скачать книгу бесплатно
– Ничего не вижу. – Мара глядела на меня как на сумасшедшего.
– Иди!
Мара поискала Сумерника, словно он мог ее защитить. Но ему еще не пришло время возвращаться. Мара обреченно пошла, спотыкаясь на каждом шагу, пытаясь завязать шнурки на кроссовках. Долго шла. Дошла наконец.
В окно я увидел пустой стол. Интересно, что же мне показали в открытую дверь? Другую реальность?
– Славка! – прыгнула к стеклу Мара. – Славка! – забарабанила она кулачками по окну.
Вот о чем она думала! Так ведь можно и разбить.
Когда Мара рванула к крыльцу, я не стал ее удерживать. Если искать проход, то только опытным путем. Опять шарахнула дверь, крякнула стена. Нет, долго домик не продержится.
– Слаааава, – взвыла Мара.
На душе похолодело.
Представился труп, кровь и что-то еще очень страшное, о чем не успел додумать, потому что тоже рванул к крыльцу, придержал дверь рукой.
Мара сидела на коленях посреди пустой комнаты. Метод не сработал. Я потряс головой. Пустая комната. И светлая. Не та мрачнятина, что виделась мне до этого.
– Славка! – рыдала Мара, утирая кулаком слезы. – Где ты? Мне без тебя нельзя! Меня без тебя домой не пустят! Славка!
Дальше было много бессвязных бормотаний, из которых я понял, что любимец в семье Чернов, а Мара на вторых ролях. Что без двоюродного семья вообще развалится и судьба Мары без брата незавидна. Что она бы его здесь бросила, потому что он ей надоел. Но опять-таки – без Чернова никуда. В целом она его искренне и от всей души ненавидит и желает провалиться куда-нибудь поглубже, чтобы падал и падал до скончания века.
Я кашлянул. Слишком уж мощные были откровения. Даже мне стало жутко от очередного описания адских мук Славика.
– Пойдем, – позвал я Мару. – Еще поищем.
– Да! – вскочила девчонка. Глаза ее нехорошо блеснули. С таким взглядом Фредди Крюгер натягивает перчатку с лезвиями. – Надо искать! Он здесь!
Я вообще не был уверен, что кого-то надо искать. Может, Чернов уже дома, а мы тут колобродим. Может, противная ведьма разводила не только меня, залезая своим голосом в башку и выдавая картинки с темными комнатами. То же самое она могла говорить и Чернову. И он, в отличие от меня, мог послушаться. Он же избранный.
Отметина на лбу заболела.
Избранный-то избранный, вот только жить мне с блямбой на лбу. Надо ее чем-нибудь завязать.
Мара опять побежала к окну. Картинка ее не порадовала, поэтому она шарахнула по стене и рванула кругом.
Между тем по-прежнему что-то скрипело. Звук становился все назойливее.
– Кирилл! – позвал я.
Деревья глухо приняли в себя мой голос, пережевали и проглотили.
Мара обежала дом и опять приникла к окну.
– Славик, – жалобно протянула она.
Так и с ума сойти недолго.
Я пошел на звук. Слышать завывания сил уже не было.
– Не уходи, а как же Чернов?
Сумерник пропал, а она все о Чернове беспокоится.
А вообще дела наши не так уж и плохи. Ведьмы не дуры. Если хотят кого-то убить – сразу убивают. А мы тут второй день шарашимся – значит, убивать никто нас не собирается. Сами заблудились. А книга… Что книга? Сколько там тысяч экземпляров напечатали? Небось миллион, вот она везде и валяется. Вдруг в этот район как раз сразу полтиража и привезли. Привезли, по каждому дому разнесли, теперь ею печки топят и всем встречным показывают. Встречными второй день оказывались мы, нам на эту книгу и фартило.
Я ухитрился себя успокоить, подумал, что сегодня наше путешествие точно закончится. Сколько можно плутать? Лимит исчерпан. Тем более все гаджеты сели, пора заряжать. Это навигатору было хорошо – заряжается от машины, а у нас нужных переходников не было. А то бы тоже от машины зарядились…
– Это все из-за тебя!
От ужаса я замер. Никогда не представлял, что испугаюсь этой чокнутой, но страх пробрал меня до копчика. Глаза Мары были распахнуты и черны, круглое лицо побледнело, щеки как будто впали. Она вывалилась на меня из-за угла с вытянутыми руками. Скукоженные пальцы вцепились в куртку.
– Из-за тебя это произошло!
Она оказалась потрясающе сильная. Я успел упереться ногами в землю, но она легко сдернула меня с места, толкнула на стену дома. Деревянная конструкция дрогнула.
– Ты избранный!
Она ткнула меня в лоб. Между глазами проскочила искра от вспыхнувшей боли. Боль жестко сковала голову. Мне даже на мгновение показалось, что она сейчас отвалится.
– Значит, ты выживешь, а мы все погибнем, да?! – брызжа слюной мне в лицо, орала Мара. – Специально нас сюда привел?! Для нее?!
Мара кричала, даже как будто не набирая воздуха – на едином дыхании. Я задергался, выбираясь из ее жутких объятий. Но она потащила меня вдоль стены, ткнула затылком в стекло.
– Ты знал – и все равно привел нас сюда! Она тебя подговорила! Ты все придумал! Ты подготовился заранее! Сдохни!
Последнее слово мне совсем не понравилось. Я замычал, забрыкался, но Мара снова применила свою странную силу, приподняла меня и швырнула к окну.
Это я так подумал, что «к» окну. На деле вышло, что «в» него.
Звон. Грохот. Отбитый локоть. Пустота в голове. Падение. Я зажмурился.
– Эй! Ты чего? – Голос Чернова. Трогает за плечо. Сильно наклонился – я чувствую колбасный запах его дыхания. Желудок возмущенно вопит. – Ты как?
– Хреново, – отстранился я. – Твоя сестра псих.
– Я знаю.
Чернов был печален. Прямо как-то совсем печален. Как будто и не жрал ничего.
Мы были в комнате. Стол. Лавка. Еды нет.
– Как это я?
– Прямо сквозь стенку влетел, – возбужденно сообщил Чернов. – Я уж отчаялся, а тут ты.
А тут я. Почесал голову, потрогал лоб. Все на месте. И голова, и отметина. Говорить о том, что меня сюда забросила Мара и что она перед этим кричала, не стал. А то братец еще плохое про меня подумает.
– А мы тебя обыскались. Бегали-бегали вокруг… – Я потрогал локоть. Болит. Глянул в угол. Никого. Спокойно, сейчас разберемся. Так просто люди сквозь стенки не ходят!
– Да я сам ничего не понял, – возбужденно говорил Чернов, помогая мне подняться. – В дом вбежал, а выйти не могу. Дверь открываю – и опять в комнате оказываюсь. Раз двадцать пробовал – одно и то же. А ты как же?
– И я пробовал. – Подошел к окну, коснулся стекла. Холодное и целое. Мне не нравилось, что я здесь оказался. – Марка в дом забегала, а там пусто. Вокруг шарились. А тут окно… удачно так.
Я посмотрел на дверь. Понятно, человеческим путем отсюда не выйти. Может, Мара тоже сюда запрыгнет, чтобы нас с Черновым выкинуть?
Мара не появлялась. Поорала, поорала и выдохлась. С девчонками такое бывает. Моя мать тоже иногда начинает орать. Главное в этот момент – ей не мешать. Дать спокойно откричаться, все высказать. Можно даже тарелку под руку подсунуть. Пройдет часа два – мать и не вспомнит, из-за чего орала. Так и Мара: сейчас поорет, башкой о стенку постучит, а потом к нам прыгнет – и кааак начнет спасать! Иначе зачем я здесь? Есть ощущение, что не из-за Чернова.
– А еда где? – оглянулся я на пустой стол.
– Исчезла куда-то, – пожал плечами двоюродный. – Я только собрался вам взять, а она раз – и нету.
Собрался он… Сначала нажрался от пуза, а потом уже никуда не собрался.
– Ладно, пошли отсюда, – вяло согласился я. Вяло – потому что как-то разом устал. Спал плохо, орали много, вот сил никаких и не осталось. Не каждый день через стенку меня бросают.
Обессилел: сколько ни стучал по стеклу – оно не разбивалось. Я сначала легонько кулаком, потом костяшками посильнее, потом саданул локтем. Разбежался и ударился боком. Не помогло. Чернов проявил свои знания в карате – треснул ногой. Но тут же изобразил инвалида, начал верещать и прихрамывать.
А Мара меня пропихнула. Может, нам силы не хватает?
Я поставил Чернова перед собой, разбежался и толкнул. Чернов сделал страшные глаза, взмахнул руками и врезался в стену. Внутри него что-то ухнуло. Чернов скукожился, стек по стене на пол и стал ныть.
Так… Здесь все понятно. Мара не своей силой меня толкала. Ее, наверное, ведьма вдохновила. Девчонок легко вдохновить на что угодно. Особенно на какую-нибудь глупость.
Я плюнул и пошел к двери.
За дверью была темная затхлая комната, в углу тряпье. Там кто-то лежал. Знакомая картинка.
Отметина запульсировала.
«Войди!» – прилетело мне в голову.
Я захлопнул дверь. Но она снова отворилась. Двумя руками меня ударили в спину, проталкивая в комнату. Но я стоял далеко от порога, успел зацепиться за косяк. И вообще – хватит меня толкать! Сколько можно?!
– Подойди! – прохрипели из-под тряпья.
Так, с этим мы потом разберемся. Я закрыл дверь, провел локтем по лбу, смахивая неприятное чувство боли. Реальная боль стерла чужие мысли – о том, что нужно куда-то пойти, пожать чью-то руку, – и вернула в реальность. Если то, что вокруг, можно назвать реальностью. Я бы не отказался от другой.
Посмотрел на сидящего на полу Чернова.
– Я тебя на стенку бросал? – уточнил на всякий случай. Вдруг его успели подменить?
– У тебя кровь! – показал Славик.
Я прошел по комнате, вытирая испачканную в крови руку о штаны:
– Какие еще есть предложения?
Смущало, что волшебница обещала мне счастливый конец. Если она считает, что умереть с Черновым от голода – это счастье, то ее надо скорее в этом разубедить. А еще дверь. Кто там в тряпье лежит-то? Тоже мое счастье?
– Ну и ладно, – решил я, присаживаясь рядом с двоюродным. – Сейчас Сумерник с Марой что-нибудь придумают.
Сидеть на деревянном полу неожиданно оказалось очень удобно. Он был теплый и как будто даже мягкий. Я поерзал, устраиваясь. Шик! Жизнь налаживается. А чего там за дверью, я думать не собирался. Может, это портал во времени. Ну его, пускай ученые исследуют. Вот как помрем мы здесь, вот как пройдет сотня лет, набегут археологи, все раскопают и начнут гадать, что за картина такая им открывалась.
– Ничего они не придумают, – решил испортить мне настроение Чернов. Он лежал на боку, свернувшись калачиком, подтянув к подбородку колени, шмыгал носом и слегка шевелил ногами в кроссовках. – Твой Кирилл давно сбежал. Чего ему с нами возиться! Специально завез нас в лужу, чтобы мы все вышли, отправил нас в чертово место, а сам смотался. Не такая машина «Нива», чтобы в канаве сидеть. Не могла она там забуксовать.
– Да ладно, – не совсем убедительно сказал я. – Ему перед родоками нашими отвечать. Там еще Мара истерит. Кричит, что без тебя ее домой не пустят.
– Это да, – как-то совсем обреченно вздохнул Чернов и замолчал. Ушел в свою печаль.
Мы сидели как в батискафе, снаружи не доносилось ни одного звука. Внутри дома тоже не было разнообразия – сопел Чернов, булькал губами, чуть поскрипывали доски пола, вздыхала крыша.
Я прислушался. Что-то шуршало. Так крылья бабочки бьются о стекло.
В окне никого не было.
– Все, все, – пробормотал Чернов и всхлипнул.
– Тихо, – пнул я его кулаком в бок.
Шурх-шурх. Быстрое-быстрое движение крыльев.
Пробежал глазами по всем углам. Никого. Выглянул за дверь.
Птичка. Маленькая, желто-зеленая. Она висела на месте и стремительно махала крыльями. Увидев меня, пискнула и рванула в приоткрытую дверь.
– Чернов!
Двоюродный приподнялся. Без подсказки нашел глазами птичку.
– Вставай!
Не знаю, почему я был уверен, что птичка прилетела за нами.
Сделав круг под потолком, птичка устремилась к двери, юркнула в щель, я вышел следом. Комнаты здесь больше не было. Было темно. В этой темноте я налетел на что-то легко грохнувшееся, дико больно ушиб ногу, споткнулся и рухнул руками вперед. Попытался обо что-то упереться, удержаться на ногах. Все вокруг оказалось неустойчивым. Рука врезалась как будто в стенку, и эта стенка подалась, уходя из-под пальцев. Стало светло. Я увидел проеденные гнилью доски, кривые ступеньки крыльца. Потом все это еще и пересчитал ребрами и плечами.
– Выбрались! – выдохнул Чернов. Он стоял на крыльце, весь такой красивый и счастливый. Над его плечом мелькнула птичка.
Дверь резко закрылась.
Хрустнуло.
«Скриииип», – приоткрылась дверь с противным до омерзения звуком.
Останки птички упали на гнилые доски крыльца.
