн «KELMI» сохранил свой магазин на прежнем престижном месте, разве ты его не узнаешь? – Страйг указал на руины напротив. – Правда, в последние сто лет фирма торговала в основном запчастями к аэромобилям и их бортовыми компьютерами и носила какое-то другое название. Наследники перессорились и что-то там не поделили. Ну, и, конечно, удержал свои позиции Национальный банк. Вот он. А зданию библиотеки не повезло, его снесли сто двадцать лет назад, и возвели на этом месте очередную махину какого-то финансового учреждения, я не совсем понял его назначение.
– А люди? Где же люди? Что случилось с людьми? – почти кричала Женя, прерывая неспешный бесстрастный рассказ Страйга.
– Люди? Какие люди? – искренне удивился тот. – За изоляционным слоем твоего скафандра температура окружающей среды составляет -90 градусов по Цельсию. Жизнь здесь погибла, как и на всей планете, еще десять лет назад.
– Но почему? Что произошло? Атомная война? Солнце погасло? – Женя ощутила соленый вкус слез на своих щеках.
– Что тебя интересует – истинные причины или следствия, слепой случай или…? – Страйг вдруг отбросил свое хладнокровие и его голос дрогнул. – Нет, это не атомная война. Двести лет назад, 26 июня 2007 года, погиб гений, который должен был способствовать преображению этого мира. А через сто лет пилот межпланетного корабля-разведчика счел эту цивилизацию убогой и ограниченной, погрязшей в погоне за материальными ценностями и плотскими удовольствиями, категория «С» по межгалактическому каталогу. А еще через шестдесят лет…
Рассказ Страйга прервался. Марта, бродившая поодаль, обнаружила на месте, где когда-то находилась библиотека, огромный сферообразный объект, желтый свет фонарика выхватил из тьмы листы металлической поверхности, в нескольких местах рваной, сплющенной и продырявленной.
– Летающая тарелка? – предположила Женя.
– Довольно. Я вполне насладился этим жалким зрелищем. Думаю, и ты тоже.
Гигантская леди, бесстрастная и невозмутимая, немедленно оказалась рядом. Тьма вновь поглотила их, скрыв тьму мертвого Города.
Грезы о Городе или путь
который не выбирают
– «…В Городе жили более миллиона человек. Его красота признавалась всеми. В сероватой дымке пролива путника встречало мерцающее море розового кирпича с волнистым горизонтом из множества куполов. Городские храмы, дворцы и сады, прекрасные сами по себе, были полны лучших образцов классической скульптуры. Мраморные стены переливались радужными мозаиками. Несмотря на нищету и бесправие, уживавшиеся рядом с богатством и великолепием, этот Город на границе Востока и Запада долгие века служил маяком цивилизации…» – Ингвальд медленно закрыл глаза, явно погружаясь в мир прочитанного, шоколадно- коричневый объемистый том выпал из его рук и с треском ударился оземь.
Сидя на полу у бело-голубой стены в их комнате и сжимая ладонями голову, Ингвальд напоминал блаженного.
«Студенческое общежитие» «академиков» было более чем необычным. Никакого шума и никакого соседства. Дмитрию с Ингвальдом отводилось в полное и единоличное пользование целое здание непонятной формы. Вообще, отсутствие людей или, вернее, других разумных существ, пустынность и уединение, как заметил Дмитрий, были задуманы в качестве отличительных характеристик мира КS или его части – Академии.
На первом этаже располагалось нечто вроде маленького Дендрария, зимнего сада, поразившего Дмитрия удивительными образцами растительности. На втором этаже он обнаружил искусственный водоем, наполненный светло голубой жидкостью, источавшей приятные ароматы и странно охлаждавшей и освежавшей кожу. На третьем – «жилом» этаже находились всего лишь две комнаты, в одной из которых они с Ингвальдом и обретались все свободное время.
– Завтра, в крайнем случае, через несколько дней, все решится. Я уже знаю все наизусть. Конкурс выдержать вполне реально. Я его вижу во сне почти каждую ночь, – продолжал Ингвальд.
Диму поразил полубезумный блеск его глаз.
