Крылатые сандалии

ГЛАВА 4

– Не стоило мне оставлять тебя здесь одну в таком состоянии, – услышала она, всё ещё не открывая глаз. – Ну что же ты…

Данис снял с её лба влажный платок, намочил в чаше, стоявшей рядом с кроватью, и снова положил на голову девочки. Увидев, что Лейла открыла глаза, Данис выдохнул и обнял её, почти так же, как обнимал папа.

– Выпей это, – Данис взял с тумбы пиалу с травяным чаем и помог Лейле сделать несколько глотков, приподняв её над подушкой. Судя по тому, что повсюду горели свечи, сохраняя свет во мраке, прошло немало времени с тех пор, как она потеряла сознание.

Лейла ничего не говорила. Она лишь смотрела с благодарностью на Даниса и отмечала про себя его сходство с отцом. Возможно, поэтому в её сердце зародилась нежность к нему, которая исцеляла его от кровоточащей раны. Данис тоже был немногословен. Он сосредоточился на том, чтобы как можно скорее поставить девочку на ноги и стать ей опорой на некоторое время, до тех пор, пока её собственные крылья не освободятся от оков горечи.

Всю ночь он сражался с жаром Лейлы. Она время от времени приходила в сознание и слабо улыбалась ему, но потом снова впадала в беспамятство, сгорая в огне. Но Данис не чувствовал усталости. Сидя здесь, на страже жизни, он черпал силы откуда-то изнутри, ощущая, как они заполняют всё его существо для каких-то важных и ценных смыслов.

С наступлением рассвета Лейла уже обрела здоровый румянец. Она тихо спала, свернувшись калачиком, и видела, как рядом с ней сидит её отец, живой и полный сил. От его взгляда по лицу пробегала тёплая волна, а в груди трепетали бабочки. Он гладил её по щеке, дотрагиваясь по своему обыкновению большим пальцем до чуть вздернутого кончика носа. Иногда он обретал облик Даниса. Но потом снова становился собой, приоткрывая, тем самым, одну из великих тайн её жизни.

Проснувшись, Лейла увидела сидящего рядом с ней Даниса, погруженного в чтение какой-то старинной книги. Солнечный свет множеством лучей пробивался сквозь бархат и придавал пространству слабое перламутровое сияние. Всё казалось несколько… нереальным… Будто сон поменялся местами с явью, привнося в новый день горсточку эфемерного волшебства. Когда Лейла окончательно открыла глаза, на неё обрушилось воспоминание о вчерашнем дне, в котором её отец больше не проснулся, оставив её одну в этом непонятном и чужом мире. Но, к её удивлению, это осознание не принесло страданий. Будто это осталось где-то за гранью. А внутри сохранялось и крепло ощущение покоя и непоколебимости. Соприкоснувшись взглядом с Данисом, который дочитал последнюю строку одной из глав книги, Лейла увидела то же ощущение в нём. И поблагодарила его вновь обретенным блеском своих удивительных оливковых глаз.

– Вы тоже любите читать? – спросила она, проходя мимо огромного книжного шкафа до потолка и заметив свое отражение на глянцевой поверхности лакированного дерева. – У папы тоже было много книг.

Данис, наливая из турки свежеприготовленный кофе с шафраном, глубоко вздохнул его аромат и подал чашку Лейле. Затем уселся на свое любимое кресло, наблюдая за тем, с каким удивлением девочка попробовала этот напиток. Судя по её реакции – впервые в жизни.

– И читать, и писать, – ответил Данис. – Думаю, мне тоже есть чем поделиться с миром.

– Правда? – воскликнула Лейла. – Я бы очень хотела прочесть. Но, – девочка опустила ресницы, – я ещё не очень хорошо читаю. Мне обычно читал папа.

– Научишься… И этому, и многому другому.

– Да, но… Я тоскую по дому. И по хозяйству. И по шитью башмачков. «И по папе», – не решилась сказать она вслух. Ей было неловко говорить о том, что всё её существо каждую секунду охватывала тоска. И пусть боль отныне ощущалась как нечто далёкое, но тоска была настолько близкой, что порой заползала под кожу.

– Я помню, с каким азартом ты сшивала кожаные лоскуты едва ли не с пелёнок, – усмехнулся Данис. – Мы перенесём всё сюда. Место найдётся. А за хозяйством присмотрят соседи. Летом, если захочешь, можешь время от времени возвращаться туда, но пока – лучше не стоит. Замёрзнешь ты там одна, – и телом, и душой.

– Ах, дядя Данис, – Лейла, по-девичьи, припала к его груди, всхлипывая и вспоминая свою прежнюю жизнь. – Вы правы. Я останусь пока здесь.

Время от времени поправляя платок из овечьей шерсти, сползающий с худеньких ссутулившихся плечей, девочка размышляла над будущим. Она так глубоко погрузилась в мысли, что не сразу заметила, как обожгла кончики пальцев о горячую чашку.

– Осторожно, – только и произнес Данис, заметив резкое вздрагивание Лейлы. Он старался не мешать ей и лишь незаметно наблюдал за ней, сидя полубоком у окна, за которым в медленном вальсе кружили снежинки.

– Как пепел, – вдруг сказала Лейла после долгого молчания.

– М? – отозвался Данис, который уже так же успел погрузиться в свои думы.

– Снег почему-то напомнил пепел… С тем же сероватым оттенком и тем же горьким привкусом утраты, – пояснила Лейла. – Когда-то отец читал мне про сказочную птицу Феникс, которая сгорает и восстаёт из пепла. Вспомнилось почему-то… Я сейчас ощущаю себя той самой птицей. На землю тихо опускается пепел моего детства, из которого мне предстоит заново построить себя, чтобы продолжать жить.

Данис потёр переносицу, слегка покачиваясь вперёд, и прикрыл глаза, не спеша с ответом.

– Я вижу в этом главную красоту жизни, – чуть хрипловато ответил Данис. – Процесс возрождения, чудо вознесения, которого мы часто не замечаем, сосредоточившись на прошлом, чураясь будущего и не решаясь вкусить момент настоящего в его истинном великолепии переливов смыслов… А ведь пока мы оплакиваем себя во вчерашнем дне, мы не можем позволить себе окунуться в магию исцеления, собирание своих сгоревших дотла частичек, развеянных ветрами перемен в разных уголках мира, в разных временных линиях. Я хочу, чтобы ты позволила себе это – позволила себе возродиться, шагнув в этот день и собирая с него весь нектар, который он принёс тебе. Я помогу тебе.

– Я боюсь забыть его… – всхлипнула Лейла, – боюсь забыть себя.

– И именно поэтому тебе нужно идти дальше, потому что если ты застрянешь в этом процессе, то точно потеряешь и себя, и ясность воспоминаний… Природа всегда напоминает нам о главном: циклы сменяют друг друга, ничего не стоит на месте. Отпусти всё, что не даёт тебе войти в завтрашний день.

– Я пытаюсь, – почти шёпотом произнесла девочка бледными губами, – но…

Её голос сорвался, утонув в эмоциях.

Данис тотчас встал, подошёл к Лейле и опустился перед ней на корточки, взяв за руки.

– Так дело не пойдёт. Эдак ты мне затопишь весь дом. Пойдём, я покажу тебе умывальник и дам полотенце. Нам предстоит много работы, пора приступать…

Когда железный замок шумно опустился на дверь, в доме вновь воцарилась тишина. В окнах можно было заметить две удаляющиеся фигуры, всё больше сливающиеся со снегом и размывающиеся в дали. Но что-то изменилось внутри дома. Словно в нём начала пробуждаться весна после многих лет пасмурной стужи. На черной поверхности недопитого кофе отражались первые робкие надежды и ускользающие от взора блики новых чувств. Всё пространство дома звенело кристальной чистотой, которую привнесла в него Лейла. И с нетерпением ждало её возвращения.

ГЛАВА 5

– Готова? – спросил Данис, держа руку на калитке её осиротевшей хижины с надломленной крышей, казавшейся теперь ещё меньше, чем прежде. Снег, который шёл с самого утра, окутал её, словно пушистым пледом, и погрузил в царство покоя и сна. Под его покровом оказались и свежий холмик могилы отца, покоящегося отныне рядом с любимой женщиной, и детство Лейлы.

– Не уверена, – ответила девочка, но, тем не менее, поднялась на ступеньки веранды. Пульс ощущался даже в висках, когда они с Данисом приблизились к месту, где ещё недавно она была счастлива. – Давайте начнём с сарая, папа, в основном, там хранил материалы для шитья. Надеюсь, они не отсырели…

Сосредоточившись на простых, привычных делах, Лейла понемногу подбиралась к самому сложному – возвращению в дом, в котором ещё так свежи были болезненные воспоминания. Однако, как бы ни было страшно, на деле всё оказалось значительно легче. Девочка спокойно вошла в дом, аккуратно сложила свои вещи и материалы в холщовые мешки, оглянулась и вышла во двор.

– Хорошо, что мы сделали это сейчас, а не спустя время, – произнес Данис, перекидывая мешки за плечо и окидывая взглядом жилище своего покойного друга. – Иначе страх наступления этого момента отравлял бы тебя до тех пор, пока ты не решилась бы столкнуться с ним лицом к лицу… Надеюсь, ничего не забыли, – прокряхтел Данис, поправляя лямку, дождался Лейлу, которая задержалась у могилы родителей, и стараясь приободрить девочку, снова двинулся в путь, чтобы успеть до наступления темноты и вовремя зажечь свет на башне маяка.

– Лейла! – послышался детский голос где-то вдали вместе с ускоряющимся хрустом снега.

Обернувшись, Лейла и Данис увидели маленькую девочку, тепло укутанную в шаль поверх овчины, которая бежала за ними вслед. Её черные выбившиеся из-под платка пряди волос были усыпаны снежинками, словно крошечными кристаллами, а порозовевший от мороза носик – милыми бледными веснушками. Она бежала за ней, так быстро, как могла, боясь не успеть и потерять её из виду. Лейла вдруг вспомнила себя в том же возрасте, незадолго до трагедии с мамой, когда деревню однажды покидала девочка, с которой они часто любили играть во дворе. Она звала её Кахар1, не зная настоящего имени. Несмотря на разницу в возрасте, им всегда было весело вместе до тех пор, пока не случилась беда, заставившая её покинуть родные края.

– Делия! – Лейла опустилась вниз и сгребла в охапку свою любимицу. – Девочка моя! Как ты нашла меня? И почему ты одна?.. Как же я буду скучать по тебе и по нашим играм…

Данис наблюдал за трогательным прощанием Лейлы со своим детством и невольно вспомнил своё собственное прощание с мальчишкой, которого несколько лет воспитывал как собственного сына, до тех пор, пока кто-то из дворянской знати не решил забрать его к себе в слуги. Никто из них не хотел того – ни Данис, который успел полюбить его, ни перепуганный юнец, который до последнего не отпускал его руку. «Мы обязательно встретимся», – лишь успел сказать Данис, сдерживая чувства и грустно наблюдая за тем, как мальчика насильно усаживают верхом на вороного жеребца перед собой, придерживая его одной рукой за живот, а другой ловко держа поводья. До самого захода солнца Данис смотрел им вслед. Пыль из-под копыт незваной конницы улеглась куда быстрее, чем бушующие внутри чувства, но он понимал, что так будет лучше. И верил, что когда-нибудь они, действительно, непременно встретятся.

Когда Лейла вновь подошла к нему, готовая двинуться в путь, Данис заглянул в её глаза, глубже, чем кто-либо. В безмолвии и доверии, её душа поведала ему о том, куда и к чему ведёт она девочку такой непростой тропой, местами колючей и опасной, местами живописной и окрыляющей… В ответ он взглядом передал ей нечто, от чего Лейле вдруг захотелось крепко обнять его. В этот миг никому из них не хотелось говорить. И никому из них не хотелось, чтобы этот миг заканчивался. Из точки, один за другим, распускались цветы, образуя сады, образуя миры, проявленные из грёз безвременья. И вихрь животворения пронёсся сквозь всё её существо, затронув струны души и сыграв на них тончайшую мелодию, которая запечатлелась в её сознании навечно.

Облака, которые прежде серым куполом плотно обволокли собой всё небо, начали рассеиваться, позволяя тонким лучам света пробиться на землю. Лейла с прищуром взглянула на небо и улыбнулась. Её исцелило знание: её папа ближе, чем когда-либо прежде. Он протекает в её венах, улыбается её улыбкой и… неизменно зажигает свет в башне маяка для её кораблей-мыслей, едва на вибрирующие зеркала морей-чувств опускается чернильная тьма…

Маяк Даниса стоял на возвышенности, в окружении холмов с одной стороны и моря – с другой. Последние десятки метров состояли из каменной, многовековой лестницы с широкими ступенями. Но под толстым снежным покровом, столь редким в этих краях, ступеней было не видать, и потому Лейла, то и дело, теряла равновесие, добираясь до тёплого помещения. Данис шел впереди и иногда подавал ей руку, помогая подняться.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

1 «Сестра» (перевод с персидского языка)