Орден Архитекторов 11

– Я просто знаю одного нужного человека, – я кивнул на валяющуюся на полу маску, – которого такие, как он, очень не хотят встречать.

Когда мужчина ушёл – отмываться, переодеваться и, вероятно, напиваться до беспамятства, Семён Семёнович с любопытством посмотрел на ящик с красными масками.

– Теодор, ты что, возьмёшь их? Зачем они тебе? Опасные же штуки! Может, продадим? Представляешь, какая прибыль будет!

Я подошёл к ящику, достал одну из масок. Повертел её в руках. Да, вещица интересная. И полезная, если уметь пользоваться.

– Оставим себе. Вещи нужные. Демонические усилители, фамильяры. Просто ими нужно уметь пользоваться.

Семён Семёнович разочарованно вздохнул.

– Эх… А я уж понадеялся…

Я поднёс маску к лицу. Она тут же прилипла к коже и растворилась, став невидимой. Я почувствовал лёгкий приток силы – приятный и бодрящий. На моей руке на мгновение появились острые когти, а цвет глаз изменился, став янтарным.

– Ого! – я с интересом повертел руками. – А неплохо! Теперь я бы мог и огонь призвать. Но мой собственный Дар помощнее будет. Эти маски – как допинг для сильных Одарённых.

Я сделал мысленное усилие, и маска снова материализовалась в моей руке. Я положил её обратно в ящик. В двенадцатую, пустующую ячейку легла маска, которую я подобрал с пола. Теперь комплект был полным.

– Кажется, Семёныч, я нашёл способ, как усилить наш спецназ.

Глава 3

Министр иностранных дел Пруссии, его превосходительство Вернон фон Шпринг… Шпрот… Шницель… Да хрен с ним, пусть будет просто Вернон, уже второй день околачивал пороги моего имения.

Делать нечего, пришлось сжалиться и топать в кабинет, чтобы принять прямо в собственном доме. А там – он – Вернон, собственной персоной. Сидит, как на иголках, но вид делает, что сама невозмутимость. Дипломат, одним словом.

– Доброе утро, министр, как ваше ничего? Извиняйте, завал тут у нас перманентный. То Тени, то соседи буянят. Фредерик, будь добр, кофейку нам организуй. Или может, хотите чего-нибудь покрепче? Ну и ладно, что утро, почему бы и нет?

Вернон от крепкого отказался (служба, все дела), но от кофе – нет. Фредерик тут же метнулся и принёс две дымящиеся чашки.

– Благодарю за уделённое время, господин Вавилонский, – начал Вернон, как только Фредерик скрылся за дверью. – И за кофе тоже. Превосходный купаж. Но я, собственно, по делу. Понимаю, ситуация у вас тут неординарная.

– А то! – хмыкнул я. – То австрийцы лезут, то швейцарцы норовят в спину нож всадить, то твари всякие из-под земли… Весело живём! Ну, рассказывайте, что привело вас ко мне? Опять золото ищете?

Вернон слегка покраснел, но быстро взял себя в руки. Профессионал, что сказать.

– Нет-нет, что вы! – он замахал руками. – Прошлые… гмм… недоразумения – это ошибка! Вина целиком и полностью лежит на бывшем правителе Лихтенштейна, этом Бобшильде! Мы, Пруссия, признаём свои ошибки. Мы слишком доверились этому аферисту! А вы, господин Вавилонский, – он сделал комплиментарный полупоклон, – вы совсем другое дело! Сильный, решительный, дальновидный! Настоящий лидер! Пруссия видит в вас надёжного и, что самое главное, выгодного партнёра!

– Выгодного? То есть, вы хотите сказать, что Бобшильд был невыгодным?

– Абсолютно! – подтвердил Вернон. – Сплошные убытки! А с вами мы готовы строить новые, взаимовыгодные отношения! Понимаете, господин Вавилонский, Пруссия – страна прагматичная. Крови мы не хотим. Мы хотим выгоду! Торговля, инвестиции, совместные проекты… Вот что нас интересует!

– Звучит заманчиво. Только вот одна неувязочка – логистика. Как вы собираетесь товары сюда доставлять? Вокруг блокада. Австрияки границу держат, швейцарцы тоже не дремлют.

Вернон хитро улыбнулся.

– А вот тут, господин Вавилонский, у нас всё схвачено! Мы тут… гмм… немного договорились с нашими австро-венгерскими партнёрами. Мы им предложили такие условия, от которых они не смогли отказаться. Теперь у нас есть, скажем так, эксклюзивный доступ к одному транспортному коридору. Через Австро-Венгрию, прямо к вашим землям. И мы гарантируем безопасность этого маршрута! Так что поставки будут регулярными и бесперебойными.

Я задумался. Предложение, конечно, было чертовски выгодным. Получить доступ к товарам в условиях блокады – это же просто манна небесная! Но я не был наивным дурачком и понимал, что пруссаки делают это не из альтруизма.

– Хорошо, господин министр. Ваше предложение меня заинтересовало. Но у меня есть одно условие.

– Любое! – с готовностью воскликнул Вернон.

– Ваши "любители пива" – они остаются здесь. Под моей защитой. Я дал им слово. Вы от них официально отказываетесь. Никаких требований об их выдаче, никаких попыток их выкрасть. Они теперь мои… ну, скажем так, почётные пленные. Пиво пьют, сосисками закусывают, в ус не дуют.

Вернон с облегчением выдохнул и махнул рукой.

– Да господи, конечно! Забирайте их с потрохами! Честно говоря, мы уж и забыли про них. Мужикам реально на пенсию пора. Так что считайте это… хм… маленьким подарком от Пруссии. За начало долгого и плодотворного сотрудничества! Главное – общая выгода! Договор подписываем?

– Подписываем, – кивнул я.

Я вызвал юриста Станислава, и он быстро уладил формальности. Вернон, сияя, тряс мне руку, обещал вечную дружбу и золотые горы. Я же, улыбаясь в ответ, думал о своём.

Ну что ж, по крайней мере, теперь у нас будет хоть какой-то канал поставок. Хоть и через задницу, но всё же. А пруссаки… Ну, пусть торгуют. Мне не жалко. Зато швейцарцам сейчас кисло придётся.

Думаю, стоит дать Пруссии эксклюзивные права на торговлю лет на пять-десять. Чисто из вредности. Чтобы этим "нейтралам" жизнь мёдом не казалась. Будут знать, как нам гадить.

В конце концов, я же тут теперь главный. И правила игры устанавливаю тоже я.

Торговый центр "Империя Роскоши"

Город Вадуц, княжество Лихтенштейн

Настя с улыбкой катила тележку по сверкающим рядам торгового центра "Империя Роскоши". Ну и названьице, конечно, пафосное до жути, но магазинчики тут были что надо. Особенно винный отдел и сырная лавка – без них ни один романтический ужин не обходился.

А Настя как раз планировала устроить Теодору сюрприз. После всех этих битв, Теней, големов и политических разборок хотелось чего-то… нормального. Человеческого. Ну и вкусного, чего уж там.

"Вечно он весь в делах и заботах, – думала она, выбирая бутылку чего-то французского и неприлично дорогого. – А о романтике кто думать будет? Опять я!"

Она хихикнула, представив удивлённое лицо Теодора, когда он увидит её кулинарные шедевры (ну, ладно, не совсем её, Фредерик обещал помочь, но Теодору об этом знать необязательно).

"Так, что ещё? – размышляла она, разглядывая баночки с паштетами. – Может, фуа-гра? Хотя нет, Теодор скажет, что это буржуйские замашки. Тогда вот! Артишоки! И свежий багет. Идеально!"

Она как раз потянулась за хрустящим багетом, когда шестое чувство заставило её обернуться. Инстинкт, отточенный недавними событиями и пробудившимся Даром, буквально завопил: "ОПАСНОСТЬ!"

Прямо за её спиной, там, где секунду назад была толпа зевак у витрины с сыром, теперь стояла тёмная фигура. Не человек. Нечто, сотканное из мрака, с двумя длинными, изогнутыми клинками в руках, лезвия которых мерцали недобрым фиолетовым светом.

Тень-ассасин!

Настя даже пискнуть не успела, как тварь метнулась к ней с нечеловеческой скоростью. Клинки сверкнули, целясь прямо в сердце.

ВРЕМЯ ЗАМЕДЛИЛОСЬ.

В последний момент Настя успела активировать защитный артефакт – кольцо, подарок Теодора. Воздух перед ней замерцал, сплетаясь в полупрозрачный щит землистого цвета. Клинки Тени с противным скрежетом ударились о барьер, высекая сноп искр. Щит затрещал, покрылся паутиной трещин, но выдержал. Едва-едва.

– Вот же ж!.. – только и успела выдохнуть Настя.

– ХОЗЯЙКА! ОПАСНОСТЬ! – раздался рядом механический рёв.

Из-за соседнего стеллажа выскочил голем. Не такой крутой, как Абаддон или Магнус, а обычный охранный бот, которого Абаддон приставил к Насте после инцидента с "Альфой".

Но Тень-ассасин лишь презрительно фыркнула. Один взмах клинка – и голем разлетелся на куски, как хрупкая ваза. Ошмётки камня и металла со звоном посыпались на пол.

– Ах ты ж!.. – выдохнула Настя, понимая, что дело пахнет керосином.

Она отпрыгнула назад, опрокидывая стойку с дорогими трюфельными маслами, и выставила руки вперёд. Из-под мраморного пола вырвались каменные шипы, но Тень легко увернулась, двигаясь с грацией хищной кошки.

Настя метнула в неё несколько осколков мрамора, которые "оторвала" от ближайшей колонны (хозяин магазина потом спасибо не скажет). Но осколки просто прошли сквозь теневую плоть, не причинив ей никакого вреда.

– Да что ж ты за дрянь такая неуязвимая?! – крикнула Настя.

Тень остановилась, медленно повернула голову. Её глаза – две красные точки во тьме, впились в Настю.

– Пища… – прошипел голос.

И тут Тень начала меняться. Она уплотнялась, обретая новую форму. Тьма клубилась, обретая форму. Через мгновение перед Настей стояло нечто звероподобное, высотой под три метра, с клыкастой пастью, из которой капала чёрная слюна.

– Ты станешь частью меня… – прорычал монстр, делая шаг вперёд.

И тут потолок над ними разлетелся на куски, посыпалась штукатурка и обломки бетона. Прямо с небес, как карающий метеорит, в центр зала рухнула огромная металлическая фигура.

Это был Абаддон.

Он приземлился на одно колено, как супергерой из комиксов, и тут же, не теряя ни секунды, вскочил на ноги, выхватывая свой нефритовый топор.

– МОЯ ГОСПОЖА! – прогудел он механическим голосом. – ТРОГАТЬ НЕЛЬЗЯ!

Зал торгового центра превратился в арену для титанической битвы. Когти рвали металл, топор рассекал тьму.

Витрины разлетались вдребезги, стеллажи с деликатесами опрокидывались, заливая пол вином, оливковым маслом и ещё какой-то экзотической жижей. Бой шёл на равных, а временами казалось, что Абаддон даже уступает. Монстр был невероятно быстр и силён, его теневая плоть поглощала часть ударов, а когти оставляли глубокие вмятины на броне голема.

– Давай, Абаддон! Ты сможешь! – прошептала Настя, укрывшись за перевёрнутым прилавком с сырами. Она чувствовала, что Абаддону нужна помощь, но не знала, чем помочь.

В какой-то момент монстру удалось сбить Абаддона с ног. Голем рухнул на пол, а тварь тут же набросилась на него, пытаясь разорвать грудную пластину.

– Нет!!! – закричала Настя.

Абаддон взревел – не механическим, а каким-то почти человеческим голосом. Его глаза вспыхнули ярче рубинов. Он с невероятной силой отшвырнул монстра от себя, вскочил на ноги и, издав боевой клич, обрушил свой топор на тварь.

Чёрная плоть зашипела, задымилась и растворилась в воздухе, оставив после себя лишь едкий запах гари и небольшой, тускло мерцающий теневой кристалл.

Абаддон подошёл к Насте. Его броня была покрыта вмятинами и царапинами, из нескольких сочленений вытекала тёмная смазка, похожая на кровь.

– Госпожа не пострадала? – прогудел он.

– Нет… Абаддон, ты ранен!

– Царапины, – отмахнулся голем, хотя одна из его рук безвольно повисла вдоль тела. – Часть долга перед Архитектором. Но враг… сильный. Бесчислен. Подлый. Нужно больше войск. Больше големов.

Настя положила руки ему на грудь, туда, где виднелась самая большая вмятина.

– Позволь, я помогу.

Она почувствовала, как её сила вливается в металл, пытаясь "залатать" раны. Но это было невероятно сложно.

Доспехи Абаддона, созданные Теодором, были не просто куском металла. Это был сложнейший механизм, пронизанный магическими потоками, сплетённый из редчайших материалов, усиленных теневыми кристаллами.

Даже небольшая царапина требовала огромных усилий для восстановления. Энергия утекала, как вода в песок, а повреждения затягивались мучительно медленно.

"Теодор… – с восхищением подумала Настя. – Какую же невероятную вещь ты создал…"

* * *

Ох, как же меня бесило вот это вот всё!

Услышав новость, я сначала даже не понял. Мозг отказывался верить. Нападение на Настю прямо посреди дня в торговом центре. Тень-ассасин. Абаддон вмешался, еле отбил, сам покоцанный, голем-охранник – в труху…

А потом меня накрыло.

Нет, не так… МЕНЯ! НАКРЫЛО!

Знаете, бывает такая злость – когда красная пелена перед глазами, кулаки сами сжимаются, и хочется рвать и метать? Так вот, это была не она. Это была другая злость. Холодная. Тихая. Как зимняя ночь на краю Вселенной. Когда ты вдруг понимаешь, что всё, лимит исчерпан. Красная черта не просто пересечена – её стёрли в порошок, наплевали на остатки и станцевали джигу на пепелище.

Последняя капля. Явный перебор. Финита ля комедия.

– Всё, хватит! – рявкнул я так, что аж стены в мастерской ходуном заходили. – Достали!

Големы, ещё недавно деловито собиравшие боеприпасы, замерли, как по команде.

Да, ярости во мне было столько, что хватило бы на отопление всего Вадуца на ближайшую зиму. Мой Дар буквально кипел, рвался наружу. Я чувствовал, как энергия земли вибрирует в такт моему гневу, как металл вокруг начинает плавиться от одной моей мысли.

Я ударил кулаком по верстаку, сминая толстый лист металла, как бумагу. Нет, так дело не пойдёт. Просто убить эту мразь – слишком просто. Слишком скучно. Он должен страдать. Долго и мучительно. Чтобы каждая частичка его души молила о смерти.

И я знал, как это сделать.

Был у меня один план. Очень старый и опасный. Я планировал прибегнуть к нему… ну, лет этак через десять,когда стану сильнее, резерв подрастёт, и я смогу полностью контролировать процесс. Ритуал призыва – сложный, требующий колоссальных затрат энергии. И… крови.

Ну что ж. Сами напросились.

Я спустился в самый нижний уровень подвала – тот самый, где недавно Тьму Светом разгонял. Быстро расчистил пространство в центре, отбросив в сторону обломки камней и куски искорёженного металла – остатки моего недавнего "представления", и встал в центр зала, закрыл глаза.

Начал собирать энергию. Она текла ко мне отовсюду – из недр земли, стен, камней. Я чувствовал, как наполняюсь силой, она бурлит во мне и рвётся наружу. Кости затрещали от напряжения, мышцы свело судорогой. Больно? Да. Но плевать. Сейчас было не до сантиментов.

А затем, присев на корточки, начал рисовать на полу ритуальные символы. Не те, что для строительства или защиты. А совсем другие – те, что открывают двери в иные миры и призывают… нечто.

Одно неверное движение, одна ошибка в символе – и вместо верного слуги ты можешь призвать такую тварь, которая сожрёт тебя вместе с твоей душой и даже спасибо не скажет. Но у меня не было выбора.

Когда круг был готов, я встал в его центр. Воздух вокруг загустел, стал тяжёлым, как будто на плечи навалили мешок с камнями. Символы на полу вспыхнули тусклым светом.

Я притянул осколок металла и, не колеблясь, полоснул по обеим ладоням. Глубоко. До кости.

Кровь хлынула алыми струйками, капая на пол, на символы ритуала. Она шипела, впитываясь в камень, заставляя руны сиять ещё ярче. А я, стиснув зубы, начал читать заклинание. Древние слова, которые я помнил из прошлой жизни, срывались с моих губ, сплетаясь с потоками энергии и крови.

– Приди! – заорал я. – Я призываю тебя! Явись, слуга отмщения!

И тут воздух в зале задрожал, стал плотным и вязким. Символы на полу вспыхнули ослепительно-ярким светом, а затем… погасли.

Наступила тишина – гнетущая, в которой было слышно только моё прерывистое дыхание и стук капель крови, падающих с моих рук на пол.

А потом из центра круга, там, где ещё секунду назад сияли руны, начал подниматься… дым? Нет, не дым. Что-то чёрное и густое, как смола. Оно клубилось, обретая форму.

Вот она, плата за силу. Кровь за кровь. Энергия за энергию. Равноценный обмен.

Фигура росла, вытягивалась, становясь всё выше и выше, обретала форму. И вот передо мной стоял ОН.

Гуманоид, ростом около ста восьмидесяти сантиметров. Телосложение – идеальное для убийцы: поджарое и гибкое. Он был полностью чёрным. Не просто одет в чёрное, а сам был черно-матовым, как вороново крыло. Как будто сотканный из самой ночи.

Материал? Ну, если по-простому, то это можно было бы назвать "мягким чёрным адамантием". Гибкий, как резина, прочный, как алмаз, и лёгкий, как пух. Моя личная разработка, секрет Ордена Архитекторов. Идеальный материал для создания идеального убийцы.

Лицо существа было скрыто под рваными лохмотьями чёрной ткани, которые напоминали маску пустынного кочевника. Ткань эта была не простой – она жила своей жизнью, меняла форму, то образуя подобие вороньего клюва, то распадаясь на множество трепещущих лент.

Эти тряпки – не просто маскировка. Это – часть его сущности, "живой доспех", способный менять форму, становиться непробиваемым или, наоборот, растворяться в тени. Полуворон, получеловек, полутень.

От существа исходила невероятная мощь. Холодная и безжалостная, как лезвие гильотины. Это была не просто сила – сама суть мести, воплощённая в этом странном, пугающем облике.

– Кто призвал меня? – раздался голос, резкий и каркающий, как у ворона.

– Это я. Архитектор.

Существо медленно повернуло голову в мою сторону.

– Владыка? – в каркающем голосе послышалось удивление. – Это ты? Не может быть… Ты… изменился.

– Да, Кроули, это я. Давно не виделись.

– Гранд-легат Армии Возмездия Кроули к вашим услугам, Владыка-создатель, – существо склонило голову в знак почтения. – Цель?

Ага, значит, помнит. Это хорошо. Когда-то я создал его из звериного элементаля ворона – существа, которое по всем канонам не должно было существовать. Но я – Архитектор. Я создаю свои каноны.

Кроули был уникален. Он не принадлежал ни к одной из четырёх стихий. Он был воплощением мести и преследования. Он никогда не уставал. Никогда не спал. Никогда не сомневался. Его единственной целью было – найти и покарать, безжалостно и беспощадно.

– Цель, – я вытащил из кармана кристалл, оставшийся от Тени-ассасина, который напал на Настю. Слепок его ауры поможет найти заказчика, где бы он ни был.

Кроули наклонил голову, и его "клюв" из тряпок раскрылся. Он аккуратно взял кристалл, как птица, поймавшая червяка, и тот мгновенно растворился в его сущности.

– Цель опознана, Владыка. Приказ?

– Найти и заставить страдать так, чтобы он молил о смерти, как о величайшем благе.

– Так точно, Владыка, – прокаркал Кроули. – Будет исполнено. Он познает истинную агонию.

Плащ за спиной Кроули вдруг зашевелился, превращаясь в огромные чёрные крылья.

Я поднял руку, и стена перед ним расступилась, открывая проход прямиком наружу.

Кроули оттолкнулся от пола и взмыл вверх.

Я смотрел ему вслед, пока он не скрылся из виду.

"Лети, мой Чёрный Ворон Возмездия, – подумал я, чувствуя, как силы окончательно покидают меня. – Найди эту тварь. И покажи ей, что бывает с теми, кто смеет трогать то, что принадлежит мне".

А затем я просто рухнул на пол, теряя сознание. Ритуал отнял у меня слишком много сил. Но это того определённо стоило.

Глава 4

Я откинулся в кресле, которое пахло свежим деревом (рабочие "Созидателя" постарались на славу, обновив обстановку в моём отремонтированном кабинете), и потёр виски. Совещания… Бесконечные собрания, обсуждения, споры… И каждый тянет одеяло на себя. Аристократия, блин!

В кабинете собрался весь цвет Лихтенштейна.

Скала, мой невозмутимый глава гвардии, стоял у стены, скрестив руки на своей широченной груди, и сверлил взглядом какого-то нервного графа, который уже минут пять пытался доказать, что установка ПВО на его родовом поместье – это "нарушение исторического облика" и вообще "покушение на святое". Дядя Киря явно прикидывал, сколько секунд ему понадобится, чтобы свернуть этому недотёпе шею.

Рядом с ним Оракул, он же Николай Михайлович Соболев, мой новый (и, надеюсь, последний) глава Тайной Службы, с невозмутимым видом пил кофеёк из термокружки. Привычка говорить правду в лицо у него никуда не делась, так что половина из присутствующих его тихо ненавидела.

Аристократы… Ну, тут всё как обычно. Графы Шенк и Рихтер, мои верные союзники, сидели рядом, кивая моим словам. Гордеев, Волынский и другие – тоже были за всё хорошее против всё плохого.

А вот несколько представителей Родов помельче – молча, но очень старательно делали умные лица. Как будто у них уже запор неделю.

– Господин Вавилонский, – снова завёл своё граф-нытик (как я его про себя окрестил), – но ведь это же просто кощунство! Представьте: радары на фоне готических шпилей моего замка! Это же всё равно что приделать пушки к карете.

– И что? – с недоумением посмотрел на него Оракул, делая очередной глоток кофе. – Вы считаете, что современные крылатые ракеты оценят вашу эстетику и облетят стороной?

Граф побледнел. Скала чуть заметно улыбнулся. А я мысленно поаплодировал Николаю Михайловичу: умеет старик разрядить обстановку, пусть и не самыми дипломатичными способами.

Но больше всего меня сейчас забавлял граф Голодрига – типичный представитель "старой гвардии": пузо, лысина, золотая цепь на шее толщиной с якорную, и вечно недовольное выражение лица. Именно он начал брызгать слюной, возмущаясь присутствием на нашем "военном совете" начальника коммунальных служб.

Да-да, вы не ослышались. Афанасий Николаевич Борщов – лысоватый мужичок в скромном костюмчике, с лицом, на котором навсегда застыло выражение вселенской усталости (видимо, работа такая), сидел на краешке стула и изо всех сил старался слиться со стенами.

– Прошу прощения, господин Вавилонский, – пафосно произнёс Голодрига, поправляя свой галстук, – но я не совсем понимаю, что здесь делает этот человек? – он брезгливо кивнул в сторону Борщова. – Мы тут, вроде как, вопросы государственной важности решаем, а не обсуждаем, когда мусор вывезут!

– А вы, граф, похоже, считаете, что мусор сам себя вывезет? – я заметил в потолке небольшую трещинку, оставшуюся после встречи с Ликвидатором, и щёлкнул пальцами, чтобы она "затянулась". – Или что трубы в городе сами собой чинятся? Афанасий Николаевич, между прочим, знает этот город получше нас с вами. Он знает каждую трубу, каждый люк и подвал. И в отличие от некоторых, – я многозначительно посмотрел на Голодригу, – он не бежал, когда запахло жареным, а остался и навёл порядок в коммунальном хозяйстве после всего того бардака, что устроил бывший князь и его подельники.

– Но он же работал на Бобшильда! – возмутился Голодрига. – Говорят, он там такие схемы мутил с трубами…

– Говорят, в Москве кур доят, – вмешался Оракул, доставая из папки потёртое досье. – Так, слушаем сюда, господа хорошие. Афанасий Николаевич Борщов. Возраст – пятьдесят два года. Образование – высшее техническое, сантехник восьмидесятого уровня. В прошлой жизни – вероятно, бобёр-переросток, судя по любви к гидротехническим сооружениям, – тут Соболев с усмешкой добавил: – Но это не точно, в досье об этом ничего не сказано. При Бобшильде действительно занимал должность заместителя начальника по коммунальным вопросам. Но! По имеющимся данным, в крупных хищениях лично не замечен. После бегства бывшего князя взял на себя руководство всей системой ЖКХ, предотвратил полный коллапс городского водоснабжения и заодно закопал в асфальт пару особо рьяных воришек из бывшей администрации. Не буквально, разумеется, – Николай Михайлович поднял глаза на Борщова. – Или буквально?

Афанасий Николаевич только устало вздохнул.

– Это слухи, – сухо сказал он. – Хотя стоило бы.

– Короче, пока все занимались своими делами, он город от полного затопления дерьмом спасал. Резюме: профессионал со связями в нужных местах (подвалах, чердаках, коллекторах), знает каждую трубу в Вадуце, как свои пять пальцев. Компетентен. Надёжен (относительно). Лояльность к новому режиму – присутствует (особенно после того, как ему зарплату повысили). Рекомендую к использованию по назначению.

Голодрига заткнулся, надулся, как индюк, но возразить не посмел. Все знали – если Оракул сказал "надёжный", значит, так оно и есть. Этот старик обман за версту чует.

Я кивнул.

– Я лично пригласил Борщова. И я ему доверяю. Потому что, пока некоторые тут языками чесали, он делом занимался. Так что попрошу без наездов. Афанасий Николаевич, вам слово! Только коротко, без лирики про протёкшие краны.

Борщов вскочил, отчего стул под ним жалобно скрипнул.

– А я чё? Я ничё! – затараторил он. – Работаем! Чиним! Стараемся! Только вот… материалов не хватает. И люди устали. А тут ещё эти… Тени! Они ж теперь и в канализации шастают! Вон намедни слесарь Петрович полез люк чинить, а оттуда как выскочит! Еле ноги унёс, честное слово! Говорит, чуть инфаркт не схватил. Миокарда, говорит… вот такого! – Борщов развёл руками, показывая, видимо, размер того самого миокарда.