На хвосте

– Что за дальний ангар?

– Это рядом с взлетной полосой, там глухое место. Где-то там стоит самолет.

– Сейчас приедем к назначенному месту, я метров за двести выпрыгну из машины. Ты подъедешь к ангару и остановишься. Как только подъедет «безопасник» и ты увидишь, что это он, мигни фарами. Из машины не выходи, она бронированная. Позвонишь ему и скажешь кто ты, посмотрим, как отреагирует.

– Ты что зачем такие проверки? Это мои люди. – возмутилась Мария.

– Мне кажется ты много о них еще не знаешь. Пока я не появлюсь двери не открывай! – Настаивал я. – Договорились?

– Договорились. -Уже менее уверенно согласилась Мария.

Глава 9. Приглашаем на посадку

Дальше все развивалось стремительно. За несколько метров до ангара, я выпрыгнул в снег, откатился в канаву и осмотрелся. День на севере короткий, стемнело. Ангар располагался в лощине между горами. Прямо от него шла длинная взлетно-посадочная полоса, очищенная от снега. Она была подсвечена огнями и готова к использованию. Видно, кого-то ждали. Рядом стоял небольшой бульдозер, у входа в ангар горел фонарь. Под фонарем в круге света остановилась Мария. Я обежал ангар. В это время к ангару подъехали два автомобиля, черные «Лендроверы» из которых высыпались вооруженные люди в форме очень похожей на ту в которой были террористы, и оружие у них было настоящее. Всего их было 8 человек. Последним вышел мужчина, фото которого я видел в телефоне: Сергей Николаевич. Все были в бронежилетах, машины стояли, направив свет фар на «Гелендваген». Сергей вышел вперед подошел к двери и властно приказал выйти из машины.

– Эй, уголовники, я Вас предупреждал, что появляться здесь нужно только в экстренном случае. Сейчас здесь все силовые шишки из Москвы собрались.

Мария, вопреки моему предупреждению, открыла дверь и вышла из машины. Думаю, она до сих пор была уверена в преданности своих подчиненных. Я находился сбоку и свет фар хорошо освещал лицо этого господина. Я на всякий случай держал его под прицелом. После того, как он увидел Марию, это лицо страшно изменилась. Я давно не видел такую трансформацию. Кого он не ожидал увидеть, так это Ее. Годы подготовки не помогли скрыть страх и панику. Мария вряд ли видела эту реакцию, так как ей в глаза светили фары. Но она хорошо видела, как рука начальника безопасности нервно поползла за пазуху к кобуре.

– От куда ты взялась. Сука. Надо было тебя с муженьком завалить! – Крикнул он зверея.

– Ах ты подонок! – Мария слава богу училась быстро и успела запрыгнуть в машину и закрыть двери.

Начальник безопасности с пистолетом в руке бросился к двери, попытался ее открыть. Мария, молодец, успела заблокировать. Тогда он, не раздумывая, открыл огонь по стеклам Гелика. Бронированные стекла пошли трещинами, но выдержали. Охранники тем временем начали окружать автомобиль, но огонь не открывали, ждали команды. Наступила моя очередь выйти на сцену. Я решил, что живой начальник безопасности мне еще пригодится и для начала выстрелил ему в ногу. Предатель упал и пополз прятаться за машину. Тут же я выстрелил в ближайших ко мне охранников, здесь я действовал на поражение, стрелял в голову. Стрелял одиночными, и тут же откатывался в сторону. Теперь охранники открыли беспорядочную пальбу в мою сторону. Но при этом, они были в световом пятне фонаря и меня не видели. А я их прекрасно видел и пока шансы были на моей стороне. Некоторые попадали на на снег, а двое спрятались за машинами.

Выстрел, откатился. Выстрел, откатился в другую сторону. Я работал как на стрельбище на занятиях по боевой подготовке. Уже пятеро охранников замерло на снегу. Один оттаскивал своего босса за машины, а двое открыли шквальный огонь. Мне пришлось перекатиться подальше в сторону и залечь в канаву. Патронов еще было много. Главное, что бы в здании резиденции не подняли тревогу, тогда улететь будет сложно. Группа охраны спряталась за крайний Лендровер. Безопасник пришел в себя и начал организовывать оборону. Сначала приказал расстрелять фары Гелика, и второго Лендровера, светившие на их группу, потом нашелся снайпер и парой выстрелов разбил фонарь, освещавший поле боя. Пора выбираться. Пока они не вызвали подмогу. По Гелендвагену огонь не открывали. Я быстро пополз под прикрытием темноты по небольшой канаве. Это было опасно, так как я не видел, что предпринимают враги. Тем временем я переместился в темноте за Лендровер и увидел, как один из охранников открыл багажник и достал оттуда предмет, очень напоминавший гранатомет, и начал, прячась за колесом его снаряжать.

«Не любят ребята свое руководство!»

Пожалуй, дальше тянуть нельзя. Я несколькими прыжками забежал за второй автомобиль, вызвав шквал огня, стреляли на шум, по всей видимости инфракрасных прицелов у них не было. Дальше пришлось рискнуть и выпрыгнув из-за прикрывавшей меня машины, в полете открыть беглый огонь. Я приблизительно понимал, где должны находиться враги, но получилось попасть только в вооруженного гранатометом, который уже стоял на изготовку. Гранатометчик успел нажать на спуск, но дернулся в последний момент. Граната вылетела и взрыв разворотил угол ангара. Я мягко приземлился и откатился в сторону. Тут же вокруг поднялись снежные фонтанчики от пуль. Начальник охраны и еще один охранник успели закатиться под Лендровер и палили оттуда на любой звук. Что бы их выманить я прострелил ближайшие ко мне колеса. Умная машина, тут же начала их подкачивать, но тяжелый кузов стал плавно опускаться. Ловушка вот-вот захлопнется, но патроны в магазине моего автомата на этом закончились. Я сменил позицию, достал пистолет и приготовился.

Охранник, паля по сторонам, в испуге высунулся из-под машины, мне этого и было нужно. Один выстрел, один труп. Я немного отдышался, зарывшись в снег. А потом пополз, к уже сильно просевшему автомобилю. Выстрелов не было, если кто-то остался в живых, то его задавил кузов. Медленно вслушиваясь в воцарившуюся тишину, я перемещался вдоль изуродованной машины. На всякий случай взял в охапку труп одного из охранников и высунул его из-за капота. Тут же прозвучали выстрелы из пистолета, «Макаров», я, как всегда, считал, восемь патронов. Кто-то, на «нервяке», выпустил всю обойму причем точно в цель. Труп задергался у меня в руках. Я уронил труп, а сам быстро, не высовываясь, на четвереньках обежал авто с другой стороны. В 10 метрах в блеклом лунном свете полусидел безопасник и лихорадочно перезаряжал пистолет. Увидев меня, он направил в мою сторону ствол, но выстрелить не успел. Я первым выстрелил и прострелил ему правую руку с пистолетом. Оружие отлетело в сторону. Но за те несколько секунд пока я добежал до него, он успел быстрым движением левой руки достать нож и полоснуть себя по горлу. Кровь толчками заливала бронежилет, злые глаза остекленели. Разговора не получилось.

Глава 10. Еще один полет

Я сел в снег, содрал броник, снегом вытер лицо. Пистолет был всегда под рукой. Движения на площадке не было. Луна освещало побоище. Жуткие тени расплывались вокруг. Я встал и шатаясь подошел к Гелику. Как там моя подопечная? Гелик стоял черной вороной на снегу. Передние стекла покрывали трещины, а в лобовом стекле были заметны дыры от автоматных очередей. На всякий случай, я присел и тихо позвал ее по имени. Тишина. Не ужели погибла? Я начал лихорадочно дергать дверную ручку, В ответ раздалась автоматная очередь. Сильно треснутое стекло не выдержало, пули просвистели у меня над головой. Я отпрянул и откатился от машины.

– Совсем с ума сошла. Стрелять в закрытом пространстве чревато контузией, тем более из автомата. – Я решил оставить ее в покое и занялся поисками самолета. Ключей от ангара не понадобилось, я подсвечивая себе найденным мобильником безопасника, зашел через дыру в стене в ангар. Небольшой реактивный спортивный самолет невредимый стоял в ангаре, блестя надраенными деталями из нержавейки.

– А все не так уж плохо. – Сам летать я не умел, была одна надежда на Марию. Она утверждала, что когда-то много летала на этом самолете, но уже три года не садилась за штурвал.

Я нашел неповрежденный рубильник, включил свет на посадочной полосе и открыл ворота. Тут же раздалась автоматная очередь. Пули прошли верхом, одна из них прошила лобовое стекло самолета, вторая застряла в районе капота двигателя. Я все время не выпускал оружие из рук и был настороже. Поэтому упал, откатился в сторону и выстрелил в ответ. Стрельба прекратилась. Когда я вышел и прикрываясь Гелентвагеном осмотрел площадку, то увидел одного из охранников уползающего от светового пятна, подранок. Пришлось его добить. Я еще раз тщательно осмотрел место боя. Только трупы. Подобрал пару автоматов, несколько магазинов патронов. Оружие загрузил в кабину самолета. В это время я услышал шевеление в Мерседесе. Наконец дверка открылась, высунулось сначала дуло, потом появилась перепуганная Мария. Она ничего не слышала, и я знаками показал ей следовать в кабину самолета. Она, пригибаясь и все время оглядываясь, забралась в кабину и притихла.

Взлетная полоса располагалась чуть выше и в трех километрах от резиденции, в ложбине между горами. Подсвеченная с двух сторон она призывно звала нас в полет. Когда, после перестрелки, я собирал оружие, то заметил, как осветилось все пространство вокруг здания резиденции и несколько автомобилей, светя фарами направилось, в нашу сторону.

– Разворошили осиное гнездо. Нужно ускорятся.

Вывести самолет из ангара мешали простреленные машины. Я забрался в бульдозер, завел его, слава богу, в военном училище я получил навыки работы на спецтехнике (от танка до БТР). Мне удалось широким ковшом расчистить выезд из ангара. Я отодвинул одну из разбитых машин, перегородив ей подъезд к ангару со стороны резиденции.

Когда я вернулся в кабину, Мария сидела на полу, обхватив голову руками, и рыдала. Я подошел, бесцеремонно осмотрел ее, на лице было несколько царапин от разбитых стекол, руки и ноги были целы. Тогда пришлось дать ей легкую пощечину посадить в кресло пилота. Рыдания прекратились, в глазах полыхнул гнев.

– Ты что делаешь, гад?

– Спасаю нас. Давай заводи самолет. – Разговаривать с ней приходилось как с глухими, сопровождая слова жестами.

Я переживал за пулю в двигателе, которая могла разрушить что-то важное, но самолет завелся с первого раза. Панель приборов засветилась красивыми огоньками, двигатель мощно заурчал. Лицо Марии чудесным образом изменилось. Исчезла оборванная истеричка в мужской одежде не по размеру, появилась уверенная в себе, привыкшая повелевать не только людьми, но и любой техникой, женщина. Когда Мария начала выводить самолет из ангара, я увидел, что погоня преодолела большую часть пути и приближалась к нам.

– Опять на хвосте повисли.

Мария не обращала внимания на мои слова, она плавно, практически безупречно вывела крылатую машину и развернула ее вдоль взлетной полосы, расчищенной в снегу. Посадочные огоньки звали в путь. Самолет начал, немного покачиваясь на неровностях, разгоняться для взлета и отъехал уже метров на 200 от ангара, когда позади раздались выстрелы. Пули пробили в нескольких местах алюминиевые крылья, хвост и фюзеляж.

Но несмотря на это самолет продолжал движение и вышел из зоны обстрела. Вот он уже приближался к концу посадочной полосы. Я на всякий случай стал вспоминать единственную молитву, которую знал

– Отче наш, иже еси на небеси…– Самолет подпрыгнув пару раз в конце взлетной полосы поднялся вверх и сбивая снег с верхушек гигантских елей окружавших резиденцию начал набор высоты. Мария плавно развернула самолет. Пролетая, уже в недоступности выстрелов, над резиденцией, помахала крыльями и показал красивой ручкой «Фак». По всей видимости обращаясь к преследователям. Я откинулся на сидение и отрубился. Проснулся я опять от холода и боли. Мария сидела в кресле пилота и закутавшись в найденные на борту пледы уверенно вела самолет. Холод шел из пробитого пулей окна, и система отопления кабины не справлялась с ним. Я спросил есть ли на борту аптечка, Мария испуганно показала в угловой ящик. Я снял ботинок, разрезал уже затвердевшую от крови штанину и осмотрел рану. Серьезного ничего, пуля прошла по касательной, зацепив бедро, но кровь нужно было остановить. Бутылкой воды, найденной в салоне, промыл опухшую ногу, максимально стянул края пореза и заклеил пластырем, а сверху туго перебинтовал.

– Жить буду.-Бодро сказал я.

Мария улыбнулась. Остатками пластыря я заклеил все лишние отверстия в кабине. Через пару минут стало потеплее, а главное исчез гул, мешавший разговаривать.

– Какая ситуация, что будем дальше делать – Спросил я.

Мария ответила, уверенно и безапелляционно:

– Горючего на борту достаточно, чтобы долететь до Москвы. Лететь осталось всего пару часов. Я уже запросила один из Московских аэропортов о возможности приземления. По приезду, я в первую очередь заберу из Подмосковного особняка дочь. Во вторую очередь я поеду в офис компании и сделаю публичное заявление в СМИ о происшедших событиях.

По скольку Мария сложила все оружие под своим креслом и, разговаривая со мной, не выпускала из рук пистолета. Я возражать сразу не стал, а начал задавать вопросы, что бы прояснить ситуацию.

– Я готов согласиться, но проясни несколько моментов: что значат слова безопасника о твоем муже, которого он завалил?

Мария рассказала:

– Три года назад мой муж, фактически управлявший компанией, будучи фанатом полетов на самолете, взлетел на втором самолете, принадлежавшем компании с той же взлетной полосы, что и мы сегодня. Но обратно не вернулся. Самолет нашли через несколько дней, муж погиб. Расследование, которое курировал этот безопасник, сообщило, что он был пьян и ошибся в пилотировании. Информацию об алкогольном опьянении в печать не пустили, сообщили о поломке в двигателе самолета. – глаза ее заволокли слезы.

Пока Мария рассказывала, я лихорадочно рассуждал. Мне нельзя было показываться журналистам. Это привело бы к рассекречиванию моего существования и автоматически к смерти Инны. Но и рассказывать свою истинную историю Марии было опасно.

– Мария, хочу предложить не торопиться и не раскрывать свое инкогнито. Давайте воспользуемся ситуацией. Пусть все думают, что Вы погибли. Мы безопасно сможем выяснить, кто затеял все это покушение.

Мария категорически не хотела меня слушать.

– Нет. Я пойду к журналистам, у меня есть несколько знакомых.

Тогда мне пришлось рассказать ей свою историю. Все это происходило под дулом пистолета, и я все время ждал, что в Марии проснется истеричка и нажмет на курок.

Я сообщил ей, что я бывший агент спецслужбы, что меня под угрозой смерти моей жены заставили участвовать в похищении Марии. Что я не успел выкрасть ее, так как случилась катастрофа.

Мария сильно побледнела, ноздри раздувались.

– Зачем же ты меня спас? Хочешь сдать своим хозяевам? – Зло спросила она.

– Нет, пока никто не знает, что ты жива, что мы живы, -поправился я- Есть возможность выйти на зачинщиков всей этой истории. Поверь мне если я узнаю, кто это придумал и для чего, вряд ли кто-то из них останется в живых. Ты видела, как я решаю проблемы. Давай проанализируем ситуацию. Мне понятно, кто стоит за взрывом самолета. Это начальник службы безопасности и его подельники. По всей видимости, они испугались возможного расследования темных дел, творившихся в резиденции. Нет человека – нет проблем. Ты видела какую ОПГ они там создали.

– Да эта сволочь всегда был у меня на подозрении, но он, в девяностые годы, очень помог моему отцу. – Мария замолчала.

– А кто же стоит за тобой? – С интересом спросила она.

– Мне совершенно непонятно, кто хотел тебя похитить. – ответил я. – Эти люди находятся в Москве. Они или представляют спецслужбы, или пользуются своим служебным положением. Я открыл тебе все карты. Я думаю, им нужен один мой старый знакомый. Он сейчас обладает реальной властью. Думаю, нам нужно его найти. Но, чтобы решить эти задачи, мы для всех должны быть мертвыми.

Мария внимательно смотрела мне в глаза.

– А еще ты должна подумать, кому все это нужно. – Продолжал говорить я.– Кто будет наследовать бизнес твоего отца после тебя и на каких условиях?

– И ты думаешь я тебе поверю? – Менее уверенно спросила Мария.

Я решил помолчать. Судя по всему, мозги у Марии были папины. Сейчас она прокрутит всю ситуацию и примет правильное решение.

– И даже для дочери? – спросила Мария, после пятиминутного молчания.

– Что для дочери? -Я переспросил, не понял вопроса.

– Даже для дочери я должна быть мертвой? – На глазах у Марии заблестели слезы.

– Придется.

Анализ ситуации закончился, Мария приняла решение:

– Моя смерть выгодна:

А. Конкурентам, которые по дешёвке скупят активы моей компании.

В. Местному руководству, которое пользуясь безнадзорностью творило свои темные делишки на местном уровне. Одного из них ты сегодня застрелил.

С. Многочисленным родственникам, которые при малолетней дочери будут опекунами и смогут извлечь свою выгоду. – ответила она.

– А кто из родственников в первую очередь является претендентом? – настойчиво продолжал «допрос» я.

– Мой младший брат, но он не такой.

– В каком смысле не такой? – не понял я.

– Он мягкий, слабый. Наш отец дал ему пожизненное обеспечение, у него есть особняк в Подмосковье, дом в Испании и все что нужно для жизни. Бизнес ему не интересен.

Мне показалось, что Мария что-то скрывает, она явно занервничала.

– А поконкретнее, почему это ему неинтересно владеть десятым по величине состоянием в России.

– Ну это наша внутри семейная проблема. – Мария заметно разозлилась. – И Вообще я не обязана перед тобой отчитываться! – повисла неловкая пауза.

– Ты знаешь сейчас не только судьба компании решается, но и жизнь твоя и твоей дочери висит на волоске. – Я прибегнул к запрещенному приему. – Так получилось, что сейчас только я могу тебе помочь. Расскажи про брата.

Мария замолчала, мне показалось она больше ничего не скажет, но после продолжительной паузы, с трудом переборов свою гордость начала свой рассказ:

– Он младше меня на десять лет. Поздний ребенок. С детства он был слабым и капризным, Наша мать погибла в автомобильной аварии, когда он еще в школу не ходил. Отец очень баловал его. Я пыталась, как могла участвовать в его воспитании, но без толку. Школу он заканчивал в Англии, оттуда привез пристрастие к наркотикам и другие грязные привычки. Вся жизнь в погоне за удовольствиями. Клубы, тусовки. Несколько раз лечили его, но он опять скатывается. -Марию прорвало, наверное, давно она об этом ни с кем не разговаривала. Несколько слезинок упало на камуфляж. – Я не думаю, что он против меня что-то затевает, я же ему как мать.

– То есть, предположим, если ты под давлением подпишешь документы, он вступит в право наследования? – Мария промолчала.

–Давай, как прилетим, навестим на всякий случай твоего брата. – Возражений не последовало.

Тем временем на связь с нашим бортом вышел авиадиспетчер Московского аэропорта, в котором мы должны были приземлиться. Он сообщил о плохих погодных условиях и направил нас на одну из второстепенных полос аэропорта. Вопросов при этом никаких посторонних не задавал. Самолет все это время летел на автопилоте, да и сесть мог так же на автомате.

– Мария, как далеко от сюда до твоей усадьбы? – во мне зрело беспокойство,

– От аэропорта 100 километров если напрямую, быстро доберемся у меня на стоянке лимузин, открывается по отпечатку.

– Слушай, мы, по сути, угнали самолет, но никто не поинтересовался, кто управляет им.

– Значит из резиденции не сообщили, боятся сор из избы выносить. А самолет частный, у нас обычно не спрашивают кто управляет.

– Давай ты два раза зайдешь на посадку, если ничего подозрительного не увидим, сядем. – моё беспокойство усиливалось.

Самолет уже заходил на посадку, земля стремительно приближалась. Диспетчер вел нас, сообщая направление движения и высоту. Аэропорт сверкал посадочными огнями. Я первый раз в жизни сидел в кабине пилота при посадке. Зрелище завораживало. Вдруг в конце полосы, на которую мы должны были приземлится, я увидел мигалки пожарных и полицейских машин, казалось, около десятка скопилось на этом маленьком пятачке.

– Взлетай!!! Засада!!!

Мария лихорадочно потянула штурвал на себя. Самолет, с выпущенными уже шасси, дернулся и послушно начал набирать высоту, едва не протаранив колесами крыши служебных автомобилей. Мария начала поднимать самолет, диспетчер заверещал, пришлось его отключить. Маленький юркий самолет оказался в пересечении оживленных авиатрасс, огромные самолеты нарезали круги высоко над нами. По всей видимости им запретили садиться пока нас не примут. Один огромный лайнер пролетел, как мне показалось в 10 метрах от нас. Наш крохотный самолетик едва не перевернулся, попав в его воздушные потоки. Но Мария вцепилась в штурвал железной хваткой и вывела самолет из опасной зоны. Мария вышла на минимально возможную высоту и повела наш борт кратчайшим путем к своей усадьбе.

– Рядом с усадьбой сможем сесть? – с надеждой спросил я.

– Да, там есть посадочная полоса, но ее никто не чистит, она сейчас вся в снегу.

– Летим туда. Заберем дочь и к брату.

Мария забила новые координаты в бортовой компьютер, настроила автопилот. Несколько минут и мы вышли на заброшенную посадочную полосу. Было утро, но еще темно. Подсветки полосы и посадочных огней не было. Садились практически вслепую. «На шару» как говорил в таких случаях мой старый шеф.

Мария пристегнулась к креслу, я сделал то же самое. Земля, засыпанная тонким слоем снега, стремительно неслась под выпущенные шасси. Самолет жестко ударился о землю, подняв в небо столб снега. Колеса заскользили по снегу, переднее колесо, не смотря на усилия Марии перестало рулить. Самолетик стал плавно заваливаться на один борт и его понесло в огораживающие взлетную полосу посадки. Скрежет удар, Крик Марии, мелькание веток, погас свет. Я очнулся в подвешенном состоянии. Самолет по всей видимости лежал на боку, я почти вывалился из кресла, но ремень удержал меня. Свежий морозный воздух гулял по кабине. Я отцепил ремень и упал на что-то мягкое, тут же получив в лицо рукой. Мария отбивалась на автомате, потом я достал из внутреннего кармана свое армейское устройство и включил встроенный фонарик. Самолет врезался в посадки, одно крыло отвалилось, и он упал на этот борт, застряв между стволами и ветками деревьев. Самолет не загорелся, так как топлива уже почти не было. Я отстегнул Марию. Мы выползли из самолета, оба были потрясены, но целы. Я вернулся в кабину нашел только один автомат остальное оружие разлетелось и искать его не было не сил, не времени.

Мария быстро пришла в себя встала на ноги и заторопилась к усадьбе, до которой было пара километров. Материнский инстинкт быстро вел ее, не смотря на потрясения этих нескольких дней. Я шел за ней, и пытался уговорить, не торопиться и обследовать сначала усадьбу из далека, благо на автомате был прицел. Да и идти мне было нелегко, левая нога опять начала кровоточить. Я чувствовал, как кровь сочится из-под бинта. На подходе к дому, в сотне метров от длинного и высокого забора, я догнал беглянку и схватив ее в охапку усадил на снег.

11. В усадьбе

– Слушай, потерпи немного. Давай осмотримся. У Вас в усадьбе есть видео наблюдение? Если да, то скоро нас заметят, придет охрана. Есть какой-то проход в дом, что бы нас не заметили? -

Мария задумалась и перестала вырываться.

– Давай попробуем через озеро, но это еще километр обходить. Мы на прошлой неделе с дочерью гуляли с собакой, и собака нырнула в дыру под забором, ее потом с трудом вернули.

– Ок, веди.

Дальше мы шли уже медленно, скрываясь в кустах и за деревьями. Усадьба располагалась в лесу на берегу пруда. Пруд совсем замерз, но его немного спустили осенью и образовался небольшой, метра полтора обрывчик. Мы спустились на лед и под прикрытием этого обрыва подошли к забору, который выдвигался в акваторию пруда на несколько метров. Но земля у края берега обвалилась и образовался небольшой лаз. Лаз был небрежно замотан колючей проволокой. Чувствовалось отсутствие хозяйского глаза.

– Я сказала заделать, но слава богу не успели. -сообщила Мария.

Мы как воры пробрались на территорию усадьбы. Пригнувшись, добрели вдоль берега до небольшой пристани. Дальше пошли по краю аллеи, проложенной в красивом парке, среди древних елей и высоких берез. То и дело останавливаясь и прячась за деревьями.

Усадьба была большим трехэтажным домом. Сделанным в стиле «дорого, богато». Наверное, каждый человек в России достигший богатства, пытался воспроизвести в своем загородном доме виденные им в детстве усадьбы дореволюционных помещиков. Усадьба Марии построенная в 90 -х годах не была исключением. Колоннады, огромные окна в классическом стиле. Пара львов охраняли вход в дом. Рядом с домом была большая, длинная пристройка высотой в полтора этажа.