Избранные

– Ух… – вздохнула Стеф. Отатта притащил из подсобки ватман и карандаш и принялся чертить план штурма мэрии.

Глава 15.Выяснение отношений

А план, в общем-то, был прост. Отатта отправил нас четверых в квартиру какого-то сопротивленца, чтобы мы там сосредоточились на нашей задаче и не отвлекались на действия других. Отатта, Эндина и Райфолья вырубят охранников на входе, Лермен взломает базу данных и вырубит электричество и камеры, Лилит разберётся с личной охраной канцлера, а мы уберём непосредственно саму Алинию. Вчетвером на одну – нечестно, но Отатта сказал, что у канцлера – любого, не только у Алинии – есть ручной блокиратор, не работающий на неё. Схема его действия была непонятна даже для Лермена и Адама – продвинутых айтишников – поэтому ним придётся очень постараться.

Но как всегда что-то пошло не так. Пока мы с Адамом поглощали содержимое холодильника, Стеф и Ван Ли успели сильно пособачиться. Причём в прямом смысле, дрались как две собаки, лаяли так же. Когда уже послышался грохот, мы с Адамом влетели в комнату. В дверях нас чуть не сшиб с ног Ли, вылетевший, словно пуля, из квартиры. Он очень громко хлопнул входной дверью. Стефани, злая, растрёпанная и заплаканная, с сияющим знаком во лбу и трещинами по всему лицу завопила:

– Пошли все к чёрту отсюда!!! Я хочу побыть одна!

Когда она схватилась за массивный пустой вазон, мирно стоявший в углу, мы с Адамом поспешили удалиться. Как только дверь закрылась, и мы оказались на кухне, в кране забулькала вода. Послышался удар в дверь и жалобный звон стекла. Стефани швырнула вазон в дверь. Потом наступила странная тишина…

– Она не могла так быстро успокоиться,– задумчиво сказала я. Адам кивнул на дверь к ней в комнату:

– Рискнём?

Я согласилась. Аккуратно, крадучись, мы ( Адам ещё прихватил сковородку, зная, что в случае истерики только она остановит Стеф) приоткрыли дверь комнаты. Послышались всхлипывания и тихий звон осколков вазы, которые подвинула дверь. Открыв её полностью, мы мельком заметили на балконе что-то синее… Сто-оп! Мы бросились к балкону, но красное заплаканное лицо девушки уже улетело вниз…

– Сте-е-ефани-и-и!.. – я почти полностью перегнулась через подоконник, и, если бы не Адам, я бы полетела вниз с седьмого этажа вслед за ней. Поставив меня на пол, Адам приготовился колдовать батут, но опоздал.

Мы бросились вниз, прямо по лестнице, не дожидаясь лифта. Вылетев из подъезда, мы резко остановились, чуть не потеряв равновесие. Ван Ли Санг сидел на асфальте, а у него на коленях лежала удивлённая Стеф. Они оба улыбались и ревели. Мы с Адамом удивлённо переглянулись и тихонечко ушли. Мы им сейчас не нужны…

Минут через пятнадцать они, счастливые пресчастливые, словно два новых пятака, в обнимку, ввалились в квартиру. Потом улыбнулись нам во все 32 зуба и Ли сказал:

– Поздравьте нас, мы теперь встречаемся!

Я напрыгнула на них с нечеловеческим визгом:

– Ву-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у!!! Операция «ШИП» закончена!!! Прекрасное ура счастливой па-а-аре!!!

А сверху на нашу шевелящуюся кучку напрыгнул ещё и Адам, и мы так радостно катались по всей квартире.

И тут заходит Отатта. Увидев разноцветный шуршащий ржущий комок, перекатывающийся по квартире, он схватился за сердце и медленно сполз вниз по стене. Потом собрался в кучку и спокойно заявил:

– Эй, наро-од! Я, конечно, всё понимаю, но у нас война как бы, нет?

– Ой… Прости, Отатта… – всё ещё смеясь, произнесли мы. Он сказал:

– Сейчас вы отправляетесь в 28 ОБЫЧНОМУ чёрному ходу, не тайному чёрному, а обычному, и сидите там, пока не увидите знак. Его даст Лилит. Она выкинет свой медальон из окна. Вы тут же должны будете подняться на лифте в кабинет канцлера и убить её. На словах, конечно же, всё просто, но на деле почти невыполнимо. Мы будем ждать внизу, потому что обязательно появится подкрепление, Лилит будет охранять вход в кабинет, а вы там разберётесь с Алинией. Поняли?

– Да, Отатта,– кивнули мы и отправились к 28 чёрному ходу. Здание мэрии было на деле 75-этажной башней из серо-синего кирпича, с узкими окнами, больше похожими на бойницы. В неё вело два парадных входа, 30 чёрных и 30 потайных чёрных ходов, проходящих глубоко под землёй. Ниена настолько погрязла в лжи и недоверии, что наличие такого количества путей к отступлению в случае осады башни было необходимо. Мы засели в кустах прямо под окном. Стеф спросила:

– А почему не тюрьма, а сразу расстрел?

– Чего?– сначала не поняли мы, а потом до меня дошло:

– Потому что Тринья знает, что сейчасашнюю власть на Ниене искренне признают только сановники и приближённые канцлера. Все остальные же, все граждане, все жители провинций боятся выступить против. Поэтому Фресы и создали Сопротивление. Оно подтолкнуло Ниену к… – я поняла, что придётся сказать это слово. – К революции. Вирусы, ошибки состава лаборантов, угнетение ниенцев и уже какая-то деспотическая монархия вместо обещанной «демократии» порядком задолбали. Я всё это осознала, когда эти упитанные жиром «высшие члены общества» еле впихнулись в двери Зала Советов. Алиния считает себя непревзойдённым стратегом и великолепным политиком. Может быть, политик из неё ещё ничего, но мудро править Ниеной она не готова. И её горячо любимое ЧСВ сведёт её в могилку.

– Что ж, земля ей бетоном!– криво улыбнулся Косентино и сделал кусты погуще, для конспирации. Вскоре в окне показалась окровавленная рука и выбросила медальон. Мы тут же напрямую влетели в лифт и поехали в кабинет канцлера.

Лилит сидела на полу, выдёргивая щипчиками усы поверженному ниенцу. С его шеи стекала кровь. Когда я увидела его, к горлу подкатилась тошнота. Отвратное зрелище! Лилит кивнула нам и ободряюще улыбнулась. Но что-то в её улыбке было не так… Однако ребята сгребли меня в охапку и мы, в четыре ноги, выбили дверь в кабинет. Он был полностью звукоизолирован, поэтому Тринья не могла слышать драки за дверью.

– Что вы себе позво… – Тринья замерла, а её глаза забегали туда-сюда. Она заметно побледнела и достала что-то из стола. «Блокиратор» – мелькнуло в моём сознании. Я мысленно предупредила моих напарников. Они приготовились. Тринья атаковала первая. Её магия была грязно-серого цвета и не имела конкретного значения. Просто потоки энергии, только очень сильные. Я попыталась отбить атаку, но она надела на руку маленький жучок, он пискнул, и из моих ладоней вывалилась одна единственная малюсенькая искорка. Я впечаталась в стену. Спина и затылок адски болели. Следом за мной в стену полетели и мои друзья. Алиния начала душить Адама. Он никак не мог защититься. Его лицо посинело. Стеф и я взялись за руки и направили наши силы на Тринью. Вроде вышло. Канцлер отвлеклась и отпустила Косентино. Ли тут же схватил его и Стефани за руку и мысленно приказал нам сосредоточиться. Весь месяц Отатта твердил нам, что вместе мы – сила. И мы объединились. Потоки энергии переходили из тела в тело, ладони нестерпимо жгло. Но мы все крепились. Тринья попыталась опять нанести удар, гораздо мощнее и сильнее предыдущего, но из каждого из нас вырвался луч света, такой яркий, что мы зажмурились. Алинию это, похоже, ослепило. Светящийся пульсирующий шар нашей магии рос и рос, становился всё больше и больше, пока не рванул. Громкий взрыв, звон разбитого стекла, крики – всё слилось в ужасную какофонию. Мы вчетвером машинально упали на пол и отключились.

Когда мы открыли глаза, причём все почти в одно время, над головой у нас было голубое небо и уплывающие вдаль серые тяжёлые тучи… Я перевела взгляд на пол. Трёх стен и потолка не было вовсе, как и Алинии.

Слёзы градом катились по моим щекам, обжигая кожу. Только сейчас, почему-то, я осознала, как страшно, когда кто-то убивает кого-то… Мы вырвались из разрушенного кабинета, пропахшего гарью. Но в коридоре нас ожидало новое потрясение.

Лилит лежала на полу, бледно-зеленая, без румянца… Стеф бросилась к ней и схватила за руку.

– Холодная… – прошептала она. Она посмотрела на её правый бок. Серо-голубая кофта была мокрой и тёмно-тёмно бордовой, почти чёрной. В руке убитого ниенца лежал осколок окна. Я опустилась возле неё на колени и положила ладони на её живот. Я не знаю, как так получилось, но краски мира начали блекнуть, и в глазах у меня вскоре совсем потемнело… Будучи с открытыми глазами, я не видела ничего. Яркий золотой свет озарил вспышкой всю комнату, и я вырубилась.

Я открыла глаза, но вокруг была по-прежнему тьма. Кто-то возле меня встрепенулся, и тёплая ладонь сжала мою руку.

– Кто это?– спросила я.

– Лер? Ты меня не видишь?– это была Лилит. Пришло осознание – я спасла её… Но… Кажется, я ослепла.

– Лер, мы все тут,– сказала Стеф. Слёзы сами собой покатились по щекам, и через минуту я уже ревела во весь голос:

– Я вас не вижу! Ничего не вижу! – кричала я, будто это могло мне как-то помочь. Но это не помогало…

Кто-то пребольно схватил меня за плечи, встряхнул и властно сказал:

– Успокойся! – судя по голосу, это была Эндина. – Отатта и Зофалия уже занимаются этим вопросом. Традиционными методами, конечно, зрение тебе не вернёшь, но они что-то придумали.

Глава 16.Солнце Ниены

Стефани крепко держала меня за руку. С другой стороны за локоть поддерживал Адам.

– Где мы?– тихо спросила я. Стеф молча, подняла чуть выше моё лицо. Начало припекать.

– Чуешь? – спросил Ли. Я кивнула.

– Лера, как жаль, что ты не видишь ничего… Мы сидим на крыше мэрии. Что бы здесь ни происходило, вид отсюда – это что-то! Ребят, давайте это опишем?– предложила Стеф. Адам начал:

– Чуть-чуть подними голову. Представь земное солнце. Только больше в диаметре и голубого цвета. Солнце Ниены называется Цаурин.

Так они описывали мне пейзаж ещё о-о-очень долго, пока я сзади не услышала голоса Эндины и Лилит:

– Валерия Нечаенко! Торжественно вручаем тебе очки, в благодарность за спасение Ниены и моей жизни!

Мне в руки вложили очки. Я их надела и…

На несколько секунд я крепко-накрепко зажмурилась, потому что в глаза, не видевшие света целых полтора дня, ударили все цвета догорающего заката… Аккуратно разлепив веки, я посмотрела по сторонам. Вокруг меня стояли Стеф, Адам, Ли Санг, Эндина и Лилит, а за их спинами!..

Расстилался огромный многоэтажный город, прекрасный парк с водопадом и озерцом, всё утопало в зелени (хотя на Земле сейчас почти Новый год). А небо! Огромное, высокое, необъятное, оно накрывало куполом весь город… И как будто на этот купол выплеснули краски всех существующих и не существующих цветов… Яркий диск солнца Ниены почти полностью опустился под землю… Я смотрела на этот потрясающий закат и не верила своим глазам. Буквально только что я видела лишь тьму и ничего более, а благодаря очкам…

– Это ведь никакая не голограмма? Я, правда, вижу?

– Да. Отатта и Зофалия вместе создали эти очки с помощью магии. Но… Ты должна носить их не менее трёх лет, и тогда твоё зрение полностью восстановится. Снимать можно только на ночь, – пояснила Лилит.

– О, спасибо, спасибо, спаси-и-ибо!!! – я крепко обняла всех по очереди.

– И ещё, – сказала Эндина, лукаво посмотрев на Лилит, – папа и Зофалия решили пожениться.

– Что-о-о-о?!! – мы все очень удивились. Эндина сказала, что свадьба будет завтра же, и что после неё мы отправимся сразу же на Землю.

– А что будет с нашими способностями?– поинтересовался Адам.

– Они ослабнут вдали от их источника – нас – но останутся у вас на всю жизнь. Взорвать вы, конечно, ничего не сможете, но сжечь волосы неприятеля, засушить сорняки на грядках, создать себе ветерок в зной и находить воду в чём угодно вы сможете.

***

Прощаться было очень грустно. Ли и Стефани решили, что полгода будут жить в Корее, а полгода в Штатах, но вместе. Адам решил перевестись в другую школу. Я же решила заткнуть останки банды Сорокина.

Звонок в дверь. Пальцы жутко дрожали. Дверь открывается. На пороге стоит бледная заплаканная мама в чёрной одежде. Она теряет сознание. Я ловлю её. На шум прибегает папа. Тоже заплаканный и в чёрном. Он улыбается мне, и слёзы текут из его глаз. Вместе мы приводим маму в чувство.

– Лера?! Это правда, ты?! – она крепко прижала меня к себе. – Где ты была всё это время?!!

Я рассказала им про мои приключения на Ниене, всё-всё рассказала. И они мне поверили. Поверили, после того, что было со всем нашим городком. Этим же вечером папа объявил всему городу в соцсетях, что пропавшая полтора месяца назад Валерия Нечаенко нашлась.

В школу я зашла, как королева. И тут же наткнулась на Коропятова и Всеславина. Они таскали за волосы какую-то девчонку. Она пыталась отбиваться, но безуспешно. Странно, но Сорокина с ними не было.

– Чего, не получали давно?!! – спросила я их.

– О-о-о! Пропавшая принцесса нашлась! – мерзко заржал Коропятов. Всеславин ещё крепче вцепился в волосы девушки.

– Отпусти её! – властно приказала я. Коропятов хотел дать мне кулаком по скуле, но я увернулась, пнула его в живот, вывернула руку и впечатала лбом в стенку. На стене осталась кровь, вылетевшая у него из носа. Я щёлкнула пальцами и подпалила полу его рубашки. Пока Коропятов скакал по всему коридору, безуспешно пытаясь потушить пламя, я повернулась к Всеславину и изящно изогнула бровь:

– Хочешь так же?

– Ладно, базару нет, не кипятись… – он примирительно поднял руки и попятился.

– Ты как? – спросила я, поднимая с пола напуганную девушку. – Как тебя зовут?

– Ася Заводницкая… Я неделю назад перешла в эту школу. А ты тоже новенькая? Хотя, постой… Да, это ты! Тебя весь город искал, все считали тебя погибшей! Ты ведь Лера Нечаенко, да?

– Да. Я ученица этой школы. Надо мной так же издевались, как над тобой сейчас. Я вернулась, чтобы положить этому конец.

– Лер? А… Сорокин твой парень, да?

– Чего?! С чего ты это взяла?!!

– Ну… Он вообще-то впал в жуткую депрессию, когда объявили, что ты пропала, искал тебя вместе с полицией. Даже в волонтёры подался. Ну… Я и решила, ну, что вы типа…

– Нет… – удивлённо промямлила я. Что?! Сорокин и волонтёры?! Вы серьёзно?! Тут на меня кто-то налетает сзади и крепко-крепко прижимает к себе… Я аж икнула от удивления…

– Лера, это правда, ты?!

– Я-а… Вроде… – я с трудом вывернулась из крепких объятий. За мной стоял Сорокин. Казалось, что он сразу же бросился в школу, когда узнал, что я вернулась. Казалось, что это совсем другой человек, не тот урод, которого я ненавижу…

– Лера, давай встретимся после школы в кафешке на перекрёстке? Мне столько тебе надо объяснить… Пожа-а-а-алуйста!

Я не стала ничего отвечать, просто рассмеялась.

– Лер?..

– Даже если ты изменился, мне на тебя насрать. Потому что я тоже изменилась.