Экспедиция за счастьем. Практика, психология и философия парного танца

Но вместе с тем появлялась многоплановость. Вовлеченность аудитории, контакт с ней – становились своеобразным резонатором, придававшим танцу дополнительную звучность и как бы более яркое освещение. Танец пульсировал теперь не только в занимаемом парой объеме, но и в зеркале зрительского восприятия. Возникало новое измерение: «Вот здесь я живу в созданной танцем роли. А здесь – могу выскочить из нее и подмигнуть зрителю, оказавшись вместе с ним по сю сторону сцены. А затем – снова нырнуть в действительность танца. Или, наоборот, на полном серьезе начать втягивать зрителя в происходящее действо и делать соучастником, персонажем внутри разыгрываемого события.»

Эта вошедшая в танец третья сила – не просто абстрактный зритель, не «аудитория вообще». Это разные люди, которых ты можешь вовлекать или не вовлекать в контакт. Или даже целые сектора зрительской аудитории. Кто-то знаком тебе, кто-то нет, кто-то симпатизирует, кто-то – восхищен, кто-то – равнодушен. И все они могут стать ферзями в твоей игре!

Сейчас, когда я все это пишу, впервые понимаю: а ведь я никогда не пытался сознательно контролировать и подчинять замыслу переключения с партнерши на зрителя и со зрителя на партнершу. Никогда не задумывался об игре на этих двух потоках энергии. Не стремился регулировать свое присутствие «здесь» и присутствие «там». А какие игры можно было бы вокруг всего этого разыграть – аж голова кружится! Что ж, тем лучше. Значит, это у меня еще впереди. Значит, развивать и насыщать свой танец можно не только на паркете, но и сидя за компьютером!

Правильно танцевать латину я не научился. Зато научился так танцевать, подбирать такую музыку и находить таких партнерш, что все вместе в танце  приносило колоссальное удовольствие. Имея такой багаж за спиной, я всегда сопротивлялся «режиссерским» заходам, случавшимся иногда у преподавателей.  «А вот здесь покажите, как вы знакомились, здесь – как сходились-расходились, ругались-мирились, как завоевывали друг друга и каким апофигеем любви все это завершилось.»  Раздражало все это дико. Зачем изображать то, чего нет? Зачем все это, если есть реальные эмоции? Зачем мешать нам наслаждаться друг другом? Для танцоров – пустая трата времени. Что же касается зрителей, то я точно знаю: аудитория, особенно если она не слишком причастна к бальным танцам, – в большинстве своем чувствует и ценит именно те переживания, которые действительно есть в паре.

Однажды, под Новый год, мы решили сходить на бал. Огромный зал, две-три сотни людей, полумрак, праздничные наряды, блеск игрушек, предчувствие Деда Мороза – все было необычно, все создавало плотную, наэлектризованную атмосферу. На такие вечера люди приходят по-разному: кто за танцами, кто за сексом, кто за физкультурой, кто за долгожданным спутником жизни. Но все были по-особому восприимчивы накануне самого волшебного дня в году. Как никогда, наш танец был насыщен эротикой. Мы упивались друг другом. Наверное, было на что посмотреть, потому что вокруг нас постепенно возникала зона удивленного оцепенения. Небольшая, правда, радиусом метра 3-4 – слишком уж было тесно. Поймал себя на том, что мне нравится дразнить зрителей. Жуть как нравится. Духота, теснота, неуклюжий конферансье, грубые охранники. Да и ругани за оттопыренные локти и прочие части тела огреб предостаточно. Тем не менее – один из самых волшебных вечеров, какие только могу вспомнить.

Волшебный сон.

Хрустальный звон.

И фея в одеянье ночи.

Аккорда всплеск.

Влюбленный блеск.

Из-под ресниц мерцают очи.

Чарует музыка, манят

Из света лунного ступени.

Мы, взявшись за руки, плывем

Туда, где оживают тени.

Где, на безумие венчаясь,

Из рук богов мы примем дар

Играть с огнем, не обжигаясь

И в душах разжигать пожар.

Опьянена восторгом ночь,

Чей пойман взор – тот в нашей власти.

Не в силах смертный превозмочь

Напора алчной, древней страсти.

Сквозь мишуру покровов ложных

Она нещадно будет жечь

Всех, кто имел неосторожность

Черту владений пересечь.

К тому времени я мог танцевать и с другими партнершами. Не так гладко и сыгранно по композициям, не так эффектно, но все же… А вот она ни с кем больше танцевать не могла. В смысле танцевать, а не разучивать схемы и технику. Иногда на тусовках я пытался потихоньку выталкивать партнершу на других кавалеров. Было неловко держать ее в зависимости от моего ненадежного здоровья.

В первый год для нас обоих главным было радоваться танцу, музыке, друг другу. Позже она все больше увлекалась правильной постановкой движений. Я приходил на занятия латиной один-два раза в неделю. На большее – не хватало здоровья. Суставы и кости доставали, боль приходила на следующий день как плата за удовольствие, да и во время танца лишала тело нужной подвижности. Партнерше хотелось заниматься больше, она стала посещать еще одну группу, потом – еще одну. В результате я начал заметно отставать в технике. Догонять не хотелось. Отдавать совершенствованию столько времени, денег и сил, сколько отдает она, я не мог.

Я твердо знал, что пришел в танцы за счастьем, а не за мастерством. А она уже шла куда-то без меня, своим собственным путем, еще не сознавая этого. Я предвидел, что пара распадется, она –  не верила. Тем временем уже входила в полосу безусловного лидерства среди танцовщиц своего возраста. Я же не мог ничего гарантировать: зловредный организм в любой момент мог поставить крест на моих танцах. Внутренне я готовился к тому, что мы расстанемся. Так и случилось.

Ее перехватил целеустремленный партнер, готовый ежедневно выкладываться на тренировках, заточенный, как и она, на спортивные достижения. Мы пышно отметили похороны счастливой и даже знаменитой пары. Еще ходили иногда вместе на вечеринки. И радость была так же остра. Но случалось это все реже. Спортивная стезя увлекала и  вела ее дальше, выше, быстрее, поглощая любые излишки сил и времени.

…………………………..

Осанисто и смело -

Сквозь толпы сонных сонь -

Божественное тело

Божественный огонь.

И не поверю даже -

Пожара треск и гул -

Что сам его однажды

Из искорки раздул.

Снова начались поиски партнерши.  Я знакомился через Интернет. Или меня знакомили те, кто понимал, что мне нужно. Переписка, встречи, пробы. Но на этот раз все было иначе. Я встречал танцовщиц с мощной энергетикой, с чертиками в глазах, с отзывчивостью на мою игру. Но потом оказывалось: очевидный для обоих факт, что мы великолепно подходим друг другу – еще не повод для того, чтобы менять клуб, тренера, привычки, а уж тем более – отказываться от планов и амбиций. История охоты за мечтой, история  ярких партнерств и бескомпромиссного выбора «половинки», похоже, подходила к концу.

Тем временем боли обострялись. Через пять лет врачи подтвердили свой суровый диагноз. Отказывать себе в любимом занятии не хотелось. То, что разбалтывалось и нарушалось танцами, выправлял при помощи лечебной физкультуры. Объявив недоверие всей официальной медицине, я боролся с организмом и нетрадиционными методами, и силой убеждения. Иногда побеждал. Это радовало. Даже сама болезнь начинала казаться позитивным обстоятельством, подвигающим на преодоление тупого материализма.

Глава 5

Образ идеальной партнерши уже не довлел надо мной. Былой романтический пыл я подрастерял, занятия латиной стали носить более приземленный характер. То девушка попадется не заводная, то педагог скучный, то музыка никудышная. Но нужно же держать себя в форме. Да и жалко утратить то, чему худо-бедно научился. Я продолжал посещать школу бальных танцев.

Тем временем все больше тянуло туда, где я провел незабываемый вечер со своей упорхнувшей партнершей. Настолько, что ради этого удовольствия я в конце-концов почти забросил занятия латиной. Быть первым среди последних – это, как ни крути, мотивирует. Светиться на виду, ловить восхищенные взгляды и жесты, задавать тон – от всего этого пьянеешь. Вот бы научиться переносить эти умения в другие ситуации!

Я не танцую, не умею танцевать на дискотеках один. Если только не считать танцем ленивое шевеление под музыку или бессовестное использование праздничного действа для учебной отработки движений. Для танца обязательно нужна подходящая партнерша. Нужны глаза, контакт, выплеск энергии, отклик. Тогда пойдет эскалация драйва, посыплются искры, танец обретет мощь, амплитуду, наполненность. И станет собственно танцем. Обычно я приходил один и высматривал тех, кто интересно и ярко двигается. Иногда в таких случайных контактах можно было нарваться на грубость. А бывало, что отвязное веселье тела оказывалось следствием не в меру выпитого, и при ближайшем рассмотрении избранница едва держалась на ногах. Но в большинстве случаев контакт получался и танец складывался. Среди полсотни собравшихся вечером любительниц дискотек уж одну-то интересную партнершу можно найти всегда.

На сайтах, от участников танцевальных вечеров, от знакомых – я узнавал, что вечера «Кому за 30» проводятся на многих столичных площадках. К тому же, есть много разных мест, где танцевать можно бесплатно…

Раз в неделю, после девяти вечера, в ресторане начиналась хастл-дискотека. Вход бесплатный, музыка – почти вся в моем вкусе: зажигательные, мелодически богатые композиции, много латиноамериканских мотивов. Ничего общего с современным «молодежным» бум-бум-бум на голом ритме. Минут за тридцать-сорок площадка медленно, но верно заполняется танцующими парами. В этот промежуток времени еще могут порезвиться те, кто любит простор и широту движений. Потому что потом  танцевать придется совсем компактно, поглядывая по сторонам, чтобы не столкнуться с другой парой. Удовольствие здесь можно получать и в качестве зрителя. На площадке всегда крутятся несколько виртуозов, способных сделать из пятиминутного танца каскад зрелищнейших трюков. Есть персонажи,  которых отличает не только искусство двигаться, но и потрясающий артистизм. Конечно, люди танцуют в свое удовольствие, для себя, для партнера. Но когда восторг от танца искренен, когда игра эмоций в паре достигает точки кипения – это захватит, зажжет не оставит равнодушным любого случайного зрителя.

Я посетил несколько уроков хастла для начинающих. Сначала перспектива казалась заманчивой: за одно занятие можно с нуля освоить небольшую схему и тут же станцевать ее под музыку. Я наблюдаю иногда на вечерах «Кому за 30» мужчин-«хастлистов». Обычно это новички, их уровень – с десяток учебных занятий. А смотрятся они на фоне танцующих настоящими королями, даже если встают в пару с совсем неподготовленными партнершами. Дешево и сердито! Но блеснуть отдельным эффектным элементом – одно, а интересно танцевать хастл – совсем другое.

Несмотря на то, что хастл провозглашен самым демократичным танцем, вписаться в тусовку его любителей не так-то просто. Большинство девушек имеют уже солидный опыт учебных занятий, а большинство из этого большинства – твердо держатся рамок «хастл-кодекса», не желая или не умея отпустить себя в свободную импровизацию. Однажды девушка, очень раскованная и блестяще преподающая хастл,  призналась мне: «Когда оказываюсь на чужой дискотеке, где танцуют без физического контакта и без правил – впадаю в панику». Придерживающейся твердых правил хастл-даме нужен обученный хастл-кавалер, способный непрерывно вести танец, комбинируя достаточно богатый арсенал хастл-элементов. Выходило, что мне, с моим скудным «словарным запасом» движений, и «поговорить»-то было и не о чем. В результате часто получался не танец, а одна сплошная неловкость.

Хастл прост в своих первых шагах, но это – «открытая система», содержащая огромное разнообразие движений и фигур и длинную лестницу ступеней мастерства. Чтобы нехитрые элементы танца переходили один в другой непрерывным каскадом, чтобы их богатства хватало для пятиминутного шоу, чтобы самому не скучать от однообразия – нужно не один месяц все это упорно отрабатывать. И в хастл я решил всерьез не играть: зубрежки и тренировок хватает и в бальных танцах. Но какое-то тяготение все же осталось: приближалось лето, а летом хастл-шабаши на открытом воздухе организуются чуть не каждый вечер.

С хастл-партнершами мне не очень везло. Более удачные опыты получались или с совсем уж начинающими, или с теми, кто заглядывал сюда из других танцевальных направлений…

В нашпигованном танцплощадками парке я заприметил девушку, зажигавшую на пятачке любителей буги-вуги. Она явно была там заводилой. Смотрел с удовольствием: подкупали свобода, темперамент, удаль и близкое мне стремление делать из парного танца миниспектакль. Позже, заявившись с друзьями к хастлистам, она храбро ринулась в гущу и тут же была раскритикована ее «правильным» хастл-партнером. Здесь я не мог не поддержать сестру по крови. Контакт возник сразу. Как это удобно и здорово: не стеснять движений друг друга в парных позициях, не держаться за руки, и с ходу, невзирая на отсутствие общих элементов, образовывать полноценную пару. Танцуя без физического соприкосновения, будучи в движениях свободными друг от друга, – как просто найти друг друга и установить реальный контакт! Две белые вороны, порхающие среди сцепленных пар, мы отрывались и стягивали на себе все больше внимания. Вокруг зажужжали камеры, защелкали затворы. Еще бы: не каждый день случается, что выходцы из двух школ находят друг друга на территории третьей!

Следующей зимой я набрел на еще одну полюбившуюся мне площадку. Дискотека закручивалась в пространстве классической архитектуры, с колоннами, балконами, тяжелыми занавесами на окнах. Но это лучший из всех знакомых мне залов: большой зал, просторная сцена для любителей быть на виду, высоченный в 2-3 этажа потолок. Здесь никогда не бывает слишком тесно, а хорошо сбалансированное освещение создает фантастический полупрозрачный объем. Прошли годы, а я до сих пор помню вкус и прелесть каждого по-настоящему случившегося там танца. Вот несколько зарисовок по горячим следам:

…Мы мало знаем друг о друге, но вместе танцуем уже давно, начиная с первого танца совсем в другом месте в позапрошлом году. Встречаемся часто и не сговариваясь. Наши миниспектакли – о музыке, которая звучит здесь и сейчас. Она предпочитает дальнюю дистанцию, когда область контакта – не глаза, не лицо, а два тела в сонастройке синхронных и контрастных движений. Мы общаемся на языке вращений, траекторий, обходов. Для таких маневров нужно довольно много свободного пространства, и оно всегда находится в месиве танцующих людей. То ли мы так быстро соображаем, куда наступить и как увернуться. То ли люди сами сторонятся столь быстрых и размашистых персонажей. Как говорил один мой педагог, если в паре есть энергетика, то как далеко ни расходись, а между партнером и партнершей и мышь не пробежит…

…Мы давно знакомы, но импровизацию танцуем, кажется, впервые. Партнерша раскрывается с неожиданной стороны. Ее тело послушно и отзывчиво, слаженность движений дается сразу даже в близком контакте. Но всегда остается что-то недоступное. Создавая обманчивую завесу жестов, полуулыбок, постреливаний глазками, она обволакивает и ускользает. Не прячет глаз – но я не могу зацепить ее зрачки. Я долго смотрю в это красивое лицо, замираю, как перед иконой, и уже не помню себя. Слушай, у тебя в роду колдуньи были?…

Музыка уже подхватила меня, жуть как хотелось танцевать. С кем? Вдоль стены кресла для присевших отдохнуть, и где-то среди них – одна из лучших партнерш в этом зале. До нее несколько шагов, но я не подхожу: хочется поэкспериментировать, обойтись без традиционного ритуала приглашения, выманить и затянуть в танец языком самого танца. Она понимает, кому адресовано «послание», и тут же включается в игру: «Ах ты так! Тогда я эдак! Ни за что не пойду с тобой!» Не поднимаясь с кресла, она танцевала свое нежелание танцевать руками, глазами, лицом. Я не сдавался и, желая взять свое, распалялся все больше. Она тоже по нарастающей входила в раж. Кто кого перетянет, чья возьмет? Я исполнял танец соблазнения минуты четыре подряд, танцуя, фактически, для нее одной. Радовало, что ни разу не мелькнула мысль о том, как я выгляжу в столь необычной для дискотеки роли. Лишь иногда краешек глаза цеплял двух-трех человек справа и слева – в целом реакция публики была позитивной. Вот такой получился опыт совмещения в одном лице Партнерши и Зрителя…

…Она двигается ярко, сложно, темпераментно. Может танцевать часами, и при этом всегда ровно дышит. Она преподает бальные танцы, владеет техникой еще нескольких танцевальных направлений, но здесь – просто отрывается. Конечно, мы не могли пройти мимо друг друга. Наши руки, глаза, чувства – отлично находят общий язык в танце. Она мастерски подыгрывает, откликается на любую инициативу и всегда готова предложить что-то свое. То ли она сама, то ли силовое поле между нами – работают как мощная батарея: стоит покинуть область ее притяжения – и силы стремительно оставляют тело, и уже физически не можешь поддерживать набранные темп и энергетику движений…

…Напор юной, бьющей через край энергетики, был великолепен. Но главное – она фантастически танцует глазами. Она умеет создавать мгновения, когда весь мир спрессован до этих зрачков, глядящих прямо в душу. Глаза – мой конек в латине, но я никак не ожидал зацепить такое на дискотеке, где параметры пространства и движения не слишком располагают к контакту глаз. Когда это случается – понимаешь, что привело тебя в танцы. Что весь сыр-бор – исключительно ради тех мгновений, когда встречаются два коротких, насквозь прожигающих взгляда. За зиму я собирался обойти все точки Москвы, где по выходным проводятся вечера «Кому за 30». Но так и не ушел из этого зала: каждый раз приходил сюда, чтобы снова встретить ее. Так и не встретил.

Тогда казалось, что о внутреннем преображении танцующего человека я знаю практически всё. Но пройдет время – и я столкнусь с совсем иным, недоступным мне опытом проживания танца. Столкнусь, так и не вкусив этого опыта.

Глава 6

Очередное заинтересовавшее меня объявление на столбе анонсировало школу с парадоксальным текстом «учим танцевальной импровизации». Познакомился, посетил несколько занятий. Ребята действительно нащупали интересный «путь импровизации» в танце и активно развивали его.

Не буду раскрывать всех секретов этого направления, сформулирую лишь главную и, на мой взгляд, крайне продуктивную идею. Как говорят психологи, сдвигай мотив на цель! Или, если перевести на русский язык, забудь про танцы и попробуй по-настоящему увлечься изучением возможностей своего тела. Ведь тело – это всего лишь механическая конструкция. Пусть даже биомеханическая. Что-то вроде кубика Рубика или трансформера. И можно поиграть с этим трансформером. Суть не в том, как я выгляжу. Не в том, красивы или уродливы мои движении. Главное – разобраться в устройстве механизма, освоить его, управлять им! В детстве в магазине игрушек можно было купить разобранные на детали часы-ходики. Их можно было собирать и разбирать по чертежу, и это было увлекательнейшим занятием. Мы с дедом просиживали над ходиками днями и не могли оторваться. Здесь – почти то же самое. Исследовать возможности перемещений, положений, взаимных конфигурация частей тела. Очень любопытная, познавательная, полезная игрушка! Изучай возможности и режимы этого трансформера – и само по себе увлекательно, и пригодится не только в танцах!

Удивительно, как зрение само настраивается на слои реальности, которые, пусть на короткий срок, стали предметом твоей работы. Потрудился немного на строительстве дорог – и взгляд то и дело натыкается на треснувший асфальт да кривые бордюры. Снял гипс после перелома – начинает бросаться в глаза, кто как хромает. А поиграл со своим «трансформером» – и многие движения танцующего тела теперь настолько «видимы», что их без труда можно запомнить и повторить. На какое-то время я пристрастился к просмотру учебных видеороликов разных школ и направлений. Стали намечаться обобщения, появилось предчувствие открытий. Оказалось, например, что «по восьмерке» могут красиво двигаться не только бедра, но и кисти!

Из трех занятий, которые я посетил в школе импровизации, на двух мне посчастливилось станцевать с потрясающими, незабываемыми партнершами. Конечно же, этот опыт хотелось повторить. Но начав писать книгу, я решил какое-то время подержаться в отдалении от школы импровизационного танца. Я уже чувствовал вкус первопроходца. И опасался, что не сделанные мною открытия будут преподнесены мне здесь в готовом виде. Хотелось сохранить себя. Не допустить, чтобы влияние идейно близкой мне школы закрыло горизонты в поиске собственных путей…

Прошло около года, и однажды я снова заглянул в школу танцевальной импровизации. Пока народ собирался, девушка показывала, как по-разному можно танцевать под одну и ту же музыку. Танцы действительно были очень непохожие, каждый завораживал и впечатлял по-своему.

– А в чем разница-то?

– Один раз я танцевала ритм, а другой – вокал. Ты разве не понял?

Вот так! Снова на ту же мозоль! Срочно, срочно заняться ликвидацией музыкальной безграмотности!

Публика тем временем прибывала. На этот раз собиралась танцевальная элита: девушки и парни из разных городов, многие танцуют профессионально, ведут собственные школы, кто-то участвует в шоу, кто-то эти шоу придумывает и ставит. И собрались они не просто так, а по случаю: вечером должна состояться праздничная презентация первой в России книги о хастле, и ребята предполагали размяться на занятии, пообщаться здесь узким кругом, а потом всей компанией рвануть туда. Участники рассказывали и показывали жутко интересные вещи. О том, почему повадками и пластикой европеец никогда не сымитирует бразильца или африканца. О том, что изобретать всевозможные упражнения приходится лишь от бессилия найти подходящие слова. Что попытки совершенствовать танец неизбежно выводят на проблематику личностного роста. Градус интеллекта в сообществе оказался исключительно высоким, особенно если сравнить с тем, как общаются и о чем говорят на вечерах "Кому за тридцать". Прежде мне казалось, что двигательный талант не очень-то совмещается со способностью выражать словом душу и изнанку танца. Оказалось, еще как совмещается. Тем более странно, что первая в России книга о хастле написана только сейчас…

Мы много танцевали, выполняя разные задания ведущего. Кайфа почти не словил. Неожиданно как-то… Конечно, я был слегка чужим в компании хорошо знакомых между собой людей, и это не могло не сковывать. И музыка была далеко не та, от которой в меня вселяются бесы. Но нужно признаться в главном: тормозило прежде всего то, что в этой компании виртуозов я выглядел самым настоящим неумехой. Техническая база большинства участников была фантастически разнообразной и включала до десятка танцевальных направлений, от классического балета до вэйвинга и брейка. Их двигательный лексикон превосходил мой на порядки. Там, где я только пробовал читать по складам, – они бегло тараторили, блистали двигательными афоризмами, выдавали потоки танцевального красноречия, свободно изъяснялись на разных языках и ни разу ни в чем не повторялись. Значит, прёт меня только тогда, когда я чувствую себя первым парнем на деревне? Когда точно знаю, что на этом пятачке я – лучший или один из лучших? Очень не хочется признаваться себе в этом, до последнего не хочется. Поэтому и спешат на помощь объяснения про музыку, про своих и чужих. Про что угодно, только не про ослиные уши. Это, конечно, не всегда так. Но, к сожалению, это так. А может быть и не к сожалению.

Глава 7

Получил приглашение на юбилей школы импровизационного танца и, конечно же, поспешил на пра