скачать книгу бесплатно
Захария вышел из закутка и прошел в середину обширного зала. Там, слегка откашлявшись, громко заговорил, так, чтобы его слышали в самых дальних уголках операторской.
– Попрошу минутку внимания, товарищи! – произнес он и сделал паузу, чтобы убедиться, что стал объектом всеобщего внимания. Убедившись, что его персоной заинтересовались, продолжил, насупив брови и потрясая в воздухе кулаком:
– Все присутствующие здесь были отвратительными людьми на Земле, родились от скверных людей, стали негодными ангелами и потомство оставят такое же никчемное!
Общее «благородное» собрание будто окатило ведром холодной воды. Все застыли в немой растерянности гоголевского «ревизора». Еще никто и никогда не разговаривал с ними в таком обличительном и уничижительном тоне. А Захария, тем временем, продолжал свою пламенную речь, приговоренного к повешенью «народовольца»:
– Про толстокожих носорогов, близоруко уставившихся в тубусы ПВ-сканеров и по нелепой случайности, называющих себя мужчинами, я молчу. Они, как говорится, безнадежны и неоперабельны. Но вы, я обращаюсь к потомкам, имеющим происхождение от брака самки шимпанзе с ехидной, которые взяли на себя смелость называться женщинами, неужели вы в конец потеряли остатки, так и не приобретенной в «комиссионке» совести?! Вы же все видели, в каком состоянии пребывает ваше руководство, положившее остатки своего здоровья на алтарь борьбы с разгильдяйством и бездорожьем! Ему может жить-то осталось – всего ничего, до первого чиха! Почему никто из вас не оказал ему первую медицинскую помощь?! Искусственное дыхание рот в рот, например или массаж предстательной железы?!
Только он успел закончить свой неоднозначный по смыслу спич, как все повскакали со своих мест с душераздирающими криками:
– Ах! Ой! Что случилось?! Где?! Как?! Что с ним?! Скорую, скорую вызывайте! – ревела толпа, со всех сторон обступая оратора. Кажется, что они даже не вникли в смысл его слов, иначе бы это закончилось для Захарии приличной трепкой.
– Не волнуйтесь граждане Севериновки! – сделал он успокаивающий жест руками. – Первую необходимую помощь я уже ему оказал. Появилась слабая надежда на то, что он выживет. Но расслабляться рано, от вас тоже требуются некоторые усилия в этом направлении.
– Говорите! Что делать?! Куда нести?! Чего нести?! Воздуха, побольше воздуха! Откройте окна! Лекарства! Где! Какое?! – зашелся в экстазе персонал отдела.
– Тише граждане! Успокойтесь! Мы делаем все что можем. Дежурная бригада реаниматологов борется изо всех сил за его жизнь! Но нужны дополнительные медикаменты. Если у кого-то есть с собой цитрамон или на худой конец аспирин, то попрошу поделиться в срочном порядке!
После этой просьбы мужчины остались неловко и виновато стоять на месте, так как никогда не носили с собой никаких лекарств, а женщины все поголовно кинулись рыться в своих дамских сумочках, судорожно шаря в поисках нужного снадобья. Хотя нет. Не все и уж тем более не судорожно. Захария краем глаза отметил, что одна из ангелиц с самого начала необычного диалога не проявляла никаких эмоций. Красивая, с длинными волосами цвета «вороного крыла» и грудью никак не меньше четвертого номера, она сидела за своим столом и отвернувшись смотрела в окно, никак не участвуя в разразившейся панике, словно бы все происходящее вокруг, ее никак не касалось. Такое поведение очень сильно контрастировало с окружающей обстановкой и поэтому не могло быть незамеченным. Между тем, первые из «геологов» уже нашли в залежах своих необъятных кладовых нужные препараты и уже начали протягивать Захарии со всех сторон пузырьки, тюбики и облатки с названным медикаментом. «Надо же! У них и здесь у всех голова болит! Ну, бабы!» – подумал он с искренним восхищением перед стойкостью женской натуры. Всем вдруг непременно захотелось поучаствовать в спасении жизни своего врио, поняв этот душевный порыв, Захария не посмел никого обидеть отказом, поэтому собрав в охапку все подношения от пристыженной паствы, невольно расчувствовался и принялся на правах старшего по званию, благословлять всех подряд «приносящих дары», бормоча, обращаясь к каждой:
– Бог с тобой, дщерь моя! Прости тебя, Господь! Будь благословенна! Оставь свой номер телефона! Тьфу, что я говорю?! Следующая! Счастья тебе, милая! Молись и воздастся тебе! Бог тебя не оставит! Ну, все что ли?! Уфф!
Собрав, положенную дань, развернулся и пошел к выгородке. Но дойдя до нее, обернулся на рыдающую от счастья толпу, и уже совсем деловым и будничным голосом бросил:
– Да, вот еще что. Организуйте-ка для умирающего чаю. Крепкого. С лимоном, но без сахара! Ясно?
Сотрудники дружно закивали. Захария, пятясь, открыл задом дверь в стеклянную конторку и скрылся из вида. Войдя внутрь, отдуваясь, как от непосильной ноши ссыпал на стол все, что насовали сердобольные женщины:
– На! – Произнес он, глядя на все еще сжимающего голову Левушку. – Этого тебе хватит на целый год беспробудного пьянства.
– Ну и к чему ты устроил весь этот балаган?! – со стоном спросил все слышавший Вершинин.
– А к тому, скотина ты безрогая, чтобы ты впредь знал, с кем, когда и как надо пить, и не являлся на службу в таком непотребном состоянии, – с угрозой в голосе ответил полковник. После этого подошел к кулеру, стоявшему в углу помещения, и набрал из него в стакан холодной воды. Затем, поставив стакан перед носом начинающего алкоголика, вскрыл один из пузырьков и высыпал оттуда две небольших таблетки. Молча кинув их в стакан, дождался, когда они быстро растворятся, поднес к губам страдальца.
– Пей! – приказал он, сидевшему.
Левушка залпом осушил стакан с содержимым, ни капли не пролив, несмотря на трясущиеся руки. Тут же вошла девушка в звании прапорщика, неся перед собой поднос с восемью стаканами почти черного от крепости чая, с плавающими на поверхности кружочками лимона. Осторожно поставила на стол и уже собралась что-то сказать, но встретившись с взглядом Захарии, передумала и вышла, так и не проронив ни слова.
Через каких-нибудь полчаса, Левушка уже настолько хорошо себя почувствовал, что оказался в состоянии здраво и связно излагать свои мысли. Опять пришлось доставать флэшку. Опять пришлось испытывать нервную систему Захарии просмотром трагического эпизода, делая остановки для покадрового разбора и высказывания различных гипотез. Попутно пришлось рассказать Захарии о чехарде и неувязках в приказах, а так же о диалоге с Борисовым из отдела ПВ-перемещений. И, конечно же, пришлось поведать об итогах его расследования со своим начальником – Тацитом, вылившихся в безобразную пьянку, но, тем не менее, проливших кое-какой свет на это более чем темное дельце.
– Скажи, – теребил Вершинин настойчиво полковника. – Может тебе показалось тогда что-то странным? Может быть, предчувствие какое-то тебя беспокоило перед происшествием?
– Да вроде ничего такого не было, – вспоминая уже в который раз вчерашнее злополучное утро отвечал ему Захария. – Вроде все как всегда. Хотя…
– Ну-ну, – подбодрил его майор.
– Сердчишко у нас, в смысле у меня с Кругловым, с утра побаливало, да крепенько так, что мы даже в больничку хотели пойти после детского сада. Никогда такого не было, а тут вдруг как прихватит, аж в глазах темно было.
– Да-да, аппаратура зафиксировала редкий случай рецидивного инфаркта.
– Как, рецидивного? – не понял полковник.
– Ну, так. Видимо первый раз тебя еще дома шандарахнуло, а ты вместо того, чтобы вызвать и мирно ждать приезда «скорой», поперся кандибобером в садик, а когда увидел, несущийся на вас джип, то второй инфаркт вас и добил.
– Ну да, наверное, так и было, – согласился он с доводом Левушки.
– Это все понятно. А я тебя о странностях спрашиваю, – не унимался тот.
– Странностях?! – выпятив нижнюю губу в задумчивости проговорил Захария. – Ну, вот разве что… собачонка. Вернее щенок. От нашей дворовой собаки Фуфайки. Колобком его все звали.
– Так-так, продолжай, – с интересом стал нажимать Левушка. Все восемь стаканов чая, приятелями были уже давно выпиты, поэтому допрос «с пристрастием» приходилось проводить всухую.
– В принципе ничего такого особенного, просто, когда мы с дочкой выходили со двора, откуда-то из кустов к нам выскочил щенок. Инесса часто играла с ним, из дома кое-что таскала, чтобы подкормить. Я не возражал. Милый такой, косолапый и весь кругленький, – при этих словах Захария невольно улыбнулся, и его улыбка передалась Левушке. – Мы остановились. Она как всегда принялась тискать его и упрашивать меня разрешить взять его домой. Я ей сказал, что мама непременно будет ругаться, и просто предложил ей продолжать подкармливать щенка и дальше при полном моем содействии или отправить в Реутов, к бабушке. Она держала его на руках, и я нагнулся, чтобы погладить его…
– И что, он цапнул тебя за руку?! – в нетерпеливом недоумении воскликнул майор.
– Право слово, уж лучше бы он меня тяпнул. Я вдруг почувствовал такой холод, пробирающий до костей, как будто меня запихали голого в морозилку.
– Так-так, – проронил Левушка.
– Что, так-так?!
– Ничего-ничего, ты продолжай.
– А потом он на меня взглянул… и меня охватил такой ужас, какого я доселе никогда не испытывал, а ты меня знаешь, я не из пугливых. Как будто сама Смерть заглянула мне в глаза. Мы ведь тут со смертью, вернее с ее проявлениями, сталкиваемся чрезвычайно редко. Я еще не встречал случая смерти райанца от старости, разве что в результате какого-нибудь несчастного случая, что встречается крайне редко. А тут, понимаешь, нос к носу встретился с «безносой».
От предельного внимания и боязни упустить хотя бы мельчайшую деталь повествования, Вершинин, как ребенок слегка приоткрыл рот. Зрачки его глаз при этом расширились, как у завзятого кокаинщика. А полковник, не обращая на него внимания, весь погруженный в свои воспоминания продолжал:
– Щенок, тоже видимо понял каким-то только ему ведомым чутьем, что его взгляд вселяет ужас, поэтому быстро отвел его и больше на меня не глядел. Так я его и не погладил. А потом он как-то выкрутился из ее рук и юркнул куда-то в кусты, мы же пошли дальше своей дорогой. В общем-то, вот и все, ничего особенного, – закончил он свое короткое повествование.
– Ничего особенного говоришь?! Ну-ну, – хмыкнул Вершинин.
– А что? – насторожился Захария.
– Сколько примерно длился ваш контакт с собачонкой? – деловито поинтересовался Левушка.
– Пару минут, не более.
– Пару минут, – задумчиво повторил за ним Левушка. – А если бы вы не задержались возле этого щенка на эти пару минут, то и ДТП возможно бы не случилось. Так?
– Так.
–Разница в двух приказах по отделу, тоже составила как раз эти пару минут. Никакой аналогии не просматриваешь?
Захария пожал плечами. Все это конечно выглядело более чем странно, но он никак не мог понять, на что намекает в разговоре его собеседник.
– Контакт со щенком сопровождался общим понижением температуры окружающей среды, как и в случае с «темноочкастым» хлыщом и дурацким джипарем?
– Ну да, выходит так, – промямлил полковник.
– Щенок-то, небось, был черного цвета? – подмигнул он Захарии.
– Да. А какое это имеет значение? – изумился тот.
– Да никакого. Ты случайно не помнишь, какая эмблема, там, на Земле, олицетворяет Нечистого? – как бы, между прочим, спросил он вконец растерявшегося Захарию.
– Ну, козел с копытами, летучая мышь.
– Так, а еще, – подводил его к какой-то мысли Левушка.
– Ну, еще муха с пентаграммой.
– Правильно, а еще?
– Число зверя.
– Нет. Я тебя не про числовое значение спрашиваю, а про эмблему.
– Ой, даже и не соображу сразу.
– А я подскажу… Ты читал, наверное «Мастера и Маргариту» Булгакова?
– Читал. Но ведь это беллетристика…
– Не скажи, брат. Так медальон с изображением кого повесил Воланд на шею Маргарите?
– Пса. Черного, – уверенно произнес Захария.
– Вот! – подняв указательный палец вверх, констатировал Вершинин.
– Левушка, это смешно, делать научные выводы на основе фантазий писателя, – попробовал было возмутиться Захария.
– Подожди, – перебил его майор. – Ты ведь у нас, как я знаю, числишься большим знатоком античной литературы, не так ли?
– Ну, не то чтобы так уж, – поскромничал Захария.
– Так вот, – продолжал свое наступление Вершинин. – Кто там охранял ворота в ад, согласно греческой мифологии?
– Цербер. Пес о трех головах. Согласно Гекатею, Филохору и Плутарху, – оттарабанил он, как отличник на уроке истории.
– Молодец. Возьми с полки пирожок. Только и мы не лыком шиты, – ухмыльнулся Левушка. – Упоминая Цербера, ты забыл, что псов, охраняющих ад, на самом деле было двое. И второго пса, которого в схватке задушил Геракл, звали Орф.
– Да. Согласно Палефату, – подтвердил Захария.
– А как он расправлялся с незваными гостями, не помнишь? – с хитрецой в голосе вопросил безжалостный допрашиватель.
– Убивал, предварительно замораживая своим взглядом, – упавшим голосом выдавил из себя полковник.
– Вот именно! – торжествующе воскликнул второй знаток античной мифологии.
– То есть ты хочешь сказать, что я столкнулся с самим воплощением зла?! – с нескрываемым ужасом и отвращением выпалил Захария.
– Ну, с самим не самим, этого я утверждать не берусь, тем более, как показывает анализ событий, встреча с ним никак не отразилась на тебе. По крайней мере, ничего плохого оно тебе не причинило. Даже наоборот, вроде как помогло, и ты смог пообщаться с дочерью.
– Ничего себе помогло?! Сунуло меня под машину! – возмутился полковник.
– Ты все равно бы помер через пару минут, – отмахнулся от него Левушка. – Просто не так триумфально.
Захария поежился. Цинизм доморощенного гностика выбивал его из привычной колеи мироощущения и морально-этических установок.
– К тому же,– продолжал Вершинин, как бы отвечая на немой протест со стороны своего визави. – Категория абсолютного добра и абсолютного зла, присуща только нам – простейшим организмам Вселенной. Кто его знает, какими понятиями привыкли оперировать там, наверху?
– И какой, по-твоему, из всего этого можно сделать вывод? – поерзал на стуле Захария, устав от долгого сидения на месте.
– Да, никакого, – тускло ответил ему Левушка. – Кроме того, что дело это очень темное и в нем замешаны весьма разнородные персонажи. Помимо загадочных артефактов и серафимов, там еще присоседился и наш разлюбезный шеф.
– Кстати, когда я ему сообщил, что ты назначил мне сегодня встречу, то горячо поддержал меня, велев тотчас же доложить о ее результатах.
– Вот даже как? – выгнув бровь, удивился майор.
– Да. Сегодня в 18.00 я увижу его в штаб-квартире, но там вряд ли удастся перекинуться хотя бы парой фраз, а вот на завтра он пригласил меня к себе в гости и там, я думаю, и должна состояться расстановка всех точек над I.
Помолчали еще немного. Потом Захария глянул на свои часы и присвистнул:
– Ой, время-то как быстро пролетело! Вот уже и рабочий день подходит к концу. Пора мне выметаться отсюда. Да, вот еще что, – тут он потер лоб в раздумье. – Мне для завтрашнего разговора с шефом, наверняка потребуется привести убедительные доводы нашей подозрительности, поэтому, ты скачай мне на какую-нибудь флэшку, все вчерашние видеозаписи. Дашь?
– Хорошо, сейчас скачаю. Минутку, – с этими словами он открыл один из ящиков стола, пошарил там рукой и вытащил съемный носитель в форме маленькой «золотой рыбки», который и сунул в разъем компьютера. Эти действия, Левушка не преминул сопроводить ворчаньем:
– Уже нигде в Раю не пользуются ни «клавой», ни «мышкой», ни съемными носителями. Все уже перешли давно на нейроуправление. И только ангельская служба Шестого сектора, благодаря пещерному ретроградству своего начальника, вынуждена пользоваться этой архаикой.
Поводил «мышкой» по экрану, пощелкал клавиатурой, и вытащив «золотую рыбку» протянул ее Захарии. Тот моментально спрятал ее в складках своей тоги, словно боясь обжечь об нее свои пальцы. Тепло попрощались.
– Обязуюсь держать в курсе по мере возможности, – бросил он Левушке с порога, не поворачивая головы.
Выйдя в общий зал операторской, начал пробираться к выходу. Время было 16.54, поэтому все сотрудники были уже на «низком» старте. Проходя между столов, заметил ту самую девушку, которая так необычно вела себя во время массовой истерии. Она, как и все окружающие уже начала потихоньку собираться на выход, что-то укладывая в сумочку. Подошел к ней и остановился. Бросив на него косой взгляд, она перестала копаться в сумке и нарочито отвернулась, поджав губы. Тогда он нагнулся к ней и чуть слышно прошептал в самое ухо:
– Это конечно не мое дело, милая девушка, но мне почему-то кажется, что именно в вашей поддержке он нуждается больше всего на свете.
Затем резко выпрямился и быстрым шагом направился прочь. Она неторопливо обернулась в его сторону. На ее длинных и пушистых ресницах поблескивали капельки слез, но он их, к счастью, уже не застал.
В приемную к Ирии заходить не стал, чтобы лишний раз не мозолить ей глаза, да и она сама могла расценить это как проявление недоверия к ее обещанию. А рисковать, только что зарождавшимся и многообещающим отношениям с хорошей девушкой, никак не входило в его планы. Поэтому где-то нужно было «убить» почти целый час. Бесцельно бродить по коридорам громадного здания в это время было до чрезвычайности опасным занятием, так как дикая орда никем и ничем неуправляемых ангелов, спешащая с работы по домам, подобно «девятому валу» сметала все на своем пути к заветной раздевалке, что напрямую угрожало целостности его только что приобретенных парадных крыльев. Раскинув умом, которого у него была целая палата, он вполне здраво рассудил, что лучшего убежища от надвигающегося шторма, или правильнее сказать штурма, чем туалет, трудно было себе представить. Тем более выпитый накануне чай, настоятельно требовал своего естественного выхода.
Минут через пять, рассчитав промежуток временного затишья между штурмами внутреннего телепорта и раздевалки, Захария без особой толчеи вышел из здания, а еще через несколько минут уже стоял в семидесяти тысячах километров отсюда.
XVI
Город, в котором оказался Захария располагался приблизительно на равном удалении от всех секторов и имел короткое, но емкое название – Центр, что объясняло его сущность и предназначение. Его особый статус заключался, во-первых, в том, что он не подчинялся ни одному из секторов, во-вторых, в нем не было ни одного жителя, и в-третьих, он был очень маленьким. Первое объяснялось тем, что именно в нем по всеобщей договоренности располагались центральные аппараты всех Коллегий, комитетов и собственно штаб-квартира Ангельской Службы. Они не обладали всей полнотой власти и их решения носили скорее рекомендательный характер для исполнительных властей секторов, но по устоявшейся традиции, к их рекомендациям прислушивались на местах. Также в нем находились наиболее важные культовые сооружения основных религиозных течений выходцев с Земли. По мнению Захарии это было очень разумным решением, так как выбивало почву из-под ног у всяческих религиозных сепаратистов, которых впрочем и так не наблюдалось, но все-таки… Второе обстоятельство вытекало из первого. Так как в нем находились лишь административные и культовые объекты, то надобность в постоянных жителях отпадала. Сюда (хотел сказать приезжали) прибывали только исключительно по работе и на торжественные общесекторальные мероприятия. Раньше, когда телепортация еще не была освоена, люди жили в этом городе на основе «вахтового» метода, но с приобретением возможности мгновенного перемещения, необходимость в этом отпала и жилые помещения, в основном просто пустовали, либо переделывались под небольшие гостиницы для туристов. Одно время существовала идея сделать из Центра полноценную столицу, обсуждались и согласовывались проекты и сметы, но от этой идеи решили пока воздержаться в связи с тем, что самосознание «обращенных» еще не дотягивало до того уровня, чтобы признать себя единым народом. Разумеется, со временем и этот вопрос потеряет свою остроту и будет решен, но пока этого не случилось, решили не форсировать события.
