Творящая сны

– Да говори уже, хвастайся. Выпускница кулинарного техникума имени бабы Милы. С таким научным руководителем, как Прохор, я за зелья твои спокойна. Это не мои попытки сварить чего-нибудь, вот тогда ховайся под лавки. Дед и то пельменями предпочитает перебиваться, пока я на кухне хозяйничаю.

– Вот, товарищ юрист, мотай на ус. Будете на совместном проживании, придется тебе кашеварить. Не все коту масленица.

Ленка не могла не ущипнуть, но, весело подмигнув, разрядила обстановку.

– Тьфу ты, язык твой без костей. Мелешь и мелешь, язва прободная, а не баба. Пойдем, Веньямин, подымим на крыльцо. Я от этих шуточек ейних не знаю – то ли за самогон хвататься, то ли за пулемет. Мало тебя, Ленка, муж бьет, поди языком не размахивала б почем зря.

– Ну все, завелся, как старый трактор. Пошутить нельзя. Давай на мировую, Василь Акимыч. И в мыслях не было Вениамина с Лизой обидеть. Шутка это была, безобидная.

– Я тебе еще прошлую шутку не забыл, а ты опять Лизавету не пойми куда тянешь. Хорошо живем, на жись хватает, не – не сидится ей, баламутке. А впрочем, решайте сами, коли старших слушать не хотите. Потом локти кусать будете, да поздно.

Дед махнул на бумаги рукой и, шаркая, вышел с кухни. Лиза только глазами успела проводить правдоруба своего. Вениамин успокаивающе покачал головой, чтоб сидели и не вскакивали, и вышел успокаивать Акимыча.

– Ну и зачем? Вы вообще вместе находиться не можете, не поцапавшись.

– Ладно, каюсь. Потом извинюсь, ну правда, пошутила неудачно. Давай дальше смотри, чего мы с ребятами набросали.

Оставив бумаги на завтра, Лиза пообещала все внимательно прочитать еще раз и подумать, как и куда болящих можно будет поместить из их собственных снов. По всему выходило, что нужно будет какой-то санаторий организовывать с индивидуальными снами. Может, Лексей Борович советом поможет. Прыгать в эту авантюру без подготовки Лизавета была не готова, как и домой к Милке тащить незнакомых людей.

Пискнул Санин ноут. Похоже, рыбка клюнула, проглотила наживку, крючок и поплавок в придачу. Пора было подсекать.

Сдвинув на край стола документы Саня растопырил локти, склонившись над экраном. Щурился он недолго. Полоса загрузки на выпавшем окошке стремительно двигалась, наполняясь мегабайтами информации с чужого компа, а с ней и ползло вверх настроение их компьютерного гения.

Показав примолкшим девченкам большой палец он стал мурлыкать какую-то песенку, а потом забывшись напевать ее в голос. Мотив был странно знаком, но слова оказались совершенно другие.

… Вспомните, что где-то

Бродит вовсе голый,

С вами, в общем, не знакомый,

Снежный человек.

– А вот и познакомимся!

Открыв следующее приложение он быстро строчил в командной строке, продолжая петь припев уже не стесняясь невольных слушательниц.

И улыбка, без сомненья,

Вдруг коснется ваших глаз,

И хорошее настроение

Не покинет больше вас.

– А мы вот так его еще. И вот так! Очень интересный дядечка, сколько всего в одном месте хранит. Ну держись профессура, тебя ждет десантура.

И с места в карьер продолжил вокальное исполнение старого шлягера на новый лад, постукивая пальцами для аккомпанемента

Если вас за ногу

Кобра укусила,

Если жить осталось

Только полчаса.

Помолитесь богу,

Соберитесь с силой

И как в детстве начинайте

Верить в чудеса.

– Ча, ча, ча.

Отбил барабанную дробь и снова затянул приятным баритоном, ничего не объясняя и тем более не обращая внимание на вылупившихся дамочек, что боялись даже пикнуть во время неурочного концерта.

Пошел второй припев, когда заскрипела дверь и продолжая что-то говорить друг другу вошли мужчины после перекура.

Саня наконец-то обратил внимание на публику подмигнул Вениамину и изображая игру на воображаемой гитаре пропел последний куплет с особым актерским пафосом

Если вам замены

Нету из России,

Если не пускают

Встретиться с женой,

Вспомните, ребята,

Робинзона Крузо,

Как двенадцать лет прожил

Он лишь с одной козой…

Куплет допеть ему не дали. С любимой присказкой про лешего Василь Акимыч успокоившейся было попытался дать подзатыльник новоявленному Кабзону, но промахнулся. Увернувшись от карающей длани хулиган подхватил ноут и выпрыгнув из-за стола сунул под нос насторожившемуся Вене.

– Нет, ты глянь какая картина маслом. Этот хрен забугорный еще и пароли все на видном месте хранит. Командир, давай уже ломанем его нормально. Чего цацкаться? Никто не узнает, мамой клянусь. Пойдем на воздух, чего-то курить охота, да и репертуарчик мой на аплодисменты нарвался от благодарной публики.

Шут гороховый поклонился, шаркнул ножкой, вызвав дружное хихиканье у женской половины компании и выскочил как черт из табакерки с кухни. Пожавший плечами Веня опять махнул Лизе здоровой рукой, что он со всем разберется и вышел впустив хвостатый подарок. Базилио с торчащим морковкой хвостом громко заявил, что он проснулся и срочно хочет есть и может даже писить. Хулиганские куплеты были тут же забыты, а вот мелодия привязалась ко всем и то тут, то там на кухне раздавались мелодичные напевы девчонок, пока те кормили и гладили котенка. Один дед Василь, сидел насупившись на весь белый свет с неприязнью глядя на злополучные бумаги и ворчал про то, что раньше припаяли бы статью за такие песенки, а каким приличным человеком казался.

Пока прекрасное трио отпаивало Акимыча чаем и гладило кота, мужчины наконец-то договорились о чем-то важном. Сашка засобирался обратно к жене в пансионат, усиленно моргал Ленке и Ольге и косил взглядом на потупившуюся Лизавету. Наконец до гостей дошел смысл пантомимы и Елена Велеречивая сладчайшим из своих голосов предложила достопочтимому Василь Акимычу прокатится с ними до Розочки Абрамовны. Очень та хотела по парку погулять, а не с кем. Поигрывая бровями смотрела на Ольгу, пока и она не включилась в игру по оставлению влюбленных в одиночестве. Так под руки и вывели принарядившегося деда. Обещали вернуть через пару, тройку часов вместе с козоводами.

Когда машина полная гостей моргнула фарами и тронулась по деревенской дороге, Вениамин признался, что это он Сашку попросил.

– Лиз, пока никого нет, у нас с тобой один вопрос остался не решенный. Это правда важно и лучше без свидетелей.

Лизавета только взгляд испуганный успела поднять на стоявшего близко, близко Веню. Тот чмокнул ее в кончик носа, развернул и повел в спальню недоумевающую и растерянную. На сцену соблазнения это никак не походило. Там патче, что со сломанным плечом только в боливудских блокбастерах герои умудряются и сексом заниматься и танцевать одновременно. Дело было явно не чисто.

– Я тебе пакет оставлял на время, ребята сегодня должны заехать забрать. Итак парня на нарушение подбил, хватятся улик – тут служебным несоответствием не отделаешься. Не получилось по волшебному, будем по простому продолжать искать. Эти горемыки пропавшие точно не виноваты, что мы с тобой по больницам отлеживаемся. Сашка обещал помочь чем может.

Сквозь розовый туман гормонов слова проходили тяжело. Лизавета Петровна в мыслях уже припадала к крепкой мужской груди и сильные руки его обнимали ее дрожащее тело, а тут какие-то улики и пропавшие люди. Хотелось встряхнуть головой как мокрая собака, сбрасывая неприличные картинки 18+, что роились в воображении.

Сделав шаг назад и разорвав дистанцию с предметом своих девичьих фантазий, Лиза открыла створку окна, глубоко вздохнула и предложила провокатору присесть, пока вспомнит, куда спрятала вещдоки.

Глава 6. Сон. Созвездие гончих коз

Пакет лежал среди ее полотенец и наволочек забытый и не распакованный. Обещала посмотреть, попробовать, люди на служебное преступление шли, а она даже не притронулась – ясновидица фигова.

– Так, у нас с тобой пару часов есть в запасе? Посидишь со мной немножко, чтоб разбудить, когда приедут?

Проснувшаяся совесть жгла изнутри изжогой, так, что комок в горле не проглотить. Эти мужики целую операцию придумали, связи подняли, чтоб людям попробовать помочь, а она просто забыла. Возражающий было Вениамин был аккуратно пересажен на край кровати и сновидица с красным как помидор лицом стала снимать с себя тапки и носки. Совсем не о том мечталось, но тут сама себя потом поедом сгрызешь, если не попробуешь что-нибудь узнать.

– Может все таки не стоит? Ты только сама с больницы вышла. Лиза я с тобой пойду. Одну не отпущу. Или так или никак. Что надо делать?

Рядом с улегшейся сновидицей не отпуская руки лег и сам Веня. Нераспакованный пакет теперь оказался между ними.

– Просто ляг и попробуй заснуть или просто рядом полежи. Не мешай только. Я быстро.

Настроившейся на долгое засыпание Лизавете оказалось нужно было только закрыть глаза и мысленно позвать Амалфею. Дремавшая чутким послеобеденным сном химера, притянула хозяйку в сновидение, прихватив на королевское ложе и самца человеческого. Что хозяйка выбрала, то и нам в родню сгодится говорил весь козий вид, когда рогатое чудовище обнюхивало открывшего глаза безопасника.

– Здрастье.

Очутиться в кровати в любимой женщиной во сне, куда провалился через мгновенье, как лег, это одно, а вот нос к носу столкнуться с рогатым, бородатым чудом, что еще и в лицо лезет – это совсем другое. Единственно, что спасло мужчину от падения это Лизина рука. Она по-прежнему крепко сжимала ладонь спящего.

– Милка, это свой. Отстань от него, дело есть.

Лиза потянула с кровати Вениамина, прихватив под мышку пакет с вещами. Действуя скорее по наитию, чем имея четкий план – крикнула домовому.

– Прохор! Помощь твоя нужна.

Опешившему Вене предстал в проеме маленький бородатый старичок толстовке со спайдерменом, джинсах и разноцветных кроссовках. Поклонился с почтением.

– Доброго здоровьица. Совет да любовь. Дом без хозяина, что сарай без крыши. Мое почтение, добро пожаловать.

Лиза скосила взгляд на кивающего китайским болванчиком Веню и прервала ритуал знакомства самым бесцеремонным образом.

– Нам уйти надо. Дома никого нет. Если гости приедут, урони чего-нибудь или разбей. Надо нас там наяву разбудить. Справишься?

Глядя на округлившиеся глаза домовенка, подумала было, что идея не сработает, но тот только начал кивать, то-ли передразнивая Вениамина, то-ли сам по себе.

– Это значит мы со всем старанием. Дом на замок, чужой не войдет, коли распоряженьице есть такое. Коли добудиться надо, это тоже сподмогнем, как скажете. Только поаккуратнее там Лизавета Петровна, волненье за вас шибкое имеем. Вы уж поберегите себя.

– Не волнуйся, мы туда и обратно, главное разбудить не забудь.

– Да как можно, коли хозяйка слово сказала, так будет исполнено в полном соответствии. Не беспокойтеся, здесь все по порядку, значится будет.

– Мы туда и обратно. Мы быстро.

Повторила скорее для себя Лиза и пока не потеряла боевой настрой, шагнула с крыльца. Во дворе вместе к рогатыми бандитами обнаружились и из будущие владельцы. Похоже сегодня все решили себе сиесту устроить после обеда. Лиза прошла мимо, кивнув Милке, чтоб следовала за ней, но не тут то было. Два мелких охламона, вырвавшись из рук воспитателей рванули за матерью, за ними поднялись и трое взрослых.

– Если дозволите, тресветлая госпожа, мы с вами. Детей пора приучать к большой охоте. Не век же им во дворе куковать.

Милка подтвердила коротким меканьем, что банду пора выгуливать на воле. Ткнула калитку рогами и вопросительно посмотрела на Лизу.

– Ну если собрались сами не знаете куда, лишь бы на месте не сидеть, то запрещать не буду.

Вспыхнувшая в голове идея использовать химер в качестве поисковых собак обретала форму и содержание. Там же не сходя с места, раскрыла злополучный пакет и подсунула под нос любопытной Амалфеи с отпрысками.

– Надо искать! Ищи Милка, нюхай.

Коза недовольно фыркнула, выражая возмущение таким варварским использованием Хранителей, но Лиза была непреклонна. Или пан или пропал. Рисковать еще раз и просится под крыло ворона, что опять занесет неведомо куда, останется только на крайний случай. Тут стоило попробовать своими силами разобраться.

Представив, что летит над землей, поднимаясь все выше и выше, послала Милке мысленно этот образ с просьбой, с желанием отыскать пропавших сновидцев. Горячий комок в горле, что звался муками совести она тоже отправила и вину за свое разгильдяйство и головотяпство вдобавок. От такого коктейля химера только чихнула, укоризненно посмотрела на хозяйку, но нос в пакет сунула повторно. Козлята вслед за матерью полезли в этот полиэтиленовый мешок, чуть ли не с ногами. Кто-то из мелких еще и успел прихватить зубами мягкую игрушку, пока вытаскивали.

Теперь можно было начинать. Привычным уже гуськом, положив руки на плечи друг другу поисковый отряд вышел из калитки.

После бесед с Ольгой и Розой Абрамовной механизм управления сновидением был, как на ладони – бери и твори. Дурацкий термин “осознанность”, что краеугольным камнем торчал из всех объяснений, ей вообще был не нужен. С самой первой встречи с бабушкой эту осознанность ей полотенцем вбили. Оставалось только верить в себя и плевать на препятствия, как в бессмертном кино Лизиного детства.

– Вспомни, ты же летала во сне. Это всегда казалось так просто, какое-то незначительное усилие и вот ты уже паришь над землей, в самом своем естественном состоянии. Это совсем не сложно.

Уговаривала себя, настраивая на нужный лад во главе паровозика, что выходил в серое туманное небытие из калитки ее собственного сновидения.

Милка взмахом крыльев закрутила небольшие вихри из петель тумана и под ногами путников раскинулся далекий город в туманной дымке. Лиза только екнула, забыв все свои настройки. Нелепо взмахнув руками, провалилась в небо под собой, зажмурившись от ужаса.

Ощущения падения, но не камнем вниз, а скольжением. Рука Вениамина, что ни на секунду не отпускает Лизавету, удерживает, направляет. Раскинув руки и ноги он парит, удерживая сновидицу рядом с собой.

– Расслабься. Ты с парашюта чтоли не разу не прыгала. Ляг на воздух, как будто плывешь. Я тебя держу, давай вторую руку!

Рядом парили Хранители Севера и Юга, радуясь неожиданному приключению. Ингвар, растянув полы куртки, как белка-летяга выписывал в воздухе фигуры высшего пилотажа. Воздух удерживал неумелую летунью встречным потоком, приподнимая, подталкивая, не давая уйти в пике.

В связке с улыбающимся Вениамином, что держал уже обе разведенные по сторонам руки, страх отодвинулся, отпустил свои когти, что дергали тугой комок под ребрами и открылась даль бескрайнего небасвода. Земля не приближалась стремительно, а лоскутным одеялом плыла под ними. Серые, натянутые струны дорог и зеленые островки леса, жилые районы, пустыри промзон, складывались в мозаику, карту со спутника. Москва раскинулась, как огромный спрут на тверди, вытянула свои щупальца все дальше от центра, захватывая все новые территории.

Амалфея пронеслась мимо ЛИзаветы, чуть не задев крылом, за ней наэлектролизованными шаровыми молниями, бешено взмахивая крыльями летели оба козленка, выписывая невероятные кульбиты и похоже еще не очень понимая, как управлять поворотными рулями. Хвосты, в одночасье ставшие малым подобием маминого драконьего великолепия, болтались, больше мешая, чем помогая полету.

Лизавета рассмеялась от захлестувшего ее чувства полета, отпустила одну руку и раскинувшись, наконец, легла на воздух, позволяя потоку нести ее вслед на целеустренмленной химерой.

– Ищи Милка! Ищи дорогая! Хоть кого найти попробуй!

За пазухой нагревался пакет с вещдоками, что Лиза успела сунуть перед шагом в неизведанное. Наверно стоило пройти по каждому сну из пропавших, не спеша, взять вещь человека, думать о нем, идти в его сон, а не вот таким гуарским наскоком пытаться обьять необьятное. Она даже толком вспомнить не могла сколько там человеческих судеб в этом пакете.

Вслепую, свободной рукой пошарила в шуршащей мешанине вещей и наугад вытащила игрушечного зайца, что так радостно трепал один из рогатых бандитов.

– Чье?

Вениамин покосился на игрушку, нахмурился на мгновение и выдал короткую справку

Юля Барченкова, 19 лет,проживает в Алтуфьевском районе. Студентка Темирязевской Академии, семья полная, есть младший брат. Натура романтическая, увлекающаяся, вела сетевой дневник, описывала сны и намекала на тайные знания, что ей открыл Учитель. Пропала десять дней назад.

На окончании фразы мелкий негодник, подлетев к Лизе выхватил понравившеюся игрушку, дернув ее из руки. От рывка, раскрывшийся пакет выскользнул из груди Лизаветы, вещи и предметы из него рассыпались в воздухе, не спеша падать, парили мусорным облаком вокруг поискового отряда. Вспыхнул белым огнем шелковый платок, оставив лишь облако пепла, рядом в труху рассыпался чей-то брелок. Один за другим улики превращались в серый пепел, оставив лишь игрушечного зайца, цепочку с кварцем и черную футболку с принтом, что размахивая рукавами продолжала парить на расстоянии вытянутой руки от Лизаветы.

– Ищем тех, кого можем найти! Смотри, он взял след!

Вениамин взял бразды правления в свои руки, направляя за собой Лизу и подхватив оставшиеся целыми предметы пропавших. Мелкий озорник, продолжая удерживать зайца удалялся от компании, все быстрее. За ним, как инверсионный след расползалось серым маревом небытие, утягивая за собой и компанию сновидцев. Внизу мелькали, смазываясь от все возрастающей скорости улицы, жилые районы многоэтажек и стальная полоса изогнутой реки, что резала город безумным росчерком.

– Так, Кутузовский, МКАД, Новая Рига… Он на запад нас тянет! Не оставайте!

Вениамин фиксировал пролетающий внизу пейзаж, успевая и команду подбадривать и Лизу придерживать. Амалфея парила над погоней, не мешая, но и не выпуская своих отпрысков из виду. Потянулись коттеджные поселки, какие-то деревеньки, промелькнула и исчезла египетская пирамида в чистом поле, что удивила ЛИзу больше всего. Такого она еще не видела наяву.

Маленькая шаровая молния влетела в открытое окно двухэтажного здания. Территория была огорожена, похожие друг на друга строения напоминали пионер лагерь или дом отдыха.

Запустение еще не было явным, но трава уже отвоевала свое право расти на ступеньках входа и закрытые металлическими щитами окна первого этажа подразумевали, что обьект скорее законсервирован, чем используется по назначению.

– Так, с местом определились. Я потом на карте посмотрю, как летели. Надо мелкого вытаскивать и пошли отсюда. Сначала проверить все нужно.

– Подожди Вень, не так срочно.

Лиза опустилась на землю и бесстрашно пошла за козленком в здание. Судя по поведению парящей над крышей Милки опасности для них не было никакой. Пустой холл и лестница на второй этаж. Топающие за ней мужчины сбивают настрой и взмахом руки она просит отойти на пару шагов назад. Прислушаться, вобрать в себя воздух и пространство заброшенного здания. По мысленной связи с химерой найти малый, неотделимый комочек счастья, что смог пройти по следу, осилил, загнал ускользающую добычу.

Малыш стоял над очередным ледяным гробом, тыкал его рожками и подсовывал игрушку. Лизавета уже такое видела в вороньем особняке. Незнакомая ей девушка, застывшая в мучительном спазме сквозь куб замерзшей воды, спала в своем собственном сне, как мушка в смоле. Размерами эта глыба превосходила Ольгино заточение, от нее тянуло стылым холодом навьего сна. Казалось само пространство вытягивает свет и тепло. Мгновенно замерзли босые ноги и онемели пальцы на руках, и дотянувшись до козленка, Лиза сдернула его с ледышки и передала в заботливые руки хозяина. Ингвар прижал малыша к груди, отогревая окоченевшие копытца, что успели подернуться потусторонней изморозью.

– Ты туда не пойдешь. Давай сначала проверим наяву. Савченко и Игнатова следующим рейдом будем искать, остальные, похоже уже двухстотые. им уже не поможешь. Пошли, ты сама как ледышка стала.

Вениамин тянул за руку, из пустого зала, ледяного пола, вросшей ледяной темницы. Не давая сделать героическую глупость, не оставляя ни единого шанса Лизавете вырваться из захвата теплых рук, а потом подхватив замерзшую сновидицу на руки просто вынес по лестнице вниз, не спрашивая и не слушая слабых возражений.

Опустошенная Лизавета скукожилась у него на груди, как будто само пространство вытягивало из нее все силы, убаюкивая ледяным сном, замедляя реакцию, нашептывая многоголосьем “Замри, не шевелись, отдохни, не торопись, ш-ш-ш спи, усни с нами..”

Только теплый нос спустившейся на землю химеры, что ткнулся в лицо и кольцо рук Вени удержали, не дали провалится в безразличие и холод, что пронизывал девушку насквозь.

– Выходим. Милка давай домой, детей забери.

Отстукивая зубами дробь скомандовала хозяйка. С таким она еще не сталкивалась. Здесь нужен был совсем другой подход.

Глава 7. Сон про печку

В дом Лизавета не пошла. Озноб от прикосновений к ледяной глыбе не проходил и махнув Прохору, чтоб открыл дверь для химеры и ее потомства, она потянулась за бабушкиными часиками. Дело было нечисто, у нее такого не случалось еще ни разу, даже когда за брошкой ходила.

– Я с тобой.

Вениамин и не думал отпускать дрожащую от внутреннего холода сновидцу. Шагнул к калитке шаг в шаг с Лизой, все решив для себя и не ожидая согласия.

Баба Мила встречала у порога дома. Нарядная, с бусами и цветастым платком подпирала камнем дверь снаружи. В гости собралась или на свидание к ненаглядному своему Силуяну, никто даже спросить не успел. Лизе было все хуже. Холод пробирающий до костей не позволял сделать глубокий вдох. Приходилось дышать обжигающий воздух сквозь сжатые зубы, маленькими быстрыми глотками. Казалось, что теплый ветерок вечного полдня во сне несет мелкие льдинки и северную стужу. Как будто она босиком в пижаме сдуру сунулась в тридцатиградустный мороз и никак не могла из этого состояния выйти. Бабушка всплеснула руками, отпихнула ногой запорный камень, раскрыв дверь на всю ширь, скомандовала Вениамину:

– Чего телепаешься, давай бегом ее тащи. Ох ты ж леший-то. Лихоманку какую подхватила что ль? Я сейчас, я мигом.

Проскользнув перед Веней, что на руках занес Лизавету в дом, смахнула с лавки какие-то пучки травяные и стопку полотенец. Охнула, прижав горячую ладонь ко лбу окоченевшей внучки.

– Слушай меня служивый, да запоминай. Сейчас любое промедление такого вреда стоить будет, что не расхлебаешь. За печкой пошарь, там лопата деревянная для хлебов стоит – тащи сюда. Заслонку отодвинь, из печки чугунки достань, да на стол ставь. Куда голыми руками полез, ухват на что? Бестолковый какой мужик. У донышка подводи да приподнимай, все нормально хватается. Печь мне не выстуди.

Сейчас девонька моя, сейчас. Бабушка тебя в печку запихнет, на лопате испечет. Сглаз, худобу в трубу печную унесет. Сымай рубашку-то, пошевеливайся, и штаны свои шелковые. Куда руки тянешь, вцепилась она. Чего я у тебя не видела? Нету в наготе срама. Мужик твой баб видал голых столько, что ни в одной бане не моется зараз. Отдай, говорю рубашку, дура ты бестолковая.

Маланья с силой выдернула из рук Лизаветы пижамную рубаху, которой та пыталась прикрыться. Голая, жалкая, замерзшая до предела, она уже не понимала, что ей хотят добра, судорожно цеплялась за одежду, что не грела, но хотя бы как-то укрывала покрытое мурашками тело.

– Лопату принес? Да не то ты показываешь, ну как весло деревянное, да вот оно, клади давай на пол. А ты садись, коленки сожми, руками обхвати, голову меж коленей и локти, локти не растопыривай. Ох, бестолочь, хоть сама показывай. Уселась? Ну давай, помолясь в печку ее. Э-э-эх, взяли!

Беспрекословно подчиняющийся Веня, как заколдованный злой ведьмой, удерживал Лизу в противоестественной позе эмбриона на хлебной лопате. Обхватив руками, приподнял ее с пола, а сзади безумно хихикающая бабка подсовывала деревянную лопасть под попу и пятки. Огромный черный зев русской печи приближался стремительно и неотвратимо. Ее действительно попытаются запечь, как каравай, вместо того, чтоб помочь.

– Я тебе поору сейчас по мягкому месту. Ну-ка руки убрала быстро, веником получишь, не посмотрю, что выросла. Не трожь руками, обожжешься, да с лопаты не слезай, будет жопа горелая. Вот и ладненько.

Подавив сопротивление внучки на корню, Маланья с цирковой ловкостью подпихнула скрюченную страдалицу с шестка в зев печи и закрыла заслонку. Жар от подернутых пеплом углей и замкнутое пространство свода обволакивали горячим суховеем. Где-то сверху отодвинули вьюшку и у Лизы начали покалывать кончики обмороженных пальцев на ногах. Холодные мурашки бежали вверх по позвоночнику, раз за разом сдуваемые раскаленным воздухом. Пылали голени, обращенные к горнилу, и спина, что чуть-чуть не касалась железной заслонки. Чудилось, что и она светится малиновым жаром, но повернуть опущенную меж колен голову в этой печной утробе не было никакой возможности.