Китай кусочками. Часть II

Китай кусочками

Часть II

Юрий Иляхин

Фотограф Лидия Иляхина

© Юрий Иляхин, 2019

© Лидия Иляхина, фотографии, 2019

ISBN 978-5-0050-2589-0 (т. 2)

ISBN 978-5-0050-2588-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Образ жизни: что празднуют, как развлекаются, во что верят, как лечат, чему учат, что заботит

Что празднуют

В Китае любят праздники. С недавних пор народная любовь стала совпадать с официальной. Если раньше власти признавали только Праздник весны – китайский новый год, то в последние годы к нему и нескольким официальным государственным добавились другие, рожденных не официальной современной идеологией или историей, а вот именно древними национальными традициями.

Радует, что эти народные праздники стали нерабочими. Откуда вдруг такая любовь власти к стародавним традициям? Хотелось бы сказать – от доброго сердца. Но китайцы прежде всего практики, руководствуются здравым смыслом и выгодой. Что хорошо, конечно. Праздники призваны подстегнуть потребление: слишком много в стране произведено продукции, а покупают ее не так активно, как хотелось бы: китайцы, в отличие от русских, предпочитают не тратить, а откладывать на будущее, создавать запас. Банки лопаются от народных денег на счетах, и хотя ставки по вкладам как минимум вдвое ниже инфляции – все равно хранят, на эти миллиарды, собственно, Пекин и осуществляет свои масштабные проекты.

В праздники же волей-неволей приходится раскошеливаться: на обязательные поездки домой и обратно, на становящиеся все более популярными туристические вояжи по стране и за границу, на подарки, угощения в ресторанах и домашние застолья. Народ больше покупает, тратит, вливает деньги в экономику. Таким образом, кроме Праздника весны, официальными стали также: праздник Середины осени, день Поминовения усопших, день Двойной пятерки. Да и наступление «нашего нового года» 1 января, по-китайски – юань-дань цзе / yuandan jie, теперь отмечают помасштабнее, чем раньше.

О некоторых я расскажу – как сам видел и сам праздновал. Почему-то все они у меня связаны с едой. Собственно, неудивительно, какой же праздник обходится без щедрого стола?

Добро пожаловать, счастье!

В Праздник весны чуньцзе / chunjie все ждут счастья. Это самый большой и радостный праздник. Считается, что его история насчитывает пять тысяч лет. Хотя Китай в 1912 году перешел на международный григорианский календарь, лишь чуньцзе считается здесь настоящим новым годом.

– Меня китайцы часто спрашивают, мол, там у тебя, в твоей стране, празднуют чуньцзе? – сказал Сеня. – Ну, народ… Они думают, его по всему свету празднуют!..

– Какие китайцы спрашивают? – поинтересовался Мудрец Сун.

– Ну какие… Разные. Простые люди.

– Это какие такие простые люди? Массажистки в салонах здоровья и парикмахеры? Таксисты?

– А что, они не народ, что ли? Плоть от плоти. Я тут прочитал, что массажистки по доверию населения делят в Китае первое место с армией! Или с пожарными…

– И где ты такое читаешь? – удивился Мудрец.

Новогодний праздник отмечают по лунному, или «крестьянскому», календарю (сельскохозяйственному, земледельческому), основанному на фазах обращения Луны вокруг Земли и цикле климатических изменений; дата в разные годы «плавает», начиная с конца января до конца февраля. Он наступает в полночь тридцатого дня двенадцатого лунного месяца. Подготовка начинается неделей раньше: закупают еду, подарки, наводят чистоту, готовят праздничные надписи и наклейки. В самый канун праздника уже нельзя убираться, чтобы заодно с сором не вымести удачу на следующий год.

На дверях и воротах вывешивают картинки: розовощекие улыбающиеся мальчик и девочка в нарядной одежде, сложив перед грудью руки в традиционном почтительном приветствии, обращаются друг к другу и ко всем входящим с поздравлениями.

Это Золотой мальчик Цзиньтун / Jintong и Нефритовая девочка Юйнян / Yuniang. По поверьям, они сопровождали самого Будду и с незапамятных времен оберегают от злых сил всех добрых людей. Кое-где, в старых кварталах, где власти не так придирчивы к внешнему виду домов, эти радостные картинки сохраняются потом на воротах долго-долго, чуть ли не до следующего праздника. А в многоквартирных домах украшают двери столько, сколько пожелают хозяева. На двери нашей квартиры они висели, пока не обветшают.

Вход в дом обрамляют с двух сторон парными надписями-стихами на красной бумаге, которые называются чунь-лянь / chunlian. Они приветствуют весну, призывают счастье, здоровье и удачу в делах. Ну, вот, например: «Зима ушла, горы чисты, вода прозрачна», – надпись с одной стороны двери. Ей вторит строчка иероглифов с другой стороны: «Весна пришла, птицы запели, цветы распустились». Где места поменьше, на дверь часто прикрепляют пару золотых или красных рыбок, головами друг к другу, ведь слово рыба произносится созвучно с «избытком» – юй / yu. Богатство – в дом!

А еще дома и на работе принято вывешивать на двери и стенах иероглиф фу / fu – счастье, удача. Причем вверх ногами. Почему?

Потому что «перевернуть» по-китайски звучит так же, как и «прийти», дао / dao, и значит: «Добро пожаловать, счастье!»

Спать нельзя: пришла весна

Если вы любите спать по ночам, а с нами, людьми, это бывает, то знайте: в китайский новый год, который длится неделю, вы заснуть не сможете. Еженочно фейерверки взрывают небо и освобождают пространство от злых духов, а вас – от сладкого бремени сна.

Традиция идет из древности, когда зажигали бамбук и его колена лопались с треском и хлопаньем. «Огненный дым», хо-янь / huoyan и «взрывающийся бамбук», бао-чжу / baozhu – так до сих пор называют фейерверки и хлопушки. Их грохот отгонял от дома чудовище, его звали нянь / nian. По легенде, в 30-й день 12-го лунного месяца оно пожирало людей и скот, и тогда добрые боги посоветовали отпугивать демонического зверя горящим бамбуком. Проведав, что он боится алого цвета, на окна и двери принялись прикреплять полоски красной бумаги, отсюда и нынешние парные благопожелательные надписи. По-китайски праздновать новый год – «пережить няня», го-нянь / guonian. А нянь стал означать «год».

С изобретением пороха в эпоху Сун (960—1279) бамбук заменили пороховые хлопушки (инновация, однако!), и страшного зверя стали прогонять с гораздо большей эффективностью.

– Лучше бы они этого зверя и прочих духов где-нибудь в степи гоняли, подальше от жилья! – сказал Сеня, взглянув на Старину Суна. Тот как перелистывал альбом иллюстраций к ксилографическому изданию «Сна в красном тереме» XVII века, так и продолжал не торопясь перелистывать. Мудрец знал, что Сеня отходчив, и вообще, если хочешь ужиться, надо уметь кое-что пропускать мимо ушей. – Поехал я как-то с подругой в город Чэндэ на новый год, на китайский новый год, конечно. Чэндэ – это километров двести с лишним к северу от Пекина, в горах, там бывшая императорская летняя дача. Ну, да не про нее речь. В лучшей гостинице городка никого нет, пусто, такое впечатление, что только мы и заехали. Попросил номер получше и потише, чтобы не на улицу выходил. Я-то знаю, что такое китайский новый год! Нам дали приличный номер на втором этаже, с окнами в тихий переулочек. То, что надо. Да. И вот наступает двенадцать – тут как забабахает за окном! То ленты пулеметные, то взрывы. Смотрю в окно, оказывается, в этом переулке прямо напротив нас – лавка, где этими петардами торгуют. Народ покупает и тут же пускает в дело, поджигает и бросает за дверь, прямиком нам под окно, как в колодец. Дети резвятся, взрослые. В общем, пришлось дополнительно принять на грудь новогоднего вискаря, нервы успокоить. А потом видим, не заснуть уже, сами вышли, накупили всего в этой лавке и давай бабахать! Клин клином. И знаешь, круто! Метров на сто вверх – и веером! – Сеня подумал и заключил: – Конечно, если подумать, настоящий китайский новый год, он только с хлопушками и бывает настоящим.

Мудрец Сун слушал не перебивая. Зачем кого-то убеждать в очевидном?

Будь моя воля, я бы, конечно, петарды всякие и фейерверки запретил. Что в Китае, что в России. Я человек спокойный, люблю тишину, как все рыболовы, да к тому же было жутко жалко нашу собаку Буру (с ударением на первом слоге). Она теперь бегает по небесным лугам, а когда-то носилась по московским дворам и боялась хлопушек так, что влетала в ванную, прыгала в ванну, которую терпеть вообще-то не могла, потому что там ее насильно отмывали от помоечной дряни… а тут стояла в этой фаянсовой холодной белизне, боясь сесть и опустив голову, поджав хвост… просто сердце обливалось чем-то там, на нее глядя.

В середине 90-х китайские власти взяли мою сторону: в Пекине и еще 279-ти городах, больших и малых, фейерверки запретили. В столице их пытались загнать за пятую кольцевую дорогу. Но кто туда потащится в новогоднюю ночь? Кто там может разделить восторг? Кто оценит, сколько денег ты не пожалел на удовольствие?.. Я, законопослушный иностранец, как-то раз случайно оказался с друзьями и семьей на такой вот площадке, неизвестно где. Пустырь, темно, ветер. Дует. Одиноко, не весело.

Словом, запрету подчинялись, но вяло. И в Пекине, и тем более в нестоличных городах. Как новогодняя ночь – так и пошло-поехало взрываться и грохотать все это дымное разноцветье в небе до самого утра.

Власти подумали, подумали и спустя дюжину лет решили запрет отменить. Традиции ведь тысячи лет. Англичане стригут газоны, а китайцы «зажигают» в прямом смысле слова. К тому же, разве охота тем же самым полицейским в новогоднюю ночь блюсти порядок и гонять нарушителей? Сами не прочь в праздники что-то такое замутить. Фейерверки вернулись в города. Из села они и не уходили. Там и детей можно было больше строгать, не подпадая под правило «одна семья – один ребенок», и подбрасывать «взрыв-пакеты» можно хоть к соседскому порогу. Так-то ведь оно интереснее!

Правда, бывают издержки. Как-то от новогоднего фейерверка в Пекине сгорело только что построенное здание технического центра китайского телевидения ценой в сотни миллионов долларов, на него угодил мощный заряд, запущенный с крыши смежного, тоже принадлежащего ЦТ, знаменитого, в виде ломаной буквы П, построенного по проекту известного голландского архитектора Рема Колхаса.

Но где не бывает издержек? В канун 2011 года пекинский комитет компартии и правительство отправили всем эсэмэску, в которой разрешалось «шалить» в пределах 5-го кольца, – но только в ночь на новый год и в первый день, а в оставшееся время празднования, то есть до 15-го дня – только с 7 утра и до 12 ночи. Угадайте с трех раз – послушал кто-нибудь это предупреждение? Ха! Все дни пальба шла в любое время. Вообще я не припомню столь оглушительного и масштабного грохота, как в 2011-м. То ли год выдался тяжелый, инфляционный, кризисный, народ решил хоть так вот оторваться, на всю катушку, то ли еще что, но спать было совершенно невозможно.

Особо отмечу пятый день – по-у / po wu, заканчивающий пятидневку основного празднования. Вечером можно было оглохнуть. Все небо в огнях. Грохот такой, будто кто-то над твоей головой лупит железной палкой по железному ящику. Впрочем, почти такое же оглушительное небо обрушилось на нас и на 15-й, последний день чунь-цзе.

Единственный способ спасти нежную психику – самим поучаствовать. Что мы с женой и сделали. Отогнали взрывами злых духов сначала под окнами, потом у ворот дома. Все стало восприниматься по-другому, и на людей сразу глядишь по-доброму. В Китае жить – фейерверки палить.

Какой же боезапас покупали пекинцы и мы вместе с ними? Самыми популярными были «пулеметные ленты» – хлопушки на 1000, 5000 и 10 000 зарядов. Грохот и дым змейкой обеспечены. Свернутые в круг размером с автомобильное колесо ленты давали бой злым духам минут на пять. Истинное удовольствие доставили негромкие, поражающие красками и затейливостью фейерверки с названием «павлин». Полукруглая коробка извергала струи огня, они крутились, взрывались, брызгали фонтанчиками, пушили пестрыми перьями. Но всех превзошли высотные фейерверки, взмывающие по вертикали метров на 30 и распускающиеся серией цветов! «Хризантемы», «пионы», «лилии», «лотосы»…

Зато к петардам так и не притерпелся. Бум. Бум. Бам-бам. Без фантазии. Тупо так. На испуг. Особенно когда на дворе 5 утра, все вроде успокоились и разошлись по домам спать, и тут вдруг кто-то, мягко говоря, неуспокоенный, решает заявить о своем существовании и «порадовать» окружающих взрывами. Лежишь, злишься и ждешь, когда опять грохнет: ну давай уже скорее! Как в анекдоте про сапог, который пьяный сосед бросал, засыпая, в стену. А если где-то больные, которым покой нужен?

Вот именно – как этот шум лечебницы терпят? По дороге на работу проходил мимо больницы района Чаоян. Огромная, одна из лучших в Пекине. На стене, окружающей комплекс больничных зданий, ближе к новому году появлялись крупные иероглифы: «В радиусе 10 метров от больницы фейерверки и петарды не взрывать». В последние годы цифра сменилась, стало значиться 30 метров. Но, господи помилуй, разве 10 или 30 метров спасут?! Тут и ста не хватит! Единственное, что как-то успокаивает: больные – тоже китайцы, исконные любители фейерверков, может, они это шумное дело воспринимают по-другому. Родное всё-таки.

С годами пальба все меньше и меньше. 2013-й в Пекине был встречен значительно тише и скромнее. Власти закрыли многочисленные разовые павильончики, где в канун чунь-цзе продавали новогодние боеприпасы. Да и сами люди стали экономить. К тому же в предпраздничные дни город окутал смог, народ ходил в масках, по радио и телевидению всех призывали поумерить пыл, не загрязнять атмосферу еще и дымом пиротехники. Но все равно временами гремело и грохотало будь здоров как, воздух отдавал гарью, а тротуары и обочины дорог, как обычно, были усеяны красными бумажными клочками – остатками фейерверков и петард, покрыты желтым налетом от сгоревших зарядов; въевшийся в асфальт и камень, он останется до тех пор, пока его не смоет растаявший поздний снег или весенние дожди.

Что делать в Праздник весны

Радуйтесь, любители блаженного ничегонеделания! Трудиться в эти дни нельзя, даже если хочется. Закрыты все предприятия и компании, работают только магазины, и то не весь день. Захлопнуты двери музеев, картинных галерей, туристам остается лишь идти в парк или храм, причем все равно в какой, в буддийский или даосский. Там проводятся храмовые праздники, мяо-хуэй / miaohui.

Перед воротами храмов публику развлекают-завлекают акробаты, актеры пекинской оперы, мастера разговорного жанра, под грохот барабанов шествуют с танцами алые «львы» и извивающиеся золотые «драконы, преследующие жемчужину». Все это сопровождается громкой музыкой и овевается ароматом синьцзянских шашлычков, печеных бататов, жареной лапши, блинов, паровых пампушек с мясом и другой мелкой снеди. Никуда не деться и от «вонючего соевого творога», занимающего почетное место в кулинарных рядах! Во временных палатках-отсеках кипит торговля сувенирами и – книгами. Прилавки с ними всегда увидишь на праздничных распродажах. Китай, что ни говори, – книжная страна.

В Пекине самые яркие торжества устраивают в Храме земли – Дитань / Ditan и Храме Восточного пика – Дун-юэ-мяо / Dongyue miao. Мне по душе Храм Восточного пика, что у второго дорожного кольца. Даосский. Уютный, небольшой и, подобно матрешке, вмещает многое. У входа публику привлекают мастера игр с шестом. Это старинное пекинское искусство. Крепкие ребята держат высокий бамбуковый ствол на голове, в руках, перебрасывают его, карабкаются вверх и вниз головой под конферанс самого разговорчивого мастера – не всю же жизнь ему, старшóму, самому с шестом упражняться.

Внутри храма следуешь на север Дорогой счастья – каменным мостом, на ограде которого слоями висят красные таблички с «узлами счастья» и пожеланиями благополучия, и ты можешь присоединить к ним свою, купленную здесь же, затем либо приходишь к павильону с даосскими святыми и возжигаешь благовония, молясь о здоровье и счастье близких, либо спускаешься на землю, к торговым рядам, попытать счастья в играх: набросить обруч на игрушечную машину или вазу, сбить каучуковым шариком мягкую игрушку с полки, или двигаешься в толпе на задний двор, где на сцене выступают певцы, жонглеры, фокусники, танцоры или какие-нибудь «нанайские мальчики-борцы», некогда популярные и в России. Надоели артисты – топай на выход мимо лотков с сувенирами, игрушками, «настоящими» нефритом и янтарем, флакончиками-табакерками и прочей мелкой, греющей душу ерундой.

В Храме неба – Тянь-тань / Tiantan можно попасть, предварительно купив билеты, на сказочное действие – церемонию поклонения императора небесным богам. В одном из боковых павильонов под высоким куполом, опирающимся на круглые карминные колонны, звучит старинная, торжественная церемониальная музыка (цинь, флейты, рожки, гонги, колокола, барабаны). Исполняют ее облаченные в роскошные одеяния музыканты.

Если оказались в эти дни в Китае,

лучше оставайтесь на месте

Во-первых, весь народ разъезжается по домам. Это сотни миллионов человек! Купить билет на поезд в канун праздника весны, во время и после него – большая проблема, по телевидению сообщения о потоках пассажиров на том или ином направлении передаются как сводки с полей сражения. Вы можете элементарно где-то застрять.

Во-вторых, везде все закрыто. Потому что кто торгует в магазинах, кто готовит еду в ресторанах? Иногородние. А они уже дома, празднуют. Пекин пустеет и кажется безлюдным. Да и местные – чем хуже?

– Я попал как-то раз с этим новым годом, на всю жизнь запомню, – Сеня вздохнул и поправил иероглиф «счастье», который они с Мудрецом Суном долго прикрепляли над воротами их дома в старом пекинском дворике, сыхэюане. Аренда двух отдельных комнат почти в центре столицы обошлась им недорого. Хозяйка, владелица ночного бара, влюбилась в Мудреца Суна (ей нравилась бородка, седина и очки, а еще шрам, мужественно украшающий его левую щеку!) и ради него согласилась терпеть Сеню. Как они ни присобачивали иероглиф, тот упорно перекашивался то в одну, то в другую сторону. Причина была не в том, что Сеня и Старина Сун начали отмечать праздник с раннего утра, не дожидаясь вечерних пельменей, нет, просто они пытались приколотить иероглиф одним гвоздиком, а центр тяжести фигурного рисунка разве найдешь с первой попытки? Не симметричный же! – Я тогда в первый раз по Китаю ездил, – продолжал Сеня. – И как раз в канун нового года оказался по делам в небольшом городе на севере, в провинции Цзилинь. Ага, праздник, думаю, вот здорово. Сейчас всякие там концерты, фейерверки, гуляния. Потолкаюсь, с народом пообщаюсь, настроение подниму… Вышел из гостиницы к концу дня – на улицах никого. Пусто. А я уже проголодался. И что ты думаешь, иду по улице туда, иду сюда, все закрыто. Ставни опущены. Глухо! Ни ресторана, ни забегаловки, ни прилавка. Магазины, и те закрыты. Все по домам сидят у телевизора, за столом, отмечают. Город небольшой, куда деваться? Вернулся в гостиницу. В фойе сидят еще три иностранца, два турка почему-то и американец. Друг на друга смотрим, мол, праздник-то надо отметить, не по номерам же сидеть. Идем в ресторан гостиничный. А туда не пускают. Хотя внутри кто-то шастает. Попробовали поскандалить – бесполезно. Не солоно хлебавши разошлись по номерам. Выпил я из мини-бара бутылочку бренди, а что там пить-то? Печеньем закусил, посмотрел немного новогоднюю передачу и спать лег. Заснул, и бац – звонок, будят, приглашают в ресторан. Оказывается, они для постояльцев специально готовили угощение, типа праздничное, поэтому и не пускали нас раньше. Вот так я отпраздновал свой первый новый год в Китае. С тех пор у меня всегда с собой было, в этот день, и что поесть, и что выпить. На всякий случай…

Следует иметь в виду и то немаловажное обстоятельство, что цены на авиабилеты, на номера в гостиницах на период этого долгого праздника взлетают на максимально возможную высоту.

Почему в Китае такие вкусные пельмени?

Потому что это обязательное новогоднее блюдо.

Китайцы чтут нерушимый обычай встречать праздник в семье. Все стремятся приехать домой на неделю раньше, на «маленький новый год», сяо-нянь / xiaonian, на 23-й день двенадцатого месяца по лунному календарю, когда полагается приносить дары богу домашнего очага.

Празднование – наилучшая возможность проявить почтительность к родителям в духе конфуцианской морали. Вся семья воздает почести усопшим предкам, перед их фотографиями зажигают благовония и выставляют угощение: фрукты, сладости, символические подарки. Вечером 30-го все усаживаются за «трапезу в новогоднюю ночь», нянь-е-фань / nianyefan, когда полагается съесть новогоднее пирожное-желе из клейкого риса, нянь-гао / niangao, но главное – пельмени.

Секреты готовки передаются из поколения в поколение. Их лепят всей семьей, они символизируют единство, прочность семейных уз и теплоту домашнего очага. По-китайски пельмени – цзяо-цзы / jiaozi звучат так же, как и словосочетание, означающее спать вместе и иметь сыновей. А сыновья особенно желанны в Китае. Кроме того, в пельменях есть все, что в народе издавна знаменовало богатую жизнь: мясо, овощи и мука, а также соль – она высоко ценилась в старые времена. На счастье в один пельмень прячут монетку, кому досталась – будет богат весь год.

Накануне или утром в первый день нового года детям вручают красные конвертики с деньгами, хун-бао / hongbao. Они носят особое название – «деньги, которые придавливают годы», я-суй цянь / yasui qian. Не возбраняется вручить денежные подношения и старикам. (Они же как дети, чес-слово! Только деньги получше считают.)

Праздник фонарей

В завершающий, пятнадцатый день нового года отмечается Праздник фонарей – повсюду зажигают фонари самых разных форм и размеров, но непременно красные. По легендам, как-то люди провинились перед небесным владыкой. Да так его обидели, что он велел сжечь все дома. Но его дочка была милосердной. Она посоветовала людям зажечь фонари. Владыка глянул сверху – всё в огнях, всё полыхает. Он и успокоился. Так началась традиция.

Вечером принято ходить любоваться огнями. Улицы превращаются в сказочные замки. Любопытно наблюдать, как тянутся цепочки огоньков к светящимся высоко в ночном небе воздушным змеям. И как только ухитряются запускать?.. Еще красивее зрелище зажженных фонарей, которые плывут по воде. Очень романтично. Берег пруда или озера в эту пору – лучшее место для влюбленных.

Тогда же полагается съесть традиционный десерт: юань-сяо / yuanxiao, буквально – «первая ночь», ведь на небе в 15-й день, вернее, в ночь, впервые появляется полная луна. Это шарики клейкого риса со сладкой начинкой, кунжутной пастой, перемолотыми орехами или лотосовым вареньем. Они подаются на стол в чашке с горячей водой, на юге это лакомство называют «горячие шарики» – тан-юань / tangyuan. В последние годы появились новые начинки – клубничная, ананасовая, смородиновая, персиковая, но независимо от содержимого лакомство символизирует единство, счастье семьи и близких. К тому же – на полную луну похожи! Мне запомнились очень вкусные «8 драгоценностей», начинка включала грецкие орехи, кешью, арахис, семечки тыквы, арбуза и подсолнечника, белый и черный кунжут.

Заветные клецки можно купить в магазине, замороженные, но лучше – в каком-либо ресторане, где их делают вручную, порою за ними выстраиваются очереди на несколько часов. Самые ранние посетители приходят затемно, аж в 5 утра, чтобы порадовать родных самыми свежими юань-сяо…

О происхождении вкусных шариков свое мнение имеет знаток Китая журналист Андрей Кириллов, как-то написавший такое поздравление: «Колобок, колобок, я тебя съем… Послушали эту сказку китайцы и со свойственным им прагматизмом быстро просчитали емкость рынка, а потом наделали много маленьких колобков: и для деда, и для бабки, и для волка, и для лисы. С праздником юань-сяо – днем китайского колобка!»

СОВЕТЫ НАЧИНАЮЩИМ КИТАЕВЕДАМ:

Когда лучше не приезжать в Китай…