скачать книгу бесплатно
Поултон был убежден, что именно при младотурках получила распространение «идея Турана как прародины всех тюрок».
Был он убежден и в том, что эти российские тюрки надеялись сделать Османскую империю локомотивом тюркизма во имя свободы тюркских Народов России.
Тем не менее, турецкие историки главенствующую роль в детальной разработке более вариативной и гибкой концепции тюркизма признают за «своими» идеологами и, прежде всего, за Зиёй Гёкальпом.
Дабы облегчить проникновение своих идей в народ, Зия стал излагать их в стихах, сказках и легендах, прославлявших прошлое турецкого народа и доказывавших его неразрывную связь с Центральной Азией.
И, посещая облюбованное знаменитым философом кафе, Кемаль с интересом слушал его в высшей степени неординарные по тем временам рассуждения о качественно новой турецкой нации, имевшей крепкие корни и обеспеченное будущее.
Больше всего Кемаля интересовало отношение философа к цивилизации и культуре, которую надлежало не только сохранять, но и всячески развивать.
– Да, – часто повторял Зия, – мы должны перенять у Запада его цивилизацию, но при этом опираться только на собственную культуру, игравшую решающую роль в становлении национального самосознания…
– Что для этого надо? – вопрошал философ и отвечал: – Прежде всего, заменить малопонятный народу османский язык на турецкий, что будет способствовать сплочению нации.
Считая ислам не только частью национальной культуры, но и величайшим источником этического воспитания, Зия, тем не менее, был сторонником светского государства
Турецкие мусульмане должны поддерживать отношения со своими братьями во всем мире, но на первом месте должны стоять интересы турецкой нации.
И именно поэтому арабские традиции в исламе необходимо заменить турецкими, а службы отправлять только на турецком языке.
Да и сам Коран, по мысли Зии, надлежало изучать только на турецком языке, дабы верующие могли лучше понимать свою религию, а не выхватывать из нее малопонятные отдельные фразы на чужом языке.
Прекрасно понимая роль семьи в становлении здоровой нации, Зия выступал за предоставление женщине равных прав с мужчиной, упразднение полигамии и прочих пережитков старины.
В противовес панисламистам он обосновывал необходимость разделения светской и духовной власти и развития турецкой нации на основе достижений европейской цивилизации.
А чтобы как можно скорее добиться успеха на этом пути, считал он, надо было объединить все тюркоязычные народы в рамках единого государства.
В опубликованном им стихотворении «Туран» он писал:
Родина для турок – это не Турция и неТуркестан,
Родина – это великая и вечная страна – Туран.
Иными словами, он проповедовал пантюркизм.
Как это ни удивительно, но впервые об идее создания Великого Турана заговорили отнюдь не восточные идеологи.
Первопроходцем стал Арминий Вамбери, венгерский еврей-эмигрант, ученый и путешественник, работавший на британскую разведку.
Человек прямо-таки легендарный.
Востоковед Пургисталь возбудил в нем интерес к изучению восточных языков.
Изучая их, Вамбери заметил, что в венгерском языке можно было найти слова, схожие с теми, которые употребляют тюркоязычные народы.
Надо заметить, что ученых давно волновала загадка происхождения венгров, или, как они себя называли, мадьяров.
Откуда явились они на берега Дуная?
С какой прародины принесли язык, столь отличающийся от языков их европейских соседей?
Значит, прародиной венгров была Центральная или Средняя Азия?
Барон Этвеш, венгерский лингвист, к которому Вамбери пришел в дырявых башмаках, сочувственно отнесся к его предложению – отправиться на Восток для выяснения сходства венгерского языка с языками азиатских народов.
В Турции Вамбери прожил шесть лет.
Сначала он был странствующим чтецом.
На второй год стамбульской жизни Вамбери часто видели во дворах мечетей, где, сидя у ног учителей-хаджи, он постигал премудрости ислама.
В Стамбуле он оказался, когда ему было примерно 20 лет.
Вскоре он стал учителем модного в то время в Турции французского языка.
Прошло еще три года, и Вамбери стал появляться в министерстве иностранных дел и на приемах в посольствах – владея уже тридцатью языками, он мог быть переводчиком решительно всех дипломатов при дворе султана.
Приняв ислам, Арминий работал некоторое время секретарем у Мехмеда Фуад-паши, министра иностранных дел Турции.
Постепенно настоящее его имя забылось и важного господина, имеющего собственную карету, стали называть Рашид-эфенди.
И он, вероятно, не преувеличивал, когда много лет спустя говорил, что в турецких делах разбирался не меньше, чем любой эфенди, рожденный в Стамбуле.
Вместе со странствующими дервишами он прошел весь Восток.
Чалма дервиша прикрывала голову тесно связанного с Венгерской Академией наук знатока восточных языков и уникального британского разведчика Арминия Вамбери, от природы обладавшего редким даром перевоплощения.
Лингвистические исследования прославили Арминия Вамбери.
Но в поисках прародины венгров он не нашел верного пути.
Общей прародиной предков венгров, ханты, манси было, вероятно, Южное Приуралье.
В своих исследованиях Вамбери выполнял заказ английских правящих кругов.
Тем не менее, в своем «Путешествии по Средней Азии из Тегерана через Туркменскую пустыню по восточному берегу Каспийского моря в Хиву, Бухару, Самарканд, предпринятом с научной целью, по поручению Венгерской Академии в Пеште, членом ее А.Вамбери», британский разведчик Вамбери писал: «Русское образование и культура ловкой рукой была пересажена в Среднюю Азию, в эту крепость дикого фанатизма, алчности и тирании.
Завоевание русскими Туркестана было счастьем для населения этой страны.
В этом должна сознаться даже Англия».
Демонстративно расставшись с родиной, где его недостаточно оценили и вознаградили, Вамбери переселился в Лондон, с которым уже давно поддерживал тесные связи.
Он занялся политикой и уже открыто считался специалистом по «восточным и русским делам».
В том же своем «Путешествии по Средней Азии» Вамбери провозгласил и новую геополитическую доктрину – пантюркизм, основывающийся на приоритете этнической общности и происхождения турок и других тюркских народов.
В стамбульский период своей жизни, Вамбери был наставником лидера новых османов Мидхат-паши, который еще в 1876 году, по мнению некоторых ученых, намеревался спасать шедшую к упадку империю с помощью пантюркизма.
Эта же программа в основных своих принципах оставалась доминирующей в идеологии младотюрков уже в начале XX века.
Многие исследователи пантюркизма и сейчас уверены в том, что Вамбери путешествовал по Средней Азии под видом суфия с целью объединения вокруг турецкого султана всех антироссийских сил.
«Турецкая династия, – писал Вамбери, – оплот Османского могущества, создала из многих элементов на основе общего языка, религии и истории империю, простирающуюся от берегов Адриатики до самого Китая, более могущественную империю, чем ту, что собрал Романов из самых разнородных и разрозненных материалов.
Анатолийцы, азербайджанцы, туркмены, озбеги, киргизы и татары должны войти в единое целое могучего турецкого колосса, что позволит ему на равных померяться силами с северным соперником».
В 1857–1863 годах Вамбери был советником турецкого султана.
Именно тогда Вамбери впервые ознакомил султана с идеей о пантуранской супердержаве.
Основная идея пантюркизма заключается в объединении всех тюркских народов или тюркского мира в одном государстве, при лидирующей роли Турции.
Вамбери работал и на министра иностранных дел Великобритании лорда Палмерстона, который затем стал премьер-министром этой страны.
Идея венгерского профессора была весьма искусно использована британцами.
Основной целью Вамбери было создание антиславянского движения для того, чтобы ослабить позиции России и в конце концов отвлечь ее от борьбы за влияние в Персии, Центральной Азии и на индийском направлении.
Идеи пантюркизма поощрялись английскими, французскими, германскими и австрийскими правящими кругами и их спецслужбами.
Основной целью было повернуть направление возможной турецкой экспансии от Европы в сторону Российской империи, под властью которой находилась основная масса тюркских народов за пределами Османской империи.
Логика создания пантюркизма была весьма проста.
Данная политика давала возможность одновременно достичь двух важнейших целей.
Во-первых, Турция, жаждущая реванша над европейскими державами за потерю своих владений в Европе, более не рассматривала возврат данных территорий в качестве основной своей задачи и, таким образом, не угрожала европейским странам.
Во-вторых, она направляла свой взор на российские территории, так что в результате столкновения двух империй ослабевали обе, а в выигрыше оказывались великие европейские державы, которые могли в результате этого включить в сферу своего влияния обширные территории.
Другим европейцем, стоявшим у истоков пантюркизма, является сотрудник британской разведки Вилфред Блант, которого нередко называют отцом-основателем панарабизма.
Именно этот человек являлся автором идеи создания младотурецкого движения.
До сих пор окутана тайной деятельность итальянского подданного Эммануэля Карассо, который основал младотурецкое общество в Салониках, первое и главное представительство младотурецкой партии в Османской империи.
Редактором газеты «Младотурки» был другой европеец, Владимир Жаботинский.
Весьма весомый вклад в развитие идеи пантуранизма внесли представители тюркских народов бывшей Российской империи – татары Ахмеда Агаев, Юсуф Акчуру, Али Гуссейн Задэ, Исмаил Гаспринский и др.
Первым глашатаем идеи единения тюркских народов стала газета «Тарджуман» («Переводчик») с ее лозунгом «Единство в мыслях, словах и делах», которая с 1883 года издавалась в Бахчисарае Исмаилом Гаспринским.
Однако даже эти деятели получили свои знания и вдохновение идеей пантюркизма в европейских учебных заведениях.
В XIX веке в таких европейских странах, как Франция, Германия, Великобритания, Дания, в качестве одного из направлений ориенталистики начинает развиваться тюркология.
В данном контексте хотелось бы упомянуть знаменитую книгу Леона Кахона об истории тюркской расы и словарь тюркских наречий Радлова.
В Османской империи одним из первых идеологов тюркизма был министр военных училищ Сулейман-паша.
Идеи тюркизма и пантюркизма он начал распространять именно среди учеников военных училищ, что было обусловлено влиятельным положением армии в турецком обществе.
Сильнейшее впечатление на него произвела уже упомянутая книга Жозефа Де Гиньи.
Сулейман-паша первым в Османской империи описал историю тюрок в своей книге «История мира» (1874) и в своем государстве выступил против употребления термина «османский язык», считая, что османский язык является всего лишь смесью арабского, персидского и турецкого языков, и предложил использовать определение «турецкий язык».
Говоря о развитии пантюркизма в Османской империи, нельзя не упомянуть Мустафу Джелалетдин-пашу (1826–1876).
Его настоящее имя было Константин Божецкий, и он происходил из рода польских шляхтичей.
В 22 года он участвовал в польском восстании против Российской империи и после подавления восстания эмигрировал в Стамбул.
Он поступил на службу в османскую армию и принимает ислам, а вместе с ним и новое имя.
Джелалетдин-паше принадлежит идея «туро-арианизма», в соответствии с которой европейские и тюркские народы составляют единую расу, а западная культура является продуктом интеллектуальной деятельности «туро-арианцев».
Он также утверждал, что часть тюрок, принявших ислам, сошлась с семитской культурой.
Он же предлагал связать христианские народы Османской империи с тюркским элементом культурно-языковыми связями, или попросту ассимиляцией.
Сложно сказать, знал ли Кемаль обо всех этих философах, но, слушая Кёкальпа, Кемаль постоянно ловил себя на мысли о том, что на многие вещи он уже давно смотрит его глазами.
Да, все так: и культура должна быть своя, и цивилизация европейская, и женщина должна обладать равными с мужчиной правами.
А вот пантюркистских настроений, открывавших широкую дорогу воинственно настроенным людям, в учении Гёкальпа Кемаль не принял.
Но как бы там ни было, он с большим уважением относился к философу и все больше попадал под влияние его националистических идей.
И когда на учениях Пятнадцатого артиллерийского полка немецкий офицер в очередной раз поздравил его «с успешным завершением миссии в Албании», Кемаль в довольно резких тонах высказал немцу все, что он об этом думал!
Затем ему под горячую руку попался один из самых ярких представителей столь нелюбимой им «старой гвардии» командующий Пятой армией Хасан Тахсин-паша, в какой уже раз продемонстрировавший свою полную неспособность управлять войсками на очередных учениях.
Конечно, позволь он себе подобное еще несколько лет назад, и от него бы мгновенно избавились.
Однако теперь, когда сам Энвер стоял за омоложение армии, он мог позволить себе критиковать генералов и полковников.
Критика не прошла ему даром, и в сентябре 1911 года при содействии «старой гвардии» его сослали в Первый отдел Генерального штаба.
И эти люди знали, что делали.
Шли дни, недели, месяцы, но никто и не думал обращаться к Кемалю ни с какими вопросами.
А когда он и здесь попытался поднять бунт и проломить глухую стену непонимания, его решили заслать еще дальше.
В Триполи!
