скачать книгу бесплатно
Напоследок Сашкин тесть дал мне зерна жареного кофе со словами:
– На, закуси! Чтоб Роза не унюхала.
Вышел я от тестя, голова кружится, ноги заплетаются, куда идти – не пойму. Думаю, ничего себе «напроведывался». Хорошо, что Оля, Сашкина жена, позвала меня на кухню и посадила на стул.
– Леша, – говорит, – ты извини, что у нас «сухой закон»! Это в целом хорошо, а то наши мужики совсем распоясались. Но в отношении тебя это неправильно, ты все-таки гость! У меня шампанское с Нового года стоит. Только тебе надо быстрее, а то мама может застукать!
Быстрее так быстрее! Через три минуты я допивал последний фужер. Вот тут меня уже накрыло окончательно. Дальнейшее помню смутно. Сначала я громко, во все горло, запел «Ой, мороз, мороз». Почему я запел? Никогда раньше не пел за столом. И почему именно эту песню? Знаю, что она нравилась моей бабушке. Наверное, на подсознании что-то сработало.
Затем я пустился в какой-то дикий танец, размахивая руками и ногами. Наконец я оказался в центре карусели. Мимо меня проплывали стены с картинами, мебель, окна. Мелькали испуганные лица трезвенников. Кружилась даже Роза Львовна, которая что-то горячо доказывала своей дочери, держа в руке пустую бутылку шампанского. Я хотел пригласить Розу Львовну на медленный танец, но проклятая карусель не давала такой возможности. Чтобы не упасть, я стал опускаться на коленки. Последнее, что помню, это как две Ольги и два Сашки куда-то меня потащили.
Все прелести «сухого закона» я обнаружил утром. Во рту было так сухо, что я мог только мычать. Состояние мое было предсмертное. Я не мог встать с дивана. Такого позорного проведывания у меня никогда не было. Все этот чертов непромокаемый закон. Лишь Роза Львовна пыталась меня спасти, отпаивала чаем и минералкой. Только после обеда Сашка запихнул меня, полуживого, в трамвай.
После этого случая прошел уже месяц, но я еще ни разу никого не проведывал. Опасаюсь, а вдруг хозяева скажут:
– А у нас, Лешенька, теперь «сухой закон»!
Левый сантехник
О чем говорят мужчины во время перекуров на работе? О политике, о спорте и, конечно, о женщинах. Как же без них? Когда я работал в «почтовом ящике», то летом мы выходили из цеха отдохнуть в уютной беседке. Кто покурить, а кто просто за компанию. Мимо нас пробегали стайки молодых девушек в белых халатах. Одна другой лучше. Но мы могли только любоваться стройными ножками и вздыхать, потому что были все женатые. Те из нас, у кого появлялись иногда женщины на стороне, старались об этом особо не распространяться. Ведь любовный треугольник – дело небезопасное, сопряжено с рисками, всякое может быть.
А вот Серегу, парня из нашей бригады, треугольники не интересовали. Потому что у него были сплошные многоугольники. И сколько там было углов, он и сам не знал. В общем, тот еще Казанова. Стоит ему пять минут поговорить с незнакомой женщиной, как он уже о чем-то договорился. Я всегда удивлялся, как это у него получается. Пока мы сидели в беседке и «вздыхали», он мог смело подойти к одной из девушек и возвратиться с положительным результатом. Дар такой, что ли, у него был или способность находить «нужных» женщин? Скорее всего, и то, и другое. И ведь внешность самая заурядная, далеко не Ален Делон.
Но, как говорится, и на старуху бывает проруха. Попал наш Сережа в форс-мажорную ситуацию. В обеденное время в той же беседке он с упоением рассказывал нам о своем приключении. Надо сказать, рассказчик он хороший, ни одну деталь не упустит. И с чувством юмора у него все в порядке.
«После работы подхожу к своему дому, – начал Серега свой рассказ, – а у соседнего подъезда женщина молодая, незнакомая, с тяжелым пакетом, пытается дверь открыть. Что-то у нее не получается. Сама симпатичная, фигуристая такая. Я ей помог с дверью, предложил пакет донести. Пока добрались до пятого этажа, я уже узнал, что она недавно въехала в этот дом, что зовут ее Анна, что разведена и даже что дочь живет в основном у бабушки. Но раз она разведена, думаю я, то не взять ли мне на свои «хрупкие плечи» часть некоторых мужских обязанностей. Говорю ей улыбаясь:
– Может, вам починить чего или тумбочку передвинуть?
Она, тоже улыбаясь, понимая мой намек, отвечает:
– Спасибо, все работает, тумбочка стоит на нужном месте. А впрочем, кран в ванной подтекает.
– Ну, давайте я гляну!
– Да что вы будете утруждаться, я сантехника из ЖЭУ вызову.
– Зачем вам деньги тратить. Смогу – сделаю. Не смогу – вызовете сантехника. Да вы не бойтесь, я в соседнем подъезде живу.
– Ну ладно, заходите.
Хорошо, думаю, уже полдела сделано. Зашел в ванную. Капает немного, ерунда. Принесла инструмент. Зачем? Что я, сантехник, что ли? Ладно, поковыряюсь пять минут для приличия, а потом можно и по «рюмке чая». Смотрю, она уже в халатике щеголяет. Халатик такой плотный, спереди и сзади все, что положено.
Тут, бац, звонок в дверь. Выглядываю из ванной – ни фига себе, мужчина с цветами заходит. Обнимает хозяйку, целует. Она ему:
– Проходи, Жорик.
Мужик в костюме и галстуке. Явно не сантехник. Видимо, у него какие-то другие функции. Интересно, какие? А у меня тогда какие функции? Гайки в ванной крутить? Вот это поворот! Нет, мы так не договаривались. Я, значит, как дурак, должен кран ремонтировать, а хозяйку будет целовать какой-то Жорик. И что же мне теперь делать? Что, выйду сейчас, поздороваюсь с этим Жориком и пойду домой, не сидеть же мне в ванной. Пускай они потом сами разбираются.
Тут хозяйка громко, чтобы я слышал, говорит:
– Я сантехника из ЖЭУ вызвала!
Мужчина шепотом:
– А что он так поздно приперся?
– Наверное, занят был.
– Аня, но ты же знаешь, что у меня времени не больше часа.
– Звонить надо было заранее.
«Ах ты гад!» – выругался я на этого Жорика. Сам приперся, донжуан несчастный! Всю малину мне испортил! В конце концов, я первый пришел! А ты позже, значит, занимай очередь. Во попал! Нашли сантехника!
Смотрю в щелку двери: Жорик уже шампанское открывает. Что же это получается? Это же я должен шампанское открывать. Уселись на диван, шепчутся, хихикают чего-то. А я, как кретин, на ванне сижу, ключами брякаю, создаю видимость работы. Ну ничего, буду целый час брякать. Весь ваш лимит выберу.
Жорик после шампанского осмелел, стал руки распускать. Одна рука его у Анны на плече, а другая… Вторую не вижу, стол мешает. Ругаю себя последними словами. Это ж мои руки должны быть там. Вот так довели левые мысли до левого сантехника. Сижу тут на ванне, как петух на яйцах. Смотрю на себя в зеркало. Ну какой я сантехник? Снял рубашку, надел наизнанку. Закатал джинсы до колена, бейсболку перевернул наоборот. Вроде похож стал. А когда взял в руки газовый ключ, второй номер, ну прямо вылитый сантехник.
Вдруг тихо стало. Обнаглели совсем, при живом сантехнике обнимаются. Все, хватит с меня, надоело, пойду домой.
Только я собрался выходить, опять звонок. Е-мое. Снова какой-то мужик. В отличие от Жорика, этот какой-то агрессивный. По разговору с Анной понимаю, что это муж бывший пришел. Василием звать. Здоровый жлоб. Интересно, что сейчас будет? А мне-то что, я не при делах, я сантехник.
Вася этот в комнату проскочил и сразу на Жорика:
– Ты кто такой?
– А ты кто такой?
– Я муж!
– Вы же разведены!
– Это не твое дело, – кричит Василий и бьет Жорика по лицу.
Ничего себе, думаю, ситуация развивается. Это ведь мое лицо там могло быть. Жорик оказался парень не промах. Бросается к Василию в ноги и, как настоящий борец по смешанным единоборствам, пытается бросить соперника через себя. Ему это удается, соперник загремел спиной прямо на стол, на бутылку шампанского. Вася заорал так, что задрожали стекла в окнах. Затем вскочил и бросился на Жорика. Смотрю, они уже по ковру катаются. Аня бегает вокруг, кричит, пытается их остановить. Кошмар какой-то. Я думаю, что, может, надо вмешаться, разнять их. А вдруг они поубивают друг друга, это же останется на моей совести. Как я потом Анне в глаза буду смотреть?
Сжал покрепче рукой газовый ключ, второй номер. Выбегаю из ванной, замахиваюсь на них и как закричу:
– А ну прекратите немедленно!
Остановились. У Василия глаза округлились и на лоб полезли. Смотрит подозрительно, то на меня, то на Аню, кумекает чего-то.
– Ты кто такой? – спрашивает.
Правильно, о чем еще может спросить Василий!
– Кто-кто! Не видишь, что ли, сантехник!
– А откуда ты взялся?
– Откуда сантехники берутся? Из ЖЭУ!
– В квартиру как попал?
– По водосточной трубе, блин, залез! Ты чего дуркуешь? Не знаешь, что сантехники по заявке приходят?
– Чего ты его пытаешь? – вступилась за меня хозяйка. – Вызвала я сантехника.
Тут, бац, опять звонок. Милиция заходит, два человека. Наверное, соседи вызвали, когда Вася орал. Один ко мне подходит и потихоньку вытаскивает из моей руки газовый ключ, который я так и держал. Потом говорит мне: «Ну, давай, друг, рассказывай, зачем ты этих милых товарищей отделал. Только не говори, что это они друг друга побили».
Ну правильно! Эти двое сидят на диване раненые. У одного губа вздулась, другой охает, за спину держится. А я над ними возвышаюсь с газовым ключом. Что милиционеры должны думать? Целый час меня пытали. Объясняю им, что я сантехник из ЖЭУ, в драке не участвовал, что у меня еще заявка, люди ждут. А они ни в какую, хотели меня в отделение забрать. Спасибо Ане, отстояла меня. Когда оттуда вышел, целый час по улице ходил, нервы успокаивал. Причем в одежде сантехника».
Конечно, мы не могли Серегин рассказ не сопровождать разного рода высказываниями и усмешками, а то и просто откровенным гоготом. Я все это опустил для цельности монолога. Сошлись на том, что Сереге еще повезло: и по морде не дали, и в милицию не забрали.
Подытожил тему наш бригадир Палыч, философски заметив: «Чтобы не оказаться, как Серега, в роли левого сантехника или, не дай бог, в роли левого скалолаза, не надо брать на себя те обязанности и функции, которые для тебя не предназначены».
Кутюрье местного пошиба
Мы с Лешкой Барановым работаем в конструкторском бюро на заводе. Работа, конечно, не супер: чертежи, расчеты… Но что делать? Как говорится, за что боролись. Но иногда мы позволяем себе на работе поржать. Скажет, например, Лешка какую-нибудь глупость, а я дальше развиваю мысль. И вот уже нашу буйную фантазию не остановить. Становится как-то веселее, да и рабочий день быстрее пролетает. На зарплату это не влияет. Плохо, конечно, что не добавляют, но хорошо, что не высчитывают. Вот вчера, к концу рабочего дня, когда мы уже порядком устали, говорю Лешке:
– Черт дернул меня в технический вуз поступать. Надо было куда-нибудь на дизайнера, модельера, совсем другая жизнь была бы: заграница, подиумы, красивые женщины, ну и мани-мани, конечно.
– Да, не говори, – соглашается Алексей. – С экрана телевизора бы не вылазили.
Смотрю через некоторое время, стоит он за кульманом и улыбается. Я ему:
– А ну давай, колись! Анекдот, что ли, вспомнил?
– Начинаю работать модельером. Вон, видишь, шеф стоит, разговаривает по телефону.
Шеф – это Яков Семенович, начальник отдела, вечно к нам придирается. Крупный такой дядька с животом. Чувства юмора ему явно не хватает.
– Ну вижу, что стоит, ну и что?
– Надо его по моде одеть.
– Чтобы по моде одеть, надо сначала раздеть, – усмехнулся я, с удовольствием поддерживая неожиданно возникшую тему для разговора.
– А ты уверен, что он будет в восторге?
– А он ничего знать не будет, мы его виртуально разденем.
– Догола, что ли?
– Необязательно догола, достаточно до нижнего белья. Посмотрим, в чем он там ходит.
– Хорошо, – согласился Лешка, – тогда снимаю с него костюм и рубашку, и ты тоже снимай.
– Ну и в чем он у тебя? – спросил я.
– В белой майке и в черных семейных трусах.
– У меня тоже белая майка, а семейные трусы оказались в цветочек.
– Вот видишь, в чем он ходит, это позор для нашего отдела, – сказал Лешка, – и это в то время, когда кутюрье с мировыми именами достигли значительного прогресса в этом направлении. Надо немедленно заменить белье.
В это время шеф бросил на нас недружелюбный взгляд, видно не желал расставаться со своими трусами.
– Что, не нравится? – сказал я. – А изгаляться над подчиненными – это хорошо?
– Так! – решительно сказал Лешка. – Снимаем с него майку и семейные трусы и надеваем модное белье. Как ты думаешь, если белые обтягивающие трусы-боксеры с гульфиком? А? Что, стильно и красиво!
– Красиво, но не очень эффектно, – сказал я. – Может быть, красные стринги со слоником?
Лешка заржал как конь. Его спасло только то, что он успел спрятаться за кульман, когда весь отдел повернул головы в нашу сторону.
– Представляешь, – продолжил я, – серьезный такой, ходит по отделу, дает указания, а сам в стрингах со слоником, на шее галстук-бабочка, а на голове фуражка полицейского. Ну как моя дизайнерская разработка?
– Если бы он в таком виде прошел по отделу, то никого бы в отделе не осталось, – сказал Лешка, вытирая слезы. – Одна половина просто умерла бы от смеха, а вторая убежала бы в туалет.
– С таким дизайном и по отделу – это расточительство, – поймав кураж, резюмировал я. – Надо послать его в Европу на показ высокой моды. Он там будет среди своих.
– Так и нам с тобой тоже придется ехать в качестве кутюрье, – согласился Лешка, – будем представлять своего подопечного. Мы хоть и не Дольче и Габбана, а Петров и Баранов, но тоже хотим заработать и прославиться.
– А вы совсем его разденьте, тогда точно станете знаменитыми, – влезла в разговор Наташка Тарелкина, молодая девушка, чертежница. – Пока еще абсолютно голые по подиуму не ходили.
– Тарелкина, а ты злопамятна! Ну поругал тебя шеф с утра за опоздание, так что, сразу догола его раздевать? Что ты будешь с голым дядькой делать? – усмехнулся Лешка.
Наташка засмущалась, пришлось прийти ей на помощь:
– Что делать? Вместо подиума отправим его в баню, раз он уже голый. Дадим в руки березовый веник с тазиком, и пусть чешет. А что, баня недалеко, десять минут хода по проспекту.
– И ты думаешь, он голый пойдет?
– Ну просто так не пойдет, а если хорошо заплатить, то, может, и пойдет.
– А ты сам бы за сколько пошел? – неожиданно спросил Лешка.
Я задумался: «Голым идти днем по центральной улице десять минут».
– А тазиком прикрыться можно?
– Нет! – решительно сказал Лешка. – Так каждый дурак пойдет за деньги.
– Ну тогда… десять миллионов, не меньше.
– А в какой валюте? – поинтересовался Лешка.
