Власть огня. Книга 1. Небеса закрываются

Сначала он обвалял острую палочку в зеленой смеси, потом до упора насадил на нее рыжий шарик, и следом обмакнул в тарелке с сыром и орехами.

– Попробуйте теперь, великий император. Обещаю – вы ощутите разницу.

Кербик с неохотой и недоверием взял палку у Мии, дав себе обещание, что это последнее, что он пробует на этом пиршестве. Вкус был и впрямь другим. Орехи и сыр ярко гармонировали с необычным ароматом кукурузного хлеба, а смесь из трав убрала почти всю кислоту, оставляя лишь совсем каплю для привкуса. Горечь и вовсе пропала. К тому же трава необычайно сладко пахла. Ничего подобного Кербик раньше не ел и даже не слышал о таких блюдах, но ему очень понравилось, он съел все, что для него принесли. Это блюдо явно отличалось от травяного супа. Он никак не мог понять, как настолько разные вкусы могли нравиться одному народу.

Запивая остатки кроги предложенным ему вином, Кербик вдруг почувствовал, что начинает расслабляться. Вино не сильно отличалось от того, что он пил сам, и это его тоже порадовало, потому что вина худшего качества он не употреблял.

Музыка в зале сменилась с веселой и быстрой на медленную и протяжную. Половина факелов была уже потушена, стало темней. Норлы постепенно расходились, отдавая поклоны в знак уважения двум правителям триумвирата высших.

– Благодарю вас, великий император, за честь отужинать вместе с нами, – Мии встал из-за стола и повернулся к Кербику. – Надеюсь, вам понравились предложенные блюда. Кроги восхитительны, не так ли? – в улыбке Мии читалось издевательство, но Кербик подумал, что по-другому он просто не умеет.

– Они хороши, – согласился Кербик, вставая из-за стола вслед за Мии. – Перейдем же к делу.

Покидая зал в сопровождении десятка стражников, они направились к той части замка, что отводилась для Мии. Император норлов шел легко и спокойно, на его лице застыла дружеская улыбка. Ничего не предвещало серьезного разговора, и Кербик позволил себе расслабиться, наблюдая за Мии. Сначала они прошли длинный, узкий, серый, но светлый коридор и вышли в большой, еще более яркий зал. Взор Кербика поразила его оживленность и заполненность. Здесь было множество женщин-норлов. Они все чем-то занимались. Были тут и дети. От этого синего моря слегка кружилась голова. Кербик не привык видеть так много норлов одновременно.

– Это мои жены, – проговорил спокойным голосом Мии, указывая длинными пальцами-лезвиями на женщин вокруг. – Я знаю, у вас, людей, так не заведено, но для норлов это нормально – иметь столько жен.

Кербик знал, что у Мии была не одна жена, но и представить не мог, что их было так много.

– Во имя богов, – прошептал он себе под нос так, чтоб Мии не услышал, а вслух произнес: – Вы хоть сами знаете сколько их у вас?

Мии усмехнулся вопросу Кербика. Будь их народы немного ближе по духу, или просто дружи Кербик с Мии, он бы не стал задавать этого вопроса. Норлы обладали очень хорошей памятью, и элианский император мог бы в этом убедиться. Но их народы далеко не были дружны, хоть со стороны Мии и предпринимались попытки исправить это. Кербик этого не знал, всячески игнорируя все сигналы со стороны норлов. Увидев выражение лица Мии, он понял, что сказал что-то не то.

– Я знаю всех по именам, – ответил все тем же спокойным голосом Мии. – Вот прямо перед вами Лия, за ней Ойло, в том углу Ану с сыном Кином. Если я сейчас начну перечислять их всех, наверное, наступит рассвет. Со мной в Эклоционе 115 жен, еще 308 остались в Слуоссе. Каждую из них я люблю и от всех у меня есть или будет ребенок.

Кербик был в смятении. Он не знал, что на это ответить Мии. Дикость норлов при их высокой развитости его всегда поражала.

Они все время шли вперед, и желание поскорее пройти это синее море только нарастало. В конце зала находились большие двери, ведущие вглубь замка, куда они и направлялись. Кербик молился богам, чтобы его там не ожидал очередной дикий сюрприз от Мии. Пока они шли, женщины расступались в стороны на десяток метров, освобождая дорогу императорам.

– Я заметил, вы отпустили своих стражников, – сказал вдруг Мии с долей удивления. – Вы настолько доверяете мне? Или эти стены кажутся вам надежными?

Кербик не отпускал своих стражников, оставив их у входа в замок. Доверял он только двоим. Деррик и Барлоу сейчас были заняты посохом, поэтому пришлось идти самому. Однако он уже начинал подумывать о том, что пора было расширять круг своих приближенных. Деррик – сильный и могучий воин, Барлоу – не менее могущественный маг, но их только двое, а времена наступали какие-то смутные. Конечно, были еще сэр Корклод Безумный и братья Сей. Но старый рыцарь лишь слепо исполнял его волю, а к братьям и вовсе не было доверия. Кербику был необходим думающий человек рядом. Всех лордов-советников он оставил в Элии, со своей регентшей, роль которой досталась его дочери Амене. В Эклоционе ему нужен был кто-то новый. Свой человек, который был бы верен только ему.

– У меня нет причин не доверять вам, – ответил Кербик. – У вас нет повода причинять мне вред. Эти стены – мой и ваш дом. К ним у меня тоже нет недоверия.

Мии слегка призадумался, сощурив и так маленькие глаза, но ответил почти сразу:

– У вас действительно нет повода не доверять мне, но вот на счет стен я бы не был так уверен. Они знают и видят все, что происходит в Крае, уж поверьте мне. Здесь слишком много глаз, следящих за нами. Мне известно, что здесь также есть ваши шпионы, как и мои, будьте уверены. Но еще больше в этом месте шпионов азгорцев. И даже все вместе они далеко не все глаза и уши этих стен. Кое-кто еще следит за всеми нами, – Мии поднял голову кверху, и Кербик задрал свою следом, но ничего, кроме высоких, расписанных картинами потолков, не увидел. Осознание того, о ком говорит Мии, пришло не сразу, но вцепилось в него крепко.

– Вы думаете, в Крае есть место, где нет их глаз? – Кербик был уверен, что Мии ответит «нет». Но император норлов указал на врата впереди.

– Там, – сказал с невозмутимой уверенностью он.

Когда они открыли створки очень небольших врат, перед взором Кербика оказалась маленькая темная комнатка, словно одетая в синюю пелену. Вперед вышел норл с очень длинной и сухой бородой и посохом в руке. Он встал перед входом и начал что-то шептать, направив посох ко входу. Через некоторое время в синей пелене появилась брешь, сквозь которую комната стала выглядеть ярче и четче, будто в мыльном пузыре появился проем. Брешь разрасталась, и когда через нее стало можно пройти, Мии предложил Кербику сделать это первым. Но Кербика начали одолевать сомнения, и тогда Мии сам вошел туда. Видя, что ничего страшного с Мии не произошло, он прошел следом. За ними в брешь последовал и норл с посохом, и тогда она закрылась.

– Где мы? – спросил в первую очередь Кербик.

– Там, где боги нас не услышат, – ответил Мии, приглашая присесть за стол.

Кербик сел, но все это время не отрывал глаз от норла с посохом, стоящего в углу.

– Не волнуйтесь, император, Ней всего лишь мой маг. Он приближенный, я ему доверяю. К тому же он глух и нас не услышит.

Недоверие элианского императора к старому норлу возрастало не только потому, что они не были знакомы, но еще и из-за того, что норл находился позади него. Но Кербик успокаивал себя, понимая несправедливость своих бушующих мыслей. Ему пришлось довериться тем, к кому доверия у него никогда не было.

– Эти стены, – указал он вокруг, – насколько надежны?

Мии пожал плечами:

– Достаточно, судя по тому, что мне известно, – процедил он. – Уверяю вас, все, о чем мы здесь будем говорить, останется только между нами. Никто не узнает о нашем разговоре. В этом есть и мой, и ваш интерес. Я бы не стал подвергать риску вашу и свою репутацию. Ней хорошо защитил эту комнату от лишних слушателей.

– Тогда перейдем к сути, – поторопил Кербик. – Что вас так беспокоит? Вы прибыли в Эклоцион задолго до коронации.

Мии глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. На столе стоял подсвечник с шестью горящими свечами, факелы были потушены, поэтому в помещении царил полумрак. Лишь углы стен изредка поблескивали синеватым оттенком защитного поля, раздутого Неем. Тени голов собеседников, отбрасываемые в свете колеблющегося пламени свечей, корчились на темных стенах, словно в пляске диких племен. Черная безлунная ночь просачивалась легкими потоками осенней прохлады в открытое окно. Ветер шелестел остатками листвы на готовящихся ко сну деревьях. Изредка доносились ухающие крики сов. Странная обстановка заставляла Кербика чувствовать себя заговорщиком. Только Мии выглядел теперь встревоженным и озадаченным. Выражение его лица сильно изменилось с тех пор, как они оказались здесь. Кербик не мог не заметить этого и готовил себя к чему-то не очень приятному.

– Вы уже отправили своего мага за посохом? – неожиданно спросил Мии. Вопрос застал Кербика врасплох, и он лишь утвердительно кивнул. – Хорошо, – продолжил Мии. – Настают мрачные времена, великий император.

– Зовите меня просто Кербик. Что вы имеете в виду?

– Да, так будет удобнее, спасибо, – Мии изобразил улыбку и тут же стер ее с лица. Он придвинул подсвечник поближе к себе, чтобы увидеть лицо Кербика и показать ему свое, нагнулся к собеседнику и зашептал, словно их кто-то мог услышать: – Боюсь, император Треккоррикоттор-Коррконнтокав задумал свергнуть расу элианцев с трона.

– Что? – громко возмутился Кербик, испугавшись собственного голоса и тоже перешел на шепот. – Что вы такое говорите? Это немыслимая ложь и клевета! Такого быть не может! Треккор не пойдет на что-либо подобное. Мы с ним хорошо знакомы. Воевать – это не удел азгорцев.

– Никто не говорит, что Треккор будет воевать, – разъяснил Мии, придерживаясь спокойного шепота. – Существует немало способов свергнуть нас с вами с престола без оружия.

Кербик всем своим видом показывал, что ему неприятен этот разговор, но все же хотел дослушать до конца.

– В императорском дворце у меня много глаз и ушей, Кербик, которым я могу доверять. И последний год они мне доносят лишь тревожные вести на ваш счет. По слухам, темные хотят убить вас, а Пепельные врата закрыть со всех сторон. За время правления они укрепили все морские границы, отстроив огромный имперский флот. Говорят, он не ограничивается только имперскими кораблями, на своей земле у них еще более мощная флотилия, готовая к битве в любое время.

– Вы же сказали, что Треккор не начнет войну, – Кербику казалось сказанное Мии выдуманной историей, в которую он поверить никогда не сможет.

– Нет, не начнет. Как только азгорцы убьют вас, мост закроется, а границы перейдут в военный режим. Пока элианцы узнают о случившемся, пока разберутся и созовут войска, флот темных уже прибудет на подмогу к имперскому. Треккор надеется запугать вас количеством и мощью. И, как мне кажется, у него это получится. Но даже если и нет, это будет всего лишь отвлечением от их истинных действий. После вашей смерти они выкрадут ваш символ власти и, боюсь, тогда им не сможет помешать никто. Имея два посоха, азгорцы завладеют такой силой, перед которой даже боги склонятся. А если после этого они захотят забрать и наш… Даже представить себе не могу, что будет. С тремя посохами они обретут бессмертие и безграничную силу. Поэтому пока не поздно, я предлагаю союз. Мы поможем вам взойти на престол, и тогда темные отступят от своих планов. Кербик, подумайте над этим. Я прекрасно понимаю, как звучат мои слова, но поверьте мне: я бы не позвал вас, не будь я столь уверен в своей правоте. Азгорцы затеяли зло, и их нужно остановить.

Кербик все еще не верил словам Мии, но теперь задумался, что зря отправил за посохом только одного мага. Это было опасно, и его могли запросто убить, устроив ловушку. Эта мысль поселила тревогу в его душе.

– Вы по-прежнему не верите мне? – спросил Мии, ничуть не удивленным тоном. – Тогда скажите, почему император Треккоррикоттор-Коррконнтокав отсутствует в Наскрае с момента вашего сюда приезда? У него вдруг возникли неотложные дела? Накануне передачи власти? Подумайте над этим, Кербик. Я вас не тороплю, но все же на счету каждая минута.

– Я должен все взвесить, – ответил Кербик. – Вы говорите крайне тревожные и опасные вещи.

Мысли элианского императора заволакивал странный туман. В животе вдруг заурчало. Наверное, это из-за кроги. Голова казалась ватной и тяжелой. В памяти всплыли слова мага: «Он предложит тебе то, от чего ты должен будешь отказаться. Иначе Мии лишит тебя престола». Сейчас это слова казались неправдоподобными. Видно было, что Мии говорит искренне и хочет помочь ему. Другое дело то, от чего он пытается предостеречь его. В то, что Треккор может предать его, Кербик верить не хотел.

– Конечно, – сказал Мии. – Только не думайте долго, великий император. Иначе, боюсь, мне больше не удастся с вами поговорить. В любое время я жду вас у себя.

Кербик вышел от Мии поздней ночью и решил перед сном прогуляться на улице. Воздух был свеж и прохладен.

«В сезон холодов здесь будет непросто, – подумал он, вспоминая укрытую богами от снегов Элию. – А если начнется война, будет втройне непросто. Только кто больше прав – Мии или Барлоу? А ведь старый маг предупреждал меня, что Мии может быть убедительным».

Живот беспокоил его все сильнее, напоминая об ужасном ужине.

«То, что он предложит тебе, обрати против него», – говорил маг.

«Надо было отдать травяной суп Мии», – подумал Кербик, падая на землю и держась за живот.

ЭЛИАНСКИЙ ТРАКТ

ГЕРЛИНА И ЛОРИН

– Грядет война, – отчиталась Лорин.

–Знаю, – спокойно ответила Герлина. – С этим уже ничего не поделаешь.

– Ты не понимаешь, многие беспокоятся о черном ветре.

– Многие, но не ты. Мрак же твоя стихия, Лорин.

– Это другое. Черный ветер неподвластен мраку.

– Знаю, Лорин, знаю, – богиню войны озарила улыбка, за которой она пыталась скрыть тревожность. Слова Лорин были для нее не новы, но события где-то в глубине души отпечатывались печалью.

– Ты должна помешать началу войны.

– Я сделаю все, что в моих силах, – пообещала Герлина.

Всадники готовились к отбытию. Поздней ночью главные врата были полностью занесены снегом и выглядели грозной белой гигантской стеной. Снег продолжал опускаться большими частыми хлопьями на еще не замерзший мокрый камень, выложенный на въезде в город. Ветра не было, и снежинки спокойно и умиротворенно летели с неба вниз, как бы говоря: «все хорошо». Но всадники не замечали этого сигнала, готовясь к худшему. Дорога обещала быть непростой и опасной. А грядущие заморозки нисколько ее не улучшали.

Маркус и Харви находились ближе всех к вратам, которые теперь, впервые за много лет, охранялись стражниками. Непривычно было наблюдать привратников в Рокоте, но Яго расставил стражу по всему периметру поселения у стены через каждые пятьдесят метров друг от друга. Ему больше всех не нравилось то, что произошло внутри этих стен, поэтому он постарался обезопасить, прежде всего, свою шкуру, заперев Рокот со всех сторон.

Справа от врат еще трое всадников о чем-то договаривались. Юный сын лорда Кетмана, Кайл, непонятно какими путями забредший в Рокот, что-то обсуждал со своими наемниками, Барнсом и Марли. Оба были крепкими парнями, и Харви пришлось бы непросто, если бы в таверну не ворвался элианец и не испортил все его планы. Оба наемника были длинноволосыми и бородатыми. Но лишь один из них был настоящим воином. Это, в отличие от Харви, Маркус заметил сразу. Барнс казался здоровенным рыцарем, и его титул читался на его угрюмом лице. У него был полуторный меч за поясом, а из-под меховой куртки выглядывала кольчужная рубаха до колен. Взгляд его был суров, и в нем читалась мощь и воинская закалка.

А вот Марли, в отличие от него, не был столь внушительного размера. Опоясанный меховыми накидками, он оголял плечи, на которых, кроме тряпья, не было никакой защиты. Однако, сколько Маркус ни старался, ему так и не удалось поймать его взгляда. Что-то было в нем подозрительное, но он не мог понять, что именно. Марли также был вооружен мечом, но Маркусу казалось, что им он владеет не так хорошо, как Барнс.

Яго с сыновьями и внушительных размеров громилой Крейгом стояли напротив них. Крейг был прославленным на весь Кон воином. Одним из тех немногих, о которых писали стихи и слагали песни вездесущие барды. Яго дорожил им и гордился. Отпуская Харви и Маркуса, он был спокоен, полагаясь на его защиту. Сам Яго воином никогда не был, как и его отпрыски, но мечом владел неплохо. Чего нельзя было сказать о Роберте, Гарри и Идене. В их руках меч становился чем-то тяжелым и неуклюжим. Как и лук и любое другое оружие. Физически они тоже были не сильны, и как бы ни пытался их закалить Яго, они оставались слабыми и хилыми лентяями, часто болеющими и хандрящими. Зачем он взял их с собой, было загадкой для всех.

– Мороз еще не усилился, но скоро это произойдет, – сказал неожиданно Кайл, обращаясь то ли к управляющему, то ли к его сыновьям. – Отправляться нужно немедленно, иначе дальше будет хуже.

Яго осмотрелся вокруг, словно проверяя догадки Кайла. Ему не нравилось, когда столь молодые и незрелые выскочки начинали умничать, говоря, что и как делать. Откуда сыну южного лорда знать о суровых зимах Рокота? У сопляка еще и борода не начала расти, а он уже пытается показывать характер. И это было бы нормально, если бы здесь не находился управляющий. Но Яго был здесь и не терпел, когда кто-то ниже по статусу указывал ему. Однако в этот раз ситуация была иной, и ему пришлось на корню задушить нарастающий гнев.

– Главное вовремя добраться до элианского тракта, – ответил за Яго Маркус. – По мощенной дороге будет легче идти.

Яго кивнул в знак согласия:

– Я отправил орла в столицу. Но ждать ответа мы не будем. Это может занять много времени. Погода и впрямь ухудшается, а до тракта путь не самый простой. Будьте аккуратней, ил с гор уже подобрался вплотную к поселению, замерзнуть он еще не успел. До тракта езжайте не спеша, ищите путь, где ила меньше. Иначе увязнете, угробив лошадей и себя, – Яго был как никогда угрюм.

Внутри него происходили необъяснимые вещи, результаты которых мрачными тенями отражались на его лице. Его хмурый и тяжелый взгляд упал на детей. Где-то в глубине души затаилось то чувство, которое испытывают отцы, гордясь своими детьми. Оно очень редко пробивало толщу сурового безразличия управляющего. Сегодня эта глыба треснула под натиском нарастающей эмоции. Яго, конечно же, любил своих детей, и они это прекрасно понимали, но его сущность никогда не позволяла показывать это на людях.

– Мои сыновья поедут с вами, – продолжил неожиданно он, подавляя всеми силами предательскую дрожь в голосе. – Это им пойдет на пользу.

Роберт, Гарри и Иден в недоумении переглянулись. Осознав, зачем отец взял их с собой, они только подтвердили свои догадки, и это им совсем не понравилось.

– Яго, сыновья твои будут нам обузой, – сказал Харви, долго не раздумывая над словами. Он заметил, с какой тяжестью отправлял Яго детей в этот непростой путь. Но правду Бык Харви часто говорил прямо в лицо. – Они не воины, охотиться тоже не умеют. Да они даже в седле-то еле держатся. Хорошо, если до тракта доберутся. Лучше, если твои дети останутся здесь. Рокот рано или поздно сделает из них достойных мужей.

– К тому же лишние рты нам ни к чему, – поддержал его Маркус, поглаживая своего коня. Он, в отличие от Харви, не видел лица управляющего, настраивая скакуна на дальний путь. Но так же, как и Харви, ему не понравилась эта идея. – В сложной ситуации они могут погибнуть. И каким местом защитят нас боги после этого от гнева их отца?

Яго еще раз посмотрел на своих сыновей, совершенно не вдохновляясь вечным юмором Маркуса. Хилые, щуплые и домашние. Настоящие мужчины не должны быть такими. Он это прекрасно осознавал, поэтому и делал такой выбор.

– Они поедут с вами, а если им суждено погибнуть – что ж, значит, боги этого пожелали, – слова эти дались Яго нелегко, но это было необходимо. Они, словно бетонная глыба, упали на головы сыновей, в одночасье ломая их прежний мир.

– Но отец… – попытался возразить Иден.

Яго бросил на него яростный взгляд, и этого хватило, чтобы он замолчал. В гневе он был жесток, и сыновья это знали.

Крейг достал из мешка три коротких меча, больше походивших на длинные кинжалы, и передал каждому. В глазах молодых людей читался страх, но спорить с отцом никто не посмел. Они знали, насколько он был упрям, а в случае чего мог и казнить, не посмотрев на то, что это его собственные дети.

– Возвращайтесь живыми и с хорошими вестями, – произнес Яго напоследок и кивнул страже.

Привратники очистили снег, отодвинули засовы и раскрыли врата в черную непроглядную ночь. Восемь всадников неспешно вышли из окутанного снегом поселения и ступили в кромешную темноту.

Камень под копытами лошадей резко сменился мокрой грязью чернозема. Снег уже переставал таять на раскисшей в воде земле. Нарастая небольшой коркой на глади мутной жижи, он начинал примерзать. Но ила еще не было. Горы находились с другой стороны поселения, и Маркус подумал, что Яго зря волновался за них. Не могли они оползти так далеко, окружив Рокот со всех сторон, и войти в него. Харви, напротив, готовился к худшему.

В отличие от Маркуса, он видел потоки жидкого ила, бегущего вперемешку с дождевой водой по улицам поселения. Это означало, что горы оползли достаточно сильно и вполне могли добраться до самого тракта. Интересно, что бы делали элианцы, если бы тракт залило илом? Харви тут же понял, что ничего, и откинул эту мысль. Не столь часто элианцы пользовались этой дорогой, все чаще предпочитая путь морем. Чего стоил один «Корсэдос». Огромный трехмачтовый когг, прозванный в Коне «Ведьмой», был самым быстроходным кораблем в Крае. Неудивительно было, что по тракту они передвигались теперь все реже.

Постепенно глаза путников привыкли к темноте, и они могли видеть мрачное очертание уже засыпанного снегом поля. Редкие колосья пшеницы то тут, то там вытягивались из него, словно три волоска на лысом лбу старика. Урожай в этом году был хорошим. Кон мог бы и сам прокормиться, и торговать с другими народами. Да только большую его часть забирал Наскрай в качестве налога. Того, что оставалось, едва хватало на пропитание самим. И здесь кто не умел крутиться и воровать, обычно зимой погибал от голода. Те же, кто доживал до весны, питались кореньями и травами.

Легче было тем, кто жил у моря. Рыболовство обеспечивало их едой, являясь основной деятельностью, и голодная смерть им не грозила. Люди, живущие у Лживого леса, занимались охотой. Многие пропадали в нем без вести, заходя слишком далеко.

Весной норлы привозили свой товар. В основном мясо животных, овощи и фрукты. Продавали они все дешево, но мало кто мог даже за такую цену позволить себе что-то купить. Люди из Кона привыкли добывать еду сами, выращивая урожай и скот для империи высших.

Не пройдя и сотни метров, лошади стали увязать сквозь снег в мокрой, еще не окрепшей от мороза почве, и это говорило о присутствии в ней ила. То, во что не верилось Маркусу и о чем беспокоился Яго, теперь раскрылось в полной мере. Если бы не пошел снег, Рокоту и впрямь грозило бы утонуть в густой илистой жиже. Осознавая свою неправоту, Маркус серьезно задумался над тем, какими могли быть последствия столь серьезного происшествия.

– Мороз нам бы помог, – заметил Харви, пытаясь задеть Кайла. – Лошадь шла бы ровнее, – он уже отошел от той ярости, которая переполняла его в трактире, но парень ему явно не нравился. Так же, как и Яго, он не любил высокомерия.

– И не дойдя до тракта, замерзла бы, – парировал Кайл. – В мороз обычно поднимаются сильные ветра. И даже если лошадь не замерзнет в пургу, мы легко можем сбиться с пути и погибнуть, – Кайл ехал впереди, не оборачиваясь, и не мог видеть, как озлобился Харви, вытаскивая меч из ножен.

– Мы и так все умрем, – заныл старший сын Яго, Роберт. – Элианцы беспощадны к людям.

Маркус, заметив движения Харви, спрыгнул с коня и подошел к Роберту. Одной рукой он скинул его с лошади и уложил в грязь, уперев ногу ему в грудь. К горлу парня он приставил меч.

– А сейчас слушай меня, сопляк, – произнес он спокойно, но грозно, краем глаза заметив, что всадники остановились и приковали взгляды к разыгравшейся сцене. Лошади топтались на месте, увязая в холодной жиже. – Пока не поздно, у вас есть возможность вернуться назад, упасть на колени перед папочкой и просить пощадить вас. И да помогут вам долбанные добрые боги, потому как в зависимости от того, в каком настроении будет Яго и какие слова вы подберете, он вас оставит в живых, выписав плетей, либо казнит. Но что бы он ни выбрал – это будет легче и милосердней, чем то, что ждет вас впереди, если вы решите продолжить этот путь. Вы жалки и ничтожны, и если хотите идти с нами, вы закроете свои никчемные рты и будете открывать их лишь тогда, когда настанет время пожрать, – Маркус еще немного посмотрел, как Роберт, раскрыв глаза, таращится на него, онемев от страха, а потом отступил.