Женщины, которые вдохновляли

Но и это, в свою очередь, говорит только о том, что для великого художника не важно «что», а важно «как».

Сыграла свою важную роль и его любовь. И далеко не случайно сам Рафаэль как-то сказал:

– Художник становится талантливее, когда любит или бывает любим. Любовь удваивает гений!

Есть и еще одно «но».

Мужчины, даже самые великие, нередко влюбляются в женщин далеко не самых нравственных. Потому, что любят не женщину, а в женщине ангела.

Им нужен ангел, которому они хотели бы поклоняться и посвящать своё творчество.

Но, как это ни парадоксально, если бы не было тех самых женщин, поведение которых принято называть свободным, не было бы у нас выдающихся произведений искусства.

Во всяком случае, в Средние Века. Потому что приличные женщины не позировали обнажёнными. Это считалось грехом.

Так, моделью для создания Венеры Милосской послужила гетера Фрина. А таинственная улыбка Моны Лизы, есть улыбка соблазнённой художником чужой жены.

К концу жизни Рафаэль был на пике своей славы и завален заказами.

Папство задолжало ему очень большие суммы.

Лев X, который сменил Юлия II на престоле, предполагал расплатиться с Рафаэлем тем, что произведет его в кардинальский сан, хотя Рафаэль не был духовным лицом.

Благо подобное тогда было возможно. И, может быть, Рафаэль получил бы кардинальский сан, если бы не его внезапная смерть.

Даже многочисленные ученики не справлялись с огромным количеством заказов, поступающих от римского Папы, знати и иностранных монархов.

Художник был полностью поглощен новыми планами, масштабными архитектурными и декоративными работами.

Рафаэль был богат, жил в роскоши, не отказывал себе в удовольствиях.

Любимый всеми и прославляемый соотечественниками, мастер, скорее всего, был счастлив, но судьбой ему была отпущена, увы, короткая жизнь.

По одной из версий считается, что причиной его смерти стала сильнейшая простуда, которую он заполучил в катакомбах Рима при раскопках.

Согласно другой, призванный к Папе, Рафаэль поспешил в Ватикан и был очень разгорячен ходьбой.

Проведя два часа в холодной зале Ватикана Льва X, с которым он говорил о храме Св. Петра, Рафаэль, вернувшись домой, почувствовал озноб и слег.

Во время его болезни папа посылал по несколько раз в день узнавать о положении своего любимца.

Есть версия и о том, что Рафаэль умер от малярии, которая в те времена была нстоящим проклятием Рима.

Все дело было в том, что вокруг Рима находилось огромное количество болот, отчего воздух в городе был очень нехороший, особенно в летние месяцы, и все, кто мог, уезжали из Рима, начиная еще с весны.

Современник Рафаэля, венецианец, случайно гостивший тогда в Риме, оставил миру эти свидетельства того благоговейного почитания, каким был окружен Рафаэль.

За несколько дней до его смерти дрогнули стены папского дворца, угрожая падением, так что папа должен был временно переселиться в покои монсеньора Чибо.

Разрушение грозило как раз тем комнатам, которые были расписаны Рафаэлем, и народ приписал это чудесному предсказанию неба о близкой смерти божественного гения.

Венецианец закончил письмо просьбой предупредить знаменитого тогда в Венеции портретиста Катену: «Пусть приготовится к смерти – она угрожает теперь даровитейшим художникам».

Благородный характер гениального художника успел проявиться и в последние минуты его жизни. Перед принятием Святого Причастия Рафаэль написал завещание, в котором не забыл ни родных, ни друзей.

Прежде всего, он обеспечил, конечно, свою любимую и верную подругу; позаботился о тех из своих учеников, которым заменял отца. Дом подарил кардиналу Биббиене, а имущество оставил родным.

Известный искусствовед, Вазари, отмечал еще одну черту Рафаэля – его страсть к женщинам. И однозначно считал, что именно эта страсть и довела его до могилы.

По мнению Вазари, сексуальная невоздержанность Рафаэля послужила причиной его ранней смерти.

После очередной бурной ночи художник впал в лихорадочное состояние, и приглашенные врачи стали его лечить так, как было принято в те времена – с помощью обильного кровопускания, вместо того, чтобы дать укрепляющее.

Но и сексуальные потребности Форнарины были столь велики, что ни один мужчина уже не мог их удовлетворить. А Рафаэль к тому времени стал всё чаще жаловаться на здоровье и, в конце концов, слёг.

Общее недомогание организма врачи объяснили простудой, хотя на самом деле причина была в чрезмерной сексуальной ненасытности Маргариты и в творческих перегрузках, которые подорвали здоровье мастера.

Великий Рафаэль Санти скончался в Великую Пятницу 6 апреля 1520 года, в день, когда ему исполнилось 37 лет.

Легенда о смерти Рафаэля гласит: ночью тяжело больной Рафаэль пробудился в тревоге – Форнарины нет рядом!

Он поднялся и пошёл искать её.

Обнаружив возлюбленную в комнате своего ученика, выдернул её из постели и потащил в спальню. Но вдруг его гнев сменился страстным желанием обладать ей тотчас же. Форнарина не сопротивлялась.

В результате – во время бурного эротического действа художник умер.

Но, как бы там ни было, Рафаэль умер в свой 37 день рождения и был похоронен в римском Пантеоне.

Согласно исследованиям творчества великого художника, основанным по данным Вазари, Рафаэль умер в возрасте 37 лет от сердечной недостаточности.

Ученики художника обвинили неверную Маргариту в смерти их учителя и поклялись отомстить за то, что чередой бессчётных измен она разбила сердце великого человека.

Испуганная Маргарита бежала к отцу, в доме которого скрывалась некоторое время.

Здесь она однажды столкнулась нос к носу с бывшим женихом Томазо, который по её милости пять лет провёл в монастырском заточении.

Маргарита не нашла ничего лучше, как попытаться соблазнить его, и оголила перед пастухом свои пышные плечи.

Тот, схватив горсть земли, бросил её в лицо бывшей невесте и ушёл, чтобы никогда больше не видеть женщину, поломавшую ему жизнь.

Оставленного Рафаэлем наследства хватило бы легкомысленной Форнарине на то, чтобы изменить жизнь и стать порядочной женщиной.

Но, почувствовав вкус плотской любви и беспечной жизни, познав самых известных мужчин Рима, она не пожелала что-то менять.

До конца дней Маргарита Лути оставалась куртизанкой. Умерла она в монастыре, и причина её смерти неизвестна.

Рафаэль оставил незаконченные росписи виллы Фарнезины, Ватиканские лоджии и ряд других работ, которые завершили по картонам и рисункам его ученики.

Свободные, изящные, непринужденные образы мастера выдвигают их создателя в ряд крупнейших художников мира.

Работы в области архитектуры и прикладного искусства свидетельствуют о нем как о разносторонне одаренном деятеле Высокого Возрождения, снискавшем громкую славу у современников.

Живописные творения Рафаэля украшают самые знаменитые музеи мира. Более того, благодаря им, в частности, эти музеи и стали знаменитыми.

Миллионы людей ежегодно замирают в восхищении перед образом «Сикстинской Мадонны», давно ставшей главным сокровищем Дрезденской галереи.

Они с умилением смотрят на прекрасную, неземную женщину, протягивающую им с небес доверчивого младенца.

Но даже сейчас мало кто знает, что земная плоть женщины, изображённой на картине, некогда принадлежала самой сладострастной и распутной куртизанке Италии – той, которая погубила гения в расцвете его сил и таланта.

Впрочем, в литературе встречается и иная версия описанных событий.

Рафаэль с самого начала влюбился в развратную римскую девицу, отлично знал ей цену, но в безнравственной атмосфере двора пап-меценатов не смущался использовать её в качестве модели при написании ликов Божьей Матери.

К ранней же смерти художника Маргарита Лути не имела никакого отношения.

Великий Гете не только оценил Рафаэля, но и нашел меткое выражение для своей оценки.

– Он, – сказал Гете, – создавал то, что другие только мечтали создать…

Это верно.

Рафаэль воплотил в своих произведениях не только стремление к идеалу, но и сам идеал, недоступный простому смертному.

Лопе де Вега: «Любить и сочинять стихи – это одно и то же»

Будущий великий поэт и драматург родился 25 ноября 1562 года в семье ремесленника-вышивальщика Феликса де Вега.

Род был настолько обедневший, что семья часто ложилась спать голодной. Чтобы не думать о еде, мальчик воображал всевозможные красивые картины.

В десять лет Лопе перевел в стихах «Похищение Прозерпины» Клавдиана, римского поэта IV века.

Родители и их знакомые были в шоке, поскольку перевод носил такой ярко выраженный сексуальный характер, какой вряд ли бы смог предать зрелый поэт. А здесь речь шла о 10-летнем мальчике.

Через два года Лопе еще больше подивил родителей, вручив им свое первое произведение с весьма многообещающим названием «Истинный любовник».

Встревоженный отец поинтересовался у сына, откуда ему известные столь интимные подробности отношений между мужчинами и женщинами?

В ответ сынок только улыбнулся.

Судя по всему, в 12 лет Лопе уже знал, о чем пишет.

Перепуганные столь ранним созреванием сына родители поспешили отдать его в школу ордена иезуитов, весьма наивно полагая, что там ему отобьют охоту к разврату.

Поначалу их надежды оправдались, но только до тех пор, пока молодой да ранний поэт не поступил в Мадридский университет права.

Вот здесь и понеслась юная восторженная душа в пучину наслаждений.

Однако университет закончить ему не удалось.

В 1583 году начинающий драматург вступил в любовную связь с замужней дамой, актрисой Еленой Осорио, выступавшая в его поэзии под именами Филис, Доротеи, Саиды, Фелисальбы и другими.

Образ ее развивался и претерпевал изменения в период разгула страстей порожденной ею эротико-поэтической бури.

– Ее чары и прелести, – говорил сам поэт, – обошлись мне более чем в две тысячи стихотворений.

Этот поток лирических излияний, вовсе не ограничившийся указанным количеством, позволяет созерцать образ возлюбленной Лопе, а также увидеть процесс зарождения их любви.

«Я не знаю, – писал Лопе де Вега, – какие звезды, благосклонные к влюбленным, царили тогда на небосводе, но как только мы увидели друг друга, мы поняли, что созданы друг для друга, что принадлежим друг другу.

Между нашими звездами было такое сходство и такое соответствие, что казалось, будто мы всегда знали и всегда любили друг друга».

Наверное, иначе не могло и быть.

«Природа, – описывал свою возлюбленную Лопе, – влила в нее соки и ароматы всех цветов и всех пахучих трав, она собрала рубины, кораллы, жемчуг, кристаллы гиацинтов, бриллианты, чтобы создать сие приворотное зелье, которое сквозь мои очи проникло мне в сердце; этот любовный напиток возбудил мои чувства и подчинил меня этому телу, словно созданному из солнечного света и пахучего нарда».

И она, действительно, была хороша, эта Елена.

«Ее тонкое и нежное лицо с неправильными чертами поражало живостью и подвижностью, – описывал ее портрет один из биографов Лопе де Веги. – У нее были пышная грудь над туго затянутым корсажем, полные бедра и тонкая гибкая талия.

Ее гладкая кожа, тонкая, как папиросная бумага, имела теплый оттенок темного янтаря. Ее изящные руки с тонкими запястьями и длинными пальцами обещали самые изысканные ласки.

Ее походка сочетала в себе очаровательную мягкость и кошачью грацию.

От нее исходили волны сладострастной неги, она покоряла всех своей чарующей красотой.

Но главным ее оружием были глаза: их взгляд проникал в самые потаенные уголки души и затрагивал самые нежные струны, навсегда устанавливая над этой душой свою власть.

Обрамленные длинными ресницами, глаза ее, блиставшие особенным светом, казалось, хранили в своей глубине некую тайну, которую они однажды узрели.

Под их взглядом все смягчались и умилялись, и в то же время под взорами этих страстных, пылких глаз самые мужественные, самые стойкие мужчины теряли волю.

Широкий лоб, заключенный между нежными, словно озаренными светом висками, завершался волевым изгибом бровей. Чуть изогнутые алые губы представляли на всеобщее обозрение все тайны обольщения.

Ее золотистые волосы ниспадали на плечи и окутывали ее стройную величавую шею, подчеркивая ее изящество. К ее достоинствам присоединялось умение петь, танцевать и играть на различных музыкальных инструментах, и лучше всего – на арфе.

Веселая, очаровательная, невероятно привлекательная, решительная в своих поступках, ибо в них она руководствовалась лишь желанием утвердить свою свободу, она была больше чем просто женщиной – это был целый роман!»

И ничего удитвительного в том, что именно Елена стала прообразом идеальной героини в творчестве Лопе, не было.

Она властно и навсегда воцарилась в его жизни.

Более того, почти все женщины, к которым Лопе будет испытывать привязанность, будут похожи на нее, за исключением его двух законных супруг.

Охваченные любовной страстью, они ставили наслаждение превыше всего и не расставались ни на минуту. И не было в Мадриде таких мест, где их не видели вместе.

Дабы увековечить свою любовь, они заказали знаменитому художнику Фелипе де Лианьо свои портреты, и тот изобразил их в виде карточных дамы и валета.

Это была первая великая страсть Лопе, не страшившаяся ничьих взглядов и пренебрегавшая всеми предосторожностями.

Да и какие могли быть еще предосторожности, если из- под его пера чуть ли не каждый день изливались поэтические объяснений в любви.

Не было ничего удивительного и в том, что уже очень скоро эта страсть стала разрушительной.

А затем…

29 декабря 1587 года в коррале Санта-Крус, как назывался тогда один из мадридских театров, к Лопе подошли четверо мужчин: три полицейских и альгвасил Диего Гарсия.

Ему связали руки и вывели из театра.

В дверях они повстречали Херонимо Веласкеса, директора театральной труппы и отца Елены Осорио.

Завидев арестованного Лопе, он торжествующе улыбался.

Так Лопе оказался в королевской тюрьме, здание которой возвышалось на улице Аточа.

Но напрасно он ломал голову над тем, почему его арестовали. Доискаться причины он так и не смог.

А она, конечно, была.

Его возлюбленная была дочерью известного актера Херонимо Веласкеса, создавшего преуспевающий театр.

Он жил с семьей, состоявшей из его жены Инес Осорио, двоих детей – Дамиана и Елены, брата Диего, свояченицы Хуаны Гутьеррес и племянницы Анны Веласкес.

Дамиан, доктор права, занимал весьма солидные посты и выполнял ответственные поручения в тех краях в заокеанских владениях Испании и был причастен к процессу, организованному против Лопе.

Что касается Елены, то про нее известно, что в 1576 году она вышла замуж за актера по имени Кристобаль Кальдерон.

Однако сей господин не стал серьезным препятствием для амурных похождений своей жены, ибо по каким-то причинам постоянно отсутствовал и ни разу не появился в суде на слушаниях по делу, последовавших после ареста Лопе.

Главным инициатором ареста поэта был отец Елены. Правда, спровоцировал его на этот поступок сам Лопе.

А все началось с того, что мать Елены заявила дочери, что связь ее с Лопе отныне должна быть прервана, «ибо они оба стали притчей во языцах для всего Мадрида» именно по его вине.

И тогда доведенная до отчаяния жестокими попреками матери женщина сказала своему возлюбленному:

– Сегодня она бранила меня и говорила, что ты меня губишь, что ты меня обесчестил, опозорил, что ты бросишь меня без денег и без надежд.

Лопе решил вырвать Елену из ее семьи.

Желание его окрепло еще больше, когда он стал замечать в своей возлюбленной склонность к коварству и лицемерию.

Так оно и было, и Елена, к великому удовольствию родителей, кружила голову влиятельному господину, чье богатство и власть льстили самолюбию ее семьи и распаляли ее жадность.

Этим господином был Франсиско Перрено де Гранвела, племянник кардинала и известного политического деятеля.

Прекрасно образованный, он был страстным поклонником искусств, имел хороший вкус и слыл меценатом и коллекционером.

ОН был хорошо известен в обществе и своими любовными похождениями.

Лопе почувствовал, какую опасность представлял для него его могущественный соперник.

– Я знаю, – скажет он устами одного из героев своих пьес, – что слабый, незначительный человек, осмелившийся противостоять человеку влиятельному, всегда кончит тем, что признает себя побежденным…

Понимал он и то, что Елена, несмотря на всю свою любовь к нему, подчинится давлению родителей и пойдет на разрыв их отношений.

Да, она любила его, но любовь не мешала ей соблюдать равновесие между своими чувствами и интересами.

Искушенная кокетка, владевшая всеми секретами обольщения, она сумела устроиться так, что, принадлежа одному человеку, пользовалась милостями еще двоих ученых мужей: Висенте Эспинеля и Луиса де Варгаса Манрике.

Лопе страдал от ревности и решил избавиться от того, что считал результатом дурного воздействия семейства Елены Осорио.

Да, Лопе не был еще богат, но добился определенной известности.

Он был востребован в театре, и зрители все чаще пренебрегали пьесами, вышедшими не из-под его пера.

Именно поэтому он, будучи личным драматругом Херонимо Веласкеса курицей, являлся для него курицей несущей золотые яица.

И он решил эти яица у него отнять.

В один далеко не самый прекрасный для него день он объявил ему, что отныне будет отдавать свои пьесы директору другой труппы – Гаспару де Порресу.

– Я очень люблю Елену Осорио, – говорил Лопе в ходе слушаний по его делу, – и это ей я посвящал все комедии, которые писал для ее отца. Я отдавал их ему, чтобы обеспечить ее существование. А преследуют меня из-за того, что я решил отдавать мои пьесы Порресу…

Так оно и было.

Родители Елены мирились с тем, что их дочь изменяет законному супругу с любовником, но только до тех пор, пока он обеспечивал труппу Херонимо Веласкеса своими пьесами.

Сыграло свою роль и то, что именно он стал серьезным препятствием для того, чтобы Елена пользовалась щедротами других своих любовников с более толстыми кошельками.

И когда Лопе попытался предъявить на их дочь свои права, помешал принимать ухаживания Франсиско Перрено де Гранвела и лишил их возможности извлекать доходы из «плодов его пера», Веласкесы приняли решение его «обезвредить».

Им оставалось лишь найти главный пункт обвинения, причину возбуждения иска.

И они спровоцировали арест Лопе, обратив против него его же собственный талант и ту легкость, с коей из-под его пера выходили стихотворные и прозаические произведения.

Дело в том, что в конце 1587 года по Мадриду ходило немало не слишком приятных слухов о семействе Веласкесов, а также множество пасквилей, памфлетов и эпиграмм, наносивших ущерб репутации этого семейства.

Недолго думая, семейство, приписало все эти пасквили Лопе де Веги и обратилось с жалобой в суд.

Речь шла о стихах, героем которых был брат Елены, написанных на кастильском наречии, в которых употреблялись грубые, а порой и малопристойные выражения.

Лопе отверг обвинения в авторстве этих пасквилей и памфлетов. Но своим красноречием он сам загнал себя в ловушку.

Непринужденность, легкость, изящество и убедительность его речи – все эти достоинства, что проявлялись и в его творчестве, обернулись против него.

Судьи оценили эти качества в его речах в суде и пришли к выводу, что он превосходным образом мог поставить свои таланты на службу злословию и поношению семейства Веласкесов.

Сыграли свою роль и показания многочисленных свидетелей, которые поведали о той неприязни, которой отличались высказывания поэта по отношению к семейству Веласкесов.

Многие из этих людей жаждали хотя бы раз в жизни «утереть нос» человеку, столь разительно отличавшемуся от них самих, поэту, возомнившему себя дворянином, и были чрезвычайно рады, что им представилась возможность сыграть с ним злую шутку.

С каждым днем возраставшая слава Лопе, его красивое лицо, статная фигура, его обаяние раздражали многих, и у него появилось множество врагов.

Именно в связи с этим процессом Лопе узнал об истинном отношении к нему тех, кого он считал друзьями, в большинстве своем они не пожелали опровергнуть обвинения, выдвинутые против него.

8 февраля вердикт был вынесен, Лопе был признан виновным и осужден на изгнание.

В течение восьми лет Лопе не имел права приближаться к Мадриду, более чем на пять лье, а в течение первых двух лет он вообще не имел права находиться в пределах королевства.

В случае возвращения в страну раньше срока, Лопе ждала смертная казнь, а в случае досрочного появления в Мадриде – галеры.

На следующий день Лопе вышел из тюрьмы, чтобы покинуть Мадрид.

Как это не покажется странным, но пребывание в тюрьме привело к бурному всплеску поэтического вдохновения, в результате которого появился роман «Доротея».

Надо ли говорить, что главная героиня являлась литературной ипостасью Елены Осорио.

В «Доротее» он рассказал о зарождении его великой страсти и его первой любви.

В то же самое вермя «Доротея» стала одним из самых оригинальных творений Лопе, поскольку именно в ней он изложил все свои художественные пристрастия.

Но все это будет позже, а пока Лопе оказался на свободе. Он вышел из тюрьмы в хорошем настроении, преисполненный решимости не подчиняться приговору суда.

Все дело было в том, что он снова был страстно влюблен. Понимая, что знатное семейство его новой пассии не отдаст ему свою дочь, он решил похитить ее.

И это в том самом Мадриде, пребывание в котором грозило ему отправкой на галеры!

Да и за само похищение его могли приговорить к смертной казни.

Особенно если учесть, что отец его новой избранницы, дон Диего де Ампуэро-и-Урбина был начальником городской полиции Мадрида и исполнял обязанности главного герольдмейстера при Филиппе II.

Великая честь занимать столь почетную должность издавна оказывалась только самым благородным дворянам, знатным рыцарям.

Так что все шансы оказаться на эшафоте у Лопе были.

Но охота, как известно, пуще неволи…

Похищение Изабеллы, а именно так звали девицу, Лопе осуществил с полного ее, надо заметить, согласия в начале февраля 1588 года.

Ему помогал его верный друг Клаудио Конде. В деле принимали участе дуэнья Изабеллы и альгвасил Хуана Чавес.

Именно он, выполняя поручение святой инквизиции, попросил Изабеллу явиться для дачи показаний.

Влюбленные спрятались на берегах Тахо, более чем в пяти лье от Мадрида, где им приходилось рассчитывать на сдержанность и молчание людей, их окружавших.

Лопе грозила смерть, а Изабелее – заточение в монастырь.

Однако всего через две недели они расстались, так как Лопе должен был покинуть пределы королевства Кастилии.

А вот уехал ли он на самом деле из Кастилии, не знает никто.

Сильно скомпрометированная Изабелла вернулась в Мадрид.

Но отнюдь не для того, чтобы просить у родителей прощения, а чтобы получить от них согласия на брак.

И те дали его.

А что было делать?

Не выносить же сор из избы? Да еще какой!

Изабелаа стала женой Лопе 10 мая 1588 года.

Соблазнителя родители так и не простили, а вот иск отозвали.

Бракосочетание состоялось в знаменитой церкви Сан-Хинес, расположенной неподалеку от дома, где родился Лопе, церкви, которая не раз на протяжении жизни поэта станет «участницей» его любовных похождений.

На свадебной церемонии не было родителей невесты и никого из родственников.

Однако Изабелла не чувствовала себя одинокой, так как ее сопровождали друзья мужа.

По всей видимости, она знала, что Лопе, презрев все запреты, находился где-то рядом и наблюдал за столь необычным зрелищем.

Теперь Изабелла могла со спокойной совестью подумать о том, что очень скоро она будет наслаждаться мирной семейной жизнью.

Однако Лопе решил иначе.

В этом время король Филипп II решил послать к берегам Англии военно-морскую эскадру, которая должна была выйти из Лиссабона 29 мая 1588 года.

Со всей Испании в порт уже прибывали толпы добровольцев, охваченных пламенем религиозного фанатизма и патриотизма.

И Лопе решился на отчаянный шаг, поскольку, приняв участие в столь славном начинании, мог в одночасье превратиться из изгоя в героя, Изабелла умоляла его не делать этого, однако слезы оказались такими же бессмысленными, как и угрозы.

Оставив безутешную жену, Лопе отправился в Лиссабон, где стоял флот.

Однако никакого героя из него не получилось.

Экспедиция потерпела крах, и чудом оставшийся в живых Лопе вернулся в Испанию.

– Изабелла, – сказал он жене, – я хотел бы заслужить прощение за все те страдания, которые я вам причинил…