скачать книгу бесплатно
Слово в слово и мелодия в мелодию повторяем.
С правой стороны к нам подошел молодой человек и раздал всем по шоколадке. Мы волей-неволей отвлеклись.
Батюшка возгласил очередной запев. Мы должны были повторить. Но… Смотря друг на друга с вытаращенными глазами, осознали: никто его не слушал и не услышал. Все любовались вкусняшками. Наступила тишина. Неловкая тишина. Непростительно долгая тишина со стороны певчих.
Ангелина, регент, вздохнула и, пряча глаза в пол, крикнула в сторону батюшки:
– Батюшка, простите нас. Мы не слышали запев.
Священник улыбнулся и сам спел его.
Идет дальше молебен. Молимся мы за всех. Священник читает много записок. В глаза бросилась его постоянная улыбка при чтении имен. Лично, что ли, знаком с этими людьми?
Иеромонах Сергий по прочтении записок передал пономарю несколько штук, нечто сказав при этом.
Посланец подошел к клиросу, положил записки на наш пульт и ушел. Мы, естественно, глянули в них. Каждая записка начиналась словами «Молебен во славу Божию». Обычно записки на молебен подписывают «Молебен Господу» или «Молебен Божией Матери». Прихожане слова священника о безвозмездном написании имен восприняли еще и как указание – кому молиться! Мы улыбались от всей души.
Наступает долгожданный момент окропления святой водой. Щедрость батюшки не знает границ! Все веселятся и просто умываются попавшими на них струями.
Мне снова нужно на богословские курсы. С утра! С обеда – разберемся дальше, что там на повестке дня. Нужно решать проблемы по мере их поступления, как говорится!
Вошла в класс я вовремя. Помолилась вместе с учащимися. Начался урок Богослужебного устава Русской православной церкви.
Группа разновозрастная, с разной степенью подготовки и разной степенью воцерковленности. С первого взгляда.
За партами рядом сидят и пожилой седобородый мужчина, и юный мальчуган, который только вчера смог снять почти приросшую серьгу с уха.
Мои глаза на секунду остановились на некоторых братьях. Они мне незнакомы. Заочники, наверное. Им вход свободный! Пусть стараются. Учатся в этой группе несколько монахов. В общем, слегка перемешанный состав.
– Братья, составляем службу Вербного воскресенья. Всю, полностью: возгласы, священнодействия, пение, чтение.
Закипела работа. Вопросы, ответы, опять вопросы!
В тот момент, когда братья подустали составлять службу и обмениваться служебными возгласами, я сама себе даю добро на лирическое отступление:
– Я заметила, братья: в вашей группе пополнение. Что ти есть имя, брате? – обращаюсь к рыжеволосому скромному юноше с вопросом, заимствованным мною из «Чина пострига* в монахи».
Юноша бодро начал отвечать:
– В связи с переездом на новое место жительства переведен с богословских курсов Душанбинской и Таджикистанской епархии на ваши богословские курсы. Понома?рю в алтаре с детства, немного помогаю читать на клиросе. Зовут меня Ковалев, – тут он сделал явно надуманную паузу, – Лев, – да как зарычит: – Р-р-р!
Я подскочила на своем стульчике.
Этого никто из присутствующих не ожидал. Глядя на открытое, правдивое и веселое лицо Льва, мы, однако, дали волю своему веселью. Смеялись, вспоминая первые секунды после его рычания.
Так! Надо выходить из положения. Смотрю на часы: до конца урока успеют еще одну службу составить.
– В связи с быстрым составлением первой службы даю вам новое задание. Какой там у нас святой со львом дружил? Вот ему и составляйте службу. Те, кто не знает его имени, берите сейчас Патриаршие календари. Открывайте и ищите святого по названию местности. Подсказка: это было на Иордане. Далее проштудируйте житие. Так и найдете.
Закипела работа: листаются книги, переворачиваются страницы календарей, закладываются служебники. Слава Богу! Я едва успеваю подходить к учащимся. Подсказывать, направлять их в плане составления этой службы. Почти все самостоятельно нашли службу святого Герасима Иорданского.
Гудит общим шумом урок Устава. Студенты листают книги. Переговариваются вполголоса между собою по составлению службы. На задней парте Владислав поднял руку, призывая помочь ему разобраться. Листая демонстративно книгу «Ирмологион»*, спрашивает:
– Ксения Николаевна. Вот богородичен* понедельника вечера… – Листает дальше. – Вот богородичен вторника вечера… Вот четверга вечера… А где богородичен пятка вечера? – Поднимает на меня глаза и кивает головой.
Брови в самом верху его лба! Он крайне удивлен и требует немедленного разрешения вопроса.
Хорошо. Объяснила ему раз. Объяснила два. Уже сама все поняла. А он – никак. Что делать мне в таком случае? Сильно от общего хода урока отдаляться не хочется.
Да ладно. В любой группе всегда есть отличники.
Повышаю громкость голоса и хлопаю в ладоши для привлечения всеобщего внимания:
– Братья! Объявляется конкурс. Награда – пятерка в журнал тому, кто своими словами сможет пояснить Владиславу отсутствие богородична на субботу. Мои объяснения он пока не воспринял.
Почти все ребята выскочили из-за парт и ринулись к отстающему. Не ссорясь, прилично и по очереди начали ему показывать по книгам все нюансы.
«Ксения, что ты здесь делаешь? Тут и без тебя учителей хватает…»
Рабочая, здоровая учебная обстановка. Но через некоторое время Роман, очень красивый юноша с огромными карими глазами, естественно, во всеуслышание интересуется:
– Ксения Николаевна, а разве можно животных на иконе изображать?
Я внимательно вглядываюсь в его глаза и вижу там чистое и неподдельное удивление и недоумение. Так что же, Ксения? Не суждено окончить сегодня урок на ноте Устава? Воля Твоя, Господи! Начинаю:
– Есть строгое правило, предписывающее изображать святого только в том виде, в котором его видели ходящим по земле. По-старинному оно звучит так: «Да не солгу на святого». То есть если святой ходил по земле седым, то не стоит его образ украшать черными волосами. «Да не солгу на святого» – то есть скажу правду о нем, в описании его образа только правдивые штрихи! Применительно к иконописи это отражается на всем обличии святого. Если святой подвизался в пустыне, да не дерзнет кто-либо изобразить его плывущим в лодке по реке. Это понятно? – вглядываюсь я в лица ребят. – Если святой при жизни все время ходил со львом по пустыне, как Герасим Иорданский, то и на иконе там может присутствовать лев. Но не как святое лицо, а как правдивое окружение святого. Еще пример: если у святого была большая, длинная, густая борода, которая разделялась в конце на две стороны, то и изображать его нужно так. Почитайте книги Симеона Афонского. В истории человечества сохранился подлинно зафиксированный случай, который произошел с султаном Махмудом во время посещения им святой горы Афон. Правитель усомнился в правдивости изображения иконы Онуфрия Великого, так как на иконе борода изображена была гораздо ниже колен. После отъезда падишаха мудрый игумен велел позвать старца с длинной бородой, у которого она была гораздо ниже уровня земли, и отправил его на прием к султану. Падишах проверил двумя пальцами три волоска от пола до подбородка у старца. И изрек: «Правда! Что написано у православных на иконах – то сущая правда!»
Так мы и посвящаем оставшиеся десять минуточек урока иконам.
– Даю вам домашнее задание…
В этом месте меня прерывают:
– Вы же не задаете домашки! – возражает Александр Полях и ждет одобрения соседей. Но те молчат, внимательно слушают. Так и смирился сразу Саша.
Я продолжаю:
– Так вот, домашнее задание: почитайте житие святого мученика Христофора, отличного воина. Посмотрите на то, как выглядит его святой образ – обратите внимание – в начальных веках написания икон! Дальше поменяли ему кое-что! И в следующий раз расскажите мне на перемене о том, как отобразилось правило «Да не солгу на святого» в написании образа святого мученика Христофора.
Заканчиваю урок, накладываю на себя крестное знамение, призывая братьев сделать так же, молюсь:
– Святый мучениче Христофоре, моли Бога о нас!
Выйдя на улицу, окунулась в палитру красок энергичного города. Гудки, крики, хлопки, сирены, оркестр. Просто жизнь. Решила воспользоваться минуткой и посидеть в тени моего любимого уголка в монастырском садике. Спокойна насчет деток я была все время. Ведь с ними Любочка.
Сзади раздались призывающие крики:
– Ксения Николаевна! Ксения Николаевна! Там на проходной такое!
Подбегает вахтер и сообщает, даже не успев отдышаться:
– Там на вахте такое! Куча детей, и все к вам хотят. А я не пускаю. Узнаю из них только младшую вашу… Как ее? Леночка? Вот закрыл проходную и побежал. Слава Богу, за двадцать лет привычки ваши изучил. В классе вас нет. На проходной нет. В трапезной нет. Значит, в саду.
Я похлопала в ладоши и сказала:
– Браво! Так ведите меня к ним скорее.
Благополучно добравшись до починенного Любовью «Ларгуса», заглядываю внутрь:
– Со святым днем, братья и сестры! Давненько не виделись! – Слова мои обращены к Максиму, Захару, Верочке и Христине.
Краем глаза замечаю стоящего около меня новенького учащегося – Артема. Заинтересованный происходящим, он просто остановился. Святая простота!
Мне захотелось повеселить его.
– Так! Стоп, стоп! – Открываю дверь «Ларгуса». – Выходим по одному, разговор есть.
Дети стали галдеть и спрыгивать.
Я веселилась от души, смотря на меняющееся лицо Артема. Стоя у дверцы, я принимаю детей и суровым тоном считаю:
– Первый пошел, второй пошел. – Студент смеется вовсю. – Третий пошел. – Возле нашей машины остановились некоторые прохожие и ученики. – Четвертый пошел.
Люба уловила мою мысль и с готовностью встала в детские ряды. Я невозмутимо продолжаю:
– Пятый пошел.
Глядя на счастливую и веселую реакцию зевак, ныряю внутрь. Беру на руки смеющуюся Диану:
– Шестой пошел, – аккуратно опускаю ее на асфальт. Публика стоит – ждет продолжения.
Вот и оно! Лихо подъезжает к проходной белая «Волга». Машина владыки* Германа. Его определили жить в нашем монастыре на пенсии. Привлеченный скоплением людей в таком необщественном месте, он подходит к нам. Молча всех нас благословляет, но не уходит. Улыбается и ищет конфетки в кармане. Я так подумала. А что еще? Довольно быстро справившись с объемными карманами рясы, владыка вытаскивает на свет Божий… О да! Мне это мерещится. Но лишь по поведению моих родных я поняла, что со зрением у меня все в порядке.
Владыка вертит в руках красненькую, огромную по номиналу бумажку. Которая является не чем иным, как пятью тысячами рублей. Дети почти хором благодарят его:
– Спаси вас Господи.
– Дай Бог здоровья. – Я стою, не веря своим глазам.
Наверное, владыка не первый раз видит такую реакцию. Спокойно и деловито еще раз благословляет нас, садится в машину и проезжает во двор монастыря!
– Билетов больше нет, – говорю я прохожим. Командую всем: – Занять места согласно исполнившимся годам!
Люба вопросительно показывает пальцем на себя и Диану. Я киваю головой. Она поняла: мне не хочется семейные дела обсуждать публично. Сестренка рукой указала мне на место за рулем.
Благополучно загрузившись в авто, отъехали и остановились на первой попавшейся парковке.
– Ксюша, Ксюша, – первой берет слово сестра, – мы с Дишей сейчас вызываем такси и едем к стоматологу. Оттуда на вокзал, на вечерний, проходящий автобус.
Я подняла брови вверх:
– Чего это вы на такси? И не думай. Отвезем, поцелуем.
Дети – они и есть дети. Смеются, радуются не столько моим словам, сколько мимике.
– Может, я чего-то не знаю?
– Не знаешь, мамочка, не знаешь! Мне звонил батюшка Василий. Говорит, что до тебя дозвониться не может, – рапортует Максим.
– Хорошо, – отвечаю. – Это вы вернулись из школы, приехали ко мне, чтобы все сказать?! – специально веселю я народ.
Христина поднимает руку.
– Сейчас все объясню. В школе объявили учебную тревогу по гражданской обороне. Обязали всех учеников покинуть помещение в сопровождении родных лиц. Мы знаем, что ты не дома. Пошли к директору, объяснили. Он нас видит много лет. Вот и отпустил втихаря, так сказать, без сопровождения.
Я стала наматывать кончик платка на палец, а Христя продолжала:
– Пришли домой, а там тетя Люба с Дианой! Поговорили, покушали. Тимофей решил поспать дома. Надя уехала на кружок моделирования. Потом тетя Люба стала собираться. Мы спросили: «Куда?» Она ответила: «К маме вашей». Ну, мам! Как мы могли усидеть дома, когда узнали, что она едет к тебе и урок у тебя окончен? – Христина замолчала.
В моей голове пробежала мысль: «А здорово Люба моя все придумала».
Проводили тетю Любу с Дианочкой на такси. При расставании сестра мне сказала:
– Включи телефон. Я в дороге позвоню тебе. Увидишь мой новый номер.
На том и порешили. Сестренка, как всегда, все продумала четко и ясно. Мы распрощались.
Моя семья готовится тронуться в путь домой. Я достаю телефон, чтобы включить молитву водителя. Пятнадцать пропущенных звонков! Оказывается, я отключила звук при входе в монастырь.
Столько звонить может только один человек, если я ему очень нужна. Или несколько, если сегодня хрустальянский «день мобильного звонка»!
Пока дети удобнее рассаживаются и пристегиваются, начинаю подтверждать или опровергать свою версию.
Есть! Ларчик просто открывался! Все звонки от батюшки Василия. И всего лишь одно СМС-сообщение!
Я ощущаю, как мои мышцы, расслабившиеся от одной мысли о близком доме, начинают группироваться к марш-броску. Причем со всем снаряжением. Я имею в виду детей!
Помолившись перед прочтением, я открыла эсэмэску. Едва глянув на нее, произнесла голосом и с интонацией Карабаса-Барабаса из киносказки про Буратино:
– Ха-ха-ха!
Дети разом замерли, услышав невероятное.
– Ой, ха-ха-ха, – продолжила я. – Дети мои. Послушайте СМС-сообщение от батюшки. – Мне захотелось повеселить пассажиров, и я решила еще раз позаимствовать у Карабаса его голос. – «Улица Тракторная, дом 62. СУП».
Я заразительно засмеялась. И детей уговаривать не надо! Среди общего веселья продолжаю кричать:
– Самая короткая эсэмэска в мире! Экс-чемпион среди эсэмэсок во Вселенной! Двести первая мотострелковая дивизия, вперед! Поехали! Или вас домой на такси? – задаю для приличия дежурный вопрос.
