Властелин Подземелий

«Не критично, – решил я, – тем более он адаптируется, и пустовавшая до этого ниша противовеса его нестандартности теперь медленно самозаполняется… Нужно просто время».

Что же касается Азиза, то меня особенно насторожила его «забывчивость». И тут, покопавшись в его сознании, я понял, что ситуация до неприличия похожа на то, что происходит с Мозгом. Однобокая матрица сознания в сложном самоорганизующемся и самопознающем сознании вынуждена заполнять пустующие противовесы личности.

«Он просто растёт, – понял я. – По факту проходит стадии созревания личности, детства, отрочества, юности и так далее. Его забывчивость относительно дверей – это спусковой клапан детства, он таким способом реализует бунтующее сознание».

Определившись, что мои прямые подчинённые не сходят с ума и не прирежут меня ночью, я успокоился.

Вынырнув из своих внутренних дебатов, я как раз застал ответ Азиза на мой вопрос касаемо его умных высказываний:

– …И выстраивание линейных причинно-следственных цепочек с простейшим подтверждением их не является, на мой взгляд, осознанным действием сознательной личности. Ну в конце концов это же не рефлексы!

– Всё-всё… я понял… – устало согласился я. – Ответь мне тогда, философ ты наш, что там с новыми комнатами? Они готовы?

– Да, Хозяин, закончил буквально пару часов назад. Они готовы, – отрапортовал он сухим голосом.

– Ну и славненько! – обрадовался я. – Слушай задачу. С целью укрепления обороноспособности моей вотчины, то есть Логова, мною дано высочайшее соизволение на создание Инкубатора.

Помолчав пару секунд, чтобы подчинённый проникся глубиной моих замыслов, я не удержался и спросил:

– Впечатляет?

– Угу. Я трепещу, повелитель! – также почти односложно, но сохранив эмоциональный фон, ответил Азиз.

– Скотина… – констатировал я. – Ты хоть понял, для чего он мне нужен?

– Судя по тому, что у нас почти закончились продовольствие и радиоактивная руда, то вы, скорее всего, будете выращивать в Инкубаторе супер-пупер кроликов, которые помимо нескольких килограммов мяса будут гадить такими полезными для нас ресурсами, как плутоний…

– Вот не хотел же… – ласково начал я, выбираясь из сернистого бассейна и направляясь к стоящему невдалеке черепу Азиза. – Но, видимо, насущная необходимость толкает меня…

– Хозяин? – занервничал он. – Это… вы чего удумали?

Между тем я по дороге подхватил пробегающего мимо меня грызуна и подошёл вплотную к Азизу.

– Босс… а зачем вам грызун? – моя некая нелогичность слегка выбила его из привычной колеи.

– Затем, мой милый друг… – начал я и, размахнувшись верещащим грызуном, что есть силы влепил им по нервным окончаниям Азиза, – …что надо понимать, что такое субординация… и раз я упустил этот момент раньше, будем навёрстывать семимильными шагами это теперь…

– Ай-й-й… Босс!.. Больно! – заверещал он в ответ. – Хозяин… ай-й-й… это непедагогично.

– Вот тебе, зараза такая! – начиная заводиться, я особо удачно припечатал нервные окончания Азиза мордочкой и, соответственно, передними резцами грызуна. – Ах! Как у вас удачно получается верещать в унисон.

– Ай-й-й… Хозяин!.. Я понял! Был в корне неправ!.. Ай-й-й… осознал, принял во внимание… ай-й-й… да что там во внимание… к немедленному исполнению! – начал сознаваться в своих грехах он.

– Ну вот видишь, – обрадовался я. Желание продолжить экзекуцию боролось на данный момент с необходимостью поиска нового грызуна, так как от моих чрезмерных усилий этот хомяк буквально развалился у меня в лапах, и, как следствие, верещать остался только Азиз. Это было не музыкально и не ласкало мой слух.

Обернувшись, я поискал взглядом ещё одного грызуна для продолжения воспитательного урока. Увы, то ли грызуны тоже стали обладать зачатками сознания, то ли хитрый Азиз успел отдать им команду «Спасайся бегством!», но ни одного из них поблизости не наблюдалось.

Взвесив ещё раз все за и против, лень победила, и я остановил экзекуцию.

– Ну как? Я надеюсь, у тебя остались вопросы, связанные с субординацией и твоей ролью в структурной и пищевой цепи нашего уютного Логова? – ощерился я во всю свою клыкастую пасть.

– Нет, Босс! – мгновенно сориентировался он. – Никак нет! Всё чётко! Вы Хозяин и Босс!! Я тьфу, пустое место! Молчать и слушать, что вы говорите! Молчать и слушать!

– Ай да молодец! – я расчувствовался и даже поцеловал его череп. – Вот можешь же, когда хочешь…

– Попробуй тут не захотеть… – пробурчал он очень тихо, но я решил оставить это на следующий раз.

– Тогда, раз ты готов, продолжим, – стал я кругами ходить вокруг него, активно стимулируя и закрепляя воспитательный эффект.

Судя по нервным вздрагиваниям Азиза, я был на верном пути.

– Судя по названию, Инкубатор служит для выведения чего-либо, – немного затравленно начал он.

– Молодец… – протянул я и облизнулся, словно кот перед сметаной. – Продолжай…

– Босс, мне страшно, – сознался он, но видя, что я и не собираюсь останавливаться, быстро развил свою первую мысль. – Значит… значит… в Инкубаторе вы планируете выводить новых особей… либо модернизировать текущие.

– Верно… – похвалил я, чуть уменьшив радиус хождения вокруг него. – Продолжай… Ещё выводы есть?

– Так как вы спрашивали о том, запомнил ли я процесс мутации Шахтёров и все этапы формирования Пещерников, – судорожно зачастил он, – то смею предположить, что управлять Инкубатором вы назначите меня… Босс… пожалуйста, не ешьте меня, я вам ещё пригожусь…

Тут я не выдержал и, упав на пузо, начал заливисто смеяться, представив себя в роли Лисы, а Азиза в роли Колобка… В общем, истерика у меня получилась знатная. Мне потребовалось десять минут на то, чтобы прийти в себя.

– Ох-х… – наконец заключил я. – Уф-ф-ф… ладно, посмеялись и хватит. Что же касается Инкубатора, то мыслишь верно. Практически. Новые виды я буду делать самостоятельно, вы пока на это не способны. А вот штамповать уже созданные тебе вполне по силам. Так что Инкубатор будет в твоей вотчине. Что же касается оснащения…

Следующие пару часов мы обсуждали с Азизом и подключившимся Мозгом все нюансы Инкубатора. В результате Инкубатор должен был полностью занимать одну из новых комнат, первую слева по ходу движения от Тронного Зала в новопостроенном коридоре.

Стены Инкубатора необходимо было полностью покрыть, а точнее оплести, нервной и мышечной тканью самого Азиза. Это позволит полностью контролировать все протекающие процессы облучения, так как во всей этой живой плоти будут присутствовать вакуоли, наполняемые радиоактивными изотопами. А мышечное сокращение позволит дозированно и точечно применять испускаемое ими излучение.

В центре Инкубатора, буквально утопая в нервной и мышечной ткани, будет располагаться подобие ванны с питательным раствором. По своей сути да и по физико-химическому составу она являлась плацентой, ну или, проще говоря, плодным пузырём, в котором росла и развивалась та или иная необходимая мне особь.

Возможная модификация происходила аналогичным образом. Пациент загружался в Инкубатор и фиксировался мышечной тканью Азиза. За пару минут усиленного деления он полностью покрывался кожистым пузырём и насыщался раствором. Ну а далее, в зависимости от нужд, Азиз направленной радиацией производил необходимые изменения.

Только по предварительным расчётам расходы радиоактивной руды, продуктовой базы и металлов падали от трёх до восьми раз, а управляемость процессом возрастала на несколько порядков.

– Вы гений, Хозяин, – серьёзно заявил Азиз, подытоживая наше совещание. – Серьёзно. Это… это… Почему мы сразу не начали с этого, а тратили сумасшедшее количество ресурсов…

Он замолчал, и я, улыбнувшись, подтвердил его догадку:

– Ресурсы, Азиз, ресурсы. Да, в Инкубаторе контролировать процессы можно намного тоньше и качественнее. Да, ресурсов тратится на несколько порядков меньше, чем при кустарном производстве, как мы сделали сейчас. Но вот первоначальные затраты огромны! А если ты добавишь к этому непрерывность подачи во время инкубации всего вышеуказанного, то…

– Требуется база… промышленная база для постоянной добычи ресурсов, пусть и не в огромном количестве, но непрерывная… – закончил он.

– Верно. Пока мы не обладали этим, не стоило и задумываться над постройкой Инкубатора, – закончил я за него. – Так что сейчас переводи все наши производственные мощности Грибницы на строительство Инкубатора.

– Так как я примерно понимал, что работы будет не просто много, а невообразимо много… – тем временем продолжил я, – то отрывать дополнительные ресурсы на сторонние проекты не хотелось. Вот только разведка и, главное, ресурсы…

Я мечтательно закатил глаза, вспоминая богатства большой пещеры.

– Понимаешь, естественным образом мы Инкубатор будем строить год… а то и парочку, – вздохнув, сказал я, – а вот захват ресурсов при помощи небольшой армии будет для нас стратегически важным.

– Хозяин, – только и смог проговорить Мозг. Азиз вообще промолчал. Теперь они оба понимали перспективы и цели, которые я ставил перед собой.

– И главное, – перешёл теперь я к горечи, которая обязательно присутствует в каждой бочке мёда, – не думайте, что это тоже решит наши проблемы. Как бы мы ни увеличивали продуктивность грибниц, они имеют свой промышленный предел, ограниченный липидо-органическими свойствами химико-биологического процесса растворения породы…

– Э-э-э, – пролепетал Мозг. Видимо, его мышление опять превысило пороговое и скачкообразно откатило личность на пару порядков назад в эволюционной цепочке.

– Ох-х… калеки, блин… – вздохнул я. – Короче, мы не сможем увеличить выход полезных ископаемых более, чем имеем сейчас. Я уж не говорю, что мы столько просто не удержим. Где-то ошибемся, и… к нам нагрянут гости. Так что ищем иную кормовую базу либо иной процесс добычи.

– Босс… а у вас есть решение? – печально поинтересовался пришедший в себя Мозг под молчаливое сопение Азиза.

– Гм… – ухмыльнулся я. – Есть, но это зависит от того, как поведут себя наши Пещерники, и главное, не дадим ли мы с тобой, Мозг, маху. А экспроприировать награбленное… и встроиться в местную пищевую цепочку, потеснив неких двуногих заморышей, мы сможем.

– Вах-х-х! – раздалось сразу у обоих, когда они поняли, куда и про кого я говорю.

– Так! – дав пару минут помечтать, я окоротил своих рабов. – Помечтали и хватит, а теперь за работу. Солнце ещё высоко!

Для реализации моего плана по захвату всего, до чего могли бы дотянуться мои лапы, пока их не отгрызли по самые локти, требовалась достаточно слаженная команда бойцов. Увы, но кроме опыта, который сын ошибок трудных, ничего более эффективного мне придумать не удалось.

Поломав голову ещё пару дней, за которые модифицированные Пещерники окончательно приходили в себя и проходили всю «предполётную» подготовку и тестирование, я так и не смог прийти к иному выводу.

«Значит, воевать будем по старинке, – вздохнул я, – толпа дураков и я во главе неё. А там после сшибки стенка на стенку будем извлекать полезные уроки… Для тех, кто выжил».

Спустя пару часов я осмотрел своих новоявленных «орлов», которые, словно на плацу, замерли передо мной в Тронном Зале в некоем подобии шеренги.

Вид они имели брутальный. Костяные пластинки теперь были практически тёмными, глаза, хищно поглядывавшие по сторонам, рецепторы, улавливающие микроскопические изменения влажности, температуры и электромагнитного поля, острые поблескивающие металлом когти на лапах и внушительная пасть, прикрывающая острые бритвы клыков, – всё это говорило не в пользу вегетарианского меню моих подчинённых.

Произносить вдохновляющую речь в стиле «всех нагнём, всем надаём, а кого поймаем, того и съедим» было глупо. Так что, отдав последние распоряжения Азизу, я решительно выдвинулся с первым отрядом моего Логова.

Посовещавшись с Мозгом, а точнее, выдав ему инструкцию беречь солдат и не действовать в стиле безальтернативного геноцида всего и вся, мы слаженно выдвинулись по направлению к ближайшей среднего размера пещере, буквально в паре часов бега трусцой от Логова, где обитали обнаруженные мною ещё в первых разведывательных продуктовых рейдах слизни и пауки.

Переход для такой, пусть и неопытной, но хорошо вооружённой толпы не представлял опасности, так что, встав походным строем, где по факту мы с Мозгом были в центре, а бойцы рассыпались вокруг нас, создавая некое подобие авангарда и арьергарда, я погрузился в свои ощущения.

Следуя по туннелям в первую из пещер, в которой в большинстве своём обитали слизни, я не мог отделаться от чувства тёмного властелина. Представляя себя этаким героем, я с надеждой поглядывал на свой отряд. Наблюдая за движениями Пещерников, я даже ощущал некоторую гордость за них и за себя как создателя. Они уверенно и бесшумно, словно тени от факела, проносились от одного отнорка к другому. Замирая на пару секунд, они сканировали всё в радиусе десятков метров и затем, не обнаружив ничего опасного, двигались дальше.

При этом Пещерники сознательно разбились на двойки и, уже следуя парами, двигались достаточно уверенно.

«Чем чёрт не шутит, пока боги отвернулись… – поймал я себя на мысли. – А вдруг и большого Пещерного Червя сможем завалить!»

Так, плавая в радужных перспективах, я в составе отряда наконец достиг нужной пещеры.

Остановив своё воинство за пару переходов от пещеры со слизнями, я начал инструктаж. Решив нарушить введённое мною же правило, я не стал отдавать приказы устно. Быстро сброшенный всем мысленный пакет с информацией – вот, собственно, и весь инструктаж. Пещерники не особо отличались интеллектом, так что споров и обсуждений, как и вопросов, не было.

«Да и сами инструкции, – вздохнул я. – Какое планирование? О чём я? План прост, как гвоздь – зашли… всё, что шевелится, убили… собрали трофеи и всё, что плохо приколочено, и обратно».

Что-либо иное мне в голову не пришло. Как таковой разведки я не проводил, план пещеры и тем более вдумчивый анализ слабых сторон противника…

«Мда-а-а, – опять вздохнул я. – Полководец… ёлы-палы… ладно… ввяжемся в бой, там посмотрим…»

Кроме того, несмотря на достаточную проворность Пещерников, моему отряду ну никак не светило звание бесшумных убийц пещер, топали мы изрядно. Так что, скорее всего, нас сразу же на входе в пещеру уже ждёт не дождётся группа местных фанатов, которые, браво поаплодировав, быстро решат употребить нас.

– Так, стоп… немного поменяем планы, – зародившееся чувство тревоги заставило меня внести лёгкие коррективы. – Входим в пещеру и внимательно оцениваем всё вокруг. Если встречающая нас команда местных аборигенов насчитывает больше, чем пару особей, то… отходим. В случае если всё складывается удачно и мы встретим только сладкую парочку, то… вы двое…

Сделав паузу, я указал лапой на ближайших ко мне Пещерников и продолжил:

– Начинаете работать по той схеме, которую я разработал, то есть отвлекаете дальнего слизня, а остальные все вместе атакуете оставшегося, ближнего к нам. Главное! Кучей не бросаться, каждый выбирает себе отдельный сектор и оттуда атакует. Вопросы?.. А да какие вопросы…

Повернув свою лобастую морду, я ещё раз осмотрел сгрудившихся вокруг меня Пещерников.

«Матушка Роща, – про себя взмолился я, – хоть бы не сразу сдохли…»

Отметив взглядом одного из стоящих бойцов, выделяющегося из общей толпы своим более тёмным костяным покрытием, я мысленно произнёс, обращаясь к нему: «Ты останешься здесь, в туннеле, и будешь контролировать ситуацию в целом, еще следишь за тылами и по возможности контролируешь своих сородичей. Понял?»

Пришедший незамедлительно ответ, больше всего напоминающий несколько ярких вспышек, был однозначен – боец понял задачу и уже приступил к выполнению.

Кстати, выбран он был мною неслучайно. Всё-таки эта первая партия Пещерников была кустарной сборки. А при работе именно над этим экземпляром, и теперь это было видно явно, мы допустили ошибку. Хоть и небольшую, но последующая медленная мутация привела к значительному увеличению объёма нервных тканей и более крупным ганглиям у этого экземпляра в сравнении с прочими бойцами.

Естественно, такие изменения прошли не безболезненно, плотность и масса мышечной ткани была уменьшена, и, как следствие, его возможности как бойца резко снизились. Первоначально я даже хотел переработать его, но затем из лени решил оставить всё как есть.

«Природа любит разнообразие», – нашёл я оправдание своей лени.

Кроме того, вопрос командирского состава становился всё более острым. Если ещё на стадии идеи я просто пришёл к мысли о необходимости таких особей, которые были способны быстро отслеживать изменения в бою и реагировать на них тактическими манёврами всей группы, то, сделав небольшой марш-бросок до пещеры со слизнями, я буквально проникся этой мыслью.

Для этих целей первоначально я хотел использовать Мозга, но потом пришлось отказаться от этой идеи – слишком уж он был незащищён и медлителен.

«Всё решают кадры, и эти кадры должны быть у меня уже к следующей вылазке!» – принял я решение и отдал приказ о наступлении.

Глава 10

Сделав очередной рывок и развернувшись, я шустро запрыгнул на ближайший сталагмит.

«Да чтоб ты сдох, зараза!» – в сердцах прошипел я, тут же молниеносно соскакивая со сталагмита и перемещаясь на пару метров левее, буквально считанные сантиметры разминувшись с промелькнувшим мимо моей драгоценной шкурки кислотным плевком.

«Надо же, как неудачно-то…» – скривился я, быстро оглядев поле боя. Скрепя сердце я вынужден был признать частичный провал моего великого «Похода за зипунами».

Решив не искушать судьбу более дозволенного, я отдал давно требующийся приказ об общем отступлении моего невеликого войска. Быстро собрав остатки бойцов, мы усиленным маршем, максимально ускорившись, улепётывали обратно в туннель, из которого пришли буквально полчаса назад.

Влетев в туннель и пробежав по инерции десяток метров, я, отстав от основной группы, немного задержался, проверяя, не решился ли кто-то из преследователей неосмотрительно сунуться вслед за нами. Злость и обида крепко схватили меня за горло, а как известно, кровь врага и его предсмертные стоны отлично поправляют пошатнувшееся самомнение, да и вообще улучшают карму.

«Боги любят смелых!» – воодушевил я себя, ожидая гостей, желающих пройтись по нашим следам. К моему сожалению, спустя пару минут идиотов не нашлось, и я, вздохнув удручённо, быстро бросился догонять основную ватагу.

Догнав за несколько десятков минут остатки моей бравой группы, я скомандовал привал и, опустившись прямо на пол туннеля, принялся заниматься мыслительной деятельностью.

«Настало время собирать камни», – глубокомысленно изрёк я и начал вспоминать каждый шаг, начиная с момента входа в пещеру. К сожалению, бой не задался с самого начала.

«Кто же знал, что нам подготовят такую засаду? – попытался оправдаться я перед самим собой. – Вот я и должен был предусмотреть… Великий воитель, блин… Ну да… ну предполагал я, что на входе будет засада… Да блин! Они же тупые звери… Откуда такая хитрость то?»

Как и следовало предполагать с самого начала, на каждую хитрую морду найдётся не менее умный болт – оказалось, не я один такой умный в этих подземельях. Эволюция и сама жизнь в пещерах способствовали выработке максимально эффективного метода противодействия таким вот захватчикам, как я. И у местных аборигенов были не менее эффективные методы и приёмы против «кавалерийских» лихих наскоков.

«Предыдущих менее удачливых жителей пещер уже давно схарчили. А те, кто выжил, выработали методику борьбы с превосходящими силами противника!» – посетила меня гениальная идея.

Местные обитатели пещеры быстро и без особых затей показали мне буквально в первые же минуты боя и «кузькину мать», и «едрит твою налево», а также прочие нехитрые приёмы.

Принцип был прост, как берёзовое полено. Не важно, вторгались в их владения одиночки либо просто ты зазевался в пещере, но правило было единым: кто первый кого обнаружил, тот его и употребил. Кроме того, мелкие внутренние стычки между несколькими группами обитателей пещеры также шли в итоговый зачёт, а пищевая пирамида внутри пещеры была давно обкатана и принята как должное всеми его жителями. Так что одиночки не представляли никакой опасности для аборигенов и скорее служили яркой иллюстрацией дарвинистическому понятию «естественный отбор».

На тот же случай, если в пещеру вторгался крупный хищник, или стая монстров, или, не дай все святые, Пещерный Червь, то тут было не до сантиментов, и «под ружьё» становились все. Все от слова «поголовно»! Жители пещеры споро мобилизовались и, объединившись, споро могли надавать супостату по сусалам.

Мои два разведчика были спокойно пропущены внутрь пещеры на несколько метров, достаточно для того, чтобы подать нам сигнал. После чего мы, словно кудрявые и симпатичные барашки, смело ввалились в пещеру.

Дав нам возможность втянуться и пройти до первого сталагмита, нас тут же атаковали с верхней, до этого скрывавшейся во тьме галереи. Несколько слизней буквально в считанные секунды споро заплевали всё вокруг едкой кислотой, создав у входа небольшую едкую лужу.

Увидев, что нас атакуют из засады, мой бракованный командир решил воспользоваться численным преимуществом и тут же отправил двух бойцов выполнять отвлекающий маневр, а оставшимся приказал штурмовать галерею прямо в лоб.

Мы же втроём – я, Мозг и калека-командир – осторожно стали продвигаться вперёд к сталагмиту, до которого успели дойти наши разведчики.

«Ох не зря я назначил главным этого калеку над своими соплеменниками… – опять вздохнул я, немного отходя от воспоминаний скоротечного боя. – Кстати, надо бы его как-то обозвать, а то всё калека да калека…»

Я посмотрел на ошпаренного кислотой командира, который, раздвинув лапы и вывалив язык, сейчас блаженствовал на полу пещеры буквально в нескольких метрах от меня.

«Мда-а-а… Вот что за скотство… Вот почему нельзя слизням плеваться водой, например… Зачем им высококонцентрированная серная кислота?» – вздыхал я, рассматривая на его костяных боках глубокие рытвины и подпалины. В некоторых местах кислота проела чешуйки брони и, вступив в реакцию с меланином кожного пигмента, тот приобрёл рыжий цвет.

«Хм-м-м… – хрюкнул я, сравнив бойца с огромной божьей коровкой. – Вот только у той пятна красные, а у него рыжие… Во!!! Будешь теперь Рыжиком!»

Пришедшая мысль мне понравилась, и я её озвучил ментально.

«Боец! – вычурно обратился я к нему, при этом даже не пошевелившись от усталости. Сам же бедолага командир вяло повёл красными глазами в мою сторону, выразив тем самым всё, что он думает обо мне: – Ты проявил себя отличным командиром и будешь вознаграждён. Отныне тебе даётся имя – Рыжик! Носи его с честью!»

Собрав имеющиеся силы, он поднялся на пошатывающиеся лапы и вытянувшись передал несколько мыслеформ, которые несли что-то невнятное между «Служу великому Господину!» и «Чтоб ты сдох, ирод проклятый!». Немного подождав и не увидев агрессивности в действиях командира, я интерпретировал это как первое и отдал команду вольно, после чего последние силы покинули бойца и он с гулким сухим треском шмякнулся на пол туннеля.

Я же снова вернулся к анализу боя.

Поначалу всё, казалось, шло хорошо. Два бойца, посланные отвлекать плюющихся слизней, споро добрались до промежуточной скальной полки и теперь весело скакали вокруг беснующихся слизней, нанося им мелкие, но обидные раны. Те, переключив всё своё внимание на них, развернулись и активно старались попасть в мелких козявок.

Оставшейся парочке слизней, которая была ближе к нам, не повезло. Они ещё пытались поплёвывать сверху на волну атаковавших их бойцов, да вот только плотность огня была не в пример ниже, что позволило моим «золдатен» добраться до них без особых проблем. Спустя пару секунд после того как первый из атаковавших слизней бойцов достиг галереи, оба представителя местной фауны были растерзаны на десятки частей, и я с чистым сердцем вычеркнул их из списка живых.

Мой командир, Рыжик, мгновенно отдал команду дорезать в спины оставшихся аборигенов, и я уже ощутил столь сладкий запах и вкус своей первой победы. Бойцы, получив чёткую команду, быстро сократили расстояние до оставшихся в живых слизней и, набросившись со спины, буквально разрывали их на куски.

Вот тут-то и прозвучал первый звоночек, которому я тогда не придал значения. Поняв, что их атаковали превосходящие силы противника, слизни как по команде мелко задрожали и издали резкий скрипучий звук, больше всего похожий на скрип пенопласта по стеклу.

Я даже не успел скривиться, как они, прекратив трястись, одновременно сделали мощный тактический ход – видя, что заградительная команда представлена всего двумя нападающими, а со спины на них напало в разы больше моих бойцов, слизни бросились на прорыв, буквально сметя эту несчастную парочку.