Карьерная травма: когда работа оставляет шрамы

Юлия Рябикина

Карьерная травма: когда работа оставляет шрамы

Введение

В последнее время мы переживаем череду бесконечных потрясений: пандемию, экономические кризисы, политическую нестабильность и вооружённые конфликты. Многие люди потеряли не только работу, но и опору – пришлось срочно сменить профессию, покинуть привычное место жительства и заново найти смысл в том, что раньше казалось незыблемым.

Цифровизация и удалёнка, обещавшие свободу, обернулись для нас стиранием границ между работой и личной жизнью. Круглосуточная доступность, бесконечные чаты, ожидание мгновенных ответов, даже в выходные и отпуск, держат психику в состоянии перманентного напряжения.

Корпоративная среда, в которой ценность человека сводится к ключевым показателям эффективности (KPI) в бесконечной гонке за сверхрезультатами, превращается в источник хронического стресса. Практика регулярных увольнений, внезапных кадровых перестановок, резких смен приоритетов в ответ на внешние вызовы подрывает у людей базовые основы: ощущение стабильности и уверенности в завтрашнем дне.

На рынке труда наблюдается явный дефицит компетентных руководителей. В 2025 году HeadHunter провёл исследование, в котором приняли участие более 2800 человек. Выводы оказались неутешительными: каждый третий сотрудник (32%) раздражён из-за напряжённой атмосферы, которую создаёт начальник. 31% недовольны тем, что руководство не прислушивается к ним и не интересуется их работой. 26% опрошенных сталкивались с грубостью со стороны начальства, 24% считают руководителя некомпетентным, а 13% жалуются на устаревшие методы и отсутствие инноваций.

Но самое показательное – то, что 43% респондентов не смогли назвать ничего хорошего в своём непосредственном руководителе, 48% описывают свои отношения с начальством как строго деловые – без доверия, без поддержки, без человеческого тепла, а 20% прямо называют эти отношения токсичными и абьюзивными.

Чаще всего с давлением и манипуляциями сталкиваются специалисты в сфере закупок (34%) и управления персоналом (31%). Получается, что те, кто, по иронии, должны обеспечивать справедливость и заботу в организациях, сами же от них и страдают.

Грубость, равнодушие и некомпетентность – это не «особенности менеджмента», а реальные факторы, способные нанести серьёзный ущерб психическому и даже физическому здоровью.

В результате каждый второй россиянин увольняется из-за состояния, которое мы привыкли называть «выгоранием». Для трети опрошенных оно длится несколько лет, превращаясь в хроническую форму.

Люди ищут спасения: берут отпуск, меняют компанию, погружаются в хобби, просят у работодателей гибкий график и поддержку. Но эти меры, увы, приносят лишь временное облегчение. Гибкий график не может исцелить от боли обесценивания. Отпуск не способен восстановить доверие, разрушенное предательством или несправедливостью. И никакое хобби не заменит утраченного чувства безопасности – того самого внутреннего знания: «Я в порядке. Мир предсказуем. Мои усилия имеют значение».

Эта массовая неспособность «восстановиться» привычными методами красноречиво доказывает, что выгорание – это верхушка айсберга. Под ним скрывается гораздо более глубокое и системное повреждение психики, вызванное болезненным профессиональным опытом: токсичной рабочей средой, дискриминацией, внезапным увольнением или регулярным обесцениванием усилий. В то время, когда мы отчаянно пытаемся справиться с «выгоранием», корень проблемы – карьерная травма – требует совсем другого подхода.

Феномен карьерной травмы – тема, о которой заговорили сравнительно недавно. Одни считают её выдумкой: «Травмы нет, просто лень». Другие, напротив, начинают видеть её повсюду, превращая в модное объяснение любой неудачи.

Истина, как всегда, где-то посередине. Карьерная травма – это реальность, с которой ежедневно сталкиваются тысячи людей.

Она не зависит от должности, зарплаты или статуса. Карьерная травма может случиться с топ-менеджером и начинающим специалистом; с тем, кого уволили, и с тем, кто остался; с тем, кто «всё пережил молча», и с тем, кто публично ушёл в отставку. Даже если внешне всё выглядит «нормально» – вы ходите на работу, выполняете обязанности, улыбаетесь коллегам, – внутри может происходить настоящая эмоциональная катастрофа.

Эта травма, как шрам на коже, остаётся с нами – невидимый, но живой след прошлого.

На протяжении двух десятилетий своей профессиональной жизни и как руководитель отдела персонала, и как психолог я часто наблюдала следующую картину: за страхом собеседований, постоянной усталостью, прокрастинацией, неумением отстаивать границы и нежеланием расти скрывалась глубокая рана. Я видела, как талантливые специалисты теряли уверенность после болезненного увольнения, как амбиции угасали под давлением некомпетентного руководства, как переутомление от переработок перерастало в хроническое состояние и приводило к потере трудоспособности.

Несмотря на растущее внимание к ментальному здоровью, карьерная травма остаётся табуированной темой. В нашем обществе до сих пор отсутствует легитимность для боли, связанной с работой.

Мы стесняемся говорить открыто о своих переживаниях, боясь показаться слабыми, негибкими, неспособными справляться с нагрузкой.

Мы стыдимся своей уязвимости.

Мы боимся признать, что работа, которая когда-то была источником стабильности и реализации, стала зоной внутреннего разрушения, боли и страдания.

Мы обесцениваем свои переживания, продолжая думать: «Работа – это просто работа».

Мы не знаем, как распознать и назвать то, что с нами происходит, кроме как «выгоранием».

И потому – молчим.

А молчание усиливает страдание.

Эта книга призвана пролить свет на ту боль, которую мы подавляем, на травму, которую не называем, на восстановление, которое возможно.

ЧИТАТЕЛЮ НА ЗАМЕТКУ

Вы не найдёте здесь универсальных рецептов быстрого восстановления после увольнения, обещаний гарантированного успеха или призывов к радикальному отказу от карьеры.

Мы не будем обвинять работодателей, критиковать системы управления персоналом или превращать вашу боль в источник вдохновения из разряда «то, что нас не убивает, делает сильнее».

Вместо этого – уважительный и бережный диалог, основанный на принципах травма-информированного подхода. В его основе лежит простое, но часто игнорируемое понимание: травма – это нарушение целостности психики и тела, требующее уважения и поддержки. И встречается она гораздо чаще, чем кажется на первый взгляд.

В своей практике и в этой книге я опираюсь на научно доказанные методы психотерапии – когнитивно-поведенческую терапию (КПТ), разработанную Аароном Беком, метод EMDR (ДПДГ – десенсибилизацию и переработку движением глаз), созданный Фрэнсин Шапиро. Эти подходы имеют обширную эмпирическую базу и рекомендованы Всемирной организацией здравоохранения и ведущими профессиональными ассоциациями для работы с травмой и связанными состояниями.

Я сознательно избегаю методов, не подтверждённых исследованиями, потому что верю: работа с травмой требует не только сочувствия, но и ответственности перед наукой.

Мы рассмотрим карьерную травму через призму психологии, социологии и нейробиологии. Поймём, как она меняет мозг, поведение и восприятие реальности. Узнаем, кто в группе риска – и почему даже «сильные», «успешные» и «устойчивые» бывают уязвимы.

Мы поговорим о том, почему одни люди справляются с трудностями и идут дальше, а другие годами не могут оправиться от боли.

Если вы столкнулись с подобным, знайте: ваши чувства важны, и эта книга призвана помочь вам исследовать полученный опыт.

Но она – не только для тех, кто пережил травму, но и для тех, кто создаёт и управляет.

Владельцы бизнеса, руководители и HR-специалисты найдут здесь ориентиры для создания безопасной и поддерживающей корпоративной среды.

Психологи и коучи – этичные инструменты для сопровождения клиентов в карьерных кризисах.

А начинающие специалисты – возможность войти в профессию без токсичной установки «надо быть сильным любой ценой».

Книга адресована тем, кто хочет сохранить себя в мире стремительных перемен и бесконечного стресса.

Она состоит из четырёх частей, каждая из которых – этап в процессе восстановления:

Часть I. Понимание травмы: от отрицания – к признанию

Чем карьерная травма отличается от выгорания? Кто в группе риска? Как корпоративный абьюз маскируется под «результативность»?

Часть II. Последствия: как травма меняет нас изнутри

Экзистенциальный кризис после утраты профессиональной идентичности. Стыд как внутренний судья. Молчание как форма шока. И как всё это отражается на теле, мышлении и отношениях.

Часть III. Исцеление: от признания – к перерождению

Не мотивационные лозунги, а бережные шаги: признание своей боли, рефрейминг опыта, установление границ, восстановление внутренней устойчивости – без давления и спешки.

Часть IV. Этика профессионального пространства

Для HR, руководителей и владельцев бизнеса: как выстраивать культуру, в которой люди не выгорают, не теряют себя и не боятся говорить о своих границах.

На этом пути вас ждут научные данные, рефлексивные вопросы, практические упражнения и инструменты для восстановления.

Некоторые строки могут вызвать сопротивление – раздражение, скепсис, желание закрыть страницу – это нормально. Могут всплыть воспоминания о тех моментах, которые вы долгое время старались забыть. Так реагирует нервная система на триггер – сигнал, напоминающий о прошлом. И в такие моменты особенно важно позаботиться о себе.

Пожалуйста, помните:

Вы можете останавливаться в любой момент. Если текст вызывает дискомфорт – отложите книгу, позвольте себе взять паузу, сделайте несколько глубоких вдохов и выдохов, выпейте воды. Не старайтесь «брать себя в руки» и читать через силу всё и сразу. Вернётесь, когда будете готовы.

Вы не обязаны выполнять все упражнения. Выбирайте только то, что сейчас вам по силам. Пропускайте то, к чему ещё не готовы.

Каждый маленький шаг важен.Даже если сегодня вы прочитали одну страницу и задумались – это уже движение вперёд. Вы просто идёте своим путём.

Вы не обязаны справляться в одиночку. Поделитесь с тем, кому доверяете. Иногда одного «Я рядом» достаточно, чтобы стало легче.

Если боль слишком велика – обратитесь к психологу. Эта книга – не замена терапии, а инструмент для самопознания. Профессиональная поддержка – ваш ресурс.

Я верю, что у вас есть внутренние силы справиться с опытом карьерной травмы.

Вы уже справляетесь.

Пусть эта книга станет для вас маяком, чтобы в тумане сомнений всегда находить дорогу к себе.

Спасибо, что вы здесь.

ПРИМЕЧАНИЕ ОТ АВТОРА

Я сознательно чередую формы слов: иногда пишу в женском роде, иногда – в мужском. Это не ошибка. Так я хочу напомнить, что каждая мысль, пример или рекомендация обращены ко всем, независимо от пола.

Я часто говорю «мы», потому что верю: многие переживания у нас общие. А если обращаюсь к вам напрямую – пожалуйста, не воспринимайте это как неуважение. Мне важно, чтобы текст звучал живо, но оставался открытым для каждого.

Все истории, приведённые в книге, основаны на реальных событиях, но имена, детали и обстоятельства изменены для соблюдения конфиденциальности. Некоторые случаи представлены в обобщённой форме. Любые совпадения случайны.

Материал книги защищён авторским правом. От идеи до обложки – результат моего личного и профессионального пути. Пожалуйста, уважайте мой труд. Любое использование – цитирование, воспроизведение, копирование, распространение полностью или частично – возможно только с моего письменного согласия. Я открыта к диалогу и сотрудничеству.

Если вы заметили опечатку, неточность или хотите поделиться своим опытом – напишите мне в социальных сетях. Я читаю каждое сообщение и благодарна за вашу обратную связь.

Итак, я приглашаю вас к разговору о боли, которую мы часто скрываем и молча носим в себе. О восстановлении, которое начинается не с подвигов Геракла, а с маленьких шагов. И о том, как жить дальше, оставаясь собой, даже тогда, когда мир вокруг рушится.

Даже если сейчас вам кажется, что это невозможно.

Особенно – если кажется невозможным.

С уважением и верой в вас,

Юлия Рябикина

Автор книги «Карьерная травма: когда работа оставляет шрамы»

Октябрь 2025 г.

ЧАСТЬ I. ПОНИМАНИЕ ТРАВМЫ: ОТ ОТРИЦАНИЯ – К ПРИЗНАНИЮ

Перед тем как мы начнем наше путешествие по лабиринтам карьерной травмы, давайте договоримся о главном: мы не будем искать виноватых. Не будем ставить диагнозы. Мы будем исследовать.

В этой части нас ждет знакомство с невидимыми механизмами психики, которые превращают рабочий стресс в глубокую рану. Мы научимся отличать карьерную травму от выгорания, распознавать корпоративный абьюз и понимать, почему одни люди восстанавливаются быстро, а другие годами не могут оправиться от профессионального потрясения.

Эта часть – основа основ. Она как карта, без которой бесполезно отправляться в путь. Давайте начнем с честного разговора о том, что же на самом деле происходит с нами, когда работа оставляет шрамы.

Глава 1. Невидимая рана: как распознать карьерную травму

«Травма – это не то, что с нами случилось, а то, что произошло внутри нас в результате того, что с нами случилось. Это разрыв связи с самим собой, утрата аутентичности, которая становится источником страдания».

– Габор Мате

Беспрецедентные вызовы последних лет открыли перед нами не только новые профессиональные возможности, но и невидимые угрозы для психики. Постоянная неопределённость и хроническое напряжение создали уникальный, накопительно уязвимый климат, в котором профессиональная среда всё чаще становится почвой для карьерной травмы.

Эта глава – приглашение к бережному исследованию.

Мы не будем ставить диагнозы и искать виноватых, а попробуем вместе понять, как профессиональный опыт может оставлять следы в нашей психике, и научимся распознавать их – сначала в себе, потом в коллегах и в тех, кто нам дорог.

Мы будем говорить о карьерной травме как о психологическом явлении, у которого есть свои механизмы, проявления и последствия.

И начнём с истории, которая, возможно, покажется вам знакомой. А если нет – прислушайтесь, какие струны души она задевает. Иногда мы яснее осознаём собственную боль, встретив её отражение в другом.

Однажды ко мне обратился Алексей с жалобами на то, что не мог сосредоточиться, избегал общения, чувствовал постоянную тревогу. Его поза выдавала напряжение, а голос звучал тихо и неуверенно, хотя когда-то он был известен как блестящий оратор.

«Кажется, я выгорел», – сказал он, и эти слова повисли в воздухе, полные недосказанности.

До 2020 года Алексей был тем, кого называют «успешным профессионалом». Руководитель отдела в международной компании, он уверенно шёл по карьерной лестнице, находил удовольствие в решении сложных задач, гордился своей командой. Пандемию он воспринял как вызов – быстро организовал удалённую работу, поддерживал коллег, находил нестандартные решения в самых тупиковых ситуациях.

«Сначала я не замечал, как меняется моё состояние, – поделился Алексей во время нашей беседы. – Бесконечные видеоконференции, стирание границ между работой и домом, постоянное ощущение, что ты должен быть на связи… Я думал, это временные трудности, которые нужно просто пережить».

Но к 2023 году стало ясно – «временные трудности» превратились в постоянные. Компания переживала несколько реорганизаций, атмосфера становилась всё более напряжённой, росло недоверие между сотрудниками и руководством. Алексей чувствовал, как постепенно истощаются его внутренние ресурсы, но продолжал работать на износ, считая это своей ответственностью перед командой.

Возвращение в офис в 2024 году, которое все так ждали, стало для Алексея моментом истины.

«На первом же общем собрании меня публично назвали "слабым звеном", обвинили в провале проекта, несмотря на то, что ключевые решения принимал не я, а руководитель филиала, – его голос дрожал. – Самое страшное было не в словах, а в том, как отреагировали коллеги – никто не заступился, все опустили глаза».

Увольнение стало формальностью. Но настоящая трагедия разворачивалась внутри.

«Прошло полгода, а я до сих пор не могу заставить себя обновить резюме. При мысли о собеседовании начинается паника. Бывшие коллеги предлагают помощь – я избегаю встреч. Будто что-то надломилось внутри», – говорил он и недоумевал от собственного состояния.

Алексей долгое время не решался поговорить об этом с семьёй – «не хочу их тревожить». Он не обращался к психологу – «это не такая уж большая проблема». Но его тело и психика реагировали так, будто он пережил нападение в подворотне: сон нарушен, аппетит пропал, появилась скованность в движениях.

История Алексея – это не просто рассказ о несправедливом увольнении. Это история о том, как одно болезненное событие способно не только перечеркнуть все успехи прошлых лет, но и поставить под сомнение будущее.

Реакция Алексея – не слабость характера, как он сам сначала думал. Это закономерный ответ психики на сложную смесь профессиональных и личных обстоятельств.

Всё началось с публичного унижения. В тот момент, когда Алексея назвали «слабым звеном» при всех, его внутренний мир пошатнулся. Рабочее пространство, которое раньше ассоциировалось с ростом, признанием и стабильностью, вдруг превратилось в территорию угрозы. Основополагающее чувство безопасности – то самое, что позволяет человеку быть открытым, инициативным, уязвимым в профессиональной среде – было подорвано. Это не просто обида. Это травматический сдвиг в восприятии мира.

Слова руководителя ударили не только по репутации – они разбили ядро профессионального «Я». Пятнадцать лет успешной карьеры, десятки реализованных проектов, уважение коллег – всё это в одночасье оказалось зыбким. Он начал сомневаться в собственной компетентности, чувствовать себя недостойным, будто его ценность как специалиста стёрли одним комментарием. А ведь он верил в справедливость корпоративной системы, доверял тому, кто принимал решения. Предательство со стороны человека, чьё мнение имело для него вес, стало ещё одним ударом – уже по способности доверять вообще.

Но, пожалуй, самое тяжёлое – это ощущение полной беспомощности. Он не мог ответить, защититься, объяснить свою позицию. Его словно лишили голоса в момент, когда он был нужен больше всего. Такая ситуация, особенно в публичном пространстве, вызывает не просто гнев или разочарование, а глубокое чувство бессилия – один из ключевых маркеров психологической травмы.

Из-за этого Алексей замкнулся. Он перестал делиться происходящим даже с близкими, избегает встреч с бывшими коллегами, будто пытается стереть из памяти не только событие, но и всё, что с ним связано. Травма заставляет его прятать боль, а одиночество, в свою очередь, усиливает её.

Однако за всем этим скрывается ещё один пласт переживаний – горе. Алексей страдает не только от унижения. Он оплакивает утрату: прежнего «Я» – уверенного менеджера, социального статуса, ритма жизни, ощущения принадлежности. И, возможно, самого болезненного – веры в то, что мир справедлив, а труд и преданность обязательно будут вознаграждены.

Его горе застряло. Он то отрицает значимость случившегося, то обвиняет себя, то пытается мысленно «переписать» прошлое: «Если бы я тогда…». Внутренний гнев, не находя выхода наружу, обращается внутрь – в стыд, самобичевание, чувство вины. Апатия, бессонница, потеря аппетита – это не признаки лени, а язык тела, говорящий о перегруженной нервной системе.

Он не откликается на вакансии не потому, что не хочет двигаться дальше, а потому, что каждая попытка вспомнить о работе вызывает физическую боль и страх повторения травмы. Это избегание – не выбор, а защита психики.

Травма и горе сплелись в единый узел, блокируя путь к исцелению. Психика тратит все ресурсы на то, чтобы справиться с воспоминанием, и не остаётся сил на принятие утраты.

Алексей не «выгорел». Он был травмирован, но не мог признать это. В его понимании «взрослые люди не страдают из-за работы».

Выгорание или травма? Разные языки боли

Случай Алексея – классический пример того, как карьерная травма маскируется под другие состояния, и чаще всего – под общепринятое «выгорание».

Мы привыкли использовать этот термин как универсальное объяснение любой профессиональной боли. Но поведение Алексея говорило на языке посттравматической реакции.

Понимание разницы между выгоранием и травмой – это вопрос того, как мы будем исцеляться. То, что помогает при выгорании, может оказаться бесполезным – а иногда и опасным – при травме. Если принять её за выгорание, можно годами «отдыхать», «менять компании», «работать над собой» – и всё равно чувствовать, что «что-то не так».

Профессиональное выгорание – это результат хронического напряжения без пауз на восстановление. Его проявления могут варьироваться от лёгкой усталости до полного истощения, требующего медицинской помощи.

Это как медленная утечка воздуха из автомобильной шины – вы ещё едете, но становится всё труднее. Так же и психика постепенно истощается, но отдых, поддержка, восстановление границ, смена места работы или сферы деятельности обычно помогают вернуть вкус жизни.

Выгорание говорит: «Ты истощён».

Карьерная травма – это реакция на события или условия в профессиональной сфере, которые на глубинном, психофизиологическом уровне нарушают чувство безопасности, подрывают доверие к себе и окружающим.

Она возникает тогда, когда наше человеческое достоинство, профессиональные достижения или личные границы игнорируют, обесценивают или используют против нас, а мы не можем защитить себя, выразить протест или найти поддержку.

Травма – это как прокол колеса на большой скорости: вы теряете контроль, и машину заносит. Даже если вы смогли остановиться, остались целыми и внешне невредимыми, внутри всё равно остаётся страх. Каждая попытка начать заново сопровождается дрожью в руках, тошнотой, замиранием дыхания.

Травма говорит: «Ты не в безопасности».

При травме эмоции, телесные ощущения и воспоминания не складываются в целостную картину.

Человек может логически понимать, что «это уже в прошлом», но тело всё ещё реагирует на триггеры – например, на письмо из отдела персонала, звук входящего уведомления или голос начальника. Внешне – собранный, внутри – в состоянии хронического шока. Это когда мы смотрим на своё резюме и не узнаём человека, описанного в нём.

Однако выгорание и травма могут переплетаться:

Выгорание становится почвой для травмы тогда, когда ресурсы истощены, человек легко уязвим – и одно событие (публичное унижение, предательство, внезапное увольнение) может запустить травматическую реакцию.

Травма маскируется под «выгорание», если пережитое не интегрировано, человек продолжает «работать на автомате», подавляя эмоции. Это выглядит как выгорание, но корень – в незажившей ране.

В случае Алексея публичное унижение стало причиной карьерной травмы, а не выгорания.

Именно поэтому Алексей не может «просто взять себя в руки» и «переключиться на поиск работы». Его нервная система застыла в моменте, когда его обесценили при всех, он не мог защититься, доверие к руководителю и корпоративной системе рухнуло, он почувствовал стыд, а не просто усталость. После этого у него не было «сил на поиск работы» – не из-за истощения, а из-за страха повторения боли. Его тело не «устало» – оно осталось в состоянии угрозы. Это психофизиологический след пережитого насилия – пусть и невидимого для постороннего глаза, но ощутимого каждой клеткой тела.