Саша – 4. Воспоминания о будущем

Но всему приходит конец. Наконец Александр замер. Женя разомкнула объятия. Но они так и остались лежать утомлённые и безмерно счастливые.

Потом Александр медленно чмокнул Женю в губы раз, другой. Она тоже поцеловала его. Говорить и двигаться не хотелось. Они просто наслаждались покоем и близостью двух сердец. Саша чувствовал, как бьётся в груди сердце Жени, а она чувствовала его сердце.

«Милый мой Саша, – думала Женя, – что же ты со мной сделал? Я же чуть не умерла от счастья, от любви к тебе. Я даже не думала, что такое возможно. Я любила тебя всегда, я хотела чтобы ты был счастлив со мной, но не знала, что могу и сама быть так счастлива!»

Наконец Александр зашевелился и лёг рядом. Женя вздохнула полной грудью, но эта свобода не радовала её. Всё кончилось. Вся феерия чувств, всё наслаждение.

– И что мы будем делать дальше? – спросила она.

– Не знаю. Мне хочется спать. Ты отняла у меня всю силу.

– Ничего. Это скоро пройдёт. Это нервная усталость. Слишком большое напряжение, слишком сильные эмоции.

– Да, раньше со мною такого не было. Сегодня я был как заведённый, меня словно настёгивали плёткой, и я не знал, когда это закончится. Ладно, давай одеваться. Пойдём отсюда. Здесь душно.

Он сел и стал одеваться. Женя тоже оделась и они вышли из подвала.

– Жаль, – со вздохом произнесла Женя. – Жаль, что мы сегодня уезжаем. Каникулы кончаются. Кончаются и наши встречи.

– Да. Мне тоже жаль. Но мы же встретимся летом. Да и во время весенних каникул ты можешь приехать в Найск.

– А ты будешь ждать меня?

– Я всех вас буду ждать. Вы же самые близкие мне люди.

– Я не об этом. Я хочу, чтобы ты ни с кем больше не встречался из девушек. Хочу быть твоей единственной, любимой.

Александр смутился. – Не знаю… Зачем заглядывать так далеко вперёд? Главное это учёба, спорт… Нам надо закончить школу.

– А для меня всё это очень серьёзно. Я буду верна тебе. Не сомневайся. Ты мой единственный парень и других мне не надо.

Они вышли на улицу и отправились, к реке. Разговор как-то не клеился.

Побродив час, Саша и Женя вернулись в гостиницу. Георгий Евгеньевич разговаривал по телефону с Сергеем.

… – Да, скоро выходим. Через полчасика ждите. Конечно… – Пару часов посидим у вас. … – Сейчас сдадим ключи от номера. Мы уже всё собрали. … – Не надо… – Возьмём такси. … – Можешь заехать, если тебе не трудно… – Сдал последний экзамен? Поздравляю… – Это тоже надо отметить. Пока.

Через двадцать минут машина Сергея подкатила к подъезду гостиницы. Раковские уже ждали его в вестибюле. Они заказали ещё одну машину, так как всем им было не влезть в пятиместную «Самару».

Вскоре все были в подземной квартире Майоровых. Их уже ждал накрытый Юлей стол. Посидели. Выпили за успех общего дела, за окончание зимней сессии у Сергея, за здоровье всех присутствующих, обговорили все вопросы строительства общины и поехали на вокзал.

Уезжали Раковские без Евгения Робертовича. Было решено, что он останется в Найске у Майоровых, будет жить с Сашей и контролировать строительство. Ему не хотелось сидеть в Москве. Там он скучал без дела. А тут рыбалка, строительство и любимый внучек. А ещё воздух, природа и друзья – пенсионеры.

И вот последние напутствия на перроне вокзала.

– Ну, папа, звони, сообщай, как идут дела, – наказывал Георгий Евгеньевич. – Если возникнут вопросы или какая-либо заминка, срочно вызывай меня. Чековая книжка у тебя есть, с банком все вопросы решены, так что оплата строительства не должна вызывать затруднений. А ты, Сашок, помогай деду. Ты тут самый главный закопёрщик и главный выдумщик. Тебе и карты в руки. Общину строим для молодёжи, так что твоё слово далеко не последнее. Смотрите фильмы про другие общины, работайте над Уставом.

Александр кивал головой и грустно улыбался, глядя на Георгия, Риту, Валеру и Женю. Она тоже смотрела на него и грустно улыбалась.

Вдали показался поезд-платформа. Его огонь быстро приближался, и вот уже первые вагоны промчались мимо них, шипя тормозами.

– Ну, дорогие мои, до свидания. Будьте здоровы. До встречи, – торжественно произнёс Георгий. Он поцеловал отца, пожал руку Сергею и Саше, галантно поцеловал руку Юле.

Валера тоже попрощался с Сашей, настала очередь Жени. Она подошла и быстро чмокнула его в щёку.

– Пока, козлик.

Саша смутился. – Не называй меня так.

– Почему?

– Потому что из козлика со временем вырастает козёл! А я не хочу быть козлом да ещё рогатым!

– Но козлик же он такой хороший, ласковый…

– Всё равно не надо. Я же не называю тебя козой!

– Ладно, не буду. Пока.

– Пока.

Она села в электричку и прошла в купе. Через минуту поезд тронулся. Майоровы стояли и провожали их взглядами. Вскоре последний вагон прогромыхал мимо них и стал стремительно удаляться.

Стояла тихая морозная погода. На западе догорали последние лучи заходящего солнца, и Саше казалось, что с отъездом Жени, заходит и его солнце. Но настанет весна, и они снова встретятся. Надо только ждать.

Шахматное королевство

На следующий день, предпоследний день каникул, Александр чувствовал себя не в своей тарелке. Женя уехала, а больше встречаться ему было не с кем, да и не очень хотелось. Только дедушка скрашивал его одиночество и напоминал о Раковских. С утра Саша сделал зарядку с Сергеем, а, позавтракав, решил прогуляться на лыжах. Он шёл по ущелью один и вспоминал, как ещё совсем недавно гонял здесь с Женей с высоких холмов, носил её на руках, потом они бродили по зимнему лесу, и им было хорошо вдвоём. Он дошёл до большого камня, задумчиво постоял возле него и повернул назад.

Дома он застал одного дедушку.

– А ты не хочешь, внучек, посмотреть фильмы, которые оставил нам Георгий? – спросил Евгений Робертович. – Я предлагаю посмотреть на «Шахматное королевство».

– О! Это идея! Давай поглядим.

И Александр удобно устроился на диване. На экране стереотелевизора появился большой европейский город с высоты птичьего полёта. Это был Гамбург. Широкая река со множеством мелких и крупных островов рассекала его на две неравные части. На севере острова были сплошь покрыты портовыми сооружениями, на юге была зелёная зона отдыха. Недалеко от этой зоны огромный стеклянный купол, сверкающий в лучах полуденного солнца. На вершине купола фигура шахматного ферзя, по бокам, вдоль опорного кольца другие шахматные фигуры. В центре входной арки – король, по бокам – кони, слоны, ладьи. Все фигуры выполнены из белого и чёрного мрамора.

Саша стал внимательно разглядывать купол и заметил, что часть стёкол вверху топорщатся словно их приподняли за концы.

– Дед, они что, открываются?

– Да, это форточки. Без них под куполом будет настоящая душегубка из-за парникового эффекта.

– И у нас будут такие?

– А как же? А ещё нам установят мощные кондиционеры. Летом под куполом будет прохладнее, чем на улице в июльскую жару. Прохладный воздух будет подаваться внутрь купола вентиляторами, а нагретый – уходить через форточки вверху.

Саша заметил, что от белого опорного кольца, представляющего собой двухэтажный жилой блок, отходят в разные стороны небольшие улочки, покрытые остроконечными стеклянными крышами, совсем как крытые улицы в Найске. В это время музыка стала тише, и раздался голос диктора, говорившего по-английски.

«Перед вами Шахматное королевство Германии. Оно находится в 30 километрах от Гамбурга в живописном местечке недалеко от реки Эльба. В королевстве проживает более двух тысяч человек. Это известные на весь мир математики, программисты, шахматисты, экономисты, бизнесмены. Они съехались сюда из разных стран, чтобы жить здесь одной большой дружной семьёй. Прекрасный климат, отличная природа Германии, как нигде располагают к умственным занятиям. Благодаря им Гамбург превратился в математическую и шахматную столицу мира. Путь в здешнюю общину открыт только высоко одарённым математикам и начинают они его, как правило, с детства. Здесь созданы все условия для развития математических способностей у детей, а их наличие гарантировано генетически. Ведь отцы и матери здешних детишек – это люди, обладающие признанными математическими способностями».

Тем временем королевство постепенно приближалось, и стала видна высокая входная арка с колоннами по бокам. Возле неё, по обе стороны скопилось множество автомашин и лёгких вертолётов. Зато вокруг остальной прилегающей территории был разбит прекрасный парк с цветущими розами, кустами сирени, боярышника и облепихи, с газонами, дорожками, скамейками, уютными беседками и фонтанами.

– Да, неплохо устроились господа математики, – комментировал Александр. – Внешне всё очень эффектно. Интересно, как там внутри?

– Сейчас увидишь.

И, словно по заказу, оператор стал показывать внутреннее устройство шахматного королевства.

Александр увидел стройных загорелых людей, одетых в лёгкие спортивные одежды, прекрасный сад из вечнозелёных деревьев и кустарников, спортивные сооружения, зоны отдыха, плавательные бассейны и площадки для занятий молодёжи – классы, как назвал их диктор. Классы были расположены по периметру жилого блока. В одних классах дети полулежали в мягких удобных креслах, на головы их были надеты видео-шлемы, в подлокотниках – компьютеры. Они получали новый учебный материал. В других, преподаватели активно работали с учениками, проверяя их знания, играя в интеллектуальные игры.

Александр заметил, что полы площадок – классов были покрыты крупной чёрной и белой плиткой. Они напоминали шахматную доску. На учениках и ученицах также были чёрные трусы или шорты и белые майки или футболки. На шее у многих ребят были повязаны красные галстуки. Вообще, в королевстве преобладал чёрно-белый цвет, за исключением деревьев, кустарников и цветов росших повсюду.

А ещё Александр заметил, что ученики в классах сильно отличаются по возрасту. Рядом сидели и подростки, и малолетки.

– Деда, а что, разве в одном классе могут быть ученики разного возраста?

– Могут, внучек. Каждый ученик в общине занимается по индивидуальной программе. Поэтому в 10 лет один может заниматься по программе пятого класса, а другой – десятого. Классы формируются из учеников, занимающихся по близким программам, и между ними всё время идёт соревнование. Малыши стараются догнать старшеклассников, а те – не отстать от малышей. Обучение проводится с использованием игровых методов, развивающих компьютерных программ. Часто устраиваются тематические конкурсы, викторины, олимпиады. Этим достигается высокая интенсивность обучения, подкрепляемая положительными эмоциями.

– А что означают красные галстуки на шее?

– А это пионеры. Дети, которые обгоняют своих сверстников на год, на два и более, принимаются в пионеры. Видишь, на их галстуках по несколько брошей-зажимов. У одних одна, у других две, а у некоторых до пяти. Это значит, что по учебной программе данный ученик обогнал своих сверстников на один, два, три года или даже на пять лет.

Далее телеоператор показал музыкальную школу, изостудию, мастерскую юного скульптора, механическую мастерскую. Оказалось, что одарённые математики обладают и другими талантами, которые не только не мешают им умственно развиваться, но и помогают.

А диктор, тем временем, рассказывал о жизни обитателей шахматного королевства. Оказалось, что только дети и учащаяся молодёжь проживают в нём постоянно. Взрослые же много ездят. Кто на работу в Гамбург, кто в командировки, кто в отпуск, а кто и по личным делам. Однако многие специалисты предпочитают работать дома, подключившись к компьютерной сети того или иного учреждения. Место их работы может находиться за сотни и тысячи километров от места жительства, но это ничуть не мешает им общаться с сослуживцами. Электронная почта и Интернет съедают расстояния и делают возможным работу в нескольких фирмах одновременно.

Особая роль в общине отводится медицинским наблюдениям. За каждым жителем королевства установлен строгий медицинский контроль. Тестирование организма проводится ежемесячно, и на основании его результатов выдаются рекомендации по режиму труда и отдыха, по физическим нагрузкам, питанию и лекарствам. Поощряются занятия спортом, прогулки, путешествия.

Особо строго медики следят за деторождением. Если женщина или супружеская пара решила завести ребёнка, то производится тщательный хромосомный анализ будущих родителей.

Нередко женщина, по рекомендации врачей, выбирает в отцы своему ребёнку не супруга и не друга, а одного из наиболее одарённых учёных. Зачатие осуществляется искусственно.

Во время беременности также проводится тщательный контроль за развитием плода, включая генетический контроль. В результате, жители общины почти не болеют, а пожилые граждане сохраняют работоспособность до 75 – 85 лет.

– А что будет, если женщина общины забеременеет и родит ребёнка неизвестно от кого? – спросил Саша.

– О! Для неё это может закончится плохо. В уставе королевства записано, что главными ценностями общины являются талантливые специалисты и элитный генофонд, т.е. дети, родившиеся от талантливых учёных. Поэтому, незапланированная беременность без консультации с врачами и генетиками, является грубым нарушением Устава. Такая беременность должна быть прервана. А если женщина отказывается это сделать и отец ребёнка не является талантливым специалистом, то она подлежит выселению из общины.

– А сколько детей может иметь одна женщина?

– Количество детей не ограничено, поскольку женщин в общине в два раза меньше чем мужчин. Но женщины не хотят подрывать своё здоровье и рожают не более 3-х – 5-ти детей, причём больше мальчиков. Дело в том, что мужчины лучше приспособлены к тяжёлой умственной работе и не обременены семейными заботами. Поэтому, в основном именно они приносят в общину большие деньги, необходимые для её существования и развития.

– Даа… Женщинам труднее. Как же можно работать, имея 5 детей?!

– Оказывается можно. Для этого в общине имеется бесплатный детский сад – ясли. Поле года младенца можно устроить в ясли и женщина весь день будет свободна. Она может работать на дому, преподавать в школе, в ВУЗе.

– А как же тогда создать семью, если женщин в общине не хватает?

– Да, семей в общине немного. Только 20 – 30% мужчин официально женаты. Это те счастливчики, которые нашли себе достойную спутницу жизни. Но проблемы, так или иначе, решаются. Многие мужчины живут с подругами, которые не являются членами общины. Ведь никто не запрещает приводить к себе в гости того, кого ты хочешь! У многих красивых женщин в общине по несколько друзей – мужчин. Наконец, при общине существует небольшой публичный дом, где работают Гамбургские путаны. В общем, мужчины находят выход из затруднительного положения. Главное, чтобы сексуальные проблемы не мешали, не отвлекали мужчин от напряжённых занятий, от умственного труда.

– Ясно. Хорошая община. Без предрассудков, – заявил Саша. – Мне она нравится. Надо бы кое-что взять на вооружение.

Евгений Робертович внимательно посмотрел на него и улыбнулся. – Да, внучек, главное для мужчины – это служба своему делу, а всё остальное второстепенно. Конечно, душевная привязанность должна быть, к женщине, к детям, и в общине это всячески приветствуется. Такая модель жизни обеспечивает каждому члену общины достижение наивысших результатов в сфере своей профессиональной деятельности.

– Понятно. Но ведь у нас тоже будет профессиональная община медиков и биологов. Значит и мы должны придерживаться этой модели?

– Совершенно верно. У членов общины не должно быть никаких проблем ни с питанием, ни с отдыхом. Всё должно быть подчинено главному – образованию, развитию таланта и его воспроизводству в последующих поколениях.

– А если у меня не окажется таланта? Что тогда, дед? Ты меня выгонишь из общины?

– Окажется, не сомневайся. Ты неглупый мальчик. Необходимо только прилежание и дух состязательности в области специальных знаний. Я верю, что ты сможешь стать хорошим врачом. Ведь твой папа был директором клиники, видным учёным. Да и мама была старшим научным сотрудником, кандидатом наук. У тебя неплохая наследственность.

Фильм закончился. Александр ушёл в свою комнату и лёг на диван. Он стал думать об их общине, о том, как сделать жизнь людей в ней приятной и полезной. Потом сел за компьютер и записал несколько мыслей в файл «Община».

А ближе к вечеру он пошёл на тренировку в секцию фигурного катания. Он хотел увидеть Аню, погулять с ней и рассказать об общине «Шахматное королевство».

Увидев Сашу, Аня довольно холодно поздоровалась с ним, но Александр не обратил на это внимания. Он катался и наблюдал, как Аня с Ванечкой крутят обязательную программу, готовясь к предстоящим соревнованиям. Аня явно нервничала и делала много ошибок. Ванечка заставлял её повторять ещё и ещё раз одни и те же элементы.

Более-менее исправно откатав «школу», Александр пришёл в раздевалку. Аня сидела на скамейке и переобувалась. Ванечка о чём-то возбуждённо разговаривал с тренером. Александр сел рядом с Аней и предложил:

– Давай сегодня погуляем?

– У меня нет настроения. Я видела, как ты гулял со своей «сестрой», и как вы целовались при всех! Как ты носил её на руках. За все каникулы ты только раз был на тренировке, в самом начале. Я ждала тебя… – чуть не плача говорила Аня. – Уходи, ты мне не нужен. У меня есть верный друг. Он меня не предаст.

В это время Ванечка подошёл к скамейке и уставился на Сашу.

– А ну, двинься!

Александр подвинулся. Ваня сел рядом с Аней и стал снимать коньки. Он был явно не в духе.

Потом они с Аней поднялись и пошли на выход. Александр поплёлся за ними. Он чувствовал себя побитой собакой.

Операция

Наконец настало двенадцатое января. Андрей и Зоя волновались как школьники, которым предстояло сдать нелёгкий экзамен. Они подъехали к зданию клиники, и вышли из машины. Падал лёгкий снежок. Слабый ветер закручивал небольшие вихри возле входной арки. Зоя зябко поёжилась.

– Тебе холодно? – спросил Андрей.

– Немного не по себе.

– Ничего, зайчонок, всё будет хорошо.

Они разделись в гардеробе, прошли в кабинет врача, и Андрей попросил разрешения присутствовать при операции. – Ну, поскольку ты сам без пяти минут врач, да ещё генетик, можешь остаться, – ответил гинеколог.

Зою уложили на операционный стол и сделали укол для обезболивания. Затем ассистент установил ультразвуковые датчики в районе правого яичника и матки. На экране монитора появился отрезок фаллопиевой трубы оканчивающийся широким отверстием в виде рупора, обрамлённым ресничками. Чуть ниже был виден сам яичник с фолликулами. На другом мониторе появилось изображение матки.

– Так, так. Прекрасно, – произнёс врач, разглядывая изображение на первом мониторе. – В сроках мы не ошиблись. Один фолликул уже лопнул, и на его месте образовалось жёлтое тело. Значит яйцеклетка

где-то здесь, в трубе или рядом. Катетер мне, – произнёс он и протянул руку к стоящей возле операционной сестре.

Та быстро дала ему гибкий прозрачный шланг с толстой иглой на конце. Врач ввёл её в брюшину. Конец иглы оказался возле яичника.

– Зонд.

Сестра подала тонкой шланг, оканчивающийся блестящей металлической трубкой и манипулятором на другом конце.

Андрей наблюдал по монитору, как эта трубка медленно вошла в матку, а оттуда в правую маточную трубу.

– Сейчас будет немного больно. Потерпите, дорогая. Здесь у вас деформация после внематочной беременности.

Зоя зажмурилась. Трубка медленно проползла сантиметров пять и остановилась.

– Всё, порядок, повреждённый участок прошли. Теперь путь свободен. Сестра, подключайте насос.

Медсестра щёлкнула выключателем, поправила на штативе бутылочку с физраствором и включила третий монитор. Датчик этого монитора был установлен на небольшой стеклянной колбочке, через которую прокачивался физраствор.

– Ну, господа хорошие, теперь остаётся ждать, когда в колбочке окажется зрелая яйцеклетка нашей пациентки, – произнёс врач, устраиваясь в кресле возле экрана монитора.

– А мы увидим её? – спросил Андрей.

– А как же! Здесь двадцатикратное увеличение и система распознавания образов. Образ яйцеклетки заложен в память компьютера и всё, что похоже на неё, тут же обозначается мигающим крестиком и сопровождается звуковым сигналом. Так что, никуда от нас она не денется, родная.

Все уставились на экран, по которому медленно сверху вниз проплывали какие-то блямбочки, пузырёчки, червячки.

– Что это? – спросил Андрей.

– Да, так. Мусор всякий. Остатки лопнувшего фолликула.

Прошло минут десять напряжённого ожидания и, наконец, на экране появился крошечный прозрачный шарик. Компьютер пискнул и замигал красным крестиком возле него.

– Вот она, голубушка! Сестра, выключите насос. Движение жидкости на экране прекратилось. Яйцеклетка плавала в физрастворе, а возле неё всё время мигал красный крестик.

Врач вынул катетер и зонд из тела Зои, отсоединил колбочку от шланга и слил её содержимое в пробирку.

– Ну, вот и всё, друзья. Получите вашего будущего ребёнка. Андрей осторожно взял стеклянный сосуд и закрыл пластмассовой пробкой. Затем положил пробирку во внутренний карман пиджака и помог Зое подняться.

– Теперь быстро в институт! К Кончевскому. Он ждёт.

Они поблагодарили врача и направились по стеклянной галерее в здание института, находившегося рядом с клиникой.

Семёна Кончевского они застали на своём рабочем месте в лаборатории генной инженерии.

– Привет, Семён.

– Привет. Ну, как дела?

– Всё в порядке. Яйцеклетка здесь, в кармане.

И Андрей вытащил драгоценную пробирку.

– Давай её сюда, ставь в штатив. Вот так. Прекрасно. А теперь мы заглянем в неё через микроскоп.

Семён наехал на штатив телекамерой, и на экране монитора появилось увеличенное изображение пробирки. Вскоре она заняла весь экран.

– Так, так. Где же она? Много мути…

– Похоже, что в левом верхнем углу, – указал пальцем Андрей.

– Так и есть.

Семён оказался невысоким щуплым парнем, узколицым, подвижным, с тонкими нежными руками. И, как показалось Зое, не очень серьёзным. В уголках его губ играла лёгкая улыбка, движения были быстры, порывисты. Он взял из кюветы небольшой отсос и опустил в пробирку. Тонкий конец отсоса на экране монитора выглядел как бревно. Вот оно подошло к плавающей яйцеклетке и мгновенно засосало её внутрь.

– Порядок. – Произнёс Семён. – А теперь мы её на операционный стол!

Он взял стёклышко и капнул на него из отсоса. Капля раствора растеклась небольшой лужицей.

– Сейчас мы её под микроскоп. Поглядим, шо це таке! – произнёс Семён, переходя на украинский, и сунул стекло в стоящий рядом прибор.

Лужица на стекле превратилась в море. Пришлось довольно долго перемещать стекло под окуляром, прежде чем яйцеклетка появилась на экране монитора. Семён уселся в кресло и надел на руку перчатку манипулятора.

– Ой, так это же наш манипулятор! – воскликнула Зоя. – Наша разработка. Его проектировала моя конструкторская группа. Он уменьшает все движения в сто раз.

– Отличная вещь, – сказал Кончевский. – Без него я как без рук.

И он принялся священнодействовать.

На экране другого монитора Зоя увидела аптечку с микрохирургическим инструментом для генной инженерии. Чего тут только не было! Разные палочки, крючочки, трубочки, иголочки, скальпели, отсосы, канюли, пробирки. И всё это увеличенное в сто раз!

Но вот рядом с аптечкой появился трёхпалый захват манипулятора и ловко взял миниатюрный отсос. Затем манипулятор появился на экране другого монитора, возле яйцеклетки. Он погрузился в «море» и стал его пить. Вскоре яйцеклетка порочно «села на мель» и перестала двигаться.

– Порядок, – произнес Семён и подвёл манипулятор к одной из пробирок в аптечке. – Вот здесь у меня две пробирки. В каждой из них твой геном, – сказал он, обращаясь к Андрею. – Ровно 23 хромосомы. Геномы совершенно одинаковы. Я проверял. Какой из них ты выбираешь для оплодотворения?

Андрей пожал плечами. Смотри сам. Ты генный бог, тебе и решать.

– Тогда бросим жребий. Если выпадет герб, то берём из правой пробирки, если цифра – то из левой.

Андрей согласно кивнул. Кончевский достал из кармана монету, подбросил её и ловко поймал. Монета легла на ладонь гербом вверх.

– Всё, берём геном из правой пробирки.

Дальше Зоя наблюдала, как миниатюрный шприц опустился в пробирку и отсосал часть её содержимого со дна. Там был чуть мутноватый осадок. Затем этот шприц появился на экране другого монитора возле яйцеклетки.

– Теперь наступает самый ответственный момент, – торжественно произнёс Кончевский. – Священное таинство творения!

С этими словами он коснулся тонкой прозрачной иглой оболочки яйцеклетки и вошёл в неё. Оболочка лишь слегка прогнулась в месте прокола. Зоя и Андрей застыли в напряжённом ожидании. Семён увеличил изображение ещё в десять раз, и тонкая игла стала довольно толстой трубкой. Затем он прибавил контрастность, и сгусток хромосом в шприце стал хорошо заметен.