Вафель убивает смерть

– В том, что если вы поможете мне, то мы всегда сможем договориться. И сейчас, и позже.

– Ты не думаешь, что нам выгоднее полное отсутствие Хауса и Смотрителя? – холодно спросил Хит.

Пти повернулся к Иске:

– Вы их даже основам не учите?

– Мы никого не учим, дорогой, – промурлыкала Иска, – Ты путаешь нас с Хаусом.

– Без Хауса никто не будет контролировать фантазии, – объяснил Пти, – А это может закончится достаточно страшно. Ты про Годзиллу слышал?

– Люди не всегда мечтают про космические приключения, им гораздо чаще хочется убивать или разрушать, – кивнула Иска, – Это у них протест такой.

– Как у меня?

– Именно.

– Но если ты хочешь, чтобы Вафель не появился… – задумалась Афродита.

– Я хочу, чтобы вы остановили его раньше. Ты и твой татуированный друг будете учиться в Хаусе. Вам пригодится.

– Время невозможно контролировать!

– Как и меня. Но можно попробовать с ним договориться, – подмигнул Пти.

Афродиту передёрнуло от отвращения.

– Ты сейчас точно договоришься! Хочешь сказать, отправишь нас назад во времени?

– Время не линейно. Будущее не впереди, а прошлое – не сзади. Мало того, времени вообще нет. Оно придумано для удобства, чтобы твой мозг не перегрелся. Вы просто поменяете точку восприятия.

– А Иска?

– Учиться ей поздновато, но я попробую что-нибудь придумать. В любом случае, найдите в Хаусе меня.

– Почему ты сам не остановишь Вафеля?

– Он считает меня другом, и это выгоднее, чем наоборот. Потому что нет никаких гарантий, что у вас получится.

– У меня получится, – уверенно сказал Хит, – Я справлюсь один.

– Нет! – закричала Фро.

– Девочка тоже пойдёт. Она подходит для его класса и мотивация у неё лучше.

– Афродита уже собиралась взорваться на тему того, что ей три месяца как пятнадцать, но Хит переспросил важное:

– Мотивация?

– Да. По календарю это будет 2019 год.

Мотивация действительно была.

Глава 4, в которой Вафель пугает людей

В огромном кабинете на сорок восьмом этаже спит мальчик, положив голову на путеводители по городам Европы. Пальцы измазаны ярко-салатовым маркером, им же сделаны пометки в книгах, а поперек одной страницы крупными печатными буквами написано «Пти – идиот!!». Комнату освещает только лампа под абажуром на столе, за спиной спящего виден ночной город. В дверь осторожно заглядывает Иска в строгом костюме и с подносом в руке. Поставив рядом с ребёнком кружку дымящегося молока, она на цыпочках отходит, прижимая поднос к груди двумя руками. Мальчик поворачивает голову к кружке и ворчит:

– Мааам, говорил же, не буду молоко…

Окончательно проснувшись, он трёт глаза, замечает застывшую у двери женщину.

– Спасибо, на сегодня всё. Можете идти, – неожиданно серьёзным голосом говорит он.

На двери золотыми гвоздиками прибиты две аккуратных таблички. На верхней написано «Вафель». На нижней – «В конце концов».

Вообще-то, название придумал не он. Год назад его придумала мама. Тогда она всё время обнимала бабушку и спрашивала одно и то же:

– Когда он уедет, в конце концов? – а бабушка в ответ всхлипывала и качала головой.

Вафель прекрасно знал, что такое «в конце концов». Но куда и зачем он тогда ехал, никто не объяснял, поэтому он решил называть это место именно так.

Он не боялся ничего. Мог прыгнуть с забора соседской дачи, дружил со всеми собаками во дворе, даже с самыми злыми, однажды поймал огромную бабочку, которая бросалась на кухонную лампу так, что абажур шатался, и перепугала маму до слез. Вафель не боялся темноты и заглядывать под кровать, но ехать, в конце концов, оказалось страшно.

Вафель, конечно, спрашивал, куда его отправляют, но мама смотрела на него, как на ту бабочку под абажуром. Как будто боится настолько, что сейчас закричит и расплачется. А бабушка только махала руками и повторяла:

– Не знаю я ничего, не знаю! Не было меня там!

Вафеля ни разу так не наказывали. И когда разбивал чашки из дорогих сервизов, и когда подрался с мальчишками летом, а одного, самого противного, столкнул в реку, и тот чуть не утонул. Вафеля ругали, оставляли без десерта и запрещали гулять, но сейчас все было по-другому. Он сделал что-то действительно ужасное. Проблема в том, что не мог вспомнить, что.

Рано утром мама отвезла Вафеля на вокзал. Там они прошли мимо поездов и долго бродили среди больших автобусов. Из одного, чёрного, вышел водитель и помахал рукой. Они подошли ближе.

– Табличка же, неужели не видите? – ткнул водитель рукой в стекло автобуса.

Вафель хотел прочитать, что там написано, но табличка была слишком высоко.

– Этот, что ли? – водитель приподнял его подмышки и поставил на нижнюю ступеньку автобуса. Вафель тут же споткнулся и упал на следующую, но мама уже отвернулась, помогая убрать сумку в багажный отсек.

Он даже не успел подняться, а водитель уже пробежал мимо, зашуршала дверь, и автобус, вильнув, выехал на дорогу. Вафель снова упал.

В салоне сидели дети. Они были странными. Нормальные дети точно смеялись бы, глядя, как Вафель стоит на четвереньках и не может подняться, потому что автобус снова начал поворачивать. Здесь только несколько самых младших посмотрели на него и снова занялись своим. Кто-то читал, кто-то играл, сосредоточенно глядя в экран телефона, некоторые писали в тетрадях. Автобус был полон детей, но при этом в нём было абсолютно тихо. Вафель сам не понял, почему, но снова испугался. Сильнее, чем утром, когда мама сказала, что пора ехать, в конце концов.

В этом автобусе даже свободные места были странными. Почти все пассажиры сидели у прохода, а когда Вафель протиснулся мимо мальчика в огромных наушниках к окну и открыл занавеску, сосед молча куда-то пересел. За окном было видно только туман и мокрый асфальт на дороге, так что от скуки Вафель скоро уснул.

Когда проснулся, часы над креслом водителя мигали цифрами 15:26. На кресле рядом стояли коробка с сэндвичами и маленькая упаковка молока с соломинкой. Молоко Вафель терпеть не мог, но пить хотелось. Он посмотрел в щель между креслами. Сзади сидела девочка и что-то маркером подчеркивала в толстенной книге, постоянно убирая за плечи падающие на страницы косички – то одну, то другую.

– У тебя тоже молоко? – спросил Вафель, не особо надеясь на ответ.

– Ещё сок был, но ты спал, будить не стали, – подняв на секунду глаза, сказала она, умудряясь проводить розовую черту по тексту, даже не глядя.

– Чёрт! – Вафель повалился на свое сиденье, думая, что с ним первый раз заговорили за две недели. Он ковырял сэндвич, когда увидел прямо перед лицом ладошку с пятнами от розового маркера.

– Что смотришь, молоко свое давай. Я поменяю, – девочка взяла у него пачку и ушла куда-то в конец автобуса. Выяснилось, что косичек у нее не две, а целых четыре. Пока она ходила, Вафель прочел название книжки, которую она оставила на сиденье.

– «Полный справочник невропатолога». А невропатолог – он разве не нервы лечит?

– Иногда лечит, – она кинула картонную коробочку с соком к нему на колени и оперлась о спинку сиденья.

– Но он же тогда должен быть нервопатологом, нет? – ткнул пальцем в обложку Вафель.

– Не должен, – она немного улыбнулась, – Это от греческого слова «нейрон», а «нерв» – латинское слово. В общем, значат они одно и то же, – все четыре её косички свесились вперед, девочка терпеливо пыталась их переловить, а Вафель, наконец, понял, что значит «непослушные волосы».

– Почему их четыре? – спросил он.

– А почему у тебя на футболке тринадцать полосок?

– Понятия не имею. Захотелось.

– Вот и мне.

Вафель хотел еще поговорить, но девочка уже надела наушники и улыбаться перестала. Он пил свой сок и думал, когда она успела пересчитать полоски на его футболке. Их действительно оказалось тринадцать. Вафель от скуки готов был почитать даже справочник – телефон мама запихнула в сумку, и добраться до него раньше, чем они доедут, надежды не было никакой.

Впрочем, когда они доехали, телефоны и планшеты сразу отобрали. Только одному мальчику – тому самому, который отсел от Вафеля вначале, оставили наушники. Вафель хотел спросить, почему такая несправедливость, но когда попробовал с мальчиком заговорить, тот замотал головой и снова сбежал.

На улице темнело, они толпились во дворе у пятиэтажного белого здания. Вокруг была стена, тоже белая и очень высокая – таких Вафель никогда не видел. Не как на даче, гораздо выше.

– Построились! – на крыльце стояла женщина в синем костюме и галстуке.

Дети мгновенно выстроились в шеренги по пять человек, как будто знали, что нужно делать. Вафель заметался, его несколько раз молча толкнули. Строй был абсолютно ровным, пять рядов, пять детей в каждом, младшие спереди, старшие сзади. И Вафель. Сбоку.

– Во вторую! – крикнула на него женщина с крыльца.

Вафель не совсем понял, но подошел ко второму ряду. А потом заметил, что асфальт расчерчен ровными квадратами, как страница тетради по математике. Встал на линию, как все, и только после этого женщина с крыльца перестала на него смотреть.

Она вдохнула и посмотрела на группу с такой злобой, что Вафель еле удержался, чтобы не зажмуриться.

– Тайны! – заорала женщина, и тут Вафелю захотелось заткнуть уши, а не только закрыть глаза.

Вот только остальные не испугались, скорее наоборот. Они смотрели на крыльцо с обожанием, некоторые даже улыбались. И хором закричали в ответ:

– Открыты тем, кто наблюдает!

Вафель беспокойно завертелся в своем квадрате, но женщина пригвоздила его к месту одним взглядом. Она оказалась пострашнее учительницы математики, а математичка в школе Вафеля была настолько сурова, что при ней даже старшеклассники начинали говорить шепотом и ходили, опустив головы.

– Мысли!

– Понятны тем, кто читает!

– Страх!

– Прежде всего!

От неожиданности Вафель повернулся к группе. Страх – что?

Дождь, который до этого только моросил, превратился в ливень. Вода потекла с волос прямо под воротник на спину, но, казалось, что кроме Вафеля, это никого не смущает. Дети продолжали хором кричать какую-то ерунду, а Вафель, сжав кулаки, уставился на край крыши, с которого брызгала вода. Ему хотелось домой. Он был согласен сразу лечь в постель и выпить горячего молока, которое приносила мама. Ещё совсем недавно, весной, гладила по голове и, смеясь, уговаривала выпить хотя бы полстакана. А Вафель торговался, просил разрешить играть допоздна. Что произошло перед тем, как мама стала бояться его обнять? Что он сделал? Как попросить за это прощения? Раньше она всегда прощала, почему теперь не может? Вафель не понял, когда начал плакать. Из-за дождя разницу между слезами и льющейся с неба водой не замечал даже он сам.

Группа детей слева от него, в насквозь мокрой одежде, счастливо улыбаясь, смотрела вперед. За спиной у Вафеля вспыхнул прожектор, его огромная тень легла на белую стену дома. Вафель разжал кулак и смотрел на тень своей ладони размером с окно.

– Вафель!

Он вздрогнул. Так его называли только в семье, все остальные – по имени. Прозвища не знали даже лучшие друзья, потому что Вафель его считал слишком девчачьим.

– Добро пожаловать, Вафель! – дети развернулись к нему, все так же улыбаясь.

Вафель дернул ртом, но от слёз улыбнуться в ответ не вышло.

– Фро! Покажи новичку, что делать дальше!

Девочка из соседнего ряда, та самая, что поменяла днём молоко на сок, подошла и встала рядом. С её волос капала вода.

– Пока можешь не бояться! – закричала она, хотя стояла почти вплотную.

– Хорошо, – ответил Вафель.

– Громче, чтобы наставница слышала тебя!

– НЕ БОЯТЬСЯ! – закричал Вафель, а его огромная тень открыла рот прямо над головой женщины с крыльца, как будто хотела проглотить.

Сначала они сидели в столовой и пили сладкий горячий чай, чтобы согреться после дождя. Столовая была огромной – в ней могло бы поместиться человек сто. С одной стороны она заканчивалась кухней – там уже орудовал картофелечисткой водитель автобуса, успевший сменить фуражку на белоснежный колпак повара. Вафелю это перевоплощение казалось очень смешным, Фро тоже улыбалась.

– Он еще и садом занимается. И все время ворчит. Когда меня первый раз привезли в Хаус, была уверена, что это три брата-близнеца. До сих пор не понимаю, как он умудряется всё и везде успевать.

– Сегодня в автобусе были не все ученики? – спросил Вафель, – Столовая такая огромная…

– Все. Говорят, раньше учеников было гораздо больше, теперь всё меньше и меньше. Ты вообще исключение – не помню, чтобы новеньких брали в какие-то группы, кроме самой младшей.

Потом ему выдали часы. Они выглядели очень круто, и Вафель тут же принялся нажимать все кнопки подряд. Пока он развлекался с настройками, Фро терпеливо объясняла:

– Часы будут сообщать тебе о начале и конце уроков, а ещё показывать твои баллы. Баллы за воспитание в конце недели будут суммироваться – в итоге у тебя получится одна оценка за все уроки, а не как в школе. Это позволяет наставникам понять уровень ученика, не обращая внимания на уроки, где у него что-то не получается. Ты не обязан быть талантлив во всём сразу. На красную кнопку не нажимай!

Вафель отдернул палец.

– Я могу быть сразу во всём бездарен, – вздохнул он.

– Не переживай, привыкнешь. Пойдем, покажу тебе классы.

Все классы оказались на первом этаже.

– Когда учеников было много, для каждого предмета был целый этаж. Теперь их все закрыли, только подвальный оставили. Там живут псы и лабиринт.

– Что за лабиринт? – заинтересовался Вафель, но Фро эта тема явно не нравилась. Она поёжилась.

– Я туда только раз попадала, и ничего особенно не помню, но лучше не оставаться на дополнительные занятия по страху, это точно.

Глава 5, в которой Афродита узнаёт дважды

Она всегда знала, что невезучая. Но где-то в глубине души надеялась – вот сейчас кончится чёрная полоса, а все награды достанутся тем, кто их заслуживает. И каждый, каждый чёртов раз оказывалось, что чёрная полоса – впереди, раньше была так, сероватая.

С Хитом они потерялись сразу – его не было рядом, когда она ударилась коленками об асфальт в 2019, и в Хаусе тоже не оказалось. Дошла до Гардена, но того не было вообще – видимо, раньше он стоял в другом месте, а спросить заранее Афродита, конечно же, не догадалась. И тогда Фро сделала то, с чего надо было начинать, – побежала домой. Так торопилась, что даже не подумала уточнить, какой сегодня день, а надо было.

Отец тащил маму за волосы во двор дома под охи прохожих и слабые попытки остановить его угрозами вызвать полицию. Мама шла молча, одна из её туфель лежала посередине пешеходного перехода. Афродита, не задумываясь, рванула следом, но тут произошло сразу много всего.

Непонятно откуда возник Пти, крепко вцепился чуть повыше локтя и спокойно сказал:

– Хочешь его спасти?

– Его? – Афродиту трясло, – ЕГО?

– Если не хочешь, то дай поработать профи, – он кивнул куда-то назад.

Светофор замигал, на дорогу выскочил мальчик в полосатой футболке. Он на бегу подхватил туфлю, почти не замедляясь, обогнал их с Пти и отца, встав прямо перед ним.

– Вы уронили, – лучезарно улыбаясь и полностью игнорируя огромного мужчину перед собственным носом, он протянул туфлю.

Мама попыталась взять туфлю свободной рукой, но отец дёрнул её в сторону, она упала.

– Тычётвриш? – отец всегда звучал, как будто жуёт собственный язык, так что понимали его речь только избранные логопеды.

– А? – мальчик улыбнулся и ему тоже, но снова обошёл и поставил туфлю рядом с сидящей на асфальте женщиной.

Отец отпустил её и схватил ребёнка за шиворот, немного приподняв над землёй. Пти отпустил руку Афродиты и тихо сказал:

– Уводи её.

Фро бросилась к маме, по пути успев заметить, как мальчик медленно поворачивает абсолютно безмятежное лицо к воняющему алкоголем мужчине, который напугал бы кого угодно, и говорит:

– Смотри, как красиво!

Афродита была настолько рада, что вспомнила, какой сегодня день, только когда зазвонил мамин мобильный. Трубку взяла она и на известие о том, что отца насмерть сбил рейсовый автобус, ответила точно так же, как раньше:

– Спасибо.

Потом мама плакала, а Фро, уже вспомнив все события дня, собирала вещи. Пти определённо знал, в какой момент её возвращать. Именно в этот день ей предложили поехать за братом в школу.

– Они вместе шли к автобусу, и мозг Афродиты просто искрил от вопросов.

– Что с тем ребёнком? Мальчиком, который туфлю вернул?

– Всё отлично с ним. Скоро сама увидишь.

– Почему здесь нет наших копий из прошлого? Ну, где Афродита – 2019?

– Ты не в сказке про волшебников. Есть только одна Фро, у неё становится больше памяти и опыта, но не увеличивается количество физических тел.

– Где Хит?

– Понятия не имею. Сама знаешь, какой у него характер – он мог найти Гарден или действует по своему плану.

– Когда мы вернёмся?

– Когда Вафеля исключат из Хауса. Справишься сегодня – завтра возвращайся.

– Ты знаешь, что случилось с моим братом? Я могу попробовать его спасти или это запрещено?

– Не знаю, но тут ничего не запрещено. Ты просто изменишь будущее, но это все делают. Ну ладно, не все, но многие. Некоторые.

– Почему ты отправил меня именно в сегодняшний день? Ты знал, что мне предложат поступить?

– Я не предсказатель и не изучал твою биографию. Сегодня первый день учебного года в Хаусе. Так совпало.

Автобус был огромным и чёрным. Пти молча зашёл внутрь, мгновенно забыв об Афродите. Она покрутилась у двери и сказала водителю:

– Здравствуйте, я…

– Знаю, – кивнул человек за рулём и добавил только, – Сумку оставь. Я уберу в багаж.

Вафель в Хаусе так и не появился. Ни в первый день, ни до конца учебного года. Пти сказал, что можно будет вернуться, если после больших каникул он опять не придёт, но Афродита никуда не торопилась – её больше заботило, как защитить брата. Всё, что происходило в Хаусе, было странным, но не было ничего достаточно опасного, – в любой обычной школе травм было бы больше, а тут наставники отслеживали каждый шаг. О буллинге речи не было, у брата даже появилась подруга, с которой он проводил максимум времени, игнорируя Фро. Хит тоже исчез, но это волновало меньше. Как всегда, пытается сам решить все проблемы, не позволяя ей хоть немного помочь.

На следующий год Вафель появился. Она не сразу его узнала, зато потом – узнала дважды. Сначала по способностям – он просто смотрел в окно, а на мокром асфальте замелькали лампочки, как у взлётной полосы. Хотя Вафель, похоже, не понимал, что сам их туда выдумал. Но тут Фро показалась знакомой его футболка и снова захотелось пнуть Пти. Он же знал ещё тогда! Афродита сразу вспомнила не по-детски спокойный и тягучий голос:

– Смотри, как красиво!

Глава 6, где Вафель читает воздух

Когда писали про него, правильно было с большой буквы, Хаус. Главный в Хаусе – Смотритель, он вроде школьного директора. Кроме него из взрослых только четверо наставниц и водитель автобуса, который занимается сразу всем: уборкой, садом, кухней. Смотрителя Вафель пока ни разу не видел, но Афродита сказала, с ним лучше не встречаться, – любит наказывать просто так, в целях укрепления характера.

В Хаусе не учат, только воспитывают. Каждый день недели отведен под отдельный предмет, и группа с одним учителем занимается только им. В пятницу наставница выбирает группу из всех учеников сама – и дополнительно воспитывает тех, кто успевает хуже остальных.

В понедельник группа Вафеля читает воздух. Звучит странно, и, на самом деле, так оно и есть. Смысл в том, чтобы без слов понять, чего хочет другой человек или сразу вся группа.

Лучший на уроках – Пти, и не нужно уметь читать мысли, чтобы понять – он всех бесит. Даже наставниц. Пти младше детей даже в первой группе, но, говорят, скоро его переведут в третью – во второй он уже всех обогнал. Он крошечного роста и не снимает куртку противно-желтого цвета, что делает его похожим на агрессивного цыплёнка. Пти нужно меньше секунды, чтобы прочесть воздух в классе, включая мысли наставницы, поэтому на занятиях он обычно скучает, глядя на мучения других.

Вафель почти подружился с ним на первом уроке чтения, а потом оказалось то, что оказалось.

Тогда Пти зашёл последним, насмешливо улыбаясь, обвёл глазами класс и сел на подоконник, задёрнув за собой занавеску.

– Пти – минус два, – сказала наставница.

Четверо учеников в классе удивлённо вздохнули, а Пти спрыгнул с подоконника и посмотрел еще раз. Потом подошел к столу Вафеля, улыбнулся и сказал:

– Привет, я Пти. Можно тебя обнять?

На самом деле, Вафель давно хотел, чтобы его обняли. Раньше терпеть не мог нежности, а когда мама стала его бояться, вдруг понял, как этого не хватает. Но не настолько же, чтобы посреди урока.

– Не…– начал он, но Пти как будто вынырнул из-под парты у самой груди Вафеля и крепко обхватил его за рёбра, улыбаясь. Вафель хотел оттолкнуть, но не смог, и тоже заулыбался. Дети в классе смотрели на них, как на доску с упражнениями, и что-то писали в тетрадях.

– Пти – плюс пять, – улыбнулась наставница.

Пти очень помог. В первый день чтения Вафель набрал двенадцать баллов только благодаря его подсказкам.

Наставницу по чтению зовут Вторник.

– По занятиям в младшей группе, – не дожидаясь вопроса, ответил Пти, – поэтому с днями наших занятий они не совпадают.

– Пти – плюс два.

Наставница почти не дает заданий, их надо находить самим – по действиям других. Если получается читать по взгляду, получаешь два балла, если по движениям или позе, как Пти прочитал Вафеля в начале урока, – сразу пять.

– Пти рад, что, наконец, нашел друга, – говорит соседка по парте сзади.

– Тень – минус пять.

Пти хмурится.

– Пти просто читал, – догадывается Вафель.

– Вафель – плюс два.

– Госпожа Вторник хочет ободрить новичка, – Пти поднимается с места и идет назад к подоконнику.

– Пти – плюс два, – смеется ему в спину наставница.

Класс – очень узкая комната с тремя чёрными партами. Вафель сидит за первой – остальные заняты.

– Раньше Пти сидел здесь, только сегодня пересел на подоконник. Из-за меня, – пробует догадаться он.

– Вафель – плюс пять.

Пти высовывает из-за занавески руку с поднятым большим пальцем. Вафелю приятно, как будто его похвалил старший. Рука Пти разворачивается и показывает на Тень. Вафель щелкает выключателем на стене.

– Тени плохо видно, из-за занавесок слишком темно.

– Вафель – плюс пять.

Тень – единственная девочка в классе. Кроме Пти во второй группе еще трое мальчиков: Эхо в авиационных наушниках, который их снимает, только когда Тень подсказывает, что нужно слушать наставницу, и неразлучная парочка Ин и Ян – два главных хулигана Хауса.

На самом деле, хулиган – только Ян, Ин просто во всем его слушается и из-за этого вечно попадает в переделки. Из-за Яна же Ин – единственный, чье настоящее имя знают, потому что Ян как-то при всех назвал его Кешей.

Яна пришлось спасать во вторник.

Глава 7, в которой Вафель странный

Занятия вторника ведет госпожа Среда. Именно она встречала их на крыльце, и оказалось, Вафель испугался её не просто так, а по всем правилам, потому что вторник во второй группе – день страха.

Сейчас на крыльце вместе с ней стояли семь огромных псов. Они были похожи на доберманов, но с крупными лапами и не такими узкими мордами. Псы рычали и открывали пасти. Группа выстроилась напротив.

– Раньше их было шесть, – передернув плечами, сказал Пти.

– Один должен быть неожиданностью, – объяснил Ян. Ему явно было весело, не то что на чтении, – Но нового пса мало дрессировали, его можно не бояться.

– У нас тоже новичок, – ткнул пальцем в Вафеля Ин, – Он нас раз пять провалит.

– Я отлично бегаю, между прочим, – надулся Вафель.

– Конечно, – фыркнул Пти, – Ты когда-нибудь пробовал убежать от собаки?

На уроке страха группа должна выдержать час в саду против псов. Если хотя бы один в группе пойман, испытание для всех начинается заново. На руке у каждого ученика – часы с красной кнопкой, на которую надо нажимать, если попал в беду. Часы звонят один раз, если игра начинается заново, и два, если игра окончена.

– Попал в беду – это как? – поинтересовался Вафель.

– Ну, ударился сильно или в яму упал. Там в лесу много ям, ты аккуратнее, – объяснила Тень.

– В каком лесу, мы же в сад идем?

– Это только так называется.

В сад ведет маленькая дверь в стене – размером с калитку, в которую проходить нужно по одному. Вафель не сразу понял, где он, потому что резко стало темно. Вплотную к стене поднимались деревья – старые, с огромными стволами. Часы на руке Вафеля завибрировали, издав резкий писк, и показали 59:59:59. Пока он смотрел на таймер, все сорвались с мест.