Свобода

Юлия Сушкова

Свобода

Свобода.

Краски природы- самые настоящие краски. Обучая маленького ребёнка цветам, отведите его на улицу, покажите на траву и скажите, что это зелёный. И тогда он навсегда запомнит, что зелёный- цвет спокойствия, умиротворения. Покажите ему на небо и скажите- это голубой. И тогда он поймёт, что голубой-это чистота. А потом покажите на землю и скажите- это твоя мать. И тогда он поклонится ей.

Голубое небо дурманит голову. Солнце своими лучами беспощадно обжигает. Ни единой тучки не проскользнёт, ни единого облачка не покажется. Душно…

Рыжее поле выедает глаза. Глядя в длинные колосья хлеба, невольно жмуришься и подставляешь руку ко лбу, чтобы рассмотреть каждый колосок. Благодать…

Но это далеко не все красоты необъятной матушки-земли. Стоит посмотреть чуть левее – и совсем иная картина. Что за чудо? Какое буйство красок. Красный, жёлтый, розовый и зелёный, зелёный, зелёный! Ах! Улыбка невольно показывается на лице, и хочется бежать, раскинув руки. Впустить в себя весь воздух. Впустить ветер, чтобы его могучий дух пронёсся через душу.

Но вот и новая краска! Сколько синей краски! Озеро раскинуло свою широкую грудь, а вокруг неё собрались девушки-красавицы, любуются своими ветвями, листочками. Берёзы… Россия без берёз – всё равночто небо без звёзд.

Но у озера не только берёзки, склонившись стоят. Бродит там красивое, грациозное, величественное животное-лошадь. Эту лошадь вырастила природа. Она кормила жеребёнка, словно мать грудью. Озеро питало животное силами и свежестью. Трава вскармливала молодое тело и давала энергию. Деревья уготовили для маленькой души ночлег. Сколько не пытались поймать люди эту лошадь, природа не отдала своё дитя в руки дикарям. Так и живёт лошадь без роду и племени, без имени и узды. Сколько мимо проходило табунов, не ушла лошадь от материнской груди. Не оставила лошадь свою кормилицу.

Вороная красавица, с чёрной гривой, с звездой на мордочке медленно пила воду из озерца, прислушиваясь к звукам природы. Её жёсткие копыта твёрдо стояли на земле, правая нога чуть была согнута, с мощной шеи тонкими струйками стекал пот. Чёрная, ни разу не чёсанная и не заплетённая в косу любящими хозяйскими руками грива кончиками касалась воды. Лошадь только что прибежала из леса, где наткнулась на следы людей. Она почуяла, что дикари опять объявили на неё охоту. Она бежала скорей к родному месту, где ей было спокойно. Напившись воды, лошадь легла под большое дерево на траву и,прислушиваясь к звукам, закрыла глаза.

Но что-то ей мешало погрузиться в сон. Листья шелестели не так, как обычно. Трава пахла по-иному. Деревья взволнованно шептались. Лошадь воспринимала каждый шорох, постоянно открывала глаза и вертела головой. Сердце её сжималось с трудом. Что-то хрустнуло, и лошадь резко задрала голову. Она осмотрелась вокруг, долго вглядывалась в глубь леса, но ничего не увидела. Вороная только хотела закрыть глазаи хотя бы на минутку отстраниться от мира, как вдруг дикари набежали со всех сторон. Она вскочила, начала громко реветь. Душераздирающий крик пронёсся по всей опушке, и даже птицы вылетели из глубин леса. Налетел ветер, деревья взволновались, листья затрепетали, вода забеспокоилась. Лошадь отбивалась, вставала на дыбы, била копытами, но верёвки тащили её в разные стороны, душили, кислород с трудом пробирался в легкие. Шестеро мускулистых мужчин по очереди накидывали верёвку и, оскалив зубы, тянули каждый на себя, чтобы выбить лошадь из колеи. Но та не сдавалась, испуганное животное цеплялось зубами за воздух. Она отбивалась задними копытами, вставала на дыбы, мотала головой, била хвостом, но ничего не помогало. Верёвки начали натирать ей шею до крови, и тут она почувствовала пронзительную боль в ноге. Прибежал ещё один мужчина и выстрелил животному в ногу, это было снотворное. Пронеслась обжигающая теплота, силы спешно начали покидать могучее, но такое беззащитное тело. И через некоторое время ноги лошади начали подкашиваться, и она медленно опускалась на землю. Страх начал притупляться, и в глазах показалась белая пелена. А потом ночь…

Мужчины позвали на помощь других, и двадцать мускулистых, мокрых от жары и тяжести животного, грязных от пыли, пытались перетащить тело в машину. Провозились они около получаса. И закрыв борт кузова, они пали навзничь.

– Ох, ну кобылка! – Завопил один из них, вытирая пот с лица.

– Да,– протянув, сказал другой,– с характером лошадёнка. Так это нам в плюс. Такой у нас ещё не было. Пару годков отбегает, а потом какая из неё колбаса получится. – Ухмыляясь, потирая живот, прохрипел мужчина.

-Ну всё, некогда лежать, ехать пора, уж и так провозились немало, – хмуро сказал третий мужчина, и все начали садиться по машинам. Заревели моторы, заскрипели колёса, поднялась пыль, и остались только следы от грубых шин.

Под деревом остались следы жуткой борьбы. Капля крови стекла с тонкой травинки, следы копыт таили в себе животный страх, а пучок чёрной гривы повис на ветке берёзы. Небо хмурилось, тучи медленно надвигались, духота всё усиливалась, а природа ожидала горьких слёз…

Через пару часов, обессиленная лошадь открыла глаза, с трудом встала на ноги и, чуть покачиваясь, начала оглядывать всё, что её окружало. Вокруг были лишь деревянные стены и железная дверь. В кормушке уже лежал овёс, а под ней куча сена. Маленькое окошечко пропускало немного света. В сердце лошади кипела буря эмоций. Страх вперемешку с тяжестью и усталостью одолевали лошадь. Она слегка высунула сухой язык и начала кашлять. В этот момент послышались звуки с той стороны двери.

– А, наша красавица проснулась,– улыбаясь и потирая руки, говорил мужчина. Тот самый, что выстрелил в ногу снотворным. Он подошёл к двери и открыл затвор. – Ну что, будущая победительница, как ты?

Лошадь отвернулась от него, и вдарила задними ногами в дверь. Тот откачнулся от удара.

– Ах ты, тварь, – разозлившись, прошипел мужчина. – Я тебя научу хорошим манерам. – Он взял кнут и начал открывать дверь. Лошадь обернулась и уже приготовилась бежать, но не успела она даже с места сойти, как кнут жгучей болью прорезал ей плечо. Лошадь заревела, но последовали ещё более сильные удары. Она отбивалась, пыталась попасть по мужчине, но тот успевал увернуться. Он с детства занимается со скотиной, потому наперёд знает движение животного. Озлобленный мужчина бил лошадь с такой силой, что забыл, зачем они её привезли. Лошадь бегала по клетке, и билась о её твёрдые стены. Кровь сочилась с её тела, глаз заплыл из-за случайного удара о косяк. Каждый удар кнутом разливался кипятком по телу лошади. Но тут мужчина опомнился, и пока лошадь упёрлась мордой в угол, он успел улизнуть из клетки. Тогда он вытер хладный пот со лба. И кинул красный от крови кнут.

– Что-то я забылся,– буркнул себе под нос мужчина.

Лошадь упала на пол, и языком слизывала кровь с ног и живота. Горькие слёзы покатились из глаз животного. Душа её была загнана в чёрный ящик и теперь не хотела показываться свету. Животное больше не чувствовало страха. Вороная ощущала только боль и тяжесть. Капли крови скатывались на пол. Она не могла понять, за что с ней так жестоко обращаются. Ведь она ничего плохого не сделала. Ещё одна слеза выкатилась из глаза, и лошадь громко выдохнула. Тогда сено и пыль разлетелись в разные стороны. Ей так сильно хотелось пить, что она готова была пить собственную кровь, что сочилась с её живота. Она вдруг вспомнила, как пила холодную и свежую воду из озера.

Перед лошадью начали мелькать воспоминания. Ей виделось, что она совсем маленькая бегает по полю. Вокруг много таких, как она. Лошади едят сочную траву, а её мама лежит под деревом. Тогда маленький жеребёнок подбегает к маме и мордой бьёт ей в бок, чтобы та встала и начала резвиться с малышкой. Но мама не вставала, её нога была вся в крови. И маленький жеребёнок не понимал, что с мамой. Но она дала понять, что всё хорошо. Тогда вороной малыш поскакал так быстро, что даже спотыкался. Природа окутывала ребёнка в своих объятиях. Но послышались выстрелы, лошади начали разбегаться, а мама не вставала. Жеребёнок побежал к ней, начал биться ей в живот, но она только лишь громко дышала и слизывала кровь с ноги. Лошадь попыталась встать, но тут же упала. Люди приближались, а жеребёнок с мамой оставались под деревом. Тогда малыш почувствовал, что нужно бежать. Маленькая лошадка лизнула языком морду матери и галопом понеслась куда-то вдаль. Люди не стали трогать лошадь, она им была не нужна, но чтобы облегчить страдания животного, они приставили ружьё к её голове. Она чувствовала, что сейчас умрёт, но думала лишь о маленьком жеребёнке, который быстро убегал от дикарей. И после оглушающего звука глаза её закрылись, и голова упала на землю. Маленькая вороная лошадка поняла, что сейчас умерла её мама. Лошадка развернулась и побежала обратно. Людей уже не было, а под деревом лежала белая, как снег лошадь, в алой луже. А по голове её стекала струйка крови. Тогда жеребёнок лёг рядом с мамой, и вдыхал горячий запах крови.

Потом налетели вороны, набежали волки. Маленькая лошадь спряталась, но она видела, как волки растаскивают обездвиженное материнское тело. Прозрачные кристаллики покатились по мордочке лошадки. Потом, когда уже от матери ничего не осталось, кроме клочков шерсти, пятен крови и некоторых останков, жеребёнок вернулся к этому дереву и больше никогда не уходил от него.

Всё это в который раз повторилось в голове лошади. Она чувствовала щемящую боль в груди. Но свежий ветер влетел через маленькое окошко в клетку, и она подняла влажные глаза. Лошадь пыталась встать, но всё тело противилось. Тогда она легла на бок, положила голову на пол, вытянула ноги. Так боль немного утихала. И лошадь закрыла глаза.

На улице начался дождь, раскаты грома были настолько сильны, что содрогались стены. Вспышки молний освещали тёмную улицу. Деревья клонились к земле, а листья отрывались от ветвей и неслись в неведомое.

Так прошла ночь. Лошадь в муках провела это время. Она не спала, ей хотелось пить. Вся её морда была исчерчена чёрными влажными дорожками. Утром послышались голоса. Они приближались, и лошадь пыталась подняться, у неё это получилось только с третьего раза. Дверь открылась и вошёл достаточно приятный мужчина. На вид ему было около семидесяти лет. Седые волосы были причёсаны, а бородка ухожена. Он увидел замученную и избитую лошадь и крикнул так громко, что животное дёрнулось. Ей хотелось бежать, но сил совсем не было.

– Сашка!– завопил старик. – Быстро иди сюда! – злость пробивалась сквозь грубый и чуть хриплый голос.

– Ну, чего ещё?– зевая, подошёл тот самый человек, который вчера измывался над животным.

Тогда седой мужчина схватил кнут и ударил им Сашку. Тот озверевшими глазами посмотрел на мужчину:

– Отец, ты одурел совсем? А если я отвечу? – замахнувшись на отца, сквозь зубы процедил он.

– Я тебе отвечу, я тебе так отвечу! – глаза мужчины начали наливаться кровью. – Ты зачем, сволочь этакая, лошадь избил? Тебе поиграться захотелось? Или ретивое заиграло где? А? Отвечай мне! – вновь замахнувшись кнутом, кричал он.

– Она меня чуть не убила, я должен был её наказать, – оправдывался Сашка.

– То-то я и вижу, что на тебе ни царапинки, а лошадь загибается. А ну пошёл прочь с глаз моих и не попадайся мне сегодня,а то возьму ружьё и всажу тебе соли в зад, чтобы знал, как над животиной измываться, сволочь! Ух! – погрозив кулаком, фыркнул отец.

– Да, пожалуйста, больно мне надо тут шляться. Пойду с Машкой гулять. А ты тут сиди с этой дурой, выхаживай, – Сашка плюнул на пол, сунул руки в карманы и ушёл.

Мужчина подошёл к клетке. Лошадь стояла, поджав одну ногу. Тогда он принёс два ведра воды и пытался зайти в клетку. Мужчина видел, что лошадь без сил, но она при всём желании может снести и эту дверь. Поэтому он осторожничал.

-Ну милая, пей, пей.

Лошадь неодобрительно осмотрела мужчину, потом вёдра. В её голове мелькнула мысль ударить его что есть сил, и убежать, пока есть возможность. Но она почувствовала теплоту души того старика, который с искренней любовью смотрел на лошадь. Она робко подошла к ведру с водой и жадно начала пить. Свежая и прохладная жидкость катилась по её горлу, и животное с каждым глотком чувствовало себя сильнее. Первое ведро было выпито быстро, и лошадь принялась пить из второго. Когда и там не оказалось воды, старик улыбнулся

-Ну вот, хорошая, молодец. Умница.

Лошадь отстранилась от него, и тот вышел с клетки за аптечкой. Вороная ощущала прилив сил, потому ей всё больше хотелось сбежать. Воля звала её. В голове лошади мелькали мысли, что мама ждёт её там. Мама волнуется, что дочки так долго нет дома.

Тут вошёл старик и медленно, вытянув перед собой руку, начал приближаться. Лошадь взвизгнула и мотнула головой. Тогда старик немного отступил назад.

-Ну что ты, милая? Я же тебе лучше хочу сделать. Смотри, ты вся в крови. Тебя нужно лечить, а то раны загноятся, и ты умрёшь.

Лошадь понимала, что старик хочет ей добра, но её душа не желала выбираться из чёрного ящика. А тело, помня истязания, противилось. Лошадь громко выдохнула и попыталась приблизиться к старику, вопреки самой себе.

-Вот так, умница. Молодец!-улыбался старик. – Иди сюда, красавица. Сейчас я всё сделаю. А этого неотёсанного дурака я больше к тебе не подпущу. Ух, стервятник.

Старик подошёл к лошади и начал обрабатывать ей раны. Сначала он мягкой губкой провёл по запёкшейся на животе крови.

-Ох, сердце горечью обливается. Моя малышка, сколько ты натерпелась, – вытирая кровь, причитал старик.

Лошадь начала обнюхивать его, запах свежей травы ударил ей в нос. И она громко чихнула.

– Будь здорова,– смеясь, сказал старик.

Он отмыл кровь и грязь с лошади, обработал раны, намазал мазью, вычистил шерсть. Но когда попытался почистить копыта, лошадь взвизгнула и махнула ногой.

-Хорошо, хорошо. Я это сделаю потом. Вот ты какая умница. И что он сбесился? Не понимаю! Ты на него дюже обиду не держи. Он вообще добрый у меня. Но иногда подпирает злоба к горлу, вот он и находит козла отпущения. В этот раз ты ему попалась под руку. Но не бойся. Больше тебя никто не посмеет ударить. Эх…

Старик собрал аптечку, закрыл её и забрал пустые вёдра. Когда он закрыл дверь, то обернулся и увидел, что лошадь смотрит на него. Лошадь его разглядывала. Она испытывала странные ощущения, каких не испытывала раньше. Она смотрела на седого человека и не понимала, откуда исходит такое душевное тепло.

– Ну что так смотришь, животина? Отдыхай,– с любовью сказал старик.

Лошадь подошла к кормушке и принялась есть. Она жадно хватала корм и фыркала от пыли. Она чувствовала, как поток крови разливается по венам. Новые силы пронизывают каждую клеточку.

Когда лошадь уже была сыта, она начала осматривать клетку, и ей так сильно хотелось выбежать из неё. Она искала ходы, как бы ей выбраться. Но клетка была сколочена на совесть. Потому лошадь, потоптавшись на нескольких метрах, легла на свежие опилки.

Спустя какое-то время вновь пришёл добродушный старик. И лошадь сазу почуяла его приближение. Что-то в ней срабатывало, когда она слышала шаги деда.

– Ну, как ты тут поживаешь?– улыбаясь, спросил он.

Лошадь встала на ноги, отряхнулась и пристально смотрела на седовласого мужчину. Тот открыл клетку, а в руках у него был недоуздок. Лошади был неизвестен этот предмет, но она испугалась, что это опять будет боль. Потому она начала вставать на дыбы и мотать головой.

-Тихо, тихо. Ты чего? – нисколько не испугавшись поведения лошади, сказал он. – Ты не бойся. Я тебя хочу на улицу выпустить, негожа такой животине париться в клетке. Будешь хорошей девочкой, всё будет отлично.

Как это произошло старик сам не понял, но лошадь успокоилась. Она почти доверяла этому снежному человеку, который всегда улыбался и демонстрировал не по годам белые и здоровые зубы.

А старика того звали Алексей Гаврилович. Он воспитывался в обычной крестьянской семье. В три года спокойно ездил верхом без седла. В семь лет уверенно сидел в седле, пас колхозных коров. Но у него всегда была особая связь с лошадьми. Как мальчик подрос, так все только к нему и обращались за помощью, ежели что с животным случится. Говорили даже, что он ладонями лечит. Но всё это конечно байки. Он был слишком добр сердцем, и лошадь это чувствовала. А он чувствовал всё нутро лошади. Как это? Никто не знал! Но видно на небесах так решилось, что нужен человек на земле, который защитит Божье создание. В скачках Алексей Гаврилович никогда не участвовал. Не видел он в том ни интересу, ни пользы, ни счастья. Считал, что этими скачками зря животину тиранят. К двадцати годам женился на Анастасии, через год родился сын Сашка. Тот непутёвым был с детства. Как отец его ни учил порядку, всё равно рос балбесом. С животными с пелёнок, чует каждое их движение, а животина его боится, как огня. Вот вам и дар…

Через четыре года после рождения Сашки родилась дочь Надя. Девочка родилась очень маленькой и худой. В первые минуты жизни даже звука не подала. Думали, что помрёт, но потом слегка запищала. Но на этом трудности не закончились. Она плохо ела, веса почти не набирала, не ходила и не говорила. Врачи всё прописывали лекарства, процедуры, свежий воздух и ЛФК. Никто не знал, что повлияло на её здоровье. Алексей Гаврилович и Анастасия были здоровее богатырей. Всю жизнь работали. Но так случилось, потому девочке уделяли много времени. А через пару лет Анастасия умерла от инфаркта. Тогда на четвёртый десяток и обложило инеем смоляные волосы Алексея Гавриловича. На руках у него остался десятилетний сын и шестилетняя дочь. В деревне ему все помогали кто чем мог. Так и жил Алексей Гаврилович. Но он никогда никому не жаловался, а главное не улыбался. Всё в себе переносил, ходил с серьёзным лицом, всё думал о чём-то. Люди сразу то приметили, потому что был он первый танцор на деревне, весельчак, шутник и гармонист, а теперь ходил мрачнее тучи.

Но когда Наденьке исполнилось восемь, отец решил отвести её в конюшню. После смерти Анастасии он отдал туда коня, потому как ухаживать за ним не мог. А приходил туда часто. Решил в этот раз прийти с дочкой. Поднёс он её к доброму коню, а он как лизнёт ей лицо, она и засмеялась в голос, чего отец ещё никогда не слышал. Тогда забрал он коня обратно, и Наденька каждый день проводила с животным. Алексей Гаврилович даже сажал девочку верхом, слегка придерживая. И через полтора года, случилось чудо. Однажды в полдень конь ходил по двору, ел сочную травку, Наденька сидела в коляске и грелась под тёплым весенним солнцем, отец что-то мастерил в сарае. Но когда вышел он с сарая, то чуть не поседел второй раз. Наденька стояла около коня и плакала от радости, а тот ногой поддерживал хрупкое тело и мордой гладил заплаканное её лицо. С того момента девочка училась ходить только с конём, а еще через пару месяцев в один день сказала два слова – папа и Вихрь, имя лучшего друга. И к восемнадцати годам девочка полностью поправилась, только иногда, если сильно пугалась чего, забывала человеческую речь и просто молчала, пока не успокоится.

Но через несколько месяцев последня рождения девочки Вихрь пропал. Когда его очередной раз выпустили гулять, он убежал в лес, как и всегда. Но ни в обед, ни вечером дома он не появился. Тогда Алексей Гаврилович взял сына Сашку с собой, и они пошли на поиски. Наденьку оставили дома, хотя она просилась пойти с ними. Мужчина знал этот лес, как свои пять пальцев, но в этот вечер чувствовал себя гостем. Он не мог сосредоточиться, не мог ориентироваться в нём. Они блуждали по лесу, по очереди свистели и кричали имя коня. И Сашка услышал хрип, тогда они побежали на эти звуки и увидели жуткую картину. Конь попал в капкан для крупного зверя. Видимо, браконьеры на кого-то охотились, но в ловушку попал конь. Он уже лежал обессиленный, всё тело было в крови, а глаза уже пустели. Когда Вихрь увидел, что его всё же нашли, он долго искал Наденьку, но её нигде не было. Тогда конь положил голову на колено мужчины и громко выдохнул. Алексей Гаврилович сжал со всей силы зубы, и уткнулся в гриву коня. Но Вихрь неожиданно задрал голову и начал всматриваться в одну точку, мужчина понял, что бежит Наденька. Её ещё не было видно, но конь уже чувствовал её приближение, Алексей Гаврилович знал, что конь на его дочь реагирует совсем иначе, чем на других.

Наденька прибежала заплаканная и упала на колени перед конём. Она не кричала и начала вытирать слёзы. Девочка видела, что её любимому животному очень плохо и больно. А от её слёз ему было бы ещё больней. Тогда она начала улыбаться и крепко прижалась к коню. Вихрь шеей обвил худенькие ноги девушки и уснул крепким сном. Так всю ночь и просидели они там, Сашка возле дерева, Алексей Гаврилович на пне, и Наденька на земле у холодеющего тела любимого коня…

После этого Наденька не разговаривала неделю, почти ничего не ела, и не выходила из комнаты. Но Алексей Гаврилович даже не думал переживать за то, что его дочь вновь онемела, словно рыба. Он только иногда приходил и целовал её в лоб, и ждал, когда девочка решится вновь заговорить.

Наденька каждый день ходила на могилку к коню, и часами там сидела. И однажды она подошла к отцу, села к нему на колени и сказала

-Папа, он не умер, он у меня в сердце, а значит, он всегда со мной, -

девочка обняла отца, и с того момента жизнь опять пошла своим чередом.

Пока мужчина безуспешно пытался надеть недоуздок на морду лошади, его голову волновала мысль:

-А как же тебя звать? Интересно. Если ты всю жизнь живёшь на воле, то и имени у тебя нет. А я сейчас придумаю,– улыбнувшись сказал он.

-Так, так, так,– старик задумчиво всматривался в глаза лошади и видел, с какой страстью она смотрела за забор. Он думал, что вот-вот она перепрыгнет через него и ускачет навсегда. – Свобода! – по-детски улыбнувшись, сказал старик. А лошадь сразу к нему обернулась.

-Похоже, понравилось имя-то? Свобода… – протянул он, – Свобода, – прошептал мужчина.

Алексей Гаврилович поправил недоуздок на морде лошади и спокойной походкой пошёл к выходу, периодически слегка врезаясь в бок лошади. Но как только они дошли до выхода, лошадь встала на дыбы и дёрнула мордой с такой силой, что старику пришлось отпустить недоуздок. Свобода выбежала на улицу, ей было так радостно, ей было так хорошо и весело. Она бегала по манежу и пыталась найти проход, чтобы убежать домой, но всё было огорожено, и лошадь замедлила бег. Свобода очень хотела вернуться домой, но что-то её заставило обернуться на мужчину. Какое-то тёплое чувство окутывало сердце лошади, и ей хотелось вернуться к старику. Алексей Гаврилович стоял в проходе и смотрел на радостное животное.

-А ведь уж и не так ты рвёшься на волю-то,– ехидно улыбаясь, сказал старик.

Лошадь мотнула гривой и встала как вкопанная перед стариком. Он уже начал протягивать ладонь к морде лошади, но раздался крик.

-Отец! – пронзил лошадиные уши незнакомый голос.

За манежем стояла хрупкая, светловолосая, улыбающаяся девушка и махала обеими руками отцу. Лошадь взбрыкнула и пустилась вскачь. Мужчина закрыл конюшню и помчался к дочери. На его лице красовалась детская безобидная улыбка, а на глазах появились слёзы.

-Наденька,– обняв дочь, крикнул отец,– полтора года я тебя не видел. Ты что такая худая? Совсем со своей учёбой забыла про здоровье?– причитал отец, глядя в небесно-голубы глаза дочери.

-Отец, я кушаю хорошо, у меня вообще всё хорошо,– улыбалась девушка.

-Ну, идём, идём в дом. Я чай заварил на травах, с ягодами тоже есть.

-Подожди, кто это?– указав на лошадь, спросила девушка.

-Ах, я совсем забыл. Знакомься, это Свобода, – улыбнулся старик.

Лошадь не унималась, бегала по кругу, у неё в голове всё перепуталось. Она вновь так сильно затосковала по своему родному дому. Ей так хотелось вырваться из клетки. Лошадь бередила копытами влажную землю, горячим паром из носа взрыхляла воздух.

Мужчина всё рассказал девушке. Рассказал, что за последний год скупил сотни лошадей у жестоких хозяев. Кого-то он оставил себе, кого-то продал очень хорошим людям. В этом ему помогали ребята и его сын. Но о Свободе он ничего не знал. И когда придёт сын, тот всё расспросит.

-Ты всё-таки не бросил это дело?-улыбнувшись, спросила Надя.

-Нет, – Алексей Гаврилович в ответ улыбнулся, взял дочку под руку, и они пошли в дом.

Лошадь осталась одна, она смотрела в сторону леса, и ей вновь виделась мать. Свобода начала передними копытами проламывать стены манежа, но ничего не выходило. Ей так отчётливо виделся образ матери, что вороная хотела убежать вместе с ней, она пыталась вырваться. Вороная начала ржать, волнение ею завладело. Она ринулась бежать вкруговую. Всё это из окна дома увидел Алексей Гаврилович и помчался к животному. Когда он крикнул, образ матери исчез и лошадь обернулась к мужчине. Её сбитое дыхание начало выравниваться, и бешенный блеск в глазах потихоньку угас.