Венец одержимых. Золотые миражи Востока

Они двинулись к зарослям кустарника, за которыми едва слышно журчал ручеек. Абиссинец спросил:

– Что привело тебя в этот город?

– Двое разбойников выкрали Исмилю. Их следы ведут сюда.

– Сегодня на рынке говорили о продаже в гарем местного эмира какой-то девушки, привезенной неизвестными воинами. Ее лица никто не видел, кроме евнуха, выкупившего ее. Но речь идет о редкой красавице, ведь за нее была заплачена баснословная сумма – тысяча золотых динаров! Возможно, это была Исмиля!

– Разве эмир не мог разобраться, как в руках у бродяг оказалась благородная девушка?! Он поощряет преступников! Я вызову его на поединок!

Абиссинец похолодел от ужаса:

– Прямой путь – не самый короткий, а горячность – не лучший советчик! Ты в мгновение ока потеряешь голову, а девушка останется в гареме эмира!.. Идем к нему и на месте сообразим, как можно выручить бедняжку. На моей родине говорят: «В темноте нужен свет, а в беде – разум».

Ренье смирил свое негодование, поблагодарил Масума за готовность помочь в трудном деле, и они направились во дворец правителя. По дороге абиссинец предупредил друга о необычной опасности:

– Эмир, как я слышал, увлечен игрой в шахматы. Немало людей поплатились жизнью, ввязавшись с ним в состязание. Говорят, у него есть волшебный кот-невидимка, который подсказывает своему хозяину лучшие ходы! Так что ни в коем случае не соглашайся на игру!

Юноша знал, что на Востоке ходит много самых невероятных сказок, и слух о невидимом коте-шахматисте показался ему очередной красивая выдумкой. И он успокоил своего добровольного помощника:

– Отец научил меня шахматам еще в детстве, и перед отъездом в Палестину я обыгрывал многих! Если понадобится, справлюсь и с эмиром. И никакой волшебный кот ему не поможет!

Абиссинец загрустил:

– Человек, верящий в свои силы, вызывает уважение… Однако будь все-таки осторожен… И да поможет нам небо – вечный защитник правых!

Впереди показался великолепный дворец, утопавший в зелени садов. Увидев юношу с горделивой осанкой, ведущего в поводу чистокровного арабского скакуна с богатым седлом и сопровождающего его слугу в расшитом халате, стражники с поклонами пропустили их внутрь.

Престарелый правитель скучал среди роскошного убранства покоев, и узнав о прибытии знатного гостя, сразу же пригласил его к себе. После взаимных приветствий Ренье рассказал о причине своего появления.

Эмир сочувственно покачал головой:

– О, благородный рыцарь, я немедля отправлю моих лучших воинов на быстроногих конях в погоню за злодеями. И еще до захода солнца они потеряют свои глупые головы, – он дал знак слугам и продолжил. – Согласно нашим традициям, праведным приобретением считается все, что куплено за деньги или добыто на войне. За девушку заплачена оговоренная цена, значит, она принадлежит мне. А вот деньги, отобранные у разбойников, должны быть отданы тебе. Думаю, это будет справедливо!

– Пресветлый эмир, я не продавал девушку! Я сам готов заплатить тебе за нее тысячу золотых динаров.

Эмир пожал плечами, встал с шелковых подушек и ответил:

– О, добрый юноша, если здесь собрать все сокровища мира, их вид не заставит мое сердце биться быстрее… А вот юная красавица способна разогнать мою кровь по жилам!

Ренье потерял голову и ринулся к своей цели самым опасным путем:

– Я с глубочайшим уважением отношусь к законам твоей земли и согласен на любые условия, лишь бы вернуть доверившуюся мне девушку!

Эмир задумался, прошелся по зале, остановился перед окном и сказал:

– В настоящем мужчине живут два человека: отважный воин и доверчивый ребенок. В первом преобладает тяга к смертельной опасности, во втором – влечение к игре. В женщине мы находим и то, и другое… И она – опаснейшая игрушка! Поэт сказал:

Когда судьба в глаза твои заглянет

Не верь, она пошутит над тобой:

Великою мечтою одурманит

И милую твою обнимет уж другой35

Он повернулся к гостю и посмотрел ему в глаза:

– Я предлагаю проверить: на чьей стороне судьба. Способ – самый простой. Сыграем три партии в шахматы. После первой же твоей победы я отдам тебе девушку, и ты станешь счастливейшим из смертных, – он мечтательно прикрыл глаза. – Назовешь ее своей, будешь наслаждаться сладким благоуханием ее щечек и целовать ее розовые пальчики!.. Но если ты проиграешь первую партию – отдашь коня, вторую – седло, третью – собственную голову. Однако ты в любой момент можешь прервать наше состязание и уйти с тем, что у тебя еще останется.

Не размышляя, Ренье приложил правую руку к сердцу, преклонил голову и сказал:

– Я слышал поговорку: «Если хочешь сорвать розу, не думай о ее шипах!» Так что я принимаю твои условия. И прошу разрешить моему слуге присутствовать здесь.

Эмир милостиво согласился:

– Да будет так!

Привели абиссинца, и он сел сбоку от игроков. Двое слуг внесли шахматы. Доска с большими квадратными клетками была украшена тончайшей резьбой и покоилась на четырех узорных ножках. Полые, со множеством прорезей, фигуры были изготовлены из слоновой кости и выкрашены в зеленый и красный цвета. Внутри них висели серебряные колокольчики, звеневшие при каждом перемещении фигур. Это было настоящее произведение искусства!

Ренье внутренне подобрался и решил играть очень осторожно. Эмир при каждом ходе заносил руку над доской и при этом, как показалось юноше, одна из фигур едва заметно покачивалась. И он делал ею ход. Фигуры эмира постепенно продвигались вперед, отвоевывая клетку за клеткой и оттесняя фигуры противника. И у него оставалось все меньше и меньше пространства для маневра. Наконец, Ренье оказался в столь стесненном положении, что любой ход приводил к неизбежной потере материала. Так он проиграл две партии подряд!

Теперь на кону стояла его жизнь, и он должен был решить: начинать ли третью игру? Абиссинец был прав, призывая его к осмотрительности, а он проявил легкомыслие, рассчитывая на быструю победу. Дело может обернуться так, что он и Исмилю не спасет, и свою голову потеряет. Юноша скосил глаза на Масума, но тот сидел, сложив руки на коленях и невозмутимо рассматривал доску. Слуги расставили начальную позицию, и решающая игра началась.

Как и в предыдущих партиях, позиция Ренье в конце концов оказалась зажатой неприятельскими фигурами. Эмиру оставалось сделать ход, чтобы юноша начал нести потери.

И тут абиссинец как бы невзначай опустил правую руку на ковер. Из рукава его халата выскочила маленькая белая мышка. Быстро перебирая лапками по ковру, она бросилась между шахматной доской и эмиром и скрылась за шелковой занавеской, закрывавшей вход в залу. Игроки озадаченно посмотрели друг на друга. Через мгновение воздух колыхнулся, раздалось едва слышное мяуканье, и занавеска закрутилась от сильного вихря.

Эмир с удивлением огляделся вокруг. Кажется, тут только что пробежала белая мышка! Но откуда она могла взяться? Он тряхнул головой, отбрасывая наваждение и занес руку над доской. Но фигуры стояли неподвижно! В изумлении он описал ладонью круг в воздухе, и снова ничто не шелохнулось! Он погладил рукой аккуратную седую бородку и сделал ход наудачу. Ренье воспрянул духом. Теперь пришла его очередь отвоевывать у противника пространство. Позиция эмира с каждым ходом ухудшалась, он начал терять фигуры и вскоре проиграл!

Но в душе повелителя не было гнева. Юноша с самого начала вызвал у него явную симпатию: благородный франк поставил на кон свою жизнь, чтобы выручить любимую девушку! Воистину, лишь в том есть настоящая отвага, кто, не дрогнув, способен посмотреть в бездну смерти! А он, всесильный повелитель, чуть не погубил молодого рыцаря, еще не срывавшего плодов из сада жизни. Эмир понял, что его проигрыш – это знак свыше. Рука Аллаха, милостивого, милосердного, отвела его от великого зла! Ему стало легко и радостно, и он обратился к Ренье:

– О, удачливый юноша, ты победил и мое слово нерушимо! Девушку подготовят, и ты сможешь ее забрать… У нас говорят: «Кто многим рискует, тот много и получит!» Дарю тебе лошадь из моих конюшен и тысячу золотых динаров. А сейчас предлагаю разделить со мной трапезу. Твоего слугу накормят на кухне, и он получит подобающую награду.

Ренье поклоном головы поблагодарил щедрого эмира. Тот хлопнул в ладоши, расторопные слуги убрали шахматы, внесли столик на низких ножках и расставили на нем блюда с едой и кувшины с напитками. Сотрапезники совершили омовение и приступили к пиршеству.

Они начали с обложенного пахучими травами мясного пирога с пропитанной жиром золотистой корочкой. Забыв обо всем, юноша набросился было на еду, но на мгновение остановился, подумав, что спешка умаляет его рыцарскую честь. Он посмотрел на эмира и встретил взгляд, полный добра. И ничто уже не мешало ему насладиться вкусным пирогом!

Потом подали отваренное в уксусе мясо. Его сочные волокна приятно раздражали рот. Затем внесли куски мяса молодого ягненка, зажаренные на углях и приправленные индийскими пряностями. Они истекали нежнейшим соком, и едоки остановились только тогда, когда от них остались одни косточки.

Почувствовав первое насыщение, эмир предложил:

– Приглашаю тебя испробовать воистину райский напиток: молоко молодой верблюдицы, разбавленное родниковой водой и медом.

Они выпили по чашке прохладного питья и к ним вернулся аппетит. После короткой паузы последовали запеченные цыплята, начиненные фисташками. За ними принесли фаршированных куропаток.

Настало время десерта. Перед ними поставили вазы с фруктами и изюмом, чашки со смесью миндаля, зернышек граната и сахара. На отдельном подносе подали ломтики арбуза и плошки с соком сахарного тростника. После сладостей внесли ароматный дымящийся кофе в фарфоровых чашках.

Они пригубили терпкий напиток, и эмир пояснил:

– Настоящий кофе варят в специальном медном сосудике с узким горлышком. Засыпав в него размолотые зерна и залив их холодной водой, его заглубляют в раскаленный песок так, чтобы жар охватывал его со всех сторон. Главное – уловить мгновение, когда начнется закипание! И тогда надо отлить половину содержимого, а оставшуюся снова довести до кипения. После этого следует смешать обе части, и кофе готов! В него можно добавить имбирь, корицу, гвоздику, мускатный орех или кардамон…

В завершение обеда слуги подали серебряные кувшины с водой, чаши для омовения и шелковые салфетки для вытирания рук. Принесли и зажгли благовонные свечи для воскуривания, и тончайшие ароматы из неведомых стран распространились по зале.

По знаку эмира слуга внес серебряный поднос, уставленный мешочками с золотыми динарами, и с поклоном подал его юноше. Ренье поблагодарил хозяина за гостеприимство и попрощался с ним. Он вышел из дворца, подошел к своему верному коню и обнял его за шею. Тут же к нему подвели подаренного эмиром арабского скакуна в прекрасном убранстве.

Из боковой галереи дворца служанки вывели Исмилю, закутанную в легкую шелковую ткань. Юноша бросился ей навстречу, и она прижалась к нему. Волосы девушки были тщательно уложены, ногти окрашены в пурпурный цвет, на запястьях звенели тонкие золотые кольца. Она плакала, не веря своему спасению.

Ренье осторожно вытер ее слезы и улыбнулся:

– Успокойся, наши беды закончились, и мы едем в Тиверию.

Он вспомнил слова доброго эмира, взял ее тонкие розовые пальчики и прижал их к своим губам.

Во двор вышел абиссинец, ведя в поводу серого ослика. Он широко улыбнулся и сказал:

– Меня не только накормили на месяц вперед, но и подарили ослика с красивым седлом. Это мой первый подданный. А еще вручили серебряные дирхемы, – он потряс небольшим кошелем. – Я благодарен преславному эмиру за щедрость. Но должен сказать тебе, счастливый юноша, что в последнее время я притягиваю к себе золотые динары, однако в моих руках оказываются только медные монетки и лишь иногда – серебряные дирхемы. Золото для простых людей – это все равно, что дождь в пустыне. Можно услышать его благословенный шум, но на песок не падает ни одной капли, ибо все они испаряются где-то там, наверху!

Они порадовались благополучному завершению своих приключений и направились к постоялому двору, откуда начиналась дорога в Тиверию.

Из узорчатого окна белоснежного дворца им вслед задумчиво смотрел эмир. В его памяти всплыло изречение, слышанное в далекой юности: «Звезда его счастья взошла и достигла зенита его желаний». Он был очень рад, что помог достойному юноше на его пути к счастью и попытался вспомнить, доводилось ли ему самому подниматься до зенита своих желаний. Вспоминал, вспоминал, да так и не вспомнил…

Рядом с постоялым двором кипел рынок, торговцы громко расхваливали свои товары, покупатели бродили по рядам, отчаянно спорили с лавочниками, уходили и снова возвращались, пока к обоюдному удовольствию не сговаривались о покупке. У колодца собралась толпа зевак, разглядывая человека, имевшего в качестве одежды один лишь замызганный тюрбан. С трудом прикрывая руками свою наготу, он бегал и жалобно кричал:

– О, правоверные!.. Обокрали!.. Обокрали!..

Исмиля закрыла порозовевшее личико ладошками и отвернулась. Ренье подошел к несчастному и поинтересовался:

– Почтенный, что с тобой стряслось?

Обворованный горестно простонал:

– О, господин, на последние деньги я купил здесь барана и повел его домой, предвкушая вкусный обед для своей семьи и прикидывая, сколько денег удастся выручить от продажи его шкуры. Я уже возносил хвалу Аллаху за удачный день. Протискиваясь через толпу, я обнаружил, что веревка, на которой я вел барана, обрезана и он исчез. Не успел я проклясть вора, как у колодца раздались рыдания. Я подошел туда, увидел человека, рвущего на своей голове волосы и спросил у него: «О, сын несчастья, кто тебя обидел?» Захлебываясь слезами, он ответил: «О, добросердечный человек, я уронил в колодец кошель с сотней золотых динаров и не могу его достать, ибо с детства боюсь воды. Если ты их достанешь, десять динаров будут твоими». Деньги сами шли в мои руки! Я разделся, попросил благодетеля покараулить мою одежду и в одном тюрбане спустился в колодец. Но там были только камни, да мутная вода. Я с трудом вылез обратно и обнаружил, что этот служитель зла исчез вместе с моей одеждой!

Юноша пожалел дважды обманутого и подарил ему десять золотых динаров. Абиссинец достал кусок ткани и отдал его жертве людского коварства, чтобы тот прикрылся и сказал:

– О, друг, на Всевышнего надейся, но барана привязывай покрепче! И не будь так доверчив. Еще немного, и вор украл бы и твой тюрбан, оставив тебе лишь трудовые мозоли!

Бедняк со слезами на глазах поклонился своим спасителям и растворился в толпе.

Абиссинец пошел проводить друзей, и они остановились у одинокого дерева, откуда начиналась дальняя дорога.

Ренье стал уговаривать Масума:

– Золотые динары, подаренные эмиром, по справедливости принадлежат тебе! Их хватит, чтобы начать новую жизнь.

Абиссинец с благодарностью посмотрел на юношу:

– О, добрый рыцарь, ты рисковал своей жизнью и заслужил награду. Эмир и без того осыпал меня многими милостями. А золото – это приманка суеты и бедняку оно несет одни беды! Кто может определить: когда человек играет золотом, а когда золото – человеком? Я всегда заработаю себе на лепешку с медом. А что еще нужно вольному бродяге?

Из рукава абиссинца выглянула белая мышка и черные бусинки ее глаз остановились на Исмиле. Девушка высыпала на свою ладошку несколько зерен и протянула ее вперед. Шустрый зверек пробежал по маленьким пальчикам и начал лакомиться вкусным угощением. Исмиле стало щекотно, она рассмеялась и другой рукой стала ласково гладить мышку. Ренье и Масум любовались счастливым лицом девушки и не могли сдержать светлых улыбок, слыша ее беззаботный смех, напоминавший нежный звон серебряного колокольчика.

Народная мудрость гласит: время радости когда-нибудь заканчивается и наступает время печали. Они стали прощаться и грусть затуманила им глаза. Напоследок абиссинец предупредил об опасности, грозившей молодым людям в дороге:

– Через несколько дней вы увидите предгорья и там будет едва заметная развилка. Если вы возьмете налево, то благополучно приедете в Тиверию. Правая дорога уведет вас в горы, населенные дикими племенами. Они захватывают заплутавших людей и обращают их в рабов. Так что постарайтесь не пропустить этот перекресток, – он понизил голос и округлил глаза. – Время от времени там появляется черный барашек из преисподней. У него золотые рожки, серебряная бородка и бронзовые копытца. Его ноздри испускают волны тумана, сбивающего почтенных скитальцев с верного пути!

Ренье сделал вид, что поверил страшной сказке и поблагодарил абиссинца за помощь и совет. Он поднялся в седло, Исмиля поместилась перед ним, и застоявшийся конь устремился вперед, резво перебирая стройными ногами. За ним в поводу следовал подаренный эмиром скакун, навьюченный небольшой, но дорогой поклажей.

Через небольшое время юноша оглянулся и увидел вдали неподвижную фигуру абиссинца с маленьким белым комочком на плече. Он почувствовал на себе прощальные взгляды двух добрых существ, которые спасли его и Исмилю, и которых он уже никогда не увидит. Глаза его увлажнились, горло сдавило железным обручем и сердце наполнилось грустью. Ему понадобилось немало времени, чтобы справиться с волнением. Впереди был трудный путь и рядом билось маленькое сердечко девушки, доверившейся ему. Он твердой рукой направил коня по едва заметной дороге, петлявшей между холмами и убегавшей за далекий горизонт.

Рычащие львята

Алиенора не могла оторвать влюбленных глаз от сына и следила за каждым его движением. Здесь, на вольном просторе, Ричард предался юношескому озорству. Он с невероятной скоростью носился на гнедом жеребце по прилегающим к дороге полям и с воинственными криками рубил мечом ветки редких кустарников. Навоевавшись с воображаемым противником, Ричард подскакал к матери и воскликнул:

– Вот так я буду разить сарацин, когда пойду освобождать от них Святую землю!

В свои шестнадцать лет он отличался высоким ростом и незаурядной силой, искавшей немедленного выхода. Эта неуемная горячность, а также отливавшие медью волосы и серо-голубые глаза выдавали в нем потомка славных герцогов Аквитании.

Алиенора улыбнулась:

– Я очень рада твоему владению мечом! – и лукаво добавила. – Но там будет потруднее, чем здесь. Ведь неверные так просто себя в обиду не дадут!

– Когда-то давно ты участвовала в большом походе на мусульман. Чем он закончился и почему о нем никто ничего не рассказывает?

– То было второе великое паломничество. Мы с Людовиком, как суверены Франции, первыми приняли крест и отправились на Константинополь. Потом прошли просторы Азии, проследовали в Антиохию и доплыли до Тира. Там мы объединились с христианами Святой земли и попытались взять Дамаск, но потерпели неудачу. После этого нам пришлось вернуться домой, – она вздохнула. – Поход произвел на меня неизгладимое впечатление. Мы пересекли бескрайние равнины, преодолели полноводные реки, пробились через дремучие леса, а на обратном пути переплыли Великое море. Мы любовались красотами дикой природы, дивились чудесам дальних стран и восторгались великолепием восточных городов. И при этом каждый день рыцари гибли в битвах с врагами и умирали от неведомых болезней.

Глаза Ричарда вспыхнули азартом:

– Крестоносцы не боялись смерти и совершили великий подвиг!

– Да!.. Но, как мне кажется, они не боялись смерти лишь потому, что не знали жизни…

– А почему нельзя было повторить поход и добить сарацин?!

– Только законченный безумец может еще раз отправиться в такое предприятие. Это же целых три года непрерывных испытаний и лишений!

– А что ты запомнила больше всего?

Она смутилась, и ее голос дрогнул:

– Весну и запах роз в Антиохии… Вспышку чувств… Еще в юности я слышала: «В настоящей любви есть немалая доля безумия…» Это оказалось правдой!.. И романтик мог бы сказать:

Звезды южные,

Ночи жаркие…36

Ричард озадаченно замолчал. Алиенора справилась с волнением и продолжила:

– Вернувшись в Париж, я поняла, что стала совсем другим человеком, и мы с Людовиком разошлись. Он очень религиозен и аскетичен, но в глубине души – это добрый человек и настоящий рыцарь!.. Две наши дочки остались у него. Конечно, тут же расползлись слухи о моей жизни. Как-то я услышала слова, которые целебным бальзамом пролилась на мое сердце: «Легче набросить уздечку на огонь, чем укротить эту пламенную женщину!» – ее щеки слегка порозовели. – И, хотя это было двадцать лет назад, мне кажется, что я не изменилась…

Она вздохнула:

– А потом ко мне посватался английский принц Генрих и я приняла его предложение. Господу было угодно, чтобы через два года мы с ним заняли королевский трон.

Она задумчиво посмотрела в смутную даль и продолжила:

– А как хорошо мы с Генрихом начинали совместную жизнь! Нас вела вперед великая мечта: превратить Англию в сильнейшую державу христианского мира. Для этого надо было смирить своеволие баронов и облегчить положение тружеников. И наша жизнь изменилась: мы все время куда-то мчались, кого-то убеждали, кому-то угрожали, с кем-то сражались. И в конце концов добились своего: расширили наши владения и навели в них порядок…

– Значит, сейчас и надо напасть на сарацин! Почему бы отцу не собрать победоносное войско? Я бы стал его верным помощником!

– Сейчас ему не до походов… Мы дали жизнь трем принцессам и четырем принцам, и всех должны пристроить. Старшую, Матильду, как ты знаешь, выдали за герцога Саксонии, Брауншвейга и Баварии. Еще двум девочкам надо подыскать достойных мужей… И с вами все совсем непросто: каждого нужно наделить владениями и встроить во власть…

– Я знаю, что мой старший брат Генрих получил от короля Нормандию, Анжу и Мэн. Жофруа досталась Бретань… А вот Иоанн остался без уделов и его уже наградили обидным прозвищем «Безземельный», – Ричард улыбнулся. – Оно, наверное, прилипнет к нему навсегда!

– Легко смеяться над шестилетним ребенком! Тебе-то повезло, ведь ты стал герцогом Аквитании и графом Пуату. В твоих руках находятся очень богатые области!

Смущенный Ричард ответил:

– Моей заслуги в этом нет… Они достались мне только благодаря твоей настойчивости.

Алиенора покачала головой, соглашаясь с сыном и на ее лице проступила озабоченность:

– Должна тебе сказать, что все не так безоблачно, как это видится со стороны. Твой старший брат, Генрих Молодой, действительно получил большие владения и как первый наследник, даже удостоился коронации. Но он не наделен никакими реальными правами! Вроде бы и король, но призрачный! Твой отец держит тебя и твоих братьев в стороне от власти.

Ричард насторожился:

– А почему?

– Успехи вскружили ему голову, и он видит себя единственным носителем истины. Все его игры вокруг власти можно описать поговоркой: «Волк каждый год линяет, да обычая не меняет!» Сегодня он никого не слышит и никому не доверяет…

– И даже тебе?!

– Мне – в первую очередь! Внешне мы соблюдаем приличия, но неумолимые законы власти требуют уничтожать вчерашних единомышленников…

– Но нас-то он должен признать продолжателями своего дела!

– Наследники ему не нужны. Он увлечен сказаниями о короле Артуре37 и ищет в них сакральные указания на свою судьбу…

Воодушевленный Ричард воскликнул:

– Доблестные рыцари короля Артура охотились за Святым Граалем – чашей, которую кто-то наполнил кровью из раны распятого Христа и увез в Британию. Есть поверье: тот, кто изопьет из нее, станет бессмертным!

– Вот и твой отец верит в эту сказку! У вас все выходит как-то уж совсем просто: погарцевал на коне, помахал мечом, отыскал священный сосуд и получил жизнь вечную!

– А разве это не так?!

– Послушай легенду о белом олене, и ты поймешь, в чем заключена истина.

– Я весь внимание!

– Так вот, в поисках Святого Грааля рыцари как-то попали в тихий высохший лес и внезапно мимо них промчался белый олень в сопровождении четырех львов. На какое-то время воины потеряли способность видеть, а когда зрение к ним вернулось, в лесу никого не было. Они поехали дальше и обнаружили отшельника, жившего в ветхой хижине. На их просьбу объяснить необычайное явление он ответил: «Славные рыцари, вы лицезрели один из образов нашего Господа. Этот олень бессмертен благодаря своей белой шкуре, на которой нет ни единого, даже самого малого пятнышка! Она чудесным образом возвращает ему молодость, как только годы начинают одолевать его! А четыре льва – это евангелисты, некогда описавшие деяния Христа»!

– Правильно ли я понял, что белый цвет олицетворяет святость, а пятна – грехи?

– Да!

– И бессмертие существует только для тех, кто абсолютно безгрешен?

– Конечно! И рыцари короля Артура поняли: их искания напрасны, ибо безгрешен, а значит и бессмертен, один только Господь!.. Блаженный Августин когда-то сказал: «Посредник между Господом и людьми – Иисус Христос… Он же есть и Господь, и человек. Как Господь – он цель, к которой идут, а как человек – он путь, по которому идут…»