Звёздные рыцари

При этом базы имели свои нюансы. А именно:

– База №1 в каждой серии выделалась заранее – она оснащена лучше остальных и предназначена стать центральным плацдармом для объединения всех инициированных в секторе и организации операции по зачистке плацдарма.

– Остальные 14 баз серии выполняют функции сателлитов. По факту, они нужны в первую очередь для того, чтобы уменьшить маршрут от посадочных капсул «Romashka» до ближайшего убежища. Они на первых этапах принимают выживших, регистрируют инициированных, оказывают первую помощь и далее передают выживших в центральную базу.

– Если база №1 уничтожена, сектор считается нестабильным и лишён центра координации. В этом случае сателлиты вынуждены действовать автономно, а инициированным – просто выживать до прибытия второго эшелона.

А еще одной из особенностей посадочных модулей-баз было то, что в них также находились люди. Но не обычные люди, совсем нет. Одним из них был эсквайр-инструктор, или «вечный эсквайр», как шутили полноценные Звездные рыцари. Я не знаю, как уговаривали этих людей на то, чтобы они отказались от развития и возможности стать полноценным Звездным рыцарем. Хотя, думаю, в разных государствах было по-разному. К примеру, в Золотой Лиге это была временная (и хорошо оплачиваемая) «повинность». Просто несколько лет воин оставался эсквайром, дабы отдать свой долг государству, которое заботится о нем и его близких. Хотя нердки были случаи, когда эсквайрами-инструкторами работали десятилетия. Это были «идейные» инструктора и именно они ценились больше всего.

Ведь основная задача эсквайра-инструктора – как можно быстрее обучить иммунных навыкам и техникам одаренных, при этом являясь по сути главной боевой единицей лагеря до тех пор, пока новички не станут из себя хоть что-то представлять. И понятно дело, что опыт при таком подходе «решал». Инструктор выполнял роль учителя, охранника и ограниченно – стратега. Ведь в его контракт не входили рейды к элериумным месторождениям и их зачистка – это было исключительно дело вновь инициированных. Только в самых крайних случаях, как правило – в критических, инструктора приступали к зачистке – но это означало, чаще всего, полный провал первого этапа и было уже вопросом простого выживания.

А вот вторым человеком был комендант базы, по факту – ее командир. И он тоже не был простым человеком, но и не был одаренным. Он был иммунным.

Вот так чаще всего описывались иммунные в информационных базах Империи:

«Иммунные»

Иммунные – редчайшие представители человечества, на которых не влияет элериум. Они не умирают от фонового излучения, не подвергаются мутациям и не способны к инициации, независимо от дозы или условий воздействия.

Вероятность их появления:

Примерно 0.00001% (то есть 10–20 человек на миллион).

Характеристики:

– Не обладают Источником и не развивают Звёзды;

– Полностью сохраняют разум и физиологическую стабильность в элериумных зонах;

– Являются биологически инертными к действию кристаллов и их излучения;

– Уязвимы к физическим угрозам также, как и обычные люди.

Роль в Голодных Играх:

– Выполняют функции комендантов, техников, связистов и наблюдателей на базах;

– Занимаются приёмом участников, первичной логистикой, сбором данных и координацией связи с флотом.

То есть сейчас на «Браво-7» точно был иммунный и инструктор. А вот сколько иммунных за десять дней уже добрались до базы кроме меня? Если верить статистике, и учитывать процент инициации, то на каждой базе каждого государства при идеальных условиях (при полной выживаемости инициированных, ккоторой, конечно же, в реальности быть не должно) должно находиться до четырехсот инициированных. Внушительная цифра по любым меркам.

Сейчас я видел три строения-контейнера на территории лагеря. О защитной стене вокруг лагеря даже разговора не шло, но, по крайней мере, четыре турели крупнокалиберных автоматических орудий «Утёс» были установлены. Это давало шанс на то, что мой «живой хвост», который я тянул сейчас за собой, будет успешно «обрублен».

В принципе – надо признать, что место выбрано достаточно удачно, ведь почти половина территории лагеря уходила в бурную реку, будучи прикрыта от нападений тварей с той стороны. Ну, это если предположить, что водных тварей в реке не водится. А уже примерно понимая, что из себя представляет Скверна, я бы не был так уверен.

А сейчас, мне даже на секунду, видя убогость лагеря, пришла мысль развернуться в другую сторону и увести тварей подальше от недостроенного лагеря, дабы не уничтожить жалкий форпост человечества. Но инстинкт выживания взял верх, и мои ноги быстрее, чем приказ разума, понесли меня вперёд, к человеческому поселению.

– Тревога!!! – заорал я во всю мощь своих лёгких, привлекая к себе внимание, ведь я не заметил ни одного охранника, ни одного патрульного, что также вызывало множество вопросов в адекватности местных защитников.

Однако буквально с первым моим криком двери двух зданий открылись, и оттуда выбежали люди. Это говорило о том, что всё-таки ситуацию они держали под контролем. Я бежал вперёд и пытался посчитать количество находящихся здесь людей. Сколько их тут? На глаз вряд ли больше сотни. Это, что, всё?!..

Силы мои были на исходе, пот заливал глаза, а внезапно потяжелевшая винтовка оттягивала мне плечи. Оставалось немного энергии на рывок, но что-то мне подсказывало, что энергия мне сегодня ещё понадобится. Поэтому я чертыхнулся про себя, собрал волю в кулак и рванул вперёд, прижимая к себе эту долбанную винтовку.

Примерно на середине моего пути к базе с треском из леса выскочили жуки.

Впереди кто-то смачно выругался, не стесняясь в выражениях. Причём я умудрился услышать каждое слово. Опустив нецензурные выражения, последним посланием мне было: «Какого хрена ты притащил сюда всю эту дрянь?!».

Несмотря на возмущение, люди знали, что делать. Четыре человека чётко прыгнули в кресла операторов «Утёсов». Автоматические пушки крутанулись на подвижной платформе, разворачивая свои стволы к лесу.

– Ложись, твою мать!!! – послышался следующий крик, и я, не думая, бросился на землю.

Раздались громкие выстрелы, и над головой у меня засвистели снаряды. Думаю, кричавший перестраховался. Ведь, учитывая, что я поднимался по склону вверх, а орудийные точки находились сверху и били по противоположному склону, шанса попасть в меня практически не было. Но я всё-таки использовал эту короткую передышку, дабы обернуться и посмотреть, что происходит.

А сзади происходило чрезвычайно приятное для моих глаз зрелище. Кто бы ни были операторы артустановок, своё дело они знали. Автоматические очереди ложились точно в цель. От взрывов гигантских жуков подбрасывало, отбрасывало в сторону и оглушало. Было даже несколько прямых попаданий.

Я на горьком опыте знал крепость панциря этих тварей и не удивился, что после множественных попаданий неподвижно из всей толпы остался лежать только лишь один жук. Хотя некоторые лишились лап и существенно сбавили скорость. С частично оторванными лапами, тем не менее, они достаточно шустро продолжали двигаться вперёд, выбрав для себя, судя по всему, самую простую цель – лежащего на земле меня.

– Кажется, Виктор, ты зря тут разлёгся, – уже привычно буркнул я сам себе и, поднявшись с земли, низко пригнувшись, рванул зигзагом вверх, уходя в сторону от несущейся с возвышенности стальной смерти.

Пушки продолжали грохотать. Я же упорно пёр вверх, пока не оказался у подножия крайней из установок. Я точно помнил, что, согласно плана лагеря, она должна была находиться высоко на башне, да и весь лагерь должен быть прикрыт стенами. Сейчас же её худо-бедно установили на распорках на земле, приложив ровно столько усилий, чтобы её не выдрало из грунта отдачей при работе.

Сидящий в кресле немолодой худощавый мужчина с седыми, по-армейски стриженными волосами коротко взглянул в мою сторону, удовлетворённо кивнул и снова вернул своё внимание на поле боя, при этом пушка не прекращала свой огонь ни на мгновение.

Я пытался отдышаться. Казалось, что вместе с дыханием я выплюну свои горящие огнём лёгкие. Но бой ещё не был закончен. Винтовка была со мной, я был жив, и, возможно, я смогу оказать помощь защитникам базы.

Я вскинул свою старенькую М-1616 в сторону врагов, когда боковым зрением увидел, что две фигуры быстро бегут ко мне от второй башни. Оба были одеты в комбинезоны колонистов, хотя у них они были чистые и целые. Но бронежилет и защитные каски также показывали на то, что это выжившие инициированные, которым удалось уже немножко прибарахлиться на «Браво-7».

Они подбежали ближе, и я увидел, что один из них крепкий мужчина с обезображенной левой стороной лица. Ожог от импульсной винтовки. Такого я насмотрелся в своё время. Шрам этот был стар, каким-то чудом оставивил глаз целым, и был явно получен не здесь и сейчас.

– Выкинь своё говно, парень, и держи это, – мужчина ловко передал мне другую винтовку – HKG-366.

Грохот. Также, как и «мусорная» М-1616, не самая новая разработка, но она всё же была на порядок лучше и ещё находилась на вооружении в армии некоторых государств, в подразделениях, которые не были особо важными. И да, главной её особенностью было также отсутствие любой электроники внутри.

– Умею, – кивнул я, привычно сняв с предохранителя, передёрнув затвор и переставив переключатель в автоматический режим.

Судя по всему, увиденное мужчину удовлетворило, и он коротко кивнул.

– Без команды не стрелять. При прорыве защищаем орудие.

– Принято, – я не стал спорить, а наконец разглядел второго инициированного, точнее, инициированную. Если в мужчине явно чувствовалась армейская подготовка, то эта женщина средних лет явно не привыкла держать в руках винтовку. Крепко вцепившиеся в рукоятку ладони побелели от напряжения, по глазам было видно, что она чрезвычайно взволнована и испугана.

Так себе боец. Но, как известно, инициации всё равно на предыдущие заслуги. Это абсолютнейшая лотерея, награждающая иногда совсем не тех людей, кого следовало.

Я бросил взгляд вперёд, к пушке. Операторы орудия справились, на мой взгляд, на пять с плюсом. Из двух десятков жуков неповреждённых осталось только три, и все они, не снижая скорости, бежали вперёд.

Эта тройка, подобравшаяся на опасно близкое расстояние, разделилась. Одна из тварей ломанулась ровно в нашу сторону. И вот тут-то я и понял недостаток месторасположения орудий: стволы их упёрлись в нижний ограничитель, пытаясь достать невредимых тварей, которые сейчас оказались в мёртвой зоне и смолкли, не в силах попасть во врага.

– Гранатами, огонь! – рявкнул мужчина.

И с лёгким хлопком из подствольного гранатомёта его винтовки выскочила граната. Я среагировал также, отправив смертоносный заряд в сторону приближающихся тварей.

А вот женщина сплоховала. Дёрнула за спусковой крючок подствольника, но ничего не произошло. Она в панике дёргала его ещё и ещё, хотя проблема была очевидна – не снятый предохранитель. Вот только объяснять времени не было. На удивление, из двух наших выстрелов попал только я. От первой гранаты, что выпустил мужчина, тварь ловко отпрыгнула влево, и в этот момент у неё под ногами разорвалась моя граната.

Слишком слабая, чтобы её убить, но одну лапу твари она оторвала. А дальше, неожиданно для самого себя, я грубо вырвал винтовку из рук растерянной женщины, отщёлкнул предохранитель и влепил гранату в тварь, которая подобралась уже практически на десять метров. И снова попал ей прямо в морду.

Конечно же, я её не убил, но, по крайней мере, затормозил, оторвав при этом ещё две передние лапы. Тварь присела на оставшиеся задние, ошеломлённая. И тут у меня над головой раздался одиночный громкий выстрел. После чего морда твари разорвалась кровавыми брызгами.

Бросив взгляд наверх, я увидел, что оператор орудия держит в руке какую-то модификацию «Грохота» – мощного шотгана, который обычно использовался полицейскими спецподразделениями на коротких дистанциях.

– Помогите остальным, ну, живей! – крикнул оператор нашей установки и, потеряв всякий интерес к прорвавшимся тварям, снова развернул орудие в сторону недобитков и открыл огонь.

– За мной! – рявкнул мужчина и бесстрашно бросился вперед, к следующей по счету огневой позиции, к которой уже подбирался один из жуков. Вот только, в отличии от «нашего», всё еще невредимый.

У меня сразу несколько мыслей пронеслось в голове. Одна из них была о том, что с винтовкой в ближнем бою против такого врага делать нечего. Поэтому я отбросил полученный НК и выдернул из чехла лопатку. Снова. А затем уже бросился вперед, прикидывая, как удобней подрубить одну из ног бронированной твари.

Вот только мы не успели. Впереди блеснула характерная вспышка «Выброса», а затем один из защитников басы с противоестественной скоростью бросился вперед, прямо на огромную тварь. В руках он держал знакомый полуторный меч – стандартное оружие стражей, металл которого отлично проводит энергию одаренного и достаточно крепок, чтобы пережить множество применений.

Еще одна вспышка, взмах длинного клинкма, лезвие которого светилось от заёмной энергии Одарённого и бронированная башка твари оказывается разрубленной надвое. Человек тут же еще одним «Рывком» уходит с дороги твари и та падает на землю, по инерции пропахивая в земле длинную колею. А он хорош!!!

Одарённый не медлил ни секунды. Снова «Рывком» он ушёл к последней твари, которая отбросила одного из защитников третьей башни, как изломанную куклу, и пыталась добраться до оператора артустановки, корёжа передними лапами металлический каркас. Но, на свою беду, она сильно увлеклась этим, в результате чего Одарённый всадил меч в её маленький мозг, прибив её на месте.

Ещё несколько раз дрогнули стволы пушек.

– Прекратить огонь! – раздался голос того мужчины, который сидел в первой орудийной башне.

Я бросил взгляд на поле боя: все жуки лежали без движения.

Мне снова удалось избежать встречи со смертью.

– Всё-таки выжил, щенок. Забавное совпадение, – услышал я презрительный мужской голос.

Стремительно обернувшись, я увидел того самого Одарённого с мечом, который убил двух последних прорвавшихся жуков. Высокий, сухощавый мужчина в облегчённой броне стража – точно такая же, какая была у меня когда-то. И герб: стилизованная голова росомахи на груди, в том месте, где совсем недавно, на моей памяти, находилась голова Ястреба – теперь уже, символ позора и забвения…

– Эсквайр-инструктор Фридрих. Моё почтение, – коротко кивнул я, крепко сжав зубы.

Ростом он был выше меня на полголовы, поэтому смотрел на меня сверху вниз, с презрением и плохо скрываемым гневом.

– Ну и кто же у нас тут? – с нажимом произнёс он. – Обосравшийся наследничек, явился.

Я не ответил. Просто молча пытался оценить ситуацию и возможное развитие событий. Фридрих – один из самых опытных эсквайров-инструкторов Золотой Лиги. Прошёл суровую школу клана Медведей, но после его расформирования оказался в моем клане, клане Ястребов. Я его знал лично, хотя и у нас он выделялся – считал Ястребов слишком идеалистичными и мягкотелыми. Но, хорошо обученный и опытный инструктор – штучный «товар», поэтому отец закрывал глаза на его характер, ради эффективности и пользы для клана. Ну а теперь, как я вижу, после падения Ястребов его перевели в клан Россомах – клан, где ценят злобу, выживаемость и зубастую хватку.

– Ты хоть понимаешь, что притащил за собой свору прямо к нам, кретин? – он шагнул ближе. – У нас ведь вполне могли бы были трупы. Из-за тебя!

Он ткнул пальцем мне в грудь.

– Думаешь, ты особенный? Потому что наследник Ястребов? Ты никто. Пустая оболочка с красивой фамилией, – он презрительно скривился. – Хотя о чем это я? Твой клан и это просрал. Похоже, ты последний из Ястребов.

Я всё ещё молчал. Глаза жгло от пыли и усталости, но я не опускал взгляда. Фридрих это заметил – и разозлился ещё больше.

– Ты что-то хочешь мне сказать, эсквайр?! – прошипел он. – Или думаешь, что твои дохлые звёздные деды дадут тебе силы? Ха! Здесь таких мечтателей жрут первыми.

– Фридрих, – голос был негромкий, но резкий.

Мы оба обернулись. К нам подошёл тот самый седой мужчина, который был оператором орудия, к которому я подбежал первый. Сейчас я заметил шеврон коменданта лагеря на его груди. Иммунный.

– Ты здесь инструктор, а не сторожевой пёс. Отбой.

Фридрих ещё секунду сверлил меня взглядом, потом резко отступил на шаг и кивнул.

– Как скажете, комендант.

Но уходя, он всё же бросил через плечо:

– Говорят, раньше Ястребы летали высоко. Ну что ж… посмотрим, как ты ползаешь.

Я остался стоять, тяжело дыша и всё ещё сжимая лопатку в ладони. Кажется, еще немного и я был готов применить её по назначению – врезать ей по наглой роже этой Росомахи.

Комендант шагнул ближе. Ростом он был почти с Фридриха, но куда тоньше, сухой и жилистый. Седина на висках и короткая, идеально ровная военная стрижка. Серые глаза смотрели внимательно, но без враждебности. Только холод и порядок.

– Иммунный Леонард Грейн. Комендант лагеря «Браво-7», – Голос у него был ровный, низкий, без тени эмоций. – Твой жетон, парень.

Точно, жетон. Я расстегнул на шее цепочку, и прямо с ней передал металлический жетон, который выдали нам перед высадкой. Комендант невозмутимо взял его у меня и всунул в щель на своем, более совершенном коммуникаторе. Секунда, и по экрану побежали строчки.

– Эсквайр Виктор из Ястребов. Информация подтвердилась.

Я кивнул. Он чуть задержал взгляд, оценивая не внешность, а скорее, состояние. Как сканер, прикидывающий, сколько ещё протянет механизм.

– Ты жив, и это уже неплохо. – Он посмотрел в сторону леса, где стихла возня. – Стражей месторождения ты привёл зря. Но иного я не ожидал от участника первого цикла.

Я молчал и слушал, а комендант сделал паузу.

– Покажешь себя – будем разговаривать иначе. Медпункт в правом контейнере.

Он отступил на шаг и коротко кивнул.

– Добро пожаловать на «Браво-7», эсквайр. Надеюсь, ты не станешь моей проблемой.

Он развернулся и пошёл прочь, не оглядываясь, по воду отдавая приказы. Я увидел, что одного из инициированных, который попал по таранный удар жука, аккуратно уложили на носилки и уже несут к медпункту.

Я медленно огляделся. Никто не предложил мне воды. Никто не похлопал по плечу. Но в отличие от Фридриха больше никто не плюнул мне в душу.

Глава 6

Планета Арлекин

Система ЕТС-23415АА

12 декабря 2243 года с основания Новой Империи (три месяца назад)

Зона ответственности Золотой Лиги

три месяца назад

Палящее голубое солнце медленно опускалось за горизонт. Температура воздуха постепенно падала до вполне комфортной, а пылевая буря, длящаяся последние три дня, наконец, полностью стихла.

Именно из-за этой бури, не сказать, что неожиданной, и задержалось отбытие последней группы экспедиционного корпуса Золотой Лиги. Ведь нужно было проконтролировать последнюю волну высадки. Шел второй этап Голодных игр. Хотя, именно второй этап все обычно называли “Сытыми играми”, ведь делать их участникам практически ничего не надо было. Ну, разве что умереть во славу Империи и Императора.

– Ну надо же! – усмехнулся лорд-стратег экспедиционного корпуса Золотой Лиги, рыцарь-командор, граф Константин. – Похоже, для Лиги сегодня удачный день!

У него было еще много титулов и званий. Один из лучших воинов Золотой Лиги, глава клана Ястребов… И мой отец.

– Доклад! – коротко бросил лорд-стратег, даже не оборачиваясь.

Между двумя железными исполинами – телохранителями лорда-стратега, что стояли позади своего господина, протиснулся капеллан-интендант Игнатий.

– На данный момент примерно полпроцента инициируемых всё еще сопротивляются. Подтвержденных инициаций – двадцать три человека.

– Значит будет еще около двух десятков, – кивнул лорд-стратег и улыбнулся. – Говорю же, удачный день!

С этим трудно было поспорить. Я стоял рядом с отцом на высоком холме, откуда открывался прекрасный вид на каменистое пустынное плато, где прямо сейчас массово умирали люди. Ну, подавляющее большинство из них. Меньшая часть, примерно девять и восемь десятых процентов от высадившихся ста тысяч, мутировали… Точнее, попытались это сделать, но кто же им даст? Бойцы нашего экспедиционного корпуса безжалостно пресекали такое, отбирая жизни у несчастных уродов.

Видя, как группы и единичные особи мерзких по своему облику и подобию мутантов рвут мертвые тела бывших участников, не выдержавших излучения элериума, на куски, я не испытывал ничего. Они сами сделали свой выбор, или его сделали за них, но суть одна – они оказались здесь, а значит знали, что могут умереть.

Причем конкретно эти люди выбрали свой путь сами, в отличии от первой волны участников Голодных Игр. Те же сдохли почти в полном составе при высадке, а кто отказался в последний момент садиться в посадочный модуль – получил либо пулю в лоб, либо дальнюю и долгую дорогу в миры-рудники, где человек изредка доживает до тридцати. Империя не любит трусов, а если ты оказался на Голодных Играх, то выхода у тебя только два – вперёд ногами или сражаться. Иного не дано.

Толпы тварей проливали кровь, окрашивая поверхность и без того красной планеты в бордовые тона. Среди бойцов клана ходила байка, что Арлекин настолько пропитался кровью с тел убитых на его поверхности людей, что сама земля приняла её оттенок. Конечно же я не верил в эти слухи, подкрепленные ничем, кроме хмельных паров их рассказывающих. Простой люд любит балаболить по напускным причинам и рассуждать о великом, но в одном я согласен – этот мир опасен. Как и любой другой, Мёртвый Мир.

– Еще двадцать четыре, – капеллан-интендант Игнатий, приложив палец к гарнитуре в ухе, выдал окончательный вердикт. – Итого сорок семь инициированных.

– Отлично! – кивнул лорд-стратег.

Этих самых инициированных счастливчиков сейчас наши воины вытаскивали из творящегося внизу ада буквально за шкирку, так как сами они ничего не соображали. Все инициированные – теперь самый ценный актив, который может быть у любого из Великих государств – своеобразные “личинки” одаренных, что в перспективе смогут стать величайшими воинами человечества – Звездными рыцарями. Как мой отец и как, возможно, в будущем, я.

Желание возвыситься, жажда славы и богатства, а возможно просто азарт или безысходность, сподвигли всех этих людей на этот поступок. Стоило ли это жизни? Кто знает, в какой ситуации был каждый из этих людей, решивших испытать свою удачу в этом кровавом ритуале.

В отличии от первого этапа Голодных игр эта высадка была контролируемой, а участвующие в ней люди относились к двум категориям: либо оплатившие огромные деньги за “билет”, либо тщательно отобранные старейшинами кланов из миллиардов кандидатов.

Посадочные модули, больше напоминающие огромные летающие гробы были раскиданы по плато, согласно четкому плану. Вышедшие из них искатели силы тут же попадали в энергетическое поле самой планеты, усиленное находящимися здесь же контейнерами с элериумом – самым ценным материалом в Галактике, ради которого, собственно, и была затеяна вся эта экспедиция. Материал, который давал силы людям, благодаря которому были возможны гиперпространственные переходы. Материал, который буквально был чудом, ну или божественным даром, что человечество с удовольствием приняло и использовало, но так и не поняло тайны его происхождения.

Эти контейнеры были бесценным сокровищем, что задержались на планете только с одной целью – вновь увеличить излучение элериума до минимально требуемого, чтобы позволить людям пройти инициацию. Да, за все тысячи лет, прошедшие после открытия элериума, людям так и не удалось точно выяснить стопроцентные условия для инициации. Каждое Великое государство имело свои, тщательно охраняемые тайны, позволявшие немного увеличить шансы на успешное прохождение инициации.

И да, лорд-стратег был прав. Сорок семь человек из ста тысяч – это откровенная удача, обычно инициируются примерно 0,2–0,3 процента. Учитывая, что половина будет отдана Императору, в соответствии с Клятвой, двадцать три потенциальных Рыцаря – это огромная ценность для любого из Великих государств.

Казалось бы, что такое каких-то два десятка человек для государства, в котором живут миллиарды людей? Вот тут-то и скрывается первая ошибка. Не двадцать “человек”. Уже не “человек”. Прошедшие инициацию уже не обычные люди, а потенциальные полубоги из древних легенд старой Терры. Практически неуязвимые для обычных людей и их оружия, своеобразные супермены, носящие гордое звание “звездных рыцарей”.

– Эсквайр! – голос лорда-стратега оторвал меня от размышлений, коим я предавался, наблюдая за процессом инициации. На людях мой отец всегда называл меня только так, подчеркивая мой особый статус, одновременно не примешивая личное.