скачать книгу бесплатно
– Кто-то обидел? – спросил я, сжал хрупкие плечи Севиль и, кажется, даже похлопал её по спине.
Идиот.
В ответ услышал сдавленные всхлипы, а затем плотину прорвало, и поток слез хлынул, унося меня в страну паники.
Что. Блин. Делать? И кто настолько сильно довёл Севиль? Хотя, она, насколько я успел понять, своими эмоциями абсолютно не владеет: то рыдает, то болтает, то хохочет, то обижается, и никакой, мать её, золотой середины. У девицы вечный Апокалипсис!
– Севиль? Ну тише, тише, – пробормотал, гладя её по подрагивающим плечам и презирая себя за то, что ничего членораздельного сказать не могу. – Ты шла к кому-то? Тебя ждут?
– Н-нет, – простонала она. – Никто!
– Подвезти тебя до дома?
– Он… там… я не хочу! Я сейчас… я… простите, я сейчас уйду… куда-нибу-у-удь! – и здравствуй, новая порция слез.
Ох, да боже ты мой!
– Идём. Я на обед еду, – сказал, практически таща Севиль за собой из бизнес центра. – Посидишь со мной в ресторане, успокоишься. Захочешь – расскажешь, что случилось, ладно? Десерт тебе закажем.
– Я же не маленькая, чтобы десертом меня утешать! И… я не хочу в ресторан! Была уже, мне хватило, – она проговорила это, и практически обмякла в моих руках, уже не рыдая в голос, а всхлипывая так горько и обиженно, что растерянность моя переросла в злость на того, кто девчонку обидел.
Ну ребёнок же совсем!
А я – извращенец. И сейчас как никогда остро это осознаю! Смотрел же на Севиль, и не так как преподаватель на студентку должен смотреть. Сблизился сам, отработку эту чертову придумал, дразнил Севиль, намекал, а она… ну ребёнок она! Ребёнок, несмотря на самую охеренную грудь, которую я видел.
А я видел, и помню всё, к сожалению, очень хорошо. Как Севиль стояла спиной к окну – испуганная, ранимая, чуть странная, расстегивала блузку, а там… оливковая кожа, прикрытая кружевом, и до сих пор до стона хочется вернуться в тот момент и губами пройтись по линиям соприкосновения кожи и кружева, смочить слюной ткань бюстгальтера, через кружево обхватить губами сосок, а потом как с подарка снять обертку, и…
– Мы куда? В ресторан? Я не…
– Ко мне домой, – просипел я, отгоняя неуместные фантазии.
Ребёнок! Надо просто запомнить: Севиль, несмотря на давно достигнутый возраст согласия, еще маленькая!
И я везу её у себе домой… не идиот ли?!
– Может, к подруге тебя отвезти? – выдавил я через силу и испытал облегчение от того, что Севиль покачала головой.
Уже не плачет. Виском и щекой прислонилась к стеклу и грустит, глядя на дорогу. И теперь, когда паника из-за её слез меня покинула, невольно пришла и догадка, как же утешить Севиль.
Мы поднимемся ко мне в квартиру.
Я закрою дверь, и пока Севиль будет стоять рядом, прижму её к стене.
Обхвачу её лицо ладонями, поцелую в сладкие от природы и соленые от слез губы.
Она будет уворачиваться, хныкать, но я поведу ладони ниже – оглажу плечи, успокаивая, сожму пышную грудь. Целовать Севиль не перестану, и она сдастся – моим губам, поим рукам.
Всё потрогаю. Каждый миллиметр…
Я сглотнул слюну, и в который раз мысленно обозвал себя извращенцем. Да, Корней, принудить девчонку – «отличная» идея!
– Это ваш дом? – спросила Севиль, когда я въехал в ворота, и обращение на «вы» резануло слух, и напомнило кто есть кто.
– Да. В ресторан ты не хочешь, домой тоже, как и к подруге. А я хочу есть. Посидим немного, ты в себя придешь, я перекушу, и подвезу тебя куда скажешь, – многословно объяснился я зачем-то.
И прозвучало это зло.
– Простите. Я, наверное, вам до ужаса надоела, – мы вышли из авто, и Севиль продолжила: – Я просто вечно в идиотские ситуации попадаю, будто проклял меня кто-то. Я на самом деле нормальная, вы не думайте… а впрочем, может и не самая нормальная.
Севиль замолчала, опустила голову, и мы вошли в дом. Она – в своих мыслях, а я… я, кажется, решился.
«Твой развод в силе?» – написал Лоле, пока мы с Севиль ждали, когда приедет лифт.
Ответила она сразу, словно в переписке сидела и ждала:
«Да. Он попросил развода, его краснодарская малолетка залетела, как я и думала!»
– Лифт приехал. Вы по работе? Я отвлекла вас? – Севиль вошла в лифт, а я за ней.
Покачал головой, и вернулся к переписке:
«Дождемся, пока ты разведешься, или можно не ждать?»
«Можно не ждать, я же говорила)) Меня официально бросили, так что можем встречаться, но съехаться, если ты этого хочешь, получится только после развода. А то мой будущий бывший разозлится, и прокатит меня с алиментами. Так мы вместе?»
«Вместе» – отправил я ответ.
В конце концов, Лола и правда походит мне как никто другой. Но я надеюсь, она никогда не узнает о причине, по которой я написал ей: мне нужен стоп-сигнал! Теперь мне остатки совести не позволят затащить Севиль в постель.
«Давай я позвоню, если не занят. Кстати, я скоро прилетаю, могу заехать к тебе. С отелями покончено, ура))»
«Сейчас занят. Когда прилетишь – пиши и приезжай ко мне»
«Но не в рабочее время, да?))» – пошутила Лола
– Корней Андреевич, – дернула меня Севиль, и получилось это возмущенно.
«Да» – коротко ответил я Лоле, заблокировал телефон, и повел Севиль в свою квартиру.
Только бы не сделать то, о чем я пожалею! Если соблазню девчонку, которая сейчас в раздрае – пожалею, это будет низкий поступок. Да и в принципе, если свяжусь с Севиль – всё очень быстро закончится полным фиаско: отношения в стиле «папа-дочка» меня никогда не привлекали, но…
Хочется.
Очень.
– Входи, – я открыл перед Севиль дверь в свою квартиру, пропустил её, и вошел следом.
Глава 11
Настанет ли тот день и час, когда мне не придется стыдиться своего поведения? – подумала я, войдя в квартиру Ветрова. И не побоялся ведь меня в свой дом привезти! А вот если бы на моем жизненном пути встретилось неврастеничное чудо, я бы санитаров вызвала.
Короче, Корней Андреевич – героический мужчина!
– Разувайся, тапок у меня нет, пол с подогревом, – Ветров сказал это, задержав на мне взгляд дольше, чем положено.
Я скинула обувь, поставила пакет с многострадальной косметикой, и пошла по коридору вслед за хозяином квартиры.
– Сейчас принесу тебе кофе, – Ветров кивнул на диван, и я подошла к нему, села.
– А можно мне чай?
Он мимолетно улыбнулся и вышел из гостиной. Блин, наверное, нужно было согласиться на предложенный кофе. Фиговая я гостья. Проблемная.
Оставшись одна, я, чтобы перестать занимать мысли руганью на саму себя, принялась с любопытством разглядывать обстановку. Честно говоря, я ожидала увидеть аскетичный хай-тек, минимализм, хром, и все остальные пятьдесят оттенков скукоты. А оказалось…
Я тихо хихикнула. Потому что оказалась в квартире, больше подходящей молодому парню. Справа, рядом с окном на тумбе стоит деревянный фрегат, а рядом на подносе – детали. Надо же, Ветров в свободное время кораблики делает! А еще ближе к двери у стены стоит скейт, и по царапинам видно что катаются на нем часто. А на самой стене висит постер с Тупаком Шакуром.
Ох, блин, я еще сильнее влюбилась!
От разглядывания гостиной меня отвлек Корней Андреевич. Он вошел с подносом, сам как был в костюме, так и остался, и это… оймама! Это мой первый в жизни оргазм!
Второй я получила, когда до меня донесся аромат чая – барбарисовый, мой любимый! А к чаю Ветров догадался сладким поделиться – молочными печеньками в кленовом сиропе.
– Спасибо, – разулыбалась я, плавая в барбарисовом аромате.
– Надо же, повеселела, – хохотнул Ветров. – А говорила, что не маленькая, чтобы тебя сладким утешать.
Я нахмурилась, а потом не выдержала, и расхохоталась. Как же мало мне надо, чтобы повеселеть! Как в детстве, когда я плакала или капризничала – у мамы на эти случаи всегда были с собой гематогенки. Один маленький батончик – и мои слезы высыхали. И через пятнадцать лет ничего не изменилось!
– Корней… – блин, забыла отчество добавить, – Ветрович… ой, Андреевич… блин, – спрятала я лицо в ладонях, и покачала головой от новой волны стыда за себя.
– Корней Ветрович тебя слушает, – в голосе Ветрова послышалась улыбка.
– Я хотела извиниться за свое поведение.
– В очередной раз.
– В очередной раз, – подтвердила я, отняв ладони от пунцового из-за смущения лица.
И залипла, глядя в глаза сидящего справа от меня мужчины. Ну какой же он красивый! Вернее, если разглядывать черты лица по отдельности – они далеки от идеала: нос крупноватый, с горбинкой, глаза глубоко посаженные, большие, но при этом чуть раскосые. Но лицо настолько гармоничное и красивое своей необычностью – ну правда, оймама, а не мужик!
Я смотрела на него, смотрела, и смотрела… А он смотрел на меня – уже без улыбки, в молчании. Долго. И от этого взгляда маятно, вот рту пересыхает, и пальцы рук в волнении переплетаются.
Я снова веду себя по-идиотски, так открыто пялясь.
– Ой, вы же из-за меня без обеда остались. Давайте я приготовлю? Вы сами, наверное, не умеете. А я могу!
– Я умею готовить, просто делаю это редко. Спасибо за предложение, Севиль, – Ветров отвел взгляд, – но ты не успеешь приготовить обед. Мне скоро в офис возвращаться. Так что мне хватит кофе и десерта, – он глазами указал на свою чашку.
И на меня посмотрел. А я – на него. Опять.
Блин, я сейчас кинусь его насиловать!
ААААА! Да что со мной?!
– А тот кораблик вы сами сделали? – я махнула в сторону недоделанного фрегата, заклиная себя перестать поедать Ветрова глазами.
– Да. В свободное время я так расслабляюсь. Детали не покупаю, сам их изготавливаю.
– А скейт – он ваш? – торопливо выпалила я, чтобы больше не допускать тишины между нами, а то точно нагрешу.
– Мой, – подтвердил Корней со смехом. – Как в девяностые мелким пацаном начал кататься – так и не могу прекратить.
– И катаетесь под музыку Тупака?
– Черт, теперь ты слишком много знаешь обо мне.
– Клянусь, я вас не выдам, – округлила я глаза, и рассмеялась, а Ветров поддержал мой смех своим.
Какие у него губы! Я снова не удержалась, посмотрела на его лицо, залипла, и мои губы начало покалывать от желания поцеловать Корнея. Встать бы, приблизиться к нему, молча забрать из его рук чашку с кофе, поставить её на журнальный столик. И на колени к Корнею сесть. Руками шею обвить и, наконец, поцеловать. И всё-всё позволить! Но… я не могу, а значит и мечтать о таком не стоит – только душу травить несбыточным.
Да и оттолкнет от меня.
Всё, хватит пялиться… Хватит, Севиль! Хва-тит!
– А это что? – я встала, подошла к телевизору, под которым на тумбе лежал пухлый альбом. – Это фотоальбом?
– Да, мама заезжала и привезла. Упрекает, что редко навещаю их, и решила что альбом мне на совесть будет давить, о родственниках напоминать.
– Можно? – я подняла его, но раскрывать без разрешения не рискнула.
Ветров кивнул и я, наконец, снова себя пересилила, и решила не на него пялиться, а в альбом. Открыла, и первая карточка…
– Это ваши родители?
– Да. Я мелким был, нашел фотографии, и ручкой начеркал на некоторых, на этой тоже, в углу, видишь? Очень уж хотел научиться писать, и чуть не испортил памятную фотографию.
На фотке и правда в углу несколько каракулей. Я украдкой погладила их сквозь пленку, улыбаясь.
Перевернула. Следующее фото – снова родители Ветрова: женщина с каре, в свободном платье, но небольшой животик виден. А рядом мужчина – отец Корнея: высокий, очень худой, даже нескладный, а на голове буйные кудри.
– Ваш папа сейчас тоже кудрявый?
– Он налысо бреется.
– Из-за залысин?
– Нет. Он седеть начал, и про себя говорил что становится похожим на пыльного пуделя. Красить волосы он отказался, и решил проблему кардинально – бритвой.
