Дословный Апокалипсис

– Типа человек человеку – худший враг? – Аня замолчала, решая, стоит ли задавать вопрос, только что пришедший в голову. Не то, чтобы она была очень совестливым или тактичным человеком, но обижать Агасфера всё-таки не хотелось. После недолгой борьбы любопытство победило. – Тебя совесть сильно мучила? Ну, за убитых?

– Нет. – Теперь Агасфер сидел лицом к костру, но Аня прекрасно видела, что положение его тела никак не изменилось. Да и над ответом он не раздумывал. – И во сне убитые не приходили. К счастью, моя совесть достаточно пластична, чтобы делать то, что нужно, и не отвлекаться на бесполезные сожаления. Тем более, я всегда старался придерживаться баланса. Например, я участвовал в Восстании против римской власти. Это было уже после того как меня прозвали Тальян Мекулаль.

– А в Октябрьской революции участвовал?

– Нет, я тогда был скромным ювелиром, эмигрировавшим в Америку. Я даже особо не интересовался тем, что происходит в Империи.

– Жаль, я не на историческом учусь. – Аня мечтательно вздохнула, представляя, сколько ценной информации могла бы получить, будучи увлечена историей. И, главное, как просто. Бери, да записывай. Ни лабораторий не надо, ни реагентов, ни оборудования.

–Если бы ты училась на истфаке, я бы к тебе даже и не подошёл. Было в моей жизни несколько историков, с которыми я близко общался. – Плечи Агасфера заметно дернулись, демонстрируя, что общение было не из приятных. – Ладно, давай спать уже. Неизвестно, во сколько они решат начать. А нам ещё укрытие искать.

Аня проснулась, когда всё вокруг ещё было серым, и Солнце только посылало первые разведывательные лучи за горизонт. Жертвенник, как показалось Ане, стал чуть больше и чуть ярче, но ручаться за это она не могла. Возможно, это была всего лишь ложное ощущение, наведённое знанием о том, что сегодня будет трубить первый Ангел. Почувствовав запах кофе и жареных сосисок, Аня высвободилась из спального мешка и отправилась вершить необходимую утреннюю гигиену (влажные салфетки, зубная нить и ополаскиватель позволяли тратить совсем немного воды).

–Доброе утро. – Подойдя к костру, Аня коснулась губами макушки Агасфера.

– Доброе. Достань, пожалуйста, планшет из рюкзака и положи его в куртку. Нам нужно будет предупреждение. – Агасфер сосредоточенно насаживал на прутики хлеб и сыр. Три прутика с сосисками уже торчали из земли рядом с костром.

Аня грустно подумала о том, что подозрительно быстро научилась обходиться без душа, туалета посуды и кровати и отправилась доставать планшет. Носок, в который был завёрнут гаджет, провалился на самое дно, пришлось вытащить часть газовых баллончиков которыми был укомплектован её рюкзак.

Планшет сиял так ярко, что носок казался какой-то чёрной сетью, наброшенной на Солнце. Аня осторожно вытащила гаджет, и над его экраном немедленно возникла Иоанна, намного более яркая и объёмная, чем в прошлый раз.

– Сообщаю, в полдень протрубит первый Ангел. Возможны разрушения и несчастные случаи. Для того, чтобы не умереть неподготовленной, рекомендую вам заранее прочитать все необходимые молитвы и искренне раскаяться в своих прегрешениях. Если вы не помните подходящих молитв – я могу напомнить их вам. – Помощница ещё на несколько мгновений задержалась над экраном и пропала, не услышав ни одного знакомого слова.

– В полдень, значит. Очень хорошо, – Агасфер протянул Ане прутик с сосисками и хлебом и кружку с кофе. – Приятного аппетита. – Девушка уже собиралась завтракать, но остановилась, увидев, что Агасфер стягивает куртку и свитер вместо того чтобы приняться за еду.

– Я уже спросил, где убежище. Хочу посмотреть, что там. Сейчас быстренько заберусь на дерево, посмотрю, потом слезу и тоже поем. – Заметив, что Аня перестала завтракать и заинтересованно за ним наблюдает, Иудей решил объяснить свои действия.

– А я думала, решил меня с утра стриптизом порадовать. – Аня постаралась улыбнуться как можно развязнее.

– Только после вас. – Агасфер подошел к дереву, подпрыгнул, зацепившись за нижнюю ветку, и ловко полез вверх.

Аня попеременно откусывала то от хлеба, то от сосиски и наблюдала за тем, как Иудей выбирает, за какую из веток лучше схватиться руками, а на какую поставить ногу. Он оказался на верхушке так быстро, что Аня даже не успела доесть. Примерно минуту Агасфер изучал маршрут, затем повернулся лицом к Ане и положил обе руки на пояс тактических штанов.

– По многочисленным просьбам прекрасных дам и только сего… – Он осёкся, вглядываясь куда-то за спину девушки. Затем буквально ринулся вниз, рискованно перепрыгивая с ветки на ветку.

– Лезь на дерево, быстро. Лук и стрелы подам. Там какие-то подозрительные типы с ружьём, и меня они если и не увидели, то точно услышали.

– Может, убежать? – Аня вцепилась в лямку рюкзака, но Агасфер подтолкнул её к дереву.

– У нас тяжёлые рюкзаки, а они налегке. Всё равно догонят. Но тут есть хоть какое-то укрытие для тебя. Лезь! Четырёх веток должно хватить. Потом переберёшься на обратную сторону ствола и будешь ждать. Стрелять только после того, как я скажу. В случае чего – разыгрывай насмерть перепуганную дурочку.

В промежутках между деревьями стали видны три человека, настороженно подходящие к лесополосе. У одного из них было ружьё или что-то похожее на него, двое других были безоружны или просто не держали оружие на виду.

Аня ухватилась за удобную ветку, подтянулась, опираясь ногой на выступ, оставшийся от отпиленной давным-давно ветки, закинула вторую ногу. К тому моменту, как она добралась до четвёртой ветки, расположенной примерно в двух метрах от земли, мужчины почти дошли до лесополосы. Агасфер отчетливо видел их серьезные лица и потрёпанный камуфляж. С равным успехом они могли оказаться как простыми жителями ближайшей деревни, так и опытными охотниками, военными или полицейскими.

– Держи лук и стрелы. Постарайся получше спрятаться за стволом или хотя бы спрятать лук, если они тебя всё-таки увидят. – Агасфер подал Ане лук и стрелы, сложил рюкзаки друг на друга, и отошёл подальше от Аниного дерева. После недолгих размышлений он надел куртку и закурил.

Мужчины добрались до него быстро: сигарета не успела сгореть даже до половины. Бородатые, крепкие, чем-то неуловимо смахивающие друг на друга, вблизи они не были похожи ни на охотников, ни на полицейских. Они остановились примерно в двух метрах от Агасфера.

Проследив, куда они смотрят, Иудей облегчённо вздохнул. Двое были явно заинтересованы в рюкзаке, еще один пристально смотрел куда-то в район его груди. Скорее всего, его привлекла куртка. И ни один из них не удостоил взглядом дерево за спиной Агасфера.

– Здорово, мужики, вы откуда? – Можно было кинуться в драку без разговоров, но Иудей не хотел ни убивать без необходимости, ни рисковать зря. Всё ещё оставался шанс решить дело миром.

– Да вот, прогуливаемся. – Самый правый был, судя по всему, главным. Двое его товарищей не то что рта не открыли – они и не собирались разговаривать, просто стояли, сложив руки за спиной и неласково глядя на Агасфера. У центрального на плече висела какое-то странное ружьё, подозрительно непохожее на заводское. – Думали в деревне провизией разжиться, а не вышло. Все почему-то сидят в церкви, молятся. А кто не молится – те уже до синих чертей и огненных ангелов допились. У тебя пожрать не найдется?

– Есть гречка и сосиски. – Агасфер кивком указал на лежащий чуть позади рюкзак. – Ещё немного чёрствого хлеба, но если его поджарить, то вполне съедобно. Воды вот нет, утром всё допил.

Правый, не вынимая руки из карманов, ткнул Центрального в бок.

– Иди, посмотри, что у него в рюкзаке.

– Да ладно, я сам вам всё достану. – Едва Агасфер шевельнулся, собираясь подойти к рюкзаку, Центральный сдёрнул с плеча ружьё и направил ствол прямо в лоб Иудею.

– Не трудись, малыш, парни сами возьмут всё, что нам нужно. Ты же не против?– Правый демонстративно вытащил из-за пояса кухонный ножик с захватанной деревянной рукояткой и обломанным кончиком лезвия.

– Нет-нет, уважаемые, я с огромным удовольствием поделюсь с вами едой.

Увидев покрытую откровенно дилетантскими наколками руку Правого, Агасфер наконец сообразил, кто перед ним.

Видимо, в пещеры переместили, в том числе, контингент исправительных учреждений.

Наверное, те, кто возвращал их обратно, не сильно заморачивались изначальным расположением заключённых и вернули их в какое-то место возле колонии, или просто закинули всех обитателей колонии в одно большое помещение или на улицу.

Всё это было не важно. Важным было то, что, эти трое прекрасно воспользовались полученным шансом.

Видя, что Агасфер не сопротивляется, Центральный опустил ружьё и пошёл к рюкзакам.

– Вы не будете возражать, если я покурю? – Агасфер всё еще сомневался, стоит ли лезть в драку. Последние двести лет он вел жизнь обычного горожанина, не сталкивающегося с опасностью для жизни. Даже Вторую Мировую он провел в авиации, резонно предположив, что его бессмертие будет полезнее всего именно в этих войсках. Его тело, конечно, еще помнило подлые приёмы ландскнехтов, изощренные техники восточных единоборств, немного прямолинейные удары бокса и даже ухватки, принятые в деревнях Российской Империи. Но кто знал, успеют ли проснуться рефлексы? Вернется ли былая реакция? И что будет с Аней, если реальность решит, что самый простой способ сохранить ему жизнь – оставить валяющимся в отключке после серьезного ранения.

Возможно, дело решилось бы мирно, если бы шарящий в рюкзаке уголовник, положивший для удобства ружьё на землю, не поднял голову и не увидел Анину руку, изо всех сил вцепившуюся в одну из веток.

– Эй, ребята, у него тут баба! – В голосе уголовника звучал неподдельный восторг.

– Замечательно. Слышь, бабой тоже придется поделиться. – Правый многозначительно провел пальцем по горлу, явно намекая на то, что произойдет с Агасфером, если тот откажется делиться.

– Мужики, не надо, пожалуйста. Давайте я вам куртку отдам. Хорошая куртка! – Агасфер надеялся, что его голос дрожал достаточно убедительно. Он принялся дёргать замок куртки, делая вид, что испуган до такой степени, что никак не может расстегнуть молнию.

– Да не боись, мы с ней здесь поиграемся и отдадим, с собой не потащим. Ну, что ты там тупишь? Покажи ружьё – слезет как миленькая.

Правый немного расслабился. Пацан так перепугался, что даже куртку снять с ходу не может. От бабы его проблем тоже не должно быть. Ну, кто бы с таким лошком стал встречаться? Только такая же слабачка и тихоня. Он даже позволил себе отвлечься ненадолго, перестав следить за дергающим куртку лошком.

– Мышка! К тебе идет мужик с ружьём! Когда увидишь его – попытайся предложить те серые сигареты, которые дал мой старый друг.

Едва Правый отвёл взгляд, как Агасфер понял, что лучшего момента не будет. Выкрикнув Ане «предупреждение» и надеясь, что она поймёт всё правильно, он резко бросил куртку Левому в лицо, а сам кинулся на Правого.

Бывший зек стоял весьма расхлябанно: ноги вместе, одна из них выпрямлена, вторая согнута, торс расслаблен. Рука с ножом болтается возле бедра.

Два шага. Полуповорот. Правая рука выхватывает нож из расслабленных пальцев и отбрасывает его в сторону. Левая уже тянет голову врага к стремительно поднимающемуся колену. Нос с хрустом ломается, обдавая колено Агасфера тёплой кровью. Правый орёт от боли и ужаса. Левый уже справился с курткой, но стоит, тупо наблюдая за расправой над товарищем. Вторая рука хватает Правого за подбородок. Поворот. Хруст. Безжизненное тело валится на землю.

Агасфер развернулся к Левому. Тот оказался немного умнее товарища, и честно попытался сбежать. Он успел сделать только три шага. Тот, кого давным-давно назвали палачом, догнал его, запрокинул голову, и собственным, хорошо заточенным, ножом вскрыл горло. Агасфер отпустил фонтанирующее кровью тело только тогда, когда нож заскрипел о позвоночник.

Удерживая Левого, Агасфер краем уха слышал сдавленный мужской крик. Аня явно справилась.

Всё время, пока Агасфер разговаривал с уголовниками, Аня пыталась понять, как ей выстрелить из этого лука, находясь на дереве. Она совершенно точно читала о чём-то подобном в каком-то фэнтези-романе. Но, тщательно пораскинув мозгами и оценив расположение веток, Аня пришла к нескольким неутешительным выводам.

Либо персонаж книги обладал сверхъестественной гибкостью.

Либо речь шла о другом, менее ветвистом дереве.

Либо – и вероятнее всего – автор никогда не видел длинный лук и дерево одновременно.

К тому моменту, когда Центральный пришёл снимать её с дерева, Аня уже повесила лук на ветку и, изо всех сил сжимая в руках стрелу, старательно вспоминала чувства, охватившие её в тот день, когда она впервые увидела лук Цдекет Шекер.

Уголовник её явно не боялся. Он даже не взял ружьё поудобнее – так и нёс его, держа за середину ствола. Увидев красивую девушку, сидящую на ветке и сжимающую в руках стрелу, он плотоядно ухмыльнулся и помахал рукой. Он даже успел открыть рот, явно собираясь сказать какую-то мерзость. Не успел. Девушка несильно размахнулась, и стрела сорвалась с её пальцев. Центральный ещё успел удивиться тому, что древко сделано из какого-то странного серого дерева.

А потом стрела вонзилась ему в голову.

И он умер.

Аня уже почти спустилась с дерева, когда к ней подошёл относительно чистый Агасфер.

– Ты в порядке? – Он ловко поддержал девушку за талию, помогая спуститься с дерева.

– Да. А ты? – Аня пробежалась взглядом по Агасферу, выискивая следы возможных повреждений.

– Меня не зацепили. Бери рюкзак, пойдём отсюда. – Иудей видел, как Анины пальцы мелко трясутся, слышал непривычные нотки в её голосе. Нужно было побыстрее увести её с того места, где она впервые убила человека. – На самом деле, нам повезло. Думаю, это были обычные отмрозки, грабившие в подворотнях тех, кто точно не мог дать им отпор.

Утренняя серость окончательно ушла, уступив место яркому красновато-золотистому свету. Только источником света было не Солнце. Исполинский жертвенник снова пылал и понемногу приближался к Земле. Семерых почему-то не было видно, Аня предположила, что они появятся позже.

Предложенное стрелой убежище оказалось кладбищем. Сначала Аня и Агасфер решили, что сбились с дороги, но стрела осталась неподвижной, когда Иудей ещё раз уточнил, где находится убежище.

– Странно. Этот домик совсем не похож на надёжное убежище. – Сбитые с толку путники зашли на территорию кладбища и остановились в самом начале, у явно знавшего лучшие времена строения, в котором, судя по объявлению на двери, в обычные дни находилась администрация.

– Да нет. Очень даже похож. Смотри, на крыше черепица, стены кирпичные – гореть особо нечему. Я сейчас залезу на крышу, посмотрю, нет ли там дыр, а ты зайди, пожалуйста, в дом, посмотри, есть ли там вода и что-то, чем можно закрыть окна.

– Ладно. – Аня направилась к полуоткрытой двери.

Внутри дом выглядел не лучше, чем снаружи. Одна комната, разваливающаяся кровать в углу, древний платяной шкаф, обшарпанный икеевский столик и явно самодельная табуретка. Ни еды, ни воды, ни каких-то хозяйственных принадлежностей не было.

За час до полудня они закончили оборудовать убежище. К счастью, крыша была в порядке, так что Агасферу и Ане оставалось только приставить к единственному окну большой кусок фанеры, ещё утром бывший дверцей шкафа, и положить возле окна бесцеремонно снятое с кровати шерстяное одеяло.

– Спроси у Иоанны, долго ли будет падать огонь с неба?

Аня сунула руку в карман, в котором обычно носила планшет. Пусто. В других трёх карманах тоже ничего не оказалось. Аня кинулась к рюкзаку, ослабила стягивающий горловину шнурок и озадаченно застыла, рассматривая полупустой рюкзак, в котором осталось только запасное нижнее бельё и носки.

– Что случилось? – Агасфер, выудивший из рюкзака упаковку хлебцев, удивлённо посмотрел на Аню, стоящую на коленях и засовывающую голову в рюкзак.

– Я планшет потеряла. И газ тоже. Походу, они в той лесополосе остались, когда ты сказал срочно лезть на дерево. – Аня ожидала, что Агасфер будет ругаться, но он только пожал плечами.

– Неприятно, но не смертельно.

– Просто ты так неожиданно сказал собираться. – Аня вздохнула, ругая себя за головотяпство. – Кстати, а зачем ты с теми ублюдками так долго разговаривал?

– Потому что я никогда не знаю точно, как реальность решит спасать меня на сей раз. Бывали случаи, когда летевшая в меня потенциально смертельная дрянь доставалась моему сослуживцу.

7.Ангелы

Всё началось точно в полдень. Огромный, как десять Солнц, и пылающий, как хороший костёр, жертвенник встал в зенит. Теперь Аня хорошо видела, что в чаше сгорают какие-то мелкие белые вытянутые штуки, чем-то похожие на камни. Подножье жертвенника, целиком высеченное из серого камня, украшала грубо вырезанная надпись. Язык и сами буквы были Ане совершенно не знакомы, она даже сомневалась, не орнамент ли это, стилизованный под письменность.

Позади жертвенника стоял Ангел. Теперь он был без доспехов – только длинное белое одеяние и золотая труба в опущенной руке. В его волосах и глазах, таких же бриллиантовых, как и у его собрата, отражалось пламя. Лицо Ангела было холодно, прекрасно и не отражало ничего.

Когда Ангел поднял трубу, огонь замер. Стоящие возле домика Аня и Агасфер замерли тоже, не имея возможности ни опустить голову, ни отвести взгляд, ни закрыть глаза.

Чистый и звонкий голос трубы разрушил оцепенение. Языки пламени с новой силой взметнулись ввысь, огненные протуберанцы оторвались от жертвенника и устремились к Земле. Грянул гром – невозможно громкий, словно сотрясший всю планету. Небо заволокли багровые тучи, скрывшие Ангела и жертвенник.

Мгновение, и тучи взорвались изнутри сгустками горящей крови. Позже Аня решила, что взрывались они в тех местах, куда ударил огонь с жертвенника.

Запахло кровью, и на землю упала первая градина. Ярко-алая, неправильной формы, она походила на драгоценный камень. Аня хотела рассмотреть её поближе, но Агасфер покачал головой:

– Лучше не трогай. Кто знает, чья это кровь.

***

– Уже шесть. Как думаешь, закончилось? – Агасфер положил руку на фанеру, но не спешил отодвигать защиту от окна.

– Не знаю. Давай на всякий случай подождём ещё два часа. Тогда получится, что катаклизм творился восемь часов, третью часть суток. – Аня сидела на кровати и вертела в руках батончик, решая, съесть его сейчас или потом.

– Выходите. – Обладатель глубокого повелительного голоса стоял на улице, но слышно его было так хорошо, словно он находился внутри домика. Аня и Агасфер, не сговариваясь, замолчали. – Выходите уже. Я Мильхама. И я не люблю ждать.

Мир за пределами убежища превратился в декорацию для фильма ужасов. Кровавые градины таяли, превращаясь в кровавые же лужицы. Сгустки горящей крови подожгли всё, что могло гореть и высушили всё остальное. Пахло это всё соответственно.

– Это Иитаарбут8. – Всадник стоял напротив двери, поглаживая по изящной шее тонконогого рыжего коня. – Иногда он будет приходить к вам без меня. – Всадник отвязал от седла небольшой свёрток и протянул его Ане. – Вот, это тебе от Цдекет Шекер. Она просила перестать поить её лук собственной кровью.

– Спасибо. – Аня растерянно разглядывала две кожаные перчатки, явно сшитые совсем недавно. Одна из перчаток предназначалась для левой руки и закрывала только два пальца: большой и указательный. Вторая – на левую руку – вообще состояла из браслета на запястье, трёх длинных полосок и чего-то вроде колпаков, закрывающих первые фаланги пальцев.

– Из ближайшего магазина. Иногда разумнее доверять простым вещам. – Мильхама не снимал шлема, но Ане почему-то показалось, что он улыбается.

– Кем ты был раньше? – Пока Аня удивлялась перчаткам – Агасфер рассматривал Всадника. Его лицо скрывал шлем с нащёчниками, назатыльником и наносником. От таких же шлемов, виденных Агасфером в римской армии, этот отличался только тонкой гравировкой на нащёчниках и явно драгоценными камнями, обрамляющими надбровные вырезы. Лорика сквамата 9вполне обычная, можно сказать, форменная. Но птериги10, защищающие плечи и бёдра, и торакомах 11 были, почему-то, пурпурными.

– Подумай и всё поймёшь. – Всадник легко вскочил на коня и Иитаарбут, повинуясь едва заметному шевелению поводьев, сорвался с места. Несколько мгновений – и они уже скрылись за горизонтом. Даже пыль, принявшая теперь омерзительный красноватый оттенок, не успела осесть на землю.

– Ты слышал? Мильхама говорил так, словно Цдекет Шекер – женщина. – Аня спрятала перчатки в карман. Это были очень хорошие перчатки, но самые обычные, и Аня ощущала смутное разочарование по этому поводу.

– Ага. А ещё он думает, что я знал его. – Агасфер задумчиво посмотрел на практически зашедшее за горизонт Солнце.

– Мы сегодня в домике переночуем?

– Да. – Агасфер улыбнулся и приобнял Аню за талию. – Кинем только на кровать наши спальники на всякий случай.

***

– Ну всё, можно двигаться дальше. – Агасфер покачал головой из стороны в сторону, разминая затекшие мышцы шеи. В этот раз Ангел трубил в десять утра. И, за исключением того, что от жертвенника на сей раз оторвался целый кусок топлива, исполнявший, видимо, роль огненной горы, всё было точно так же, как и в первый день. Такой же сгустившийся воздух, заставляющий смотреть на небо. Такой же огромный жертвенник, такое же замороженное пламя в глазах, на волосах и на трубе. Всё это было почти уже почти привычно, а от того не так страшно.

–Сегодня нужно водой запастись. Мильхама, кажется, говорил, что завтра с ней что-то случится. – Аня закинула на плечо изрядно похудевший рюкзак. Хотя Агасфер не сказал ни слова насчет потери газа и помощника, девушка всё равно злилась на себя за невнимательность.

– Ага. С неба упадёт звезда по имени полынь, и третья часть воды станет полынью, и люди умрут от горечи. – В ответ на удивленный взгляд Ани Агасфер похлопал себя по рюкзаку. – Зачем я, думаешь, листы с Откровением с собой таскаю?

– Если вода превратится в полынь – люди умрут не от горечи, а от отравления туйоном. – Аня уже собиралась начать описывать, как именно туйон влияет на гамма-аминомасляную кислоту, но быстро сообразила, что потом придется объяснять: на что именно он воздействует, и зачем эта штука вообще нужна.

– Логично. Надеюсь, каждый, кто когда-либо восхищался жизнью французской богемы, успеет воспользоваться своим шансом. – Агасфер положил на землю стрелу. – Эйфо нимца Лагань. Стрела задрожала и повернулась наконечником примерно на северо северо-восток. Агасфер и Аня кивнули друг другу и дружно зашагали в указанную сторону.

***

Идти было тяжело. Не потому, что уставали ноги, и мешала раскисшая грязь, или в дело вступала ещё какая-то из тысячи вещей, способных осложнить дорогу. Нет, погода была вполне неплохой; после вчерашнего огненного дождя с земли исчезли даже намеки на сырость; и даже никаких бандитов на дороге не встречалась.

Хотя Аня, пожалуй, предпочла бы встретить парочку бандитов. Дорога, указанная стрелой, пересекала несколько небольших деревушек, и в первой же из них путники столкнулись с ещё одним лицом Апокалипсиса.

Небольшой кирпичный дом стоял на отшибе, почти сразу за дорожным знаком, обозначающим начало населенного пункта. Возле дома были видны сгоревшие останки каких-то хозяйственных построек. Судя по доносившимся оттуда запахам, это были загоны для скота, ставшие чем-то вроде общего погребального костра для своих жителей. А в самом домике истошно выла собака.

– Я бы посмотрел, нет ли там, – Агасфер посмотрел на пожарище, – какого-то съедобного мяса. Может, какое-то животное еще не окончательно подохло.

– Ага. – Аня рассеянно слушала Иудея, глядя на домик и соображая, почему может выть собака. Может, хозяева уехали, а у мохнатого друга закончилась еда?

– Как ты думаешь, ничего страшного не произойдет, если я зайду в дом?

– Не должно. Если бы его кто-то мучил – он бы другие звуки издавал. Только стрелу возьми в руку на всякий случай. Я закончу в развалинах и тоже зайду в дом. – Агасфер зашагал к бывшим загонам, на ходу доставая нож. Аня зажала в правой руке стрелу и решительно пнула дверь ногой.

Двери распахнулись, но зайти внутрь Ане не удалось. Симпатичный бело-рыжий пёс, очень похожий на Хатико, пулей вылетел из дома и, скуля и повизгивая, принялся вертеться у ног девушки.

– Ну ладно, ладно, мой хороший. Что у тебя случилось? – Аня присела на корточки, поглаживая голову и спину собаки. Под густым мехом и кожей хорошо прощупывались ребра и позвоночник. Судя по всему, собака некоторое время голодала, но сейчас была вполне сыта. Сначала Аня не могла понять, почему так получилось, но потом сообразила, что все крещёные были вынуждены просидеть несколько дней в пещерах. Но почему же пёс выл?

–Что, твоих хозяев не было дома, и ты голодал? – Аня всё ещё сидела на корточках, так что, когда шальной от радости пёс решил облизать человека, его раскрытая пасть оказалась как раз напротив Аниного носа, и широкий розовый язык умыл практически всё её лицо. Девушку обладала мощным запахом гнилого мяса.