Сердце Алана 3. Слезы Плаата

Словно русло реки, мерцающее облако разливается поверх сада, укрывая его тонкой пеленой, и томительную тишину нарушает шорох теплого дождя.

Зеленые ветви ивы, впитывая влагу, становятся толще и рождают свежие большие листья, альвации и пиерии раскрывают новые бутоны, а многочисленные ростки со всей жаждой жизни тянутся вверх и становятся высокими сильными деревьями.

Я выбегаю из под кроны и поднимаю голову, чтобы тоже почувствовать восторг, что витает в воздухе, но быстро понимаю – это особенный дождь! Он не мочит, а проскальзывает внутрь, ускоряя ритм сердца, и делает меня одним целым с неведомой стихией.

В этот миг я вижу все иначе! Дворец уже не кажется мне таким холодным и серым, сад одиноким, а мир вокруг опасным и непредсказуемым, будто я смотрю на него глазами существа, бесконечно любящего каждую его частичку.

Внезапно облако надо мной приходит в движение и сквозь щели в крыше и витражах устремляется к небу. Пустошь, окружающая столицу, мгновенно преображается и покрывается зеленью, а фленионцы так же, как и я, поднимают лица к небу и испытывают восторг.

– Такими я хочу видеть вас, – шепчет кто-то, появившись за спиной.

– Это ты…Как тебя зовут? – спрашиваю я, закрыв глаза, чтобы не спугнуть момент нашей встречи.

– Си́ен, – уверенно отвечает юноша и подходит ближе. – Посмотри, разве есть что-то прекраснее этого?

Я хочу повернуться, чтобы увидеть его лицо, но он кладет руки мне на плечи и просит: “Ну же, взгляни”.

Снаружи и правда происходит что-то похожее на сказку.

Редкие полосы оазисов, благодаря дождю, становятся шире и убегают далеко за горизонт. Люди продолжают высыпать на улицы, чтобы почувствовать это волшебство, но замирают, едва капли касаются их лиц. Городская суматоха, серость каменных строений и страх мгновенно отступают, и жители, как зачарованные, оглядываются, будто попали совсем в другое место.

– Неужели это делаешь ты? – отвечаю я, едва сдерживая порыв прижаться к Сиену как можно крепче.

– Да, – тихо отвечает он и скользит ладонью по моему предплечью. – Каждый из вас это может, только не знает об этом.

– Мы можем управлять стихией? – наивно спрашиваю я и слегка склоняю голову к его подбородку.

– Нет, но вы можете не разрушать все, что вас окружает, как и себя…

Его шепот у мочки уха рождает во мне необъяснимый трепет. Сердце готово вырваться из груди, и не в силах противостоять чувствам, я, наконец, оборачиваюсь, но вижу только ледяной взгляд, направленный в сторону.

– Но, вы ничему не научились…– жестко произносит юноша и отстраняется.

Когда крики фленионцев окончательно разрушают любовную негу, я вновь оборачиваюсь к окну, и при виде происходящего, словно падаю с небес на землю.

Очнувшись от забытья, навеяного дождем, жители в безумной порыве устремляются к растениям, выросшим в пустыне, и своими руками вырывают их с корнем. Несколько десятков айдемианцев стараются образумить их, но тщетно. Фленионцы ничего не слышат, и все яростней уничтожают зеленые островки. Растения же не сопротивляются, а только сгибают стволы и смиренно встречают свою участь от рук ослепленной местью толпы.

Еще некоторое время Сиен с болью наблюдает за ними, а затем поднимает голову, и белая пелена над нами превращается в серые густые облака.

Тогда-то ко мне и приходит страшная догадка о том, кто он такой.

В страхе я прижимаюсь к нему и умоляю остановиться:

– В них живет боль потери. Они не понимают, что делают!

– У них никто не погиб. Я проследил за этим. Мы забрали только технологии, разрушающие ваши тела и души, но оставили энергию для восстановления, – монотонно отвечает Сиен и отходит на шаг назад, не отводя взгляд от окна. – А дождь шел еще пару дней, чтобы смыть с каждого из них жажду власти и первенства. Но им слишком мало быть просто счастливыми. Слишком мало…

– Все это ложь, – говорит матерь, внезапно появившись в саду.

Она быстро приближается к нам и отчего-то совершенно не боится Сиена, будто уже видела его раньше. Он же в этот раз не исчезает, как утром, а поворачивается и внимательно смотрит на матерь.

– Ты пришел сеять разрушение и страх, а не помогать, – продолжает она и хватает его за плечо, но обжигается.

– Меня не может коснуться тот, кому я не давал разрешения. Но вы не правы. Я прошел спасти вашу дочь от гибели и забрать ее. Прямо сейчас.

Желание Сиена и его неимоверная сила так пугают меня, что я подбегаю к матери и тяну ее назад.

– Мерзавец, – говорит матерь, скрывая обожженные ладони. – Все это время ты держал нас в плену из-за недуга моей дочери. Она мучается из-за тебя, ведь ты сделал ее такой. А теперь хочешь, чтобы я отдала ее?

– Так это ты? – протягиваю я. – И ты посмел прийти и просить, чтобы я пошла с тобой?

– Вы отошли от своей природ, – спокойно отвечает Сиен. – Я вынужден был сделать это ради вашего блага.

– Но не ценой жизни ребенка, – спорит матерь, сдерживая крик, чтобы нас никто не услышал.

Несмотря на то, что мы в саду одни, она демонстрирует полную решимость противостоять желанию водяного монстра, поэтому он обращается ко мне:

– Лиа. Идем со мной. Ты можешь и должна быть свободной, как и хотела.

– Нет…– едва дыша говорю я. – Если бы не ты, я была бы свободной сейчас…

– Прошу тебя, я не сделаю больно, – настаивает Сиен. – Я хочу, чтобы ты была счастлива, а не стала инструментом мести своего отца.

– Уходи, – повторяю я, с горечью прощаясь с последней, пусть и эфемерной возможностью осуществить свою мечту.

Да. Мое сердце все еще жаждет быть с ним, но разум не даст мне покоя, как и чувство вины за то, что я бросила свою семью. Я не смогу жить с этим, и с этой правдой…

– Хорошо. – дрожащим голосом произносит он и не сводит с меня глаз. – Но я должен предупредить. Ты не должна лететь на Италун, чтобы ни случилось. Твой отец сошел с ума…

– Как это? – с недоверием спрашиваю я.

– Он связался с моими братьями и собирается уничтожить Италун, потому что там собирается…

– Совет…– продолжает матерь.

– Да. Но для этого им нужно, чтобы ты была там, ведь барьер, защищающий планету от воды, не пропустит их. Ты единственная, кто сможет пройти через него из-за измененной генетики. И они попытаются проникнуть в твое тело. Ты даже не заметишь этого.

– Измененной тобой! – в отчаянии хрипит матерь.

Сиен не обращает внимания на ее слова или же делает вид, но больше не поддается чувствам:

– Садитесь на корабль, немедленно, и прикажите Се́лео, чтобы он летел к Эдриану. Он знает, где ваш сын.

– Он жив? – с надеждой спрашивает матерь.

– Жив, но он в неменьшей опасности, чем вы. Если Аскар сделает то, что хочет, пострадают все.

Я смотрю на матерь и вижу, что ее гнев постепенно сменяет ужас. Она точно понимает, о чем говорит Сиен, и это пугает еще больше!

– Почему ты помогаешь нам, а не своим братьям? – спрашивает она.

– Не все разрушение ведет к возрождению, и я вижу эту разницу, а они пока нет.

– И как же мы сможем улететь вопреки Аскару?

– Я попытаюсь задержать братьев. Они уже здесь и ищут меня, и Лию. Но они не тронут вас на Плаате. Но, если вы не послушаете и пересечете барьер Италуна, я не смогу помочь вам там, – говорит Сиен и приближается ко мне: – Прошу тебя, Лиа, поверь мне…

– Почему вы еще не готовы, Анэлия, Зейтини! – внезапно кричит отец, выбивая ногой двери покоев.

Матерь кивает, а Сиен прыгает к подножию дерева, словно ныряет в воду и растворяется в энергетическом субстрате.

– Зейтини! Ты совсем обезумела? – продолжает кричать отец, увидев нас. – Ты позволяешь нашей дочери бродить по дворцу в этом?

– Мы как раз идем в зал приготовлений…– оправдывается мать, переглядываясь со мной.

– Пора улетать, – отрезает отец и тянет меня за плечо, но не в покои матери, а совсем в другую сторону.

– Мы не готовы! – кричит она. – Дай Лии время хотя бы одеться!

Отец резко оборачивается и, сверкая глазами, полными гнева, ревет:

– Ты видела, что случилось, Зейтини? Чертов дождь снова пришел на Фленион! Буря может разыграться в любой момент! Нужно улетать немедленно! Сделаете все, что нужно на корабле.

Похоже, Сиен прав. Отец так спешит, будто в его планах и не было заключения союза, и все это просто игра. А мы только средство.

Впрочем, как и всегда.

Матерь идет следом и взглядом просит меня не беспокоиться, но я не могу.

Как же мы сможем улететь, когда отец ни на секунду не спускает с нас глаз?

Глава 5. Льебо

Италун обречен. Пока армия чужеземцев захватывает нашу столицу Ими́тр, я стою здесь вместе с главным виновником этого бедствия!

Захватчики прилетели сюда, чтобы спрятаться, как пустынные змеи, и нанести удар в спину любого, кто посмеет воспротивиться. Но я не собираюсь смотреть на это! Отец, конечно, попытается меня остановить. Не удивлюсь, если он сам занесет меч над моей головой, как только поймет, что я задумал. Правитель настолько жалок, что готов рисковать всем ради сиюминутной выгоды. А остальные нет. Они не допустят, чтобы Италун начал реальную борьбу, вопреки желанию отца из-за моей смерти. Многие недовольны его решениями, поэтому эти трусы не убьют меня, чтоб не вызвать волнений. А заодно получить Эдриана.

Время на исходе. Если кто-то из правящей семьи Флениона станет заложником здесь или пострадает, Аскар, без сомнений, призовет сюда все силы, и Италун превратится в поле битвы. А я – в главного предателя его сына. Совет сделал это специально, чтобы оставить свои планеты в безопасности и поставить под удар чужой народ. Когда-нибудь они договорятся и прекратят распри, но что они оставят после себя, кроме пепла?

Фленионцы не должны покинуть свой дом. Тогда ловушка не сработает, а Эдриан, наконец, вернется, когда узнает о том, что здесь творится. Он слишком долго избегал ответственности! Я не верю, что он пошел на поводу у Аскара и вдруг возжелал величия! Но его место здесь. Не пренебреги он своим долгом, все могло бы быть иначе! И мой народ был бы в безопасности! Я точно знаю, что должен предпринять!

До прихода технологий Флениона у нас был свой способ передачи посланий с помощью ани́би. Эта капсула из особого металла с полостью внутри. В ней можно спрятать послание, и его прочтет только тот, кому оно предназначено.

Аниби очень быстрый. Ему нужно несколько минут, чтобы набрать скорость и стать невидимым. Этот способ – отголосок древней магии, но много лет хранилище запечатано по приказу отца. Открыть его под силу только жрецу или воину, владеющему магией нашего народа. Подданые не ослушаются приказа, но я не из их числа! Я будущий правитель, и должен оставаться им, чтобы ни случилось!

Отец всегда пренебрегал нашей магией. Он считал ее уделом жрецов, а не воинов, поэтому не позволял обучать меня. Но я думаю, что дело в Аскаре. Правитель слишком рьяно перенимал все, что тот давал ему, и превратил Италун в грязную смесь традиций и новых технологий. Однако моя мать тайно приводила ко мне учителей, и я пытался повторять за ними. Это было непросто, но я сумел овладеть некоторыми техниками до того, как она слегла с неизвестной болезнью. Правитель даже не знает об этом.

Кроме меня, магией владеет только один воин – Сирах. Самый искусный и бесстрашный из всех, кого я встречал. Его мать была жрицей, но он выбрал путь моего защитника. И я подвел его, как и всех, потому что в последнее время интересовался только рисунком на плече, и не замечал, как в голове отца зреет заговор. Надеюсь, что Сирах еще жив.

Воины отца встают рядом с ним и исполняют приказ: “Не нападать!”. Шилет улыбается, подлетает ко мне и кивает в сторону выхода. Я поднимаюсь по ступеням и уже готовлюсь скрыться в узких туннелях подземелья, как вдруг из темноты вылетает Сирах. Рисунок покрывает все его тело, значит, он готов к бою. У остальных воинов начертание защищает только грудь, и руки, что делает их крайне уязвимыми. Таковы традиции, и они вынуждают мужчин, вступивших на путь защитников, тренироваться день и ночь.

Сирах отталкивается босыми ногами от стены и в несколько прыжков достигает Шилета. Правитель Альдженисе не успевает среагировать, как лезвие ритуального ножа оказывается у его горла.

Клинок сделан из заговоренного песка. Если тот дернется, останется без головы, а его тело превратится в груду мелких камней.

Сирах убирает с лица длинные волосы и шипит, крепко сжав клинок в руке:

– Принц, Льебо, они захватили Имитр. Я готов уничтожить их одного за другим, только отдайте приказ.

– Как ты посмел напасть на правителя Альдженисе? – яростно кричит отец и кивает своим воинам, чтобы они освободили Шилета.

Бесполезно. Никто в здравом рассудке не станет нападать на воина с такой силой! Поэтому их отваги хватает только на то, чтобы с опаской сделать пару шагов в его сторону.

Но Шилет не боится. Он продолжает улыбаться, словно все рассчитал, и сверкать белыми глазами:

– Если хотите развязать войну, начинайте.

– Вы ее уже развязали, – продолжает шипеть Сира́х. – Вы уничтожили или пленили половину нашей армии. Это война!

– Они оказали сопротивление, вопреки приказу правителя, – спокойно произносит Шилет. – Сделай это. Моя дочь примет управление на себя, как и дети всех, кто здесь находится. А ваша жертва будет напрасной и приведет к еще большему напряжению.

Никто не вмешивается, а Мархат и вовсе отходит подальше, спрятав книгу под накидкой. У его народа нет особого дара, чтобы защитить себя. Не говоря о правителе Плаата. Кулак армии захватчиков состоит из воинов Альдженисе. И это еще одна причина, по которой Италун не должен вести себя с членами Совета, как загнанный в угол песчаный скорпион.

Мы способны противостоять им, и однажды я это докажу!

Но еще не время. Шилет прав, их убийство ничего не даст, а только посеет еще больше хаоса. Но появление Сираха очень кстати. Теперь я знаю, кто доберется до хранилища и отправит аниби, пока я отвлекаю остальных.

“Сирах, оставь его”, – приказываю я и разрываюсь на куски от его непонимающего взгляда.

Он не знает, что я задумал, но верит мне, как было всегда, и опускает лезвие. Шилет сразу отлетает подальше и трет горло, а воин встает на одно колено и протягивает мне оружие в знак верности. Я делаю вид, что хочу забрать клинок, и склоняюсь над ним, но прежде чем успеваю тихо произнести: “Аниби”, Шилет производит ответный удар.

Он достает тонкую золотистую трубку и начинает играть на ней. Звуковая волна быстро достигает нас и откидывает друг от друга, но ему этого мало. Глаза Шилета горят ненавистью и жаждой покарать зарвавшегося воина. Как только я падаю на другом конце зала, он меняет мелодию и заставляет пески, что успели осыпаться с потолка во время вторжения, подняться и выстроить вокруг него и Сираха подобие клетки.

Звук способен изменять состояние материи, так что Сираху не удается разрушить ее даже с помощью ритуального ножа. Лезвие вязнет в песке, а это значит, что он должен воспользоваться магией, чтобы выбраться. И он пытается, но не успевает, потому что Шилет снова меняет мелодию и заставляет всех нас вздрогнуть. Она настолько режет слух, что, кажется, голова вот-вот взорвется.

А что же чувствует Сирах, если даже я не в состоянии подняться?

Я вижу его сквозь пелену сознания. Он лежит на полу и отчаянно кричит от боли, схватившись за голову, как и мы все.

Захватчик видит, что воздействие звука распространилось даже на нас, и взмахивает трубкой, чтобы волна не выходила за границы клетки.

Наконец, жажда мщения Шилета производит впечатление на остальных правителей.

Мархат с ужасом наблюдает за тем, как его союзник мучает воина павшей армии, и не одобряет его методов.

– Шилет, это слишком! – кричит он. – Мы пришли сюда не для войны, а чтобы узнать правду!

– И мы узнаем! Какой бы она ни была…– хрипит правитель Альдженисе и продолжает пытку.

Отец же вторит Шилету, подбегает ко мне и тащит в сторону выхода:

– Идем, тебе нужно найти Эдриана! Как можно скорее!

– Я не могу так поступить с лучшим воином! Он был предан мне, а я просто брошу его?

– Он предатель!

– Нет, это я буду предателем, если сделаю это, да еще на глазах у других. Какой же я правитель после этого? Кто будет уважать меня и пойдет за мной?

– Ты ослушаешься меня? – кричит отец и снова дергает меня за руку.

– Ты не правитель, ты трус.

Он не ожидал услышать это от меня, и с досадой в глазах отшатывается. Но мне все равно! Отец предал все, чем я гордился! И лучше я умру в борьбе, чем стану таким, как он!

Чтобы помочь воину, я провожу тремя пальцами от горла к солнечному сплетению и рисую специальный знак в виде светила. Рисунок на плече сразу же реагирует на него и быстро покрывает мое тело и лицо. Теперь меня не так просто ранить!

Отец с удивлением смотрит на меня, в ужасе закрывает глаза и произносит: “Лейна! Это все ты научила его этой мерзости!”

Вот чем отец считает наследие своего народа! Мерзостью!

У меня нет времени стыдить его за это, поэтому я грозно смотрю на него, подпрыгиваю и спиралью влетаю внутрь клетки.

Сирах уже беспомощно лежит и принимает судьбу, а Шилет, наконец, меняет мелодию, чтобы своими руками не разорвать договор с отцом. Только он все так же хочет смерти Сираха, так что разрушает клетку и заставляет песок бешено вращаться вокруг нас, чтобы откинуть меня подальше.

Я успеваю схватить воина за руку, прежде чем магия Альдженисе подкидывает нас, и быстро рисую несколько символов, чтобы подчинить песок своей воле и выстроить стену хотя бы на несколько секунд. Как только перед нами возникает преграда, я показываю Сираху древний знак аниби и Флениона, а затем готовлюсь отвлечь Шилета.

Как только стена разрушается под воздействием магии захватчика, я отталкиваю Сираха и нападаю на врага, сбив того с ног, а следом стихает и буря, но правитель Альдженисе не так прост. Пояс с его одеяния, словно змей, нападает на меня и крепко стягивает руки по команде хозяина.

Этого я не ожидал!

Их магия очень сильна, и теперь мне точно не выбраться, но Сирах сумел сбежать! Надеюсь, он сможет проникнуть в хранилище!

Все в недоумении осматривают зал, и, как только понимают, что воин исчез, переводят взгляд на меня.

– Куда он делся? – кричит Шилет.

Я не отвечаю и протягиваю стянутые руки в сторону отца:

– Тебе приятно видеть, как твой наследник стал заключенным?

– Закрой рот, мне противно видеть, как ты поддерживаешь нашего врага! – снова кричит отец.

– Как и мне.

– Найти его! – продолжает он. – И я сам его убью…

Шилет кивает ему, и пояс на моих руках поднимает меня вверх. Теперь я лечу, как сам правитель Альдженисе.

Он выходит первым, как победитель, и не собирается скрывать мое положение ото всех, поэтому выбирает самый длинный путь к космопорту. Шилет ведет нас к главным воротам, чтобы каждый житель видел то, что случилось со мной.

Со всеми нами.

Мархат же понимает, что союзник переходит грань, и снова пытается остановить его:

– Мы так не договаривались.

– Мы покажем им, что бывает, когда два союзника намереваются захватить весь мир. Енис слаб, и если бы Аскар поделился с ним оружием, как думаешь, он отказался бы?

Я слышу это и точно знаю ответ. Нет!

– Я бы отказался, – говорю и поворачиваюсь к Шилету, а затем ищу глазами отца, но его нет.

– Этого мы уже не узнаем…– протягивает тот и предугадывает следующий вопрос Мархата: – Мы приберемся здесь. Никто из этого отребья не раскроет рот.

– Вы же не убьете их? – говорю я.

– Нет. Они просто заснут…на время.

– Где отец?

– Увидишь.

Как только темнота сменяется ярким светом, передо мной открывается ужасающая картина. Повсюду корабли налетчиков, пыль и снующие воины Альдженисе. Они парят над планетой и звуковым оружием заставляют италунцев склониться или умереть. Оно действует избирательно, так что я ничего не слышу, но мне хватает одного взгляда на страдания моего народа, чтобы закричать от безысходности и гнева!

Под ногами сотни мертвых воинов с остатками голов. Я пролетаю над ними и не могу отвести взгляд. Я хочу запомнить этот страшный день, чтобы больше никогда не сделать главной ошибки своего отца.

Никому нельзя доверять! Никому! Даже своему союзнику!

Наша армия пала, и только жрецы на окраине Имитра все еще пытаются сдержать напор врага. Они создают песчаные карусели и вынуждают корабли подниматься выше. Туда, где их звуковое оружие не имеет такой мощи. Им удается изгнать около десятка, пока отец не приказывает им остановиться.

Он выходит в сопровождении воинов Альдженисе и при помощи какого-то прибора доводит приказ до каждого, кто еще оказывает сопротивление.

Жители в отчаянии смотрят на это и осыпают нас проклятиями! Нас, а не захватчиков! В толпе рядом со мной кто-то кричит: “Предатели! Да, покарает вас Темный Бог Демиан, да избавит наш народ от вашего семени Светлая Богиня Айна!”.

Я всегда хотел для них лучшей жизни, а в итоге из-за глупости отца, алчности Аскара и жажды власти Шилета иду, как пленник, и ничем не могу им помочь!

Я даже не решаюсь возразить. Они правы, и каждое их слово ломает по одной опоре во мне до тех пор, пока не остается ничего, кроме ненависти. К себе, к Совету, к Флениону. Это чувство настолько разрывает меня, что я перестаю понимать, куда меня ведут. Я больше не слышу громких криков в мою сторону, не вижу потухших глаз своих воинов. Я хочу одного: найти Эдриана и убедиться, что мое сопротивление не напрасно!

Наконец, Шилет подводит меня к кораблю, а Мархат с опаской наблюдает со стороны. Когда же я, наконец, приближаюсь к открытому шлюзу и правитель Альдженисе готовится снять пояс, нас останавливает возглас одного из воинов отца. Он бежит к нам с мешком в руке и кидает его к ногам Шилета.

– Что там? – спрашивает он.

– Подарок от правителя.

Даже ради этого захватчик не спускается. Он осторожно берет мешок и резким движением вытряхивает голову Сираха!

При виде его закрытых глаз и чернеющей кожи я впадаю в непреодолимый гнев. До этого дня я не знал, что способен на него, и что есть сила, которая перевернет все мои идеалы и желания в один миг!

Он не смог! Неужели отец позволил им сделать это? Неужели он своими руками уничтожил последнюю возможность избежать войны?

Ненависть! Бесконечная, слепая и безжалостная ко всему и всем снова охватывает меня. Она не имеет границ и касается даже той, что вскоре должна прибыть сюда и стать моей супругой. Лиа ни в чем не виновата, кроме одного: она дочь своего отца!

– Привези сюда Эдриана! – приказывает Шилет. – Мы получим от него и Аскара правду, и, если наши подозрения ложны, вы с Лией свяжете судьбы, мы возместим урон и забудем об этом недоразумении.

Забудем? Никогда!

– И как же вы будете добиваться правды? Пытать?

– У нас есть свои методы.

Шилет взмахивает рукой, призывая пояс к себе, и освобождает меня. Но в моей голове застревает важный вопрос, и я хочу услышать на него ответ.

– Кто рассказал вам о том, что Аскар хочет связаться с этими водными монстрами?

Правитель загадочно улыбается, а его глаза скользят по мне, будто он не знает, что ответить, или думает о том, какая ложь будет звучать правдоподобнее.

Поразмыслив немного, он говорит:

– Шпионы. Уж вы, принц, не будете отрицать, что они есть на каждой планете, и ваши тоже снуют по просторам Альдженисе, чтобы выведать наши тайны.

Шпионы, значит? На Фленионе? Если они и есть, то должны быть очень близко, чтобы узнать подобное. Аскар не стал бы делиться этими планами с кем попало. Если только этот шпион не его доверенное лицо!

Я хочу возразить, потому что не знаю ничего о шпионах отца, но вдруг вижу в небе серый шар и замолкаю. Он взлетел со стороны гор, значит, Сирах смог обмануть врагов, и ценой жизни отправить сообщение Аскару.

Мой храбрый воин до конца был верен мне и Италуну, но какова цена! Правильно ли я поступил, поверив в невиновность Эдриана? Я не знаю. Но во мне крепнет ощущение, что с уходом Сираха здесь больше не осталось достойных защиты. Только падшие…

Глава 6. Лиа

Отец настойчиво тянет меня за собой, а я сопротивляюсь, но быстро понимаю, что это бесполезно. Теперь я заключенная, какой была всегда, и несколько флена́ров4 в боевом снаряжении только обостряют это чувство.

Сиен обещал спасти меня, и где же он сейчас? Где Эдриан, когда он так нужен нам?

Грудь щемит от волнения, и страшная мысль пульсирует во мне, заставляя остановиться: “Что, если отец добьется своего и силой отправит меня на Италун? Я принесу в их дом катастрофу, и этим помогу тирану обрести безграничную власть!”.

Я никогда не думала, что жажда господства так ослепит его, и он не пожалеет даже собственных детей и другие народы ради его достижения!