Тайный поклонник

– Надо же… генерал. Никогда не видела настоящего генерала. Строгий, наверное?

– Скорее да, чем нет. Воспитывал он меня жёстко, – прыснул Игорь. – Военный, сама понимаешь, дисциплина – прежде всего.

– Маршировать заставлял? – ляпнула я.

– Типа того. Не, я серьёзно. С трёх лет у меня был режим. Каждое утро начиналось с зарядки: разминка, отжимания, приседания. Потом обливание холодной водой.

– Да ладно?! Прям совсем холодной?

– Иногда чуть ли не ледяной. Видела бы ты лицо бабушки при этом. Она хваталась за сердце, говорила, что дед меня застудит. С тех пор я закалённый.

– Добрый дедушка, – смеясь, проговорила я.

– Дед у меня классный! Ну а профессия военного накладывает свой отпечаток. Знаешь, у деда железный принцип: дал слово – держи его! Так он и меня воспитывал.

Впереди показался мой подъезд. Я замедлила шаг, хотя мы и так шли медленно.

– Пока, – сказал Игорь, когда мы остановились у ступенек.

– Пока.

– Гектор, попрощайся.

Лабрадор вновь поднял правую лапу. Я её пожала и, смеясь, поднялась по ступенькам. Хотела открыть входную дверь, но вдруг поняла, что от переполнявших меня чувств забыла код домофона. Так и стояла, глупо улыбаясь, глядя вслед Игорю и Гектору, пока домофон не запищал и из подъезда не вышла соседка.

Глава 11. Игорь. Нарушая правила

Прошло две недели после нашей совместной прогулки с Гектором. С Верой мы сталкиваемся в школе почти ежедневно. Иногда по несколько раз в день. Вера изменилась. Я это вижу. Улыбается мне искренне, при разговоре смотрит прямо в глаза. Я наконец избавился от ощущения, что неприятен ей. Подумываю пригласить её в кино. Или в кафешку. Пока не решил. Надеюсь, она согласится.

Вчера мы встретились на большой перемене, и, как мне показалось, она меня раскусила. Возможно. Что ж, так даже лучше.

Я посмотрел на часы и потянулся. Десять утра. Выходной. Пора вставать. Как обычно, день начинается с зарядки. Сто приседаний, пятьдесят отжиманий, ну и упражнения на пресс: три подхода по двадцать повторений. Пока занимался, думал о Вере. Я вообще теперь часто думаю о ней. Даже во время игры в баскетбол. А это не есть хорошо. Во время игры от посторонних мыслей необходимо избавляться. Первое правило. Раньше всегда получалось ему следовать. Но последнее время всё чаще происходят проколы.

Например, веду мяч и вижу перед собой Веру. Её образ возникает прямо передо мной. Внезапно. Из ниоткуда. Чертыхаюсь, на мгновенье зажмуриваю глаза, отгоняю всё лишнее. Посторонние мысли – прочь. Проходит секунда, вторая… Готовлюсь к броску в прыжке: сгибаю колени, поднимаю мяч вверх, отвожу руку назад, взглядом впиваюсь в кольцо. Сосредотачиваюсь. Оттолкнувшись от пола, выпрямляю ноги, затем выпрямляется бросковая рука, и. Вместо корзины, куда я должен забросить мяч, возникает улыбающееся лицо Веры. С теми же ямочками на щеках и раскосыми зелёными глазами. Глаза у неё реально обалденные.

После игры – разбор полётов. Тренер мозг выносит: кричит, спрашивает, что со мной происходит. Говорит, что я несобран. Да сам всё понимаю, не маленький. Но ничего не могу с этим поделать. Думаю о Верке постоянно.

Вот и сейчас, качаю пресс, забывая о повторениях. Постоянно сбиваюсь со счёта. Интересно, Вера ещё спит или уже встала? Восемь… девять… Чем она планирует заняться сегодня? Десять. Или уже двенадцать? Не помню. А может, Вера сейчас тоже выполняет упражнения? Интересно, она не обидится, если я посоветую, на какие именно упражнения делать упор? Четырнадцать. Или четырнадцать уже было?

Решив, что на сегодня хватит, я поднялся с пола и подошёл к окну. Захотелось, чтобы Вера оказалась рядом. Чтобы можно было протянуть руку и коснуться её волос, дотронуться до ямочек на щеках.

От этой мысли мне сделалось приятно. Улыбнувшись, я отправился в ванную комнату. Встал под душ, включил холодную воду, закрыл глаза. Мощные струи били по разгорячённому зарядкой телу. Мне нравилось ощущать прилив сил и бодрости. Я поднял голову, подставив под струи воды лицо. Десятки «иголок» впивались в лоб, подбородок, щёки. Я продолжал улыбаться и думать о ней.

Когда пару часов спустя я собирался на прогулку с Гектором, ко мне в комнату заглянул папа.

– Не занят? – спросил он.

– Заходи, па.

Я стоял возле зеркала, зачёсывая назад влажные от мусса волосы.

– Ты туалетную воду разлил? – на лице папы заиграла улыбка.

– Думаешь, переборщил?

– Есть немного. Куда собираешься?

– С Гектором пройдусь.

– Только с Гектором?

– Это как получится, – уклончиво ответил я и тоже улыбнулся.

– Понял. То есть со временем у тебя сегодня напряг?

– Да нет. А ты почему спрашиваешь?

– Хотел тебя попросить отвезти бумаги. Но, если ты занят, вызову курьера.

– Срочно надо?

– Главное, передать до семи вечера.

– Неси. Отвезу после пяти.

– Уверен?

– Па, раз говорю, значит, сделаю.

– Договорились.

Прежде чем выйти из комнаты, папа спросил:

– Деньги нужны?

– Вопрос интересный, – засмеялся я, отойдя от зеркала.

– Обычный, – в тон мне ответил папа. – Вдруг захочешь куда-нибудь зайти с Гектором.

– С Гектором? – удивился я.

– Ну это как получится, – ответил мне моими же словами папа.

– Один – один. – Я положил в карман смартфон и признался: – От денег не откажусь.

– Переведу, – папа похлопал меня по плечу и добавил: – В пять я тебя жду.

Я уже прицепил поводок к ошейнику Гектора, когда в коридоре появились Лида с мамой. Лидка, как всегда, капризничала. С вечера просила отвести её покататься на карусели, теперь всячески отлынивает от прогулки.

– Игорь, что у вас произошло с Ольгой Николаевной? Она написала мне сообщение, просит зайти в школу.

– Даже так?! – я не смог сдержать ухмылки. – Всё как обычно, мам.

– Ты всё-таки введи меня в курс дела.

Пришлось рассказать о новой стычке с русичкой. Мы писали сочинение. В итоге Ольга Николаевна безо всякой аргументации заявила, что я списывал. На вопрос, какие у неё доказательства, ответила, что не обязана передо мной отчитываться. Странно, да? Обвинила голословно – и точка. То есть я должен был смолчать и радоваться, что мне снизили оценку на балл, только потому, что ей так захотелось.

Молчать я не собирался. Сказал, что она может снизить оценку хоть на три балла, – дело её. Просто, на мой взгляд, Ольга Николаевна занимает чужое место в школе. Русичка взбесилась. На следующей перемене меня вызвала завуч. Мы спокойно обо всём поговорили. Завуч позвала в кабинет Ольгу Николаевну и при мне спросила, почему та настаивает на версии, что я списывал. И что? И ничего! Она так и не смогла ответить на вопрос. Завуч мне сказала: «Игорь, можешь идти». Прежде чем толкнуть дверь, я спросил: «Как быть с моей оценкой?» Ольга Николаевна молчала. Завуч ответила: «Оценка не будет снижена».

Всё. Я считал, инцидент исчерпан.

– Зачем она просит тебя зайти – не знаю, – сказал я маме.

– Ты не догадался попросить у неё прощения за свои слова?

– Я понял, куда ты клонишь, мам. Прощения я попрошу у неё не раньше, чем она извинится за обвинения в списывании.

– А не лучше ли быть мудрее, Игорь?

– Когда как. Всё, я ухожу, Гектор заждался. А про русичку не думай. Ты ведь знаешь, мам, с сочинениями у меня никогда не было проблем. Гектор, гулять!

Пять минут спустя мы с Гектором уже спешили к дому Веры. На протяжении часа мы прогуливались вдоль забора детского сада. Надежда, что из второго подъезда вот-вот выйдет Вера, крепла с каждой минутой. Звучит самоуверенно, но я действительно верил, – даже знал, – что нашей встрече быть.

Глава 12. Вера. Случайная неслучайная встреча

Перекусив низкокалорийной халвой, – знаете, если думать, что халва может быть низкокалорийной, часть калорий действительно не усваивается, – я подошла к окну и увидела его. Игоря! Они с Гектором вышагивали недалеко от моего подъезда. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Я подскочила к шкафу.

Что надеть? Мне совершенно не в чем выйти на улицу. Вся одежда какая-то не такая. Будто её уже носили до меня, а я теперь вынуждена донашивать. Мучаясь выбором, я изредка отбегала от шкафа и смотрела в окно. Игорь продолжал прохаживаться вдоль забора детского сада.

– Он ждёт меня. Меня! – выкрикнула я, схватив тёмные джинсы.

Не надо было есть халву, ругала я себя, с трудом застёгивая верхнюю пуговицу. Выбрав толстовку, я выскочила из комнаты. В ванной просидела минут десять, пытаясь правильно взлохматить волосы и сделать идеальную завитушку. Люблю накручивать на палец локон, чтобы получилась завитушка. Мне нравится, как она выглядит.

Перед самым выходом три раза пшикнула на себя любимыми мамиными духами и метнулась на улицу.

Прежде чем выйти из подъезда, я отдышалась и придала лицу безразличие. Запищал домофон, я толкнула дверь и вместо того, чтобы смотреть себе под ноги, как было задумано изначально, сразу впилась взглядом в Игоря. Заметив меня, он махнул рукой.

– О, а мы мимо проходили, – крикнул он.

Мне было приятно, что Игорь слукавил. Не хочет показывать, что ждал меня. Это значит… Что же это значит? Ах да, что он влюблён в меня.

– Ты просто так вышла или по делам?

– Пройтись захотелось. А вы сейчас куда?

– Гуляем. Пройдёшься с нами?

– Можно, – я поприветствовала Гектора и метнула быстрый взгляд на Игоря.

Сегодня он зачесал волосы назад. Ему очень шла новая причёска. Игорь сразу стал выглядеть старше и показался мне ещё более привлекательным. От него вкусно пахло туалетной водой. Пожалуй, он даже слегка переборщил с парфюмом.

Мы неспешно прогуливались по улочкам, болтая о всяких мелочах. Чувствуя необыкновенную лёгкость, я стала рассказывать смешные истории из детства. Я эмоциональная, поэтому рассказчик из меня хороший. Игорь улыбался, временами смеялся в голос, а меня несло. Наговорила про себя столько всего – сама не помню, где правда, где вымысел. Например, как горел дом в деревне – помню, но чтобы я вынесла оттуда ребёнка и кошку – явный перебор. Но я это ляпнула. Игорь поверил. Или сделал вид, что поверил. И пруд в деревне помню. Большими сачками мы ловили в нём головастиков, чтобы кормить кур. Но чтобы ночью у пруда бродил призрак… Но я и об этом рассказала. Хорошо, нам навстречу шла Полина с фыркающим мопсом, иначе я бы точно договорилась.

– Полин, я не знала, что у тебя есть собака!

– Нам уже год, – ответила Полина.

– Мы часто гуляем вместе, – огорошил меня Игорь, погладив недовольного мопса по макушке.

– Гуляете? – со свистом выдохнула я. – Вместе?!

– С собаками, – пояснила Полина.

– А… Ну да…

– Гектор с Плюхом – большие друзья, – продолжила Полина, потрепав Гектора за ухом.

Плюх – ну и имя для собаки. А слова Полины были мне неприятны. Не знаю почему, но вдруг захотелось, чтобы ей позвонила мама и заставила срочно прийти домой. Словно прочитав мои мысли, а быть может, мне решила помочь Вселенная, Полина засобиралась домой.

– Она всегда грустная, – сказала Игорь. – В классе тоже?

– Ага. Постоянно одна тусуется. Или сидит за партой, или стоит на перемене у окна, читает. Над ней подшучивают. Это ещё мягко сказано. Ну знаешь, как бывает. Из-за матери всё. Раньше Тамара Игоревна Польке шагу не разрешала сделать самостоятельно.

– А теперь?

– Полгода назад, когда у Полины родился брат, Тамара Игоревна ослабила хватку. Всё внимание она переключила на новорождённого. Это мне Соня сказала, они с Полиной изредка общаются. Я сама хотела с Полькой сблизиться. Особенно когда у неё брат родился. Но потом…

– Что? – спросил Игорь.

Отвернувшись, я начала поправлять причёску. Не признаешься ведь, что потом я влюбилась и позабыла обо всём на свете.

– Даже не знаю, Игорь, – протянула я. – Надо будет наладить с Полиной отношения. Она хорошая девчонка: умная, тактичная, с ней есть о чём поговорить, мы могли бы стать подругами.

– Согласен.

Чуть погодя мы заговорили об учителях. Игорь рассказал о разногласиях с Ольгой Николаевной.

– Мне повезло, что у нас русский и литературу преподаёт Нина Максимовна. Ваша русичка мне никогда не нравилась. Злая она. Лицо постоянно недовольное. Однажды в коридоре так за руку меня схватила, синяк потом был. Я, видите ли, бежала слишком быстро.

– Она может, – кивнул Игорь.

Остановившись у светофора, Игорь вдруг спросил:

– Кто из твоих знакомых увлекается сумо?

– Никто.

– А книгу тогда в магазине ты кому купила?

Как не вовремя он вспомнил эту книгу. И правду не скажешь, и неправду говорить не хочется. Но ответить что-нибудь надо. Пришлось соврать:

– Брат попросил. Сашка. – И чтобы перевести тему разговора, я быстро проговорила: – Игорь, у тебя много друзей?

– Настоящих двое: Кирюха и Андрей. Мы в одной баскетбольной команде. А у тебя?

– Юлька и Соня.

– С Вадимом не дружишь? – огорошил вопросом Игорь.

«Почему он интересуется?» – пронеслось в голове. Праздное любопытство или разведывает обстановку?

– Дружу. Ну… как с другом. Просто с другом, – тараторила я, чувствуя, как кровь приливает к щекам и те делаются красными. – С Вадькой, Арсением.

И снова мне на помощь пришёл Гектор. Обернувшись, он зевнул, затем вильнул хвостом и гавкнул. Я с радостью уселась на корточки, начала его гладить. В какой-то момент мне сделалось не по себе. Я подняла глаза на Игоря и вздрогнула. Он так на меня смотрел. Пронзал насквозь. Наверняка именно этот взгляд – счастливый, изучающий, ласковый и в то же время настойчивый – и называется влюблённым взглядом.

Внутри всё перевернулось, во рту пересохло. Но самое удивительное, что я не могла заставить себя отвести глаза в сторону. Игорь словно загипнотизировал меня. Так мы и смотрели друг на друга: он – сверху вниз; я – снизу вверх.

Глава 13. Вера. Драка

С того дня я клятвенно пообещала себе не отлынивать от упражнений и перестать нарушать режим питания. И как с цепи сорвалась. Купила две трёхкилограммовые гантели. Приседала с ними по тридцать-сорок раз. Со скакалкой прыгала минут по двадцать, пока с меня градом не начинал катиться пот. Всякие там «Ножницы» и «Велосипед» выполняла до тех пор, пока не ощущала покалывания в боку. Ещё и пресс начала качать.

Разумеется, через несколько дней я горько об этом пожалела. Переборщила и вместо пользы получила обратный результат. Мышцы болели так – словами не передать. Появился хруст в коленях. Мне казалось, меня засунули в гигантскую стиралку и включили отжим на пять тысяч оборотов.

Когда Игорь, встретив меня на перемене, поинтересовался, почему я хромаю, я рассказал об упражнениях.

– Не впадай в крайности, – мрачно ответил он. – И вообще, некоторые из тех упражнений, которые ты делаешь, тебе не нужны. Какие приседания с гантелями, Вер? Скакалки будет достаточно. Прыгай через день. Ну и обычная зарядка с базовыми упражнениями. Если так хочется сбросить вес, для начала ограничь себя в сахаре. Это действенней будет, чем без всякой подготовки гробить себя. Поняла?

Я промолчала. Игорь разговаривал со мной таким тоном, как будто я перед ним чем-то провинилась. Я вообще могла ему ничего не рассказывать. Таким он мне не понравился. Стало грустно и одиноко. Сказав об этом Юльке, я услышала:

– Потому что ты вечно всё делаешь не так, как надо. Зачем сейчас пресс качать? И гантели надо было купить килограммовые. Ты никогда их в руки не брала, и сразу такой вес.

– Слушай, ты-то чего на меня орёшь?! – взорвалась я. – Тоже мне, фитнес-инструктор нашлась. Если у тебя тётка – врач-педиатр, это не значит, что я должна прислушиваться к твоим советам. Без вас разберусь, что и как мне делать.

Да, Юлька на меня обиделась. Но и я на неё в обиде. Два дня мы не разговаривали, потом я извинилась. Юля призналась, что тоже перегнула палку.

…В понедельник перед началом первого урока я зашла в класс и попросила ребят замолчать. Послышались смешки и остроты. Тогда я саданула рукой по парте и выкрикнула:

– Имейте в виду, если кто-нибудь ещё раз обидит Полинку, будет иметь дело со мной.

– Ребят, Вера права. – Соня встала и повернулась лицом к классу. – Хватит уже травить Полину.

– Кто её травит, кому она нужна? – послышался чей-то ехидный голос.

– Все мы. Кто-то больше, кто-то меньше. Я считаю, надо быть серьёзнее. Нам почти по четырнадцать лет, но некоторые ведут себя хуже первоклашек.

– Короче! Все предупреждены. – Я подошла к своей парте и услышала голос Юльки:

– Какая муха тебя укусила?

– Потом расскажу.

Стоило в классе появиться Полине, Ромка не преминул сострить в её адрес и внаглую уставился на меня.

Не прореагировав на слова Берёзина, Полина села за парту.

– Ты специально это сделал? – спросила я у Берёзина. – Извинись сейчас же!

– Вер, не нарывайся, – предупредила Юля.

– Верка, ты сегодня у нас герой, – лыбился Вадим.

Я вскочила с места и подбежала к Ромке.

– Извинись перед Полиной!

– Да иди ты…

– Я тебя предупреждала! – с этими словами я набросилась на Берёзина с кулаками.

Таскала его за волосы, кусалась, царапалась – в общем, как умела заступалась за Полинку, а заодно за себя. У Ромки никак не получалось увернуться от меня. В какой-то момент я повисла у него на руке и прокричала, что ему крышка.

Когда меня оттащили от Ромки, я, тяжело дыша и понимая, что с растрёпанными волосами и бешеным лицом похожа на ведьму, прочеканила:

– Берёзин, я не шучу!

– По тебе психушка плачет, – ответил он, проведя ладонью по поцарапанной щеке.

Я прикусила губу, и Юлька повела меня в туалет – умыться.

Наивно было надеяться, что стычка с Берёзиным пройдёт бесследно. На второй перемене кто-то обо всём доложил нашей классной. И вот когда мы с Берёзиным стояли перед Еленой Владимировной, в класс вошёл Вадька.

– Вадим, позже, – отрезала Елена Владимировна.

– Вера ни в чём не виновата, – выпалил Вадька.

– Защитник, – хмыкнул Ромка.

– Мы и пытаемся разобраться, кто прав, кто виноват.

– А чего разбираться? Вы Берёзина не знаете?

Мне вдруг стало некомфортно. Понимаю, Вадим хотел мне помочь, защитить, но я этого не оценила.

– Вадим, без тебя разберёмся, – резко сказала я. – Иди.

– Во-во, – произнёс излюбленную фразу Берёзин.

На самом деле Вадима прогнала не я, а другая Верка. Во мне их две. Одна вся такая правильная, скромная и осторожная, а вторая – бесшабашная, рисковая и грубая. Сколько раз, пытаясь решить проблему, я слышу голоса двух внутренних Вер. Веруня, та, что тихоня, постоянно советует хорошо подумать, не делать глупостей и отсидеться дома. А Верка непрестанно голосит, что жизнь одна и, пока я буду думать и отсиживаться дома, она пролетит с бешеной скоростью. И ещё они часто конфликтуют друг с другом. Сейчас именно Верка попросила Вадима уйти. И внутри меня происходил следующий диалог:

– Тоже мне, притащился, – негодовала Верка. – Кто его звал?

– Вадим хотел как лучше, – лепетала Веруня. – Он настоящий друг.

– Его никто не просил оказывать медвежью услугу, – стояла на своём Верка. – Можно подумать, классуха поверила, что это Вера спровоцировала потасовку. Да никогда!

– Не называй классного руководителя классухой. Это некрасиво, – начала занудствовать Веруня.

Мотнув головой, я мысленно приказала двум внутренним Верам умолкнуть. Елена Владимировна тем временем отчитывала Берёзина. К моему удивлению, Ромка не пытался оправдываться. Смотрел в стену и ухмылялся. А я смотрела в окно. Веруня уговаривала меня рассказать правду, мол, всё случилось из-за того, что Ромка оскорбил Полину. Но Верка строго запретила оправдываться перед классухой.

Из класса мы с Ромкой вышли за минуту до звонка на урок.

– Домой будет звонить, – лениво протянул Ромка. – Родителям настучит.

– Оставь Полинку в покое, – сказала я, сверкнув глазами.

Берёзин промолчал.

Глава 14. Вера. После уроков

На последней перемене мы с Игорем столкнулись на первом этаже. Закон подлости сработал без сбоев. Впервые мне не хотелось попадаться Игорю на глаза, чтобы он не видел мою распухшую губу. Но всё-таки мы встретились. Врать я не стала, рассказала Игорю, что, защищая Полину, набросилась на Берёзина. Слушая меня, Игорь хмурился. А когда прозвенел звонок с последнего урока и я с девчонками вышла из класса, Игорь ждал меня в коридоре. Отведя меня в сторону, он сказал:

– Спускайся на второй этаж и жди меня возле туалета.

Не смея возражать, я кивнула.

– Что он хотел? – полюбопытствовала подбежавшая Юлька.

– Ничего особенного. Вы идите домой, у меня ещё дела.

– Дела в школе? Тебя Ромка по голове, случайно, не ударил?

– Юля, пошли, – Соня потянула Юльку за руку. – Вер, созвонимся.

На втором этаже я начала кусать губы. Игорь попросил дождаться его возле туалета, но не уточнил, возле какого. Мужской – в одном конце коридора, женский – в противоположном. Пришлось прохаживаться по коридору. Чтобы не было скучно, я начала взлохмачивать волосы и повторять французский: сегодня у меня занятия с репетитором. Увидеть на втором этаже Ромку я ожидала меньше всего. А он, оглядевшись и заметив меня, начал стремительно приближаться. Я напряглась.

– Слушай, Коробкова… ты прости, – с ходу проговорил Берёзин.

– Что?

– Прости, говорю, – повторил Ромка. – Я виноват. Оскорбил Полину, тебя. Короче, прости за спровоцированный конфликт.

От неожиданности я обмякла, как размороженная курица. Ромка Берёзин попросил прощения? Мне ведь никто не поверит. Это нонсенс! Он в жизни не признавал себя виноватым, даже когда его ловили с поличным. А чтобы просить прощения, об этом и речи ни шло. И вдруг он просит прощения у меня. Или это подвох?

– Ну, Коробкова, – торопил Ромка. – Простила?

– Простила, – отозвалась я, продолжая пребывать в состоянии размороженной курицы.

– Тогда я пошёл, – Ромка махнул мне рукой.

– Ром, – позвала я его, когда он собирался свернуть в сторону лестницы. – Ты тоже меня прости. Хорошо?

– Договорились, Коробкова. Ну всё, пока.

В этот момент в коридоре появился Игорь.

– Подожди, – обратился он к Ромке, когда тот хотел пройти мимо.

– Чего ещё? – с вызовом спросил Берёзин.

– Вер, он попросил прощения?

– Попросил, – буркнул Ромка.

– Не с тобой разговариваю, – осадил его Игорь.

– Он попросил, – закивала я, решительно ничего не понимая.

– Ещё раз дотронешься до Веры – морду набью. А бью я больно.

Ромка нахмурился и ушёл. Я поднесла ладонь ко рту и ойкнула, ощутив боль в губе.

– Так это ты заставил Ромку извиниться! А я ушам не поверила, когда он заговорил. Ты думаешь, он и перед Полиной извинится?

– А ты спроси у неё завтра сама.

В этот момент из размороженной курицы я превратилась в яблочное пюре. Мне казалось: если сделаю шаг, то упаду. Перед глазами всё плыло, и я тоже куда-то плыла. Меня подбрасывало на волнах; тёплый бриз трепал волосы, и я, жмурясь от яркого солнца, была готова умереть от счастья.

Я не сомневалась, что Игорь предложит проводить меня до дома. И мы будем идти рядом и разговаривать о Гекторе, о Ромке Берёзине и моей распухшей губе. А у подъезда Игорь будет долго на меня смотреть и никак не решится произнести «Пока». А когда всё же произнесёт, смутится, и улыбка на его лице сделается слегка печальной. Ему не захочется со мной расставаться. Как и мне. Но мы попрощаемся, и я на ватных ногах зайду в подъезд.

Голос Игоря вернул меня к действительности.

– Ты меня слушаешь? – спросил он.

– Прости, я не слышала, что ты сказал. Задумалась.

– Я сказал, что тебе тоже надо иногда голову включать! Зачем в драку полезла? А если бы он тебе не губу, а нос задел?

– Игорь, я…

– Вер, серьёзно, не в детском же саду. Думать надо. Короче, вы оба хороши.

– Ты меня ещё виноватой сделай, – вспыхнула я.

– А ты виновата. Косвенно.

– Да? Тогда, может, меня тоже заставишь извиниться перед Ромкой?

– Ты уже извинилась. Я слышал.

– А, слышал?! То есть ты стоял, уши грел, а потом появился и спросил у меня, извинился ли Ромка. Хороший спектакль.

– Вер, не заводись.

– Не завожусь! – Я рванула вперёд, но Игорь успел взять меня за руку.

– Подожди.

– Пусти.

– Вер…

– Пусти руку!

– Может, успокоишься и поговорим?

– С тобой? Не хочу. Пока.

– Твоё дело. – Игорь поправил на плече рюкзак и направился по коридору ко второй лестнице.

А я, сбежав по ступенькам, пересекла школьный холл, выскочила на крыльцо и помчалась домой. От обиды душили слёзы.

В подъезде, открыв почтовый ящик, достала оттуда письмо. На этот раз внутри ничего не щёлкнуло. Равнодушно разорвав конверт, я выудила оттуда лист бумаги и хмыкнула.

«Когда ты улыбаешься, у меня всегда хорошее настроение».