скачать книгу бесплатно
Древний Воронеж
Юрий Васильевич Петренко
В этой книге воронежского краеведа Юрия Петренко, автора исторических повествований «Турова Скифия», «Русские древности», «Страна Хохляндия» и др., продолжается исследование русских, на сей раз воронежских древностей.В ней читатель найдет материалы об археологических раскопках прошлых столетий, а также современных археологических изысканиях, о людях непростой, но вместе с тем романтической судьбы – археологах. Ведь благодаря археологии исследован образ жизни племен и народов, живших в нашем крае. Кроме того, он почерпнет весьма любопытные сведения о граде Воронеже из русских летописей, рукописей иноземных авторов.Попутно в книге раскрывается смысл и происхождение самого слова «Воронеж», рассказывается о величественной природе края, различных промыслах и ремеслах наших предков.Книга написана простым и доходчивым языком и рассчитана на массового читателя.
Юрий Петренко
Древний Воронеж
«История суха, мертва и беспристрастна,
Все цифры, факты, грады и цари,
Уж так наскучили читателю они…
Когда же жизнь вдохнешь в нее,
Нас очарует и пленит
Своей красой и простотою
Ее старинное былье…»
Г.В.
«История – бытописание, дееписание, бытословие, описание происшествий, повесть о событиях, о быте и жизни народов».
В.И. Даль
Историю русского народа испокон веков вначале на дощечках, на дереве, «растекаясь мыслию по древу», а затем на коже и бумаге, кратко и сухо писали летописцы, надеясь в душе, что кто-нибудь, когда-нибудь, оживит смутные образы их героев, расскажет о девственной и чудной природе, о людях, живущих на этой земле.
«Искони – испокон, исперва, с начала века, извека, исстари, издавна, с давних лет, со стародавних времен. Исконный – изначальный, вековечный (прошлый), стародавний, исстари заведенный, испоконный. Исконник – исконный житель, родович, коренной обыватель, от предков».
В.И. Даль
Человек и природа – они вечны и неразрывны, исконны и истинны. Человек – частица матушки-природы, так же, как и меньшие братья его.
Истина идет от земли, а правда с небес. Она дар Божий.
К читателям
Уважаемые читатели! Предлагаемая вам, пятая по счету, книга «Древний Воронеж» не является сугубо научным трактатом. Она призвана в популярной форме рассказать о древностях нашего поистине замечательного города. В ней соединены как археологические изыскания разных лет, так и летописные сведения о Воронеже.
Кроме рассказа о древних племенах и народах, населяющих наш край, я постарался рассказать о природе нашего региона, обитающих здесь животных и птицах, а также о ремеслах и промыслах, дошедших до наших дней.
Помимо этого, по мере возможности я включил в книгу биографии, мнения и суждения о древнем Воронеже не только авторитетных ученых, историков и археологов, но и других заинтересованных лиц. Насколько мне это удалось, судить вам.
С уважением, автор
ГЛАВА I. «ЧАСТЫЕ КУРГАНЫ»
1. Сенсационная находка
Осень 1911 года. На северной стороне Воронежа, в пяти верстах от города, в одном из многочисленных древних курганов, прозванных в народе «Частыми курганами», археологи раскопали поистине уникальную вещь – скифскую вазу античных времен.
Возраст ее составлял более двух с половиной тысяч лет. Весть об этой находке облетела весь мир. О ней писали в газетах и солидных журналах, в России и за рубежом. Воронежские «Частые курганы» были на слуху у всех цивилизованных людей планеты. Впоследствии в Воронеж, словно в археологическую Мекку, ринулись экспедиции, возглавляемые видными учеными. Спустя два года, в 1913 году, в Лондоне на Всемирном археологическом съезде скифской вазе, найденной под Воронежем, был посвящен целый раздел.
Скифская ваза была торжественно преподнесена царю Николаю II, отдыхавшему осенью 1911 года вместе с семьей в своей резиденции – Ливадийском дворце в Крыму.
Царь обласкал и отблагодарил воронежских археологов, накрыв для них поистине «царский» стол.
Ныне скифская ваза, найденная в Воронеже, хранится в главном музее страны – Государственном Эрмитаже. Споры и дискуссии о ней не утихают и по сей день.
2. Скифская ваза
Скифскую вазу трудно рассмотреть с одной стороны. Перед вами полный ее разворот.
На вазе изображены три пары скифов, сидящих на камне и натягивающих лук. Сюжет этой картины уходит в античные времена. По одной из легенд, могучий Геракл гнал быков в устье Борисфена (Днепра) и встретился там в одной из пещер с Ехидной – полуженщиной-полузмеей. Ехидна обольстила Геракла, и от их страстной любви на свет появились трое мальчиков. Старший был назван Агафирсом (от его имени пошло племя скифов задунайских), средний – Гелоном (Геродот пишет о племени гелонов, которые построили город Гелон – ныне это Бельское городище в 35 км от Полтавы), а младший – Скифом. От него-то и пошли самые многочисленные племена скифов.
Богатырь Геракл, шагавший по земле поистине семимильными шагами (размер стопы Геракла равнялся двум локтям), оставил сыновьям в наследство пояс и лук с условием: кто сумеет опоясаться этим поясом и натянуть на лук тетиву, тот и будет править страной. Как старшие братья ни пытались решить эту задачу, ничего у них не вышло. Этот неподъемный труд оказался по силам лишь младшему брату – Скифу, безбородому юноше, однако не по годам развитому. Он и начал править Скифией, необъятной страной.
Каким образом проникла ваза в Воронеж, остается загадкой. Возможно, ее привезли из Причерноморья греческие купцы, возможно, изготовили местные мастера. Но так или иначе, она была обнаружена в одном из более сорока скифских курганов, расположенных на северной окраине города. Следует отметить, что первоначальный ее облик был довольно жалким: ваза была сплющена и сильно помята. Видимо, грабители, искатели кладов каким-то образом смяли вещь или наступили на нее, либо же вообще ее не заметили.
По-научному наша ваза, находящаяся в Эрмитаже, называется весьма прозаично:
«Сосуд с изображением скифов.
Серебро; чеканка, позолота. 10,5 см.
Скифская культура. IV в. до н. э.
«Частые курганы», курган 3, Средний Дон, близ г. Воронежа. Россия.
Источник поступления в музей: Императорская археологическая комиссия в С.-Петербурге, 1914 г.»
В мире подобных ваз всего две: наша, воронежская, и крымская из кургана Куль-Оба.
3. «Частые курганы» – где это?
Что представляла собой местность на северной окраине Воронежа, названная в народе «Частые курганы»? Название весьма меткое – словно припечатанное. На огромной поляне, простиравшейся за воронежским аэропортом (современный аэропорт был построен близ Чертовицка в начале 1972 года), влево от нынешнего памятника Славы в сторону придонских сел Подгорное и Подклетное, почти соприкасаясь друг с другом – отсюда «частые» – были насыпаны древние, оставшиеся со времен Геродота, различные по форме и объему курганы. Здесь в начале ХХ века воронежские жители сажали на огородах различные овощи. Число курганов равнялось сорока одному. Курганы за давностью (их возраст составляет более 2,5 тысяч лет), естественно, уменьшились в размерах, осели, расползлись, но, тем не менее, представляли собой внушительное зрелище. Некоторые из них достигали в окружности до 200 метров. «Скифское кладбище» – одно из древнейших, если не самое древнее захоронение в черте современного Воронежа. Иногда его называли «татарскими курганами» либо «стрелицей». Нетрудно себе представить, насколько многочисленным племенем были люди, проживавшие неподалеку, чтобы воздвигнуть столь массивные и высокие сооружения.
В качестве образца скифского кургана весьма характерен Новоусманский курган.
Нам трудно с полной достоверностью утверждать, что это был за народ, но первый историк великой Эллады, «отец истории» Геродот относит его к будинам.
4. Будины – кто они?
«Будины, – пишет Геродот, – племя большое и многочисленное; все они очень светлоглазые и рыжие; в их области построен деревянный город; название этого города – Гелон. Длина стены с каждой стороны – 30 стадиев (стадий равен 178 м); она высокая и целиком из дерева; и дома у них деревянные, и храмы. Там есть храмы эллинских богов, украшенные по-эллински деревянными статуями, алтарями и наосами».
Судя по чисто внешним признакам и образу жизни, скифское племя будинов, несомненно, являлось предками славян, таких же светловолосых и славных. Уже в то время они более всего склонялись к греческому вероисповеданию. В.Н. Татищев в одиннадцатой главе первого тома «Истории Российской» так трактует название скифов: «Название это у египтян, финикийцев, греков и пр. весьма старо и в глубочайшей древности у всех писателей знаемо, но значение названия сего никем точно не показано, думаю, из-за того, что оное якобы всем оным известное, ибо, думаю, оно из халдейского или еврейского от «скинии», то есть шалаша, в которых они переходно обитали, или из греческого «скинос» – кожа, каковые они одежды имели…»
В.Н. Татищев[1 - Василий Никитич Татищев (1686-1750) – известный российский историк, географ, экономист и государственный деятель; автор первого капитального труда по русской истории – «Истории Российской», основатель Ставрополя (ныне Тольятти), Екатеринбурга и Перми.] тонко подметил, что скифы, в прошлом русы, обитали 40 и более тысяч лет назад на благодатных и плодородных землях Палестины и Сирии, Вавилона (Ирака) и Турции, имели светлые, рыжие, русые волосы (за что и получи свое название), голубые глаза и белую кожу. Называли они себя «яриями» – «ярыми» – «ариями», то есть детьми Солнца – Ярила. Ученые назвали их индоевропейцами.
Ввиду неблагоприятных климатических условий, а также войн с кочевниками русы вынуждены были переселиться на север, в Европу и Азию, где и получили название скифов. Вначале они действительно жили в шалашах и носили овечьи шкуры ввиду сильных морозов. Будины – одно из многочисленных скифских племен, которое проживало между Доном и Днепром, занималось земледелием, охотой, рыбной ловлей, бортничеством и т.п. От будинов до наших дней дошли слова «будний» (день), «будинок» («дом» по-украински), «будова» (постройка), «будочник» (сторож), «будильник» и т.д. Впоследствии будины освоили массу ремесел, в том числе кузнечное и плотницкое дело. Наиболее характерными для скифского времени предметами стали изготовленные из золота и других металлов изделия так называемого «звериного стиля».
5. «Звериный стиль» – что это?
Звериный стиль – это уникальный, поистине высокопрофессиональный способ литья либо ювелирной чеканки. «Звериным стилем» он назван потому, что копировал повадки диких зверей. Выполненные из золота, серебра, бронзы, такие изделия представляли лицо Скифии, простиравшейся от Дуная до Сибири. Поражает динамика движений, точно схваченная мастером так называемая природа зверя, чаще всего – красавца оленя с поджатыми ногами в позе «летящего галопа», с откинутой головой и ветвистыми рогами.
Золотые изделия «звериного стиля», как правило, клались в высокие курганы скифских царей и знати. Элементы «звериного стиля», его уникальная пластика и отточенность форм позже передались другим племенам и народам. Они наблюдаются у кельтов, викингов, франков. Франки эпохи Меровингов (477-750 гг. н. э.) украшали свое одеяние и жилища предметами роскоши, во многом схожими со «звериным стилем». Но более всего унаследовали от скифских мастеров «звериного стиля» ювелирное мастерство славяне, в частности, русские.
«Звериный стиль», сама его суть, основа в дальнейшем передались древнерусским мастерам.
«Звериный стиль» является редчайшим стилем и по праву занимает одну из вершин мирового искусства. Изделия «звериного стиля» находят повсюду: и в Причерноморье, и на Украине, и в Сибири, и в Туве. Не обошел он вниманием и наш древний Воронеж.
6. Первые воронежские археологи. Стефан Егорович Зверев
Прежде чем поведать о наших героях-археологах, несколько слов о самой науке.
Археология (от греч. «архео» – изначальный, древний) – наука, изучающая историю общества по материальным остаткам жизни и деятельности людей – археологическим памятникам. Археология «докапывается» до самых изначальных истоков в жизни человека современного типа: эпохи палеолита – древнего каменного века (около 2 млн лет назад), мезолита – среднего каменного века (10-5 тысячелетие до нашей эры), неолита – нового каменного века (около 8-3 тысячелетий до нашей эры), эпохи бронзы (4-1 тысячелетия до нашей эры) и, наконец, железного века – начало 1 тысячелетия до нашей эры. Тем не менее, сама археологическая наука сравнительно молода. Основы современной методики изучения, хронологии и технологии археологических памятников заложены лишь во второй половине XIX – начале XX века. Во Франции это сделали археологи Г. Мортилье, в Швеции – О. Монтелиус, в России – А.А. Спицын. Следует отметить, что, начав с элементарных орудий труда – кирки, лопаты, заступа, лома, – современная археология достигла сверхглубоких точек (подводная археология) и заоблачных высот (космическая археология).
От археологов, как правило, ждут сенсационных, удивительных открытий, раскрывающих миру что-нибудь новое в жизни древних цивилизаций либо подтверждающих научные гипотезы. Вспомним хотя бы Говарда Картера и лорда Карнарвона, открывших миру гробницу Тутанхамона, а до них Жана Франсуа Шампольона – выдающегося французского ученого, расшифровавшего язык древнеегипетских фараонов и заложившего основы египтологии; немецкого археолога Генриха Шлимана, раскопавшего легендарную Трою; англичанина Остина Генри Лэйярда (1817-1894), обнаружившего дворцы и храмы древней Ассирии, Вавилона и Халдеи, его продолжателя – немца Роберта Кольдевея, открывшего миру в начале ХХ века знаменитую библейскую Вавилонскую башню в Ираке, неподалеку от Багдада. Список сенсационных археологических открытий можно продолжить, нас же более привлекает Россия.
Россия открыла миру прежде всего знаменитые скифские курганы на юге страны благодаря усилиям археологов И.Е. Забелина, раскопавшего Чертомлыцкий курган в 1862-1863 гг., Н.И. Веселовского, исследовавшего курган Солоха близ Никополя, француза Дебрюкса, случайно обнаружившего курган Куль-Оба в Керчи, и многих других археологов. Уже в советское время археолог Борис Мозолевский, в «поединке с вечностью», при раскопке скифского кургана «Толстая могила», нашел знаменитую, поистине уникальную золотую пектораль с грифонами – нагрудное украшение скифского царя, получившее высочайшую оценку международных экспертов.
Археологи не только открывают, показывают миру древности, неразгаданные тайны истории, но и существенным образом меняют летоисчисление многих городов России. За примерами далеко ходить не надо. Киевский археолог П.П. Толочко убедительно доказал, что Киеву 1500 лет! Более 60 лет ведутся исследования древнего Новгорода, сначала под руководством члена-корреспондента Академии наук СССР А.В. Арциховского, а затем академика В.Л. Янина. Было обнаружено большое количество берестяных грамот, раскрывающих современному человеку мир древнего новгородца. Благодаря усилиям российских, а впоследствии советских археологов, их незаметному на первый взгляд, но кропотливому и поистине благородному труду, существенно расширились горизонты исторической науки, раздвинулись рамки древних границ в истории многих русских городов. По сути своей достижения археологии закладывают фундамент исторической науки. Не миновало зоркое «археологическое око» и града Воронежа.
Что испытывает человек-археолог, будь он «черный» либо законный при наличии соответствующего документа, перед началом раскопок? Вне сомнения, в глубине души он надеется найти что-нибудь «эдакое», необыкновенное, существенное, стоящее, способное удивить мир, на худой конец друзей и знакомых. Труд археолога даже в наши дни, при наличии современной техники, является архитрудным, адски тяжелым и зачастую напрасным. В лучшем случае исследователь находит лишь остатки разграбленного сотни, а то и тысячи лет назад кургана либо захоронения. Разочарование, усталость, разбитые мечты и надежды – вот далеко не полный перечень негативных чувств, сопровождающих археолога. «В настоящее время в Воронеже практически не осталось археологов, умеющих правильно, а главное, грамотно подойти к скифскому кургану», – эти слова А.З. Винникова, одного из ведущих археологов города, заставляют задуматься о многом.
Первых воронежских археологов С.Е. Зверева, В.Д. Языкова, А.И. Мартиновича и других вначале также ожидали трудности и неудачи. Раскопки начались весной 1909 г. Работы были зачастую сравнимы с трудом ломовой лошади, они велись с утра и до глубокой ночи. Приходилось вручную раскапывать, а затем просевать тонны земли, прежде чем найти обломок глиняной чаши либо фрагмент сосуда. Ни о какой помощи со стороны учащихся (как было в последующие годы) и речи не шло. Иногда помогали детишки и юные кадеты.
Первые годы работы успеха не принесли. Лишь в 1911 году удача улыбнулась нашим героям. 8 ноября 1911 года лопата С.Е. Зверева звякнула обо что-то металлическое. Осторожно разгребая руками холодную землю, Стефан Егорович почувствовал гладкую металлическую поверхность. Аккуратно повернул предмет и, продолжая работать руками, почувствовал плавную округлость. В лучах восходящего солнца тускло поблескивала горловина позолоченной скифской чаши. Сердце учащенно забилось. «Господи, неужто кувшин!» – радостно закричал Зверев. И наконец-то на свет Божий была извлечена скифская серебряная чаша, на которой отчетливо были видны три пары скифов, сидящих на камнях. «Чудо, а не чаша!» – восторгались археологи, протирая ее и передавая находку из рук в руки. След от удара лопатой так и остался на ней. Кроме этого, сосуд был сильно сплющен, видимо, по нему топтались грабители. «Куй железо, пока горячо!» – поплевали на мозолистые руки археологи и дружно взялись за лопаты. Кроме чаши в кургане было найдено много золотых вещей: скифский железный меч, браслет, голова грифона, 200 золотых бляшек и так далее.
Кто же такой Зверев Стефан Егорович? Его сын, Митрофан Стефанович, 1903 года рождения, впоследствии видный ученый, доктор физико-математических наук, профессор, член-корреспондент Академии наук СССР, астроном, член Международного астрономического союза, председатель Ученого совета Ленинградского планетария, вспоминает о своем отце:
«Стефан Егорович Зверев родился в 1861 году, по-видимому, в Москве, в бедной семье дьячка. Он был вторым ребенком в семье. Старше его на четыре года был брат Иван, младше – сестра Мария». (Недавно было уточнено, что С.Е. Зверев родился в 1860 году). Мы не знаем, по каким причинам в это переломное для России время семья переезжает в Подмосковье. Скорее всего, чисто бытовые неурядицы. Но так или иначе, вскоре семью постигает страшное горе: мать и отец умирают, а трое детишек оказываются в бедственном положении. Стефану было 8 лет. Но на Руси не принято умирать сиротам. Детей по очереди кормят крестьяне. Затем троих сирот, закутанных в платки, поздней осенью переправляют с обозом в Москву, к дяде Илье – сторожу. Дядя устраивает детишек в начальное училище, кормит их и одевает.
По окончании училища ребята поступают в семинарию, а затем два брата, способных и одаренных, начинают обучение в Московской духовной академии. Оба специализировались по истории, и после окончания академии в 1884 году Иван был направлен в Минск, а Стефан – в Рязань, где на протяжении трех лет работал инспектором в духовной семинарии, на практике набираясь опыта церковнослужителя. Уже здесь, в древней Рязани, его интересуют памятники и источники, повествующие о Рязанском княжестве.
Судьбе было угодно определить молодого священника в края воронежские. Его молодая, полная сил и целеустремленности, энергичная натура поражает воображение. Порою кажется, что это двужильный человек, так много успевал он сделать. Судите сами: по приезде в Воронеж С.Е. Зверев становится действительным членом Воронежского губернского статистического комитета (ВГСК). Председателем Воронежского губернского статистического комитета, помимо его почетных членов: принцессы Е.М. Ольденбургской, принца А.П. Ольденбургского, архиепископа Воронежского и Задонского и других, был сам губернатор.
3 сентября 1888 г., сменив Л.Б. Вейнберга, С.Е. Зверев утверждается в должности секретаря ВГСК. Усилиями С.Е. Зверева ВГСК отлаживает механизм взаимоотношений с Императорской археологической комиссией (ИАК). В 1900 году в Воронеже создается губернская ученая архивная комиссия (ВУАК). Канцелярия ее помещалась в здании губернского правления. Вначале ВУАК была немногочисленной, но к 1911 году разрослась, и в ней насчитывалось более 150 человек. Непременным попечителем был губернатор, председателем – вице-губернатор. В ВУАК входил практически весь цвет просвещенного Воронежа. В 1902 году вышел в свет первый выпуск «Трудов Воронежской ученой комиссии» под редакцией правителя дел комиссии С.Е. Зверева. Последующие выпуски также выходили под его редакцией. Всего было выпущено четыре «Труда», в которых были освещены не только материалы археологических изысканий по воронежскому краю (в частности, большой интерес представляет статья Е.Л. Маркова «Древние татарские шляхи Воронежской губернии», статья А.И. Мартиновича о раскопках курганов вблизи Хазарского городища и т.д.), но и архивные материалы по истории Воронежа, например, «Челобитная донских казаков о выдаче им в Воронеже царского жалования, корма и питья, не выданного им в Лебедяни». К Звереву как к архивисту стекались все интересующие его материалы о древностях воронежского края, но он прекрасно понимал, что нужны новые археологические материалы.
Душа С.Е. Зверева рвется на волю, на степные просторы и, наконец, он получает весной 1892 года первый открытый лист, за номером 859, дающий ему право на проведение археологических раскопок в деревне Скакун Касторенской волости Землянского уезда Воронежской области. Здесь еще
до приезда С.Е. Зверева местными мужиками были найдены два бронзовых топора и долото. С.Е. Зверев тщательнейшим образом исследовал «Рубленые могилы» и курганы Скакуновские. Находки вместе с подробным отчетом он отослал в ИАК, за что был удостоен искренней благодарности «за добросовестное исполнение возложенного поручения». Впоследствии «Открытые листы» он стал получать регулярно.
По итогам археологических изысканий С.Е. Зверев впервые удостоился высокой чести: принять участие в IX Археологическом съезде, состоявшемся в г. Вильно с 1 по 15 августа 1893 г. Заслуги его оценили, и вскоре, 10 ноября 1893 года Императорское Московское археологическое общество единогласно избрало С.Е. Зверева своим членом-корреспондентом «в знак уважения его научных занятий».
Вдохновленный и воодушевленный, С.Е. Зверев находит клады монет, которые «указывают на торговые сношения древних обитателей Дона с Македонией, Римом, Босфором, Византией и даже отдаленным Самаркандом…» Ему посчастливилось найти бронзовых истуканов близ с. Усть-Мечетки и «буддийского кумира» близ с. Гвазда неподалеку от Бутурлиновки Воронежской губернии, что говорит о «несомненном существовании древних религий и христианства на Дону в X-XII вв.». В дальнейшем он исследует курганы на Лысой горе, могильник у Маяцкого городища, «камень Буил» под Павловском – знаменитое капище язычников, куда приводили на заклание диких быков – туров, буйволов (отсюда и название: Хохляцкая и Русская Буйловки).
В 1911 году вместе с другими членами ВУАК Зверев исследует местность при впадении реки Воронеж в Дон, известную в народе как «Чермный» или «Червленый Яр». Были найдены орудия каменного века, наконечники стрел, остатки плавок древних металлургов, а в Жировском лесу крест-энколпион со старинными славянскими надписями. Об итогах работы в Червленом Яре С.Е. Зверев написал брошюру «Археологические экскурсии на Червленый Яр в 1911 году».
Опираясь на многочисленные источники, он считал, что город Воронеж возник в домонгольский период, то есть в X-XIII веке. Откуда такая уверенность? Стефан Егорович, проанализировав массу археологических раскопок, а также имеющиеся у него летописи, а конкретно родословную великих князей рязанских, пронских и др., берущую свое начало со времен Рюрика, а возможно, и ранее, считал, что город Воронеж, как южная окраина Рязанского княжества, был основан в XII веке. В качестве неоспоримого доказательства он указывал на древние летописи, и в частности, «Сказания родословия», в которых описаны деяния великих рязанских князей.
Оппонентом С.Е. Зверева выступил воронежский историк С.Введенский, который, напротив, считал взгляды С.Е. Зверева на древнюю историю города Воронежа безосновательными, лишенными подкрепления фактическим материалом и пр. Полемика длилась в течение нескольких лет и отняла у С.Е. Зверева много сил. Не утихает она и в наше время.
В качестве дополнительного исторического материала, подтверждающего вышесказанное, можно сослаться на авторитетное высказывание историка Иоганна Иакова Грассера, осветившего образ славного рыцаря Октавиана Пронского – своего господина: «А самым действительным стимулом для таких героических дел было благоговение перед памятью твоих предков. Ведь каков, Господи, был отец прадеда твоего Рюрик, могущественнейший князь всея Руси, оставивший двенадцати своим сыновьям семь величайших княжеств, а именно: Киевское, Владимирское, Галичское, Черниговское, Переяславское, Рязанское и Пронское. Прадед твой, владевший Рязанским и славнейшим Пронским княжеством, оставил потомкам светлейшее имя Пронский» (1550 год. Михалон Литвин «О нравах татар, литовцев и москвитян». – Изд-во МГУ, 1994. – С. 58).
Пронское княжество – сосед Рязанского, существовавшего со времен Рюрика, а князья пронские, так же, как и рязанские, имели весьма древнюю родословную. Об истории Рязанского княжества вы узнаете позже. В 2012 году исполнилось 1150 лет с начала правления Рюрика (862 год).
Кроме того, в Воронеже Зверев преподает историю в духовной семинарии и одновременно занимается историей края и, в частности, историей монастырей. Им были изданы «Акты Воронежского Покровского девичьего монастыря», «Материалы для жизнеописания святого Митрофана». Он принимает активное участие в полемике о древнем Воронеже, участвует в археологических съездах. Стефан Егорович был в нашем городе яркой, неординарной личностью. Наиболее полно и плодотворно проявился его талант во время работы в должности секретаря Воронежского губернского статистического комитета, который занимался сбором исторических материалов для организации в Воронеже губернского музея. Много полезного и ценного для краеведческого музея собрали местные краеведы Н.И. Второв и Л.Б. Вейнберг. Последний за семь лет работы секретарем собрал для музея 1100 различных исторических и археологических материалов.
9 сентября 1894 года состоялось торжественное открытие Воронежского губернского музея во главе с С.Е. Зверевым.
В том же году Зверев становится священником и преподает в кадетском корпусе. При этом немалую роль сыграли высокий оклад и большая квартира с казенными дровами. В том же 1894 году при участии С.Е. Зверева под Семилуками был найден клад, состоящий из 34 монет XIV века, одна из которых оказалась поистине уникальной и весьма древней – серебряный слиток-полтина с надписью «Андъко» и клеймом-печатью киевского князя Владимира. Слиток этот ныне находится в Эрмитаже. Для крупных торговых сделок на Руси в XII-XIV веках отливались специальные слитки – гривны. На севере Руси, в Новгороде, они весили до 200 гр., на юге шестиугольные слитки весили около 160 гр. Само слово «гривна» – «обруч на шее» – произошло от «гривы», в дальнейшем сей «обруч» стали резать на части («резана») и рубить, отсюда название «рубль». Ныне включают печатный станок…
С.Е. Зверев принимает активное участие в организации выставок, посвященных знаменательным датам. При его непосредственном участии 16 сентября 1911 года был открыт памятник И.С. Никитину.
Помня свое тяжкое и бесприютное детство, Стефан Егорович всячески сочувствует и помогает сиротам и беспризорным. Он принимает самое активное участие и оказывает материальную помощь обездоленным детям, которые жили и трудились в Воронежском «Доме трудолюбия». Дети его просто обожали. В «Доме трудолюбия» – прообразе ремесленных училищ – была столярная мастерская, переплетная, учебные классы. Хотя у самого Стефана Егоровича было семеро детей: пять сыновей и две дочери – он ежемесячно выделял средства для «Дома трудолюбия». Семья жила в просторной квартире (10 комнат), окна которой выходили в большой кадетский сад, где зимой заливали каток. Ныне это улица Феоктистова, рядом с железнодорожным вокзалом. Летом семья выезжала на отдых в Липецк, где отец купил дом с садом на Монастырской улице (ныне ул. Пролетарская). Всем детям (к тому времени двое из них умерли) С.Е. Зверев дал солидное образование, многие из них впоследствии стали учеными людьми.
Важным событием в жизни семьи явилось участие С.Е. Зверева в раскопках скифских курганов под названием «Частые курганы», расположенных за кладбищем Коминтерновского района (ныне Северный микрорайон). Третий по счету курган был раскопан С.Е. Зверевым, А.И. Мартиновичем и В.Д. Языковым. Необходимо отметить, что, хотя большинство скифских курганов было разграблено чуть ли не со времен их создания, т.е. с VI-IV вв. до н. э., именно в
третьем кургане было найдено большое количество скифских украшений. В раскопках двух других курганов принимали участие граф П.Н. Апраксин и М.К. Паренаго.
Революция 1917 г. расколола общество на две противоборствующие силы. В 1918 году тяжело заболела жена Зверева, Александра Михайловна, и вскоре скончалась. Стефан Егорович тяжело перенес утрату жены: в доме воцарились меланхолия и апатия. Вскоре его перевели на должность завхоза музея. Наступили поистине жуткие времена.
Воронеж в октябре 1919 года был захвачен белогвардейскими отрядами Мамонтова и Шкуро, которые расстреливали и вешали большевиков. Посетили офицеры и здание музея, и только выдержка и самообладание С.Е. Зверева не позволили им изъять исторические ценности. Какой ценой заплатил за это Стефан Егорович, несложно себе представить.
Весной 1920 года в городе вспыхнула эпидемия тифа. Не обошла она стороной и семью Зверевых: сначала заболел сын, а потом и отец. 16 марта 1920 г. видный воронежский археолог, истинный музейщик Стефан Егорович Зверев скончался в возрасте 59 лет. Он был похоронен на Новостроящемся кладбище (близ современного цирка) рядом с женой.
Следует отметить, что вокруг такого неуемного и энергичного человека, каким являлся Стефан Егорович Зверев, постоянно находились друзья и сподвижники. Остановимся на одном из них помощнике и друге С.Е. Зверева, участнике раскопок на «Частых курганах», В.Д. Языкове.
«Владимир Дмитриевич Языков родился 9 января 1865 года в Москве в семье дворян. В 1881 г. он поступил в Московское юнкерское училище, которое закончил в 1884 г. в звании подпрапорщика. Службу начал в Томском пехотном полку, расквартированном под Варшавой. В 1896 году поступил в Николаевскую академию Генштаба. В августе 1898 года В.Д. Языков приехал в Воронеж, где получил должность офицера-воспитателя в Михайловском кадетском корпусе, где и прослужил более 15 лет. В декабре 1900 г. он член ВУАК, а в 1903 г. – член музейной комиссии», – пишет о нем видный воронежский историк-краевед Александр Николаевич Акиньшин[2 - Александр Николаевич Акиньшин (род. в 1955 г. в с. Козловка Бутурлиновского района Воронежской области) – историк, краевед, профессор кафедры истории России ВГУ. Один из лучших специалистов по истории г. Воронежа и историко-культурной жизни Воронежского края XVIII – нач. XX вв., лауреат Областной краеведческой премии им. Е.А. Болховитинова (1998, 2001). Под редакцией А.Н. Акиньшина продолжается издание научных сборников «Из истории Воронежского края».].
Женился на Зинаиде Петровне Буковской, дочери Ленчицкого уездного воинского начальника. В семье было трое детей.
С 1903 года он участник археологических раскопок Маяцкого и Хазарского городищ, Шиловской стоянки. На III съезде археологов в Чернигове в 1908 г. был представлен его доклад «О Маяцком городище на Дону».
Воспитывая и обучая юных кадетов, В.Д. Языков издает рукописный журнал «Кадет-михайловец», помогает собирать средства на открытие губернского музея, являясь казначеем Благотворительного общества при воронежском Доме Трудолюбия.
В 1911 г. он был в составе воронежской делегации, вручившей скифскую вазу царю Николаю II в Ливадии. Впечатления об этом событии В.Д. Языков изложил в статье «Поездка в Ливадию». Февральскую революцию 1917 года встретил настороженно.
30 октября 1917 года полковник В.Д. Языков, командир 5-го пулеметного полка, пытавшийся предотвратить солдатский бунт (на совр. ул. Кирова), был тяжело ранен, а затем убит ударом приклада в голову. Отпевал своего любимого друга на Чугуновском кладбище Стефан Егорович Зверев. Фотографии В.Д. Языкова как «главаря воронежских корниловцев», увы, не сохранилось.
Что же касается третьего участника раскопок на «Частых курганах», археолога и архивиста, врача по профессии, Александра Ивановича Мартиновича, то мы располагаем весьма скудной информацией о его жизни. А.Н. Акиньшин пишет о нем в «Воронежской историко-культурной энциклопедии»: «Мартинович, Александр Иванович (1857-после 1917), окончил медицинский факультет Харьковского университета в 1883 году. Доктор медицины (1896). На службе с 1885 года… Почетный член ВУАК с 1914 года. Руководил раскопками на Лысогорском могильнике под Воронежем в 1906 г. Участник раскопок на «Частых курганах», сообщал об этом на заседаниях ВУАК (1910-1913 гг.) и подготовил статьи для ТВУАК (не опубликованы). На 14-м археологическом съезде в Чернигове (1908 г.) сделал сообщение о раскопках на Хазарском городище».
В 2012 г. в России, и в частности, в Воронеже, широко отмечалось 200-летие Отечественной войны 1812 г. На улицах нашего города были вывешены красочные портреты героев Отечественной войны, в учебных заведениях и СМИ были организованы циклы бесед и лекций о войне 1812 г. А.И. Мартинович сто лет назад, сообщает об этом событии А.Н. Акиньшин, «на выставке к юбилею Отечественной войны (1912 г.) представил из своего собрания открытки с изображениями Наполеона и генералов французской армии». Кроме того, Александр Иванович увлекался нумизматикой, в особенности древними римскими монетами. Вышла в свет его статья «Римские монеты. Собрание Воронежского губернского музея». Как видим из вышеперечисленного, это была одаренная и незаурядная личность. Сведениями о личной жизни А.И. Мартиновича и его фотографией автор не располагает.
С.Е. Зверев, В.Д. Языков, А.И. Мартинович и другие участники раскопок на «Частых курганах» не были профессиональными археологами, но страстное желание прикоснуться к древностям, к раскопкам, к составлению докладов и отчетов, к архивным поискам было, выражаясь современным языком, далеко не хобби, это было нечто большее, заставляющее наших героев донести до потомков, высветить, показать историю древнего Воронежа, его изначальные корни.
