Его солнечный одуванчик

– Ты не отвлекайся на разговоры, Полечка. Что делать ты знаешь, – схватил её за волосы и опустил глубже, чтобы не болтала. Прикрыв глаза, запрокинул голову вверх и откинулся на спинку кресла. Член-то своего требует неоспоримо, слишком долгое для него воздержание, по сути. А мозг отключить не получается. А Поля ох как старалась. Своё дело она крепко знает. Только вот фантазии у него ускакали не ту степь, позволяя Одуванчику с её милым ротиком врываться и хозяйничать вовсю. Аж застонал на радость Поле, вызывая у той ответный протяжный стон.

"Эх, не по твою душу кайф, Полинка. Ты бы сейчас точно поперхнулась от шока, узнав, на кого тебя такую горячую шальной мозг променял".

От переизбытка красоты, талантов и стараний ему угодить, от девочек всех мастей, он только сейчас понял, как сильно растерял ко всему этому интерес и непривычный, выделяющийся из толпы Одуванчик казался ему уже экзотикой. Мало стало одного секса. Приелось всё и сладким вкусом больше не отдавало. Ему теперь нежность и ласку подавай. Милые улыбки, сарафанчики волнующей длины, чуть выше острых коленок, горящие глазки и веснушки. И ведь временно погонять с ней – как преступление. Не простит никогда, если с собой что-то не сотворит. Вон как среагировала на цепочку потерянную. Да что уж там говорить, он и сам себе не простит. Пруд пруди пачками каждый день новых красавиц сочных, а тут нате вам сюрприз.

Говорил же друг недавно не зарекаться с четвёртым браком. Приплыли, мля!

Чёрт дёрнул в самом разгаре процесса повернуть голову и проверить, что там в зале творится. А там Катенька подозрительно долго у шестого випа стоит и о чём-то трындит вовсю с блондинистым папенькиным сынком. А тот и рад лыбу давить от уха до уха. Вот-вот клешни свои начнёт тянуть. Ну что за…? Не даст, зараза, продыху. Ни кончить, ни работать нормально невозможно!

Пока Поля старательно трудилась внизу, набрал Санька, не обращая внимание на её нахмуренное лицо.

– Санчес, что там с шестым? Обижают?

– Да, вроде, нет. Культурно ведут себя пока. Да они ж не буйные особо. Лёльку заказали другу на день рождения.

– Мда? Больно фейс у блондина довольный. Следи за Катей, – Поля замерла и зыркнула недобро. Затем вырвалась из его хватки, но вставать не спешила, внимательно следя за каждым его словом.

– Катя сказала, что он просто познакомиться хотел. Пока не хамили. Это ж Звонарёва сынок, – ни о чём фамилия пока не говорит, – Ну, который лакокрасочный король.

Император, мать его.

Макс отключился. Словил недобрый взгляд Поли, прожигающий его. Даже не обратил внимания на это, посмотрев сквозь неё, – У вас от ревности даже член загрустил, Максим Александрович, – поджала губки Поля.

Обиделась? Ну и хрен с ней, сама пришла. Никто не заставлял. Всё равно настроения никакого у него. Ещё и пидор этот блондинистый яйца подкатывает к Одуванчику. Такая же вся из себя сообразительная. Не видит она что ли, какой он лощёный, зализанный мажорик?

Застегнул ширинку и, вздохнув, ответил:

– Иди, Поля. Работай. Лёле с шестым помощь явно нужна. Поздравьте именинника по-двойному.

– Чтобы от твоей блаж… Катеньки отстали? – съязвила она и Максим резко вскочил с кресла, напугав её жёстким взглядом. Поняла, что перегнула и поспешила свалить из кабинета, пока раскрасневшегося босса не разорвало от злости, – Всё, всё, ухожу. Шестой так шестой. Чего так нервничать? Было б кого ревновать…

Не ревнует он. Вот ещё. Просто опять влипнет вместе с одуваном этим. А ему непрятности не нужны. Облоктился на стол, стараясь не поднимать глаз на мониторы и не всё равно не удержался.

Сорвался таки. Резко, со злостью. Да, надо заканчивать с должностью официантки и брать её в менеджеры. В его кабинете спокойнее будет. И голова не болит, и глаза не ищут без конца. Для вида он только повременить решил до "развратной пятницы", чтобы совсем носик свой не задрала.

Ну что за грёбаный душистый Одуванчик, на которого все пчёлы слетаются?

Вылетел весь взъерошенный к перилам второго этажа, пока она свой поднос с напитками несла к столику. Поставила всё неспешно и хотела отойти, как Звонарёв этот её опять задерживает. А она и рада стараться, ни намёка на панику в лице.

Пока пробрался сквозь толпу танцующих, сто раз мысленно придушил этого щегла. Ну вот и последствия неспущенного пара. Получи и распишись, Макс. Бесплатно давали, носом воротил, теперь страдай.

– Катя! Ну-ка иди сюда! Быстро! – нарочно громко и грозно прокричал Макс. Хозяин он, в конце концов, здесь или нет?

У пацанов за столом брови вверх от удивления. Аж выпрямились, предвкушая шоу. Любопытные, как девки. Кивнул ей, чтобы шла за ним.

Поднялись к нему в кабинет. Одуванчик невозмутимо стоит с подносом своим и ждёт, что он скажет. И чего ей всё время улыбается?

Пока успокаивался, она сама начала:

– Чего изволит мой господин? – хлопала глазками Катерина, широко улыбаясь.

А она далеко пойдёт!

– Будешь так своего мужа называть – на колени его поставишь. А если ещё и красиво ублажишь ротиком и есть приготовишь вкусно – на руках носить будет до конца жизни. И даже изменять не захочет, – проворчал он.

Думал, она краснеть и фукать начнёт. Нет, впитывает как губка всё. Да. Определённо далеко пойдёт.

– Я знаю, Максим Александрович, – будничным тоном ответила Катя, – Так что случилось у вас? Там клиент простаивает у меня.

Знает? Интересно, откуда? А с виду божий одуванчик. Аж пригляделся пристальнее к ней. Неужто она в счастливых отношениях, всё-таки? Он же не поинтересовался напрямую. И этими самыми губками ублажает? Чёрт! Поплыл окончательно, Макс! Ментального леща надо себе дать бы. И нижний этаж проветрить, теперь уже без выпендрёжа. Поймать обиженную Полю и зажать прям в привате. А то уже на этого мелкого Одуванчика фантазия разбушевалась.

– Элле передай своего клиента.

– Но…

– Я сказал, передай! Сегодня ты моих гостей обслуживать будешь, – рявкнул он.

– Так нет же никого пока.

Вообще-то пацаны его должны зайти в гости. Как он понял, предлагать проект какой-то. От Макса им чисто финансы нужны были в долевом участии.

– Придут через полчаса. Готовься. А если не придут, будешь мне сейчас план пятницы накидывать.

– Но он такие хорошие чаевые оставляет. И Элле отдать?

Уже и это прознала, негодница. Когда успела только? И как он пропустил?

– Они клиенты, а не мешки с деньгами, – самому себе не верит, а ей втирает эту чушь.

Пожала плечами, будто не согласна.

– Ну как сказать.

– Болтаешь много, Катерина. Принеси мне фреш апельсиновый пока, – никак у Макса не получается раздражение унять.

– Хорошо. А потом?

Ох и несносные нынче пошли Одуванчики.

– Рядом стой! Если опахало найдёшь, стой и маши! – немного успокоился и даже улыбнулся Макс. Умеет она… тучи рассеять. Повезёт кому-то. Особенно вот таким злым кабаном с работы вернуться, а там веснушчатое чудо ждёт улыбаясь. Желательно с борщом и в сарафанчике на голое тело.

– Вы что, султан, вам махать? Может, ноги ещё омыть в чане? – огрызнулась она, а сама руки в боки.

– Это позже. Когда встреча закончится.

– Хм! Какой вы быстрый. Будущему мужу своему ноги омывать буду, как покормлю вкусным ужином, – он приподнял бровь насмешливо. Она серьёзно? – Перед ублажением ртом.

Развернулась и пошла, попкой своей аппетитной дразня. Мужу она будет.

Аж забыл новую цепочку с кулончиком в виде цветочка подарить.

Глава 6

Все последние приготовления были выполнены к той самой, важной пятнице. Зеркало уже две недели как в холле приводило в восторг посетительниц. Тусовщицы не отходили от него, обязательно делая кадр в модном "луке", который они выгуливали. Глядя на всё это, Макс поначалу посмеивался, но потом словил мысль, что Одуванчик пока во всём оказывается проницательной. И это не то чтобы пугало, скорей озадачивало его. Ну не может домашняя девочка быть настолько осведомлённой во всём этом. Со своей подругой SMM-щицей они лихо взяли в оборот клуб с его рекламой. Приток случился уже через пару дней. Особенно молодёжь подтянулась. В этот раз довериться интуиции Кати и сделать как она советует Макс не отказался и терпеливо давал указания остальным, что и где поправить, убрать или вовсе отказаться от идеи. Словно бы она вертела кубик Рубика в руках и подбирала без конца подходящий формат. При этом, всё больше и больше была близка к идеальному конечному результату. Интересно у неё мозг работал, что безумно восхищало Макса. Вот умела она, что называется, объёмно подойти к вопросу, со всех сторон разглядывая и выявляя недостатки. Если ей в хорошее место попасть, она могла бы стать гениальным кризис-менеджером и спасти любой бизнес из глубокой задницы. Нужно спросить у неё, наконец, на кого она учится. Может быть, как раз его клуб – для неё та самая отличная практика.

– Максим Александрович, всё почти готово у нас. Евочка такая классная, зря Рома её таланты преуменьшил. Она знаете как мастерски бутылками и коктейлями вертит. Вот бы я так умела!

– У тебя итак талантов хватает, Катенька. Что, тоже с кисточками в интересных местах наливала бы всем? – прищурился Макс ревностно, пытаясь понять, серьёзно она говорит или нет.

– Пришлось бы, наверное. Хотя на моих прыщиках кисточки не будут держаться, – Макс раскрыл рот от шока. Катя заметила и хлопнув глазками, мило и непринуждённо добила его вконец, – Ну, а чем ещё с моей внешностью удивлять?

Пожала плечами, будто ничего такого не выдала сейчас. Пил бы он что-нибудь, точно поперхнулся бы.

– Ну не скажи, Одуванчик. Что-что, а удивлять – твой конёк.

Катя раскраснелась и хихикнула.

– Вы сами поняли, что сделали мне комплимент, Максим Александрович? – ехидно спросила, светясь как стоваттная лампочка.

Действительно, что это он вдруг?

– Дальше излагай, – нахмурил брови Макс и принялся перебирать бумаги на столе.

Катя не смогла даже после этого сдержать улыбку и спокойно продолжила:

– Группу вашу мы реанимировали, но нужно обновлять информацию на постоянной основе. Дальше, фирменный ваш хэштег везде где только можно запущен. Такие фотографии появились, мы валялись с Любочкой от смеха. Потихоньку набирает популярность. Если пятница удастся – нужно обязательно раз в месяц её проводить. Пусть будет фишечкой вашего клуба. Там ещё у меня мужской и женский день в идеях висит. Но это потом, когда протестируемся.

– Женские дни в банях бывают. Думай что-то оригинальнее.

Чего он продолжает хмуриться? Так расстроился, что похвалил её? Подумаешь.

– Да необязательно в банях. Сейчас где только девочки не собираются. Всё-таки, придётся вам крепких накачанных парней нанимать на стриптиз, Максим Александрович. Глядишь, там и девичники начнутся.

– Были пацаны в одно время. Только гемор от обоих полов. Перетрахались и перессорились все между собой. Да и клиентов было меньше.

Катя стараясь не обращать внимания на заметно помрачневшее настроение Макса, продолжила мысль:

– Вам придётся развести их по разным дням. Понимаете, девочки быстрее расслабятся, если чисто мужской штат будет в их день работать. И в баре, и в стриптизе и в остальном. Так легче барьер переступить и начать беспределить. Поверьте мне. Так и с мужчинами, которые не хотят глазеть на мужские сами знаете что и любят на девочек приходить. А чем девушки хуже? Им нужен персональный день. Ну один раз попробуйте, всегда же можно отмести потом.

– Доведёшь ты меня до седых волос, Одуванчик. И как за тобой успеть прикажешь? – вздохнул Максим.

– Вы только дайте карт-бланш и я вам помогу. Всё постепенно сделаем, – уверяла она.

Вот всем бы так гореть на работе с завидным энтузиазмом. Видно, что её прям саму прёт от всего этого.

– Давай разберёмся сначала с пятницей, а там видно будет. Не всё сразу.

***

В разгаре "развратной пятницы" Максим сам отдыхал с друзьями. Так сказать, тестировал на себе этот вечер. Но контролировать процесс не забывал, периодически отходя и решая возникшие вопросы. Алкоголя предусмотрительно запасли вдвое больше в баре. Рома на удивление решил тоже выйти на подмогу новенькой Еве, которая была "во всеоружии" в районе груди. Ещё до начала вечера она скинула с себя всё лишнее и абсолютно никого не стесняясь, начищала до блеска бокалы. Дааа, выглядело это весьма эффектно. Макс с охраной даже сами подвисли на некоторое время, словно под гипнозом наблюдая, как эти самые кисточки туда-сюда вместе с содержимым под ними колышутся. Еле оторвались. Ай да гениальный Одуванчик!

Все девушки были на входе "пронумерованы". Поля своим тоже обновила танцевальные наряды. Везде начищено, дополнительные столики поставлены. Пару секьюрити Макс на вечер забрал из "Кристалла".

Пацаны его, услышав новость о предстоящем экспериментальном пятничном вечере, сами себя пригласили и решили оторваться по полной. К их предложенному проекту по открытию ресторана он отнёсся довольно прохладно и подумывал отказаться от идеи вложиться туда. Пусть даже и без личного участия и контроля. А он так не мог. Итак три клуба, за глаза просто не имеющему никакой личной жизни мужику. Он считал, что ресторанный бизнес – самая трудная и неблагодарная ниша. Либо туда влезать конкретно, либо никак. На полшишечки особо не развернёшься. Благо, все взрослые и без обид восприняли его решение. У самого Макса немного другие идеи были, но только в зачаточном, ещё шатком состонии. И всем этим в его голове, почему-то, могла запрягать только Одуванчик.

Пахен схватил Лёльку, а Дёма затребовал себе Польку. В этот раз они поменялись и активно обрабатывали девочек на продолжение вчетвером. Макс только головой качал и улыбался. Вроде, старался контролировать основные моменты, а следить за всем оставил своего неугомонного будущего менеджера. Успевал только замечать, как она порхала везде, попутно разнося заказы. Зря не освободил её от этого, только вот два новеньких официанта слишком нерасторопные ещё. А стервозная Поля из вредности взбрыкнула их обучать, ссылаясь на "блаженную Катю, которая уже всё умеет, будто полжизни отработала официанткой".

В какой-то момент Макс почувствовал головокружение. Встряхнулся, но картинка поплыла перед глазами. Пацаны, которых оседлали девочки даже не заметили его состояние. А дальше, мрак. Последнее, что запомнил, это была мысль, что с Полей завтра нужно серьёзно поговорить.

***

– Максим Александрович, очнитесь! Такой грандиозный вечер, а вы всё проспали. Ну как так? Там Еве Ромка успевал новые ящики выносить, представляете?! Я же говорила, что всё получится!

– Господи, Одуванчик, не кричи, пожалуйста. Итак башка раскалывается.

– Друзья ваши, конечно, те ещё кидки. Развлеклись как следует в приватной, вас потащили, а потом уложить не додумались. Могли бы хоть до кабинета довести. И, главное, спокойно уехали на такси. Гоните их прочь из своей жизни! Кто так поступает?

Да у них это обычной практикой было после каждой вечеринки оставить друг друга там, где легли. За это он на ребят не был в обиде. А вот внезапная несознанка вызывала кучу вопросов.

– Пойдёмте потихоньку, ляжете на своём удобном диване в кабинете. Здесь убраться нужно. Уже закончилось всё. Не будем тёте Нине мешать полы мыть, – и причитает себе под нос, – опохмелиться бы вам найти что-то с утра. Зачем же так пить-то, если потом спасти некому вашу головушку?

Макс еле встал не без её помощи и облокотившись на её хрупкие плечи, еле волочил ноги.

– Не надо меня спасать, Одуванчик. Безнадёжный я.

– Надо, надо, Максим Александрович, – бойко ответила Катя, – Тошните, валяетесь, совсем авторитет среди подчинённых своих растеряете. Итак все у вас распустились!

Такая строгая. Натуральная жена прям.

– Открою страшный секрет, прекрасная Катерина, – наклонившись к ней близко, Макс прошептал заговорщически, – они и должны быть распущенными.

И рассмеялся, затем вообще раскашлялся. Ох, вот теперь точно не стошнить бы.

– Ясно всё с вами, – упрекнула и покачала головой Одуванчик.

Ой, скажите, пожалуйста!

– Ничего тебе не ясно…, Катюша. Ничего ты не понимаешь. Только и умеешь совать везде свой носик симпатичный, – повернул голову на неё и уставился на милое личико. От веснушек никак не мог оторваться. Почти так же, как кисточки той самой как её, Евы действовали. Тааак…

– То-то я смотрю, вам мой носик покоя не даёт, – поддела она, а сама еле удерживает его от падения. Вспотела аж вся.

– Такая любопытная. Тебя Варварой надо было назвать. Вернее было бы, – не забыл пальцем прикоснуться к её носику, следя, как она забавно им поморщилась.

Кое-как до дивана доползли.

– А мне и моё имя нравится. Ложитесь. Тяжёлый вы. И чего вас понесло сегодня пить так много? – уложила его и пошла искать что-то похожее на плед.

– Тебе твой любопытный нос и впрямь немного укоротить нужно, Вар… Катенька, – промямлил Макс. Завтра вспомнит, интересно, разговор их?

Она замерла и с такой растерянностью посмотрела на Макса и губы задрожали. Глаза блестят, вот вот расплачется.

Идиот. Сказочный, причём. Будто ребёнка обидел. Знал же, что это её больное место.

– Кааать, прости. Я не то хотел сказать, – перехватил её ручку.

Она натянуто улыбнулась. У самой глаза грустные-грустные.

– Всё нормально, Максим Александрович. Я знаю, что вы не хотели меня обидеть. Я вам сейчас воды принесу, попробую шипучку найти и чистую рубашку наутро достану из шкафа. А вы поспите.

Точно, жена. Хозяюшка. Кто бы хоть раз о его свежей рубашке подумал.

Чёрт! Угораздило же языком своим трепаться. Прикрыл глаза рукой и растянулся на своём диване.

– Не уезжай домой. Поздно уже. Ложись рядышком. Обещаю, не трону, Одуванчик, – пробормотал он сонно и заснул, не дожидаясь ответа.

Как Катя принесла всё, укрыла его и нежно погладила по голове и щеке, Макс уже не помнил.

Глава 7

Что-то очень щекотное на лице мешало Максу дальше нормально досыпать. Смахивал, а оно никак не сходило, сколько бы не старался. И ванилью отдавало слабо, при этом. Так тепло и мягко под боком, к которому кто-то прижимался. Совсем просыпаться не хочется. Будь его воля – провалялся бы весь день. Так, а с кем он вчера ушёл? Слишком резко Макс вскочил с дивана после своего ночного "кутежа", если это можно так назвать и увидел рядом посапывающую малявочку. Когда это он успел её на свой диван уложить? Чёрт. А вдруг обидел? По ощущениям и давлению внизу, ни о каком сексе ночью и речи быть не могло. Но это не означало, что он не мог грязно домогаться до неё. Секс с Полей, случившийся в итоге в тот день по его инициативе, ожидаемого удовлетворения не принёс. Вся привычная система прямым рейсом летела в лютейшую безысходность на букву "ж", из которой слово "вечность" ну никак не соберётся.

Чем бы всё не закончилось, а утренний стояк всегда по расписанию наступает, перекрывая собой всякую способность трезво рассуждать. Макс ничего вспомнить с ночи не может, куда её ещё твёрдыми членом впечатлять с утра? Хотя, судя по совершенно невозмутимому виду Кати и озвученным недавно намерениям относительно будущего мужа и орально-борщевого поклонения, ему утренней эрекцией её точно не впечатлить. И уж тем более, не напугать. Но на её реакцию он бы посмотрел. И на красные от смущения щёчки с большим кайфом полюбоваться хотелось. Прижаться бы сейчас к тёплой попке вплотную и, укрыв обоих, проваляться до смены. И, как говорится, пусть весь мир подождёт. Мда, каким же тошнотворно-подкаблучным пиздюком можно стать под флюидами Одуванчика. А ещё над Рустамом смеялся.

Прилёг обратно, ощущая приятное томление в паху и невольно залюбовался её милым личиком. Ничего красивого во время сна у человека не бывает, а его не смущают ни её спутанные волосы, ни лёгкий храп, ни даже приоткрытый ротик, пускающий слюни. Такая домашняя и уютная она, как маленький пушистый котёнок. Ластится сама и прижимается во сне к теплу. Потрогал веснушки на скулах, а кожа такая нежная и гладкая. Будить её будет просто кощунством. Устала, видимо, за ночь, круги под глазами пролегли. Набегалась, бедняжка. А он как свин, ей богу. Совесть кольнула за то, что так быстро слился. Не планировал вообще напиваться, всего пару глотков успел сделать. Закусил бы и остаток вечера был бы начеку. А тут всё внезапно пошло по пиз… не по плану то есть. Но внезапно ли? Он начал догадываться, чьих это рук дело и что было в бокале.

Минут пять любовался Одуванчиком, изучая каждую чёрточку на лице, пока она не открыла сонные глазки, осознавая первый секунды где находится и тут же подорвалась резко, чуть не упав с дивана.

– Ой, Максим Александрович, вы уже проснулись? Доброе утро, а я вот никак не могла глаза разлепить. К осени я всегда как сурочек. Да и последняя легла, когда все уехали по домам. Там Саша всё проверил говорит, внизу остался ночевать. Устал сильно и…

Идиот, нет чтобы у стены её положить. Удержал её одной рукой, придвигая к себе. Так и привыкнуть недолго к ней, спящей в его объятиях. Неловкое молчание. Наконец, Макс отпустил её и она поспешила сесть на диване.

– Катя, – прохрипел он пребывая в изумлении от своих ощущений и того, как неохотно убрал руку. Так она ещё в глаза ему не может посмотреть. Неужели совершил непоправимое? – Я… к тебе приставал?

Застыла, а у самой глаза на пол лица от его вопроса. Будто бы чушь несусветную сморозил. Часто-часто заморгав, прыснула со смеху и затараторила:

– Ничего не помните, да? Ох и пьянчужка же вы, Максим Александрович, – он поморщился от её характеристики. Вообще-то, его так с универа не вырубало, – После такой ночи вы, как честный человек, теперь просто обязаны на мне жениться!

Всё-таки, полез к ней?! Придурок! Какой же он придурок! Вглядывался в неё, пытаясь напрячь память. Ничего. Абсолютный вакуум после выпитого с пацанами. Откашлялся, пытаясь подобрать хоть какие-то слова, Макс начал оправдываться:

– Извини, Одуванчик. Первый раз со мной такое. Я знаю, мне нет оправдания, но…

Улыбка резко сползла с лица Кати. Такие как он, только под страхом смерти будут с ней. Ну, или в невменяемом как он вчера состоянии полного отлёта. А так нет. Никогда! Проверила? Молодец. Теперь вот страдай, Катенька. Никогда ведь не строила иллюзий относительно мужчин, а тут захотелось в сказку поверить. Всё его хорошее отношение – это пустые заигрывания и ни к чему не обязывающий флирт, который временами у него прорывается, забавы ради только. Или просто потому что игривое настроение. Только и всего. Надо заканчивать ставить его в неловкое положение.

– Максим Александрович. Я пошутила, извините. Мне нужно было уехать, как я и собиралась, зря я вас послушалась и осталась. Так стыдно теперь, – опустила глаза.

Сама расстроилась порядком. Она, подобно тому самому одуванчику, как он её ласково называет, тянулась к его словам и похвале, как к солнцу. Ни разу он её не обозвал, не смеялся злостно над её выходками, не шептался за спиной, что она какая-то не такая. Всегда в лицо, без задней мысли и ненавистной ей жалости. А слышала она в свой адрес многое: тормоз, блаженная, сумасшедшая, не от мира сего, не все дома – ещё самые безобидные выражения. Только вот Катю это абсолютно не трогало. Наоборот, вызывало только стойкое желание пожалеть человека, который от нехватки любви и счастья, пытался унизить её.

– Ну, доброе утро, что ли тогда, шутница, – проворчал он недовольно.

Вроде, радоваться должен, что такой груз ответственности скинул только что. Сразу в глаза бросилось, как он расслабленно выдохнул. Да она бы и после его приставаний не стала бы бегать за ним. Во всяком случае, очень надеялась на своё благоразумие. Так вот чего мама боялась, говоря, что Катя подобно утёнку за любым по пятам будет ходить, считая его навеки своим, кто первый хорошее слово скажет в её сторону. Неужели она так хорошо дочь знала?

Она молча кивнула в ответ и спешно встала в дивана, стараясь больше не смотреть на него. Смешно, конечно. Так неловко было, будто всё уже случилось между ними.

– Я поеду домой. У меня завтра коллоквиум по вышке, Максим Александрович. Отпустите на сегодня, пожалуйста. Выйду ещё в воскресенье, если что.

– И на каких же специальностях учатся нынче конопатые Одуванчики, если не секрет? Значит, ещё и пары прогуливаешь бессовестно?

– Мне к третьей сегодня, успею, Максим Александрович. А специальность моя – менеджмент организаций, – гордо ответила Катя, – представляете, я из двадцати человек в группе всего одна девочка. Леднов до сих пор подкалывает меня, что я всего на две десятых по вступительным баллам его опередила и забрала пятое и последнее бюджетное место.

Что и требовалось доказать, собственно. Да, грешно разбрасываться такими способностями и мозгами. Хоть до этого вывода Макс дошёл в таком убитом состоянии сейчас. Увидел на своём столе стакан с водой и блистер. А рубашка выглаженная висела на спинке стула. Давно его ничего не трогало. А её забота будто коснулась глубоких вод под коркой льда его души.