скачать книгу бесплатно
Недобрый клоун
Юрий Вячеславович Ситников
Очередным долгожданным летом Слава планировал оттянуться по полной: за городом родители купили дачу, а соседями оказались лучшие друзья – Лиля и Кирилл. Однако новое место приготовило ребятам уйму неприятных сюрпризов. Неподалеку на опушке появляются цыганские кибитки – и вскоре на их поселок градом осыпаются несчастья. За что цыгане мстят мирным жителям? Какие тайны хранятся на чердаке Славиной дачи? В кого по ночам превращается домашний пес Рон? Удастся ли ребятам снять цыганское проклятье и спасти свои семьи?
Юрий Ситников
Недобрый клоун
Глава первая
Не к добру они здесь появились…
Сначала была радость, какое-то время я даже ощущал себя счастливым. Но состояние эйфории – как все-таки это подло и несправедливо – постепенно сошло на нет.
Радость потухла, счастье уже не казалось счастьем, я был вынужден спуститься с небес на землю и признать, что иллюзии разбиты, и меня постигло разочарование. Разочарование местом, в котором мы купили дом.
Сам не могу понять, как из практически идеального, оно могло превратиться в унылое и настораживающее. Вроде и повода для дискомфорта нет, и кругом все хорошо, и я ничем не удручен, а разочарование все равно ощущается.
Странно, размышлял я, отойдя на значительное расстояние от дома, ещё каких-то пару дней назад меня устраивало здесь абсолютно все, и вдруг эта резкая, необъяснимая перемена. И недоверие появилось! Оно возникло из ниоткуда, окутало меня пеленой, заставляя кожей чувствовать свое незримое присутствие.
Совпадение или нет, но именно два дня назад, в среду ближе к вечеру, на опушке появились цыганские кибитки.
…Остановившись, я поймал себя на мысли, что иду к опушке, к цыганскому табору. Пришлось разворачиваться и возвращаться назад. По всей видимости, недоверие и неопределенность появились из-за цыган. Два дня я не могу думать ни о чем другом, едва остаюсь один, мысли сразу концентрируются на цыганах. Н-да, крепко они засели у меня в голове. Капитально!
Мне необходимо расслабиться, переключиться на другую тему, и рассказать, скажем, о том, как мы купили двухэтажных бревенчатый дом за смешные деньги.
У моего шестилетнего брата Никитки слабые легкие, врачи рекомендуют летом вывозить Ника на природу, и желательно как можно дальше от города. Туда, где и воздух чище, и машин меньше, и асфальтированные дороги в диковинку.
Одно лето мы провели в деревне у бабушки с дедом – родителей отца – и после возвращения домой сошлись в едином мнении, что туда мы больше ни ногой. У них хорошо бывать наездами, или на худой конец приезжать на выходные, но жить постоянно в течение трех месяцев – это пытка.
Следующим летом мы снимали дачу в Ногинском районе. Там было сносно: хороший домик, огород, сад, рядом лес, речка – это, если говорить образно, бочка меда. В качестве ложки дегтя выступала смертная скука. Тоска такая, что временами хотелось застрелиться. Нет, я не шучу, скучнее места не встречал. Дачные участки находились в семи километрах от ближайшего населенного пункта, вмещали в себя сорок пять домов, в которых жили исключительно старики и старухи. Единственное развлечение, хоть как-то скрашивающее досуг – не совсем адекватная коза Сливка, умудрявшаяся ежедневно перегрызать веревку и с дикими воплями носиться по дороге, устраивая для стариков бесплатные концерты.
В прошлом году место для отдыха опять было выбрано неудачно, поэтому зимой родители задумались о покупке собственного дома. Купить планировалось небольшой уютный домик на шести-восьми сотках, но сделать это оказалось не так-то просто. Предложений о продаже много, а выбрать подходящий вариант никак не удавалось. Каждый раз что-то не устраивало: место – например, когда над участками проходят линии электропередач, сам дом, цена, соседи, список можно продолжать бесконечно.
А в начале мая отец моих одноклассников, двойняшек Лильки и Кирилла, сказал, что в их деревеньке продается добротный дом со всеми удобствами. Цена – более чем подходящая, мы, кстати, до сих пор так и не поняли, почему отличный дом продали за половину его реальной стоимости?
Возможно, у хозяев были на то свои причины, но нам их уже вряд ли удастся узнать, да и какая разница, главное, у нас теперь есть собственная дача. Каждый остался доволен: отец ценой, мама отдаленностью от МКАД, Никитка через две недели порозовел и перестал подкашливать, а я был в восторге оттого, что нашими соседями оказались мои лучшие друзья – Кирюха с Лилькой.
В этом году к ним на все лето приехал двоюродный брат Стас, он наш ровесник, и оттянуться мы планировали по полной.
Никитке, конечно, с нами неинтересно, все-таки сказывается шестилетняя разница в возрасте, но брат все равно продолжает ходить за нами по пятам. Мы не возражаем, его присутствие никого не напрягает, более того, оказывается очень кстати, когда требуется куда-нибудь сбегать и что-нибудь принести. Для таких целей младший брат идеальная кандидатура.
Кстати, я забыл сказать, Никитка от рождения немой, хотя мы давно решили, это не недостаток, а его особенность. На том и стоим. Да, он не может разговаривать, но в остальном Ник обычный мальчишка, в городе у него много друзей, с которыми он прекрасно общается без помощи слов.
…У водонапорной башни я нагнулся завязать шнурок, а когда выпрямился, вздрогнул, отшатнувшись назад. Передо мной стоял он. Цыган! Я его уже видел вчера днём, правда, издали; он шел в сторону соснового бора, опираясь на кривую трость.
Цыган был стар, пожалуй, даже слишком стар. Передвигался медленно, как будто боялся оступиться и упасть. Рядом, так же осторожно и нелепо плелась плешивая собака дворянской породы. На её теле виднелись множественные восполнившиеся проплешины, собака дышала со свистящими хрипами, прихрамывала на переднюю лапу, и один глаз у неё практически не открывался. Собака, как и её хозяин наверняка была долгожителем.
Сам старик выглядел устрашающе. Сгорбленный, морщинистый с широким серым лицом и глубоко посажеными черными глазами, он наводил своим колким взглядом леденящий ужас. Длинные спутанные волосы падали на плечи, густые белёсые брови срастались на переносице, нос был слишком длинным и мясистым. Над верхней губой, подбородке и правой щеке я заметил несколько бородавок. Цыган постоянно причмокивал толстыми губами, и я никак не мог понять, то ли он жует, то ли это причмокивание уже вошло в привычку.
Собака кашлянула, старик сказал ей что-то на своем языке, она подняла морду, с благодарностью посмотрела в его черные глаза и тихо заскулила.
Глядя на меня, цыган хрипло проговорил:
– Кон ту?
– Что?
– Сыр тут кхарна? – он продолжал смотреть на меня, вскинув седые брови.
– Я вас не понимаю. Я не говорю по-цыгански.
– Аи! Аи! – закивал цыган.
Сообразив, что мне надо отсюда сматываться, я глупо улыбнулся, сунул руку в карман и, стараясь унять дрожь, попятился назад.
– На дар, – снова прохрипел цыган и пошел вперед. Потом остановился, махнул рукой собаке, и с его губ слетела очередная непонятная мне фраза: – Йав кэ мэ.
Собака высунула из пасти язык, точнее, как мне показалось, он оттуда просто выпал, тяжело задышала и не спеша поковыляла по запыленной тропинке за хозяином. Метров через пять дед снова остановился, посмотрел в мою сторону, поднял трость, описав её концом невидимый символ в воздухе, и пошел прочь.
После встречи с дедом и без того поганое настроение ушло в минус. Да, дела у меня сегодня не фонтан, хожу как в воду опущенный, все раздражает, настораживает, и вроде даже воздух наэлектризован. К чему бы это? Говорят, некоторые животные предчувствуют надвигающуюся опасность, может, я тоже что-то предчувствую? Опасность? Да нет, я просто накрутил себя, сделав из мухи слона. Все будет хорошо, а цыганский табор надо выбросить из головы. Не думать об их существовании, не думать о старике, его старой больной собаке.
И все-таки, как-то неспокойно было на душе. Тревожно!..
Минут пять спустя меня окликнул Кирюха.
– Слав, ты где ходишь? Отец стол теннисный привез, пошли, сыграем.
– Я его видел.
– Не гони, где ты мог его видеть, отец час назад приехал.
– Не про стол твой говорю, цыгана старого видел у водонапорной башни.
– С бородавками который? Я его утром тоже видел.
– Где?
– По улице нашей ходил. Пес у него ваще – капец! Весь в язвах, от него воняет мерзко, они хоть бы раны обработали.
– И хрипит, – тихо сказал я, решив, что язвы собаке обрабатывают. Не может старик спокойно смотреть, как его верный друг мучается от боли. Просто псу осталось жить считанные недели, а может, и того меньше, и раны появляются уже на ровном месте. Обрабатывай не обрабатывай, результата не будет.
– Кто хрипит? – не понял Кирилл.
– Собака его.
– Ага. Блин, а старику на Хэллоуин без маски приходить можно, такая физиономия – ваще.
– Зачем они сюда приехали?
– Забей, пошли к нам, сыграем в теннис два на два. Сделаем Лильку со Стасом.
Я обернулся назад, посмотрел на то место, где столкнулся с цыганом и поплелся за Кириллом.
– Сделаем их. Порвем! – Все Кирюхины мысли были заняты предстоящей игрой.
По дороге мы встретили соседку – бабу Марусю. Она шла вдоль забора, а заметив нас, быстро зашептала:
– Мальчишки, вы старика лохматого здесь сейчас не видели?
– Цыгана? – спросил я.
– Во-во. Цыгана!
– Он вроде к своим пошел. А он вам нужен?
– Избавь Бог! Значит, ушел, – облегченно вздохнула баба Маруся и перекрестилась. – Тогда ладно. А я как из окна его увидела, глазам не поверила. Он! Ей Богу, он. Цыган!
– Вы знакомы, что ли? – спросил Кирилл.
– Шестьдесят лет назад на опушке цыганский табор остановился. Мне пятнадцать было и отлично помню, как старик с мясистым носом и бородавками по деревне ходил, кого-то высматривал. Не к добру сейчас их кибитки снова здесь остановились. Ой, не к добру, мальчишки.
– Обознались, баб Марусь, – усмехнулся Кирилл. – Сами сказали, шестьдесят лет назад цыгане в этих краях останавливались, или думаете, старику уже за сто перевалило?
– А шут его знает, может, и перевалило. Обознаться я не могла, у нас в деревне после их отъезда беда за бедой случалась. Старики почти все вымерли: и здоровые и хворые – за три недели преставились. Скотина вся передохла! Трое мужиков в речке утонули, один с ума сошел, с десяток без вести пропали, а Бабаевы в своём доме сгорели.
– Какая связь с цыганами, баб Марусь?
– А другой связи и нету, – по-стариковски рассудила баба Маруся. – Мне вот мать тогда рассказала, что за несколько лет до несчастий в деревне цыганка появилась. И вроде как она из табора сбежала к нашему деревенскому мужику. Цыгане потом искали её, но те скрылись и больше в деревне не появлялись.
Мы с Кирюхой переглянулись. Бабе Марусе семьдесят пять лет, конечно, глупо верить ей на слово, все она перепутала. Шестьдесят лет назад здесь были одни цыгане, теперь остановился совсем другой табор. Во всяком случае, мне в это очень хотелось верить.
– Неспроста кибитки на опушке стоят, – повторила баба Маруся уже не шепотом, а своим обычным – чуть дребезжащим – голосом.
И ушла. Правда, прежде чем скрыться за своей калиткой несколько раз оборачивалась, как будто опасалась, что кто-то идет за ней следом.
– Тяжелый случай, – Кирилл покрутил пальцем у виска. – С её зрением все старики на одно лицо кажутся. Хочешь прикол? Она три дня назад меня с Митькой Перумовым спутала. Прикинь, Слав! Я и стокилограммовый Митька.
– Перебор, – согласился я.
– Про что и речь. Да ладно, ну их всех, пошли в теннис играть. Мы такими темпами до вечера не дойдем. Давай не тормози, резче шевелись.
В теннис мы играли до семи часов, и вопреки ожиданиям Кирюхи, «сделать» и «порвать» Лильку и Стаса не смогли. Это они нас «порвали», а потом ещё минут двадцать прикалывались, называя косорукими, и советуя хорошенько потренироваться, чтобы в следующий раз не позориться.
– Забей, Слав, – успокаивал меня Кирилл, хотя я был абсолютно спокоен. – Им повезло. Лилька ракетку только держать научилась, а уже на понтах. Ниче, мы их завтра сделаем.
– Ага, так же как сегодня.
– Сомневаешься? Спорим?
– Не хочу спорить, пошли лучше к нам, мяч погоняем.
– Может, комп включим?
– Давай, – я не возражал, и снова, помимо воли, вспомнил старого цыгана и больную собаку. И ещё слова бабы Маруси. А ведь она права, действительно неспроста здесь остановились цыганские кибитки.
Глава вторая
Старая собака
Сегодня я впервые увидел «кровавый» закат. Было двадцать минут одиннадцатого, солнце уже скрылось за горизонтом, и над лесом появился кусок кроваво-красного неба. Я смотрел на него как завороженный, зрелище было и красивым и отталкивающим. Мне в голову сразу пришла мысль о кровоточащем небе и скорой беде, которая непременно произойдет где-нибудь поблизости. Я это знал, чувствовал кожей, более того, отлично понимал, что это неизбежно.
В одиннадцать часов послышался вой собаки. Жалостливый, протяжный, предсмертный вой пса, чья жизнь висела на волоске. И опять я ясно представил больную, уставшую от жизни собаку, которая никак не могла умереть. А может, она воет от боли, глядя на сделавшийся бордовым закат? Резкий звонок телефона меня напугал. Звонил Кирилл.
– Слав, чего делаешь?
– На балконе стою.
– Слышишь, как псина воет?
– Ещё бы!
– Как думаешь, цыганский пес или другой?
– И думать нечего, конечно, псина старика воет.
– Давай смотаемся к табору, глянем, чего там у них происходит.
– Сейчас?
– А что, мамочка не отпустит? – издевательский тон Кирилла меня разозлил.
При чем здесь мама, чуть что, сразу мама. Сам не хочу никуда идти, а тем более приближаться к табору. Что я там забыл? Таращиться на воющую собаку мне неинтересно, хотя… Я не хотел признаваться самому себе, а Кирюхе подавно, но на самом деле меня тянуло к кибиткам как магнитом.
Днём, не отдавая себе отчета, я потопал к опушке, весь вечер боролся с тайным желанием отправиться к табору, а сейчас, когда Кирилл предложил одним глазком взглянуть на собаку, я вдруг ощутил приятное тепло, разливающееся по телу. Да, я хочу, я очень хочу пойти туда прямо сейчас. Именно сейчас! Когда зашло солнце, когда опустился вечер и на улице практически темно. Будет страшно, жутковато, но этот страх меня и подстегивал, он был тем самым стимулом, подогревающим мой интерес к кочующим цыганам.
– Хорошо, встречаемся у вашей калитки минут через пять.
– Договорились, – Кирюха отсоединился, а я, прежде чем выйти из комнаты, подошел к зеркалу.
Лицо пылало, щеки почти бордовые. Как тот закат, подумал я и повернулся к окну. Темнота. И вой прекратился, теперь на улице тихо. Но тишина опасней любого шума. Все самое ужасное рождается в тишине.
Я спустился вниз, прошел в ванную, несколько раз умыл лицо холодной водой и, не став вытирать его полотенцем зарулил в большую комнату. Родители смотрели телевизор.
– Па, я схожу на полчаса к Кирюхе, ладно?
Отец кивнул, не отрывая взгляд от экрана. Мама взгляд оторвала и даже нахмурила брови.
– Слав, двенадцатый час, до завтра никак подождать нельзя?
