Медвежья дочь: Проклятие богини Судеб

Когда игоша отполз от миски и довольно заурчал, Иван поманил его рукой.

– Идем, я отведу тебя к матери. Она ждет тебя.

Дух склонил голову в бок, опять показал безжизненную улыбку и медленно двинулся за колдуном.

Крижка и кузнец поднялись из-за стола. Женщина прижала руки груди, стояла не жива не мертва. Кузнец возвышался горой позади жены и с отвращением смотрел на умершего сына.

– Зови его по имени, – напомнила Крижке Пелагея. – Скорее, пока он не испугался.

Крижка сделала неуверенный шаг вперед и тихо позвала:

– Младан, я здесь.

Игоша взвился над полом. В черных глазницах зажглись белые искорки.

– Мамочка, ты убила меня. Убила, – зашипело существо.

Крижка протянула к нему ладони, пытаясь погладить по бледной щеке.

– Я нарекаю тебя Младаном, – повторила женщина. – Прости меня, сынок. Прости нас. Мы не знали, как поступить иначе.

Иван, не удержавшись фыркнул. Не знали они. Как же. Могли хотя бы в добрые руки отдать, бездетным людям.

Игоша подплыл к матери, позволил прикоснуться к нему и в одно мгновенье рассыпался на сотню белых искорок. Они закружили под потолком и одна за другой погасли.

Крижка упала на колени и разрыдалась. Кузнец отрешенно смотрел на плачущую жену.

– Он больше никого не побеспокоит, – сказала Пелагея. – Давайте спать что ли укладываться. Устала я. А по утру, внучок, отправимся домой.

И вот молодой колдун, после возвращения в лесную избушку, крепко спал. Ему снился добрый сон, где он сидит с матушкой на скамейке возле их дома, и они смотрят на шумящие ели.

– Ты вырос, Ванюша, – улыбнулась она.

Ее лицо было все таким же молодым, миловидным, добрым. Женщина взяла сына за руку и погладила тонкими пальцами.

– Мама, я скучаю по тебе, – чувствуя ком в горле, произнес Иван, накрывая руку матери своей, уже такой широкой и мозолистой.

– Я знаю, – кивнула она. – Но то, во что ты ввязался, мне совсем не нравится, сынок. Ты станешь предателем.

Иван нахмурился. О чем мать говорила? У него даже друзей нет, чтобы предать кого-то.

– Ты предатель, – повторила матушка уже более жестче. Мягкость в ее лице пропала, появилось презрением.

– Матушка…

Полынь изменилась. Образ простоволосой колдуньи рассеялся, как дымка, и перед Иваном сидела богиня судеб – Мокошь.

– Пора, – сказала она. – Найди девчонку в лесу и скажи, что ты знаешь, как ей помочь. Все ответы в Нави. Найдите Навь.

Колдун вскочил с лавки, обронил тулуп и взглянул в окно. Занимался рассвет. Небо из серого становилось молочного цвета, а по его краю разливался палевый.

Пелагея мирно храпела на печке. Интересно, как она отнесется к девчонке? Как объяснить бабке почему Иван должен помогать незнакомке и отправиться с ней к черту на куличики, оставив колдунью одну?

Голова загудела. Иван взъерошил светлые вихры и вышел во двор. Было еще по-утреннему прохладно, кожа моментально стала гусиной. Колдун вздрогнул.

– Брр, – Иван потер предплечья, пытаясь согреться и направился к рукомойнику, чтобы смыть остатки дрёмы.

Ледяная вода тут же взбодрила, привела мысли в порядок. Он схватил с покосившейся лавки котомку, сложил туда дорожный плащ да краюшку хлеба. Наверняка, девчонка голодна.

Найти темноволосую беглянку оказалось не сложным. Девушка находилась недалеко от их с Пелагей избы. Колдун сначала испугался, обнаружив мохнатую медвежью спину за валежником. Тот повернул морду и оскалил пасть, говоря тем самым, что лучше ему сюда не соваться.

– Я не трону тебя, – охрипшим голосом сказал Иван, выставляя руки вперед для защиты. – Не ты мне нужен, а девчонка, что в лесу заплутала. Хотя есть вероятность, что ты ее уже сожрал.

Рядом с медведем поднялась растрепанная макушка. Из темных волос торчали иголки и сухие травинки. Девичье лицо было перепачкано землей.

Девушка взглянула на Ивана, а потом обратила внимание на медведя, который спокойно лежал рядом и громко дышал.

– Ааааа! – заголосила она, отпрыгивая в сторону. – Медведь!

Косолапый тоже испугался и подскочил с нагретого места и метнулся в сторону. Девушка прижалась к ближайшему дереву, царапая белую кожу о чешуйчатый ствол.

Иван во все глаза смотрел на незнакомку с озера. Она была голой, разве что груди прикрыты длинными волосами. Колдун почувствовал, как щеки покраснели от стыда. Ему ни разу не доводилось видеть обнаженных девиц. Он с трудом отвел взгляд от тонкого стана девушки, порылся в котомке в поисках плаща и, не глядя, бросил его на землю. От этой беглянки одни проблемы. Все его трудности начались с их первой встречи. Лучше бы колдун позволил русалкам утопить ее.

– Прикройся, – велел Иван.

Он услышал, как девушка чертыхнулась и как ткань зашуршала по земле.

– Можешь смотреть, – буркнула незнакомка. – И спасибо.

Иван решил не выдавать ей своих прямых намерений, иначе девчонка заартачиться, может, еще медведя своего натравит. Нужно вызвать доверие.

– Я, кажется, припоминаю тебя, – сказала девушка, кутаясь в серый плащ. – Ты тот парень с озера, что спас меня от русалок.

Иван кивнул.

– Выходит, ты спас меня снова, – грустно выдохнула она. – Ты Иван?

– Да, – ответил колдун, удивившись тому, что девчонка вспомнила его имя. – Я живу в этом лесу. Вот вышел прогуляться, травы лекарственные поискать, и нашел тебя.

Девушка ловко перебралась через валежник и схватила Ивана за руку. Ладони ее были горячими, мягкими и нежными. Он опять смутился и вырвался из девичьей хватки.

– Помоги мне, – попросила девушка. Ее голосок дрогнул, и на глазах заблестели слезы. – Я совсем одна. Со мной произошло что-то странное и страшное. Будто я стала медведицей. Может, меня одурманил волхв…

– Так ты оборотень? – спросил Иван. Он не был удивлен этому всплывшему факту, только думал, как с ним примириться. Мокошь сама говорила, что прокляла ее.

«Богиня оказывается шутница, оборотня решила мне подсунуть. Не она убьет, так оборотень сожрет. Хитрая сука», – усмехнулся Иван.

– Нет, – отпрянула девица, словно ошпарилась. – Этого не может быть. Я спала и проснулась в лесу. От меня просто избавились.

– Ты оборотень, – повторил Иван. – Можешь, поверить на слово. Я колдун и кое-что понимаю в навьих тварях. Первое, – он начал загибать пальцы, – ты очнулась в лесу голая, грязная. Второе, пару дней назад было полнолуние. Третье, видимо, этот медведь твой приятель, если до сих пор не сожрал тебя. Ты звероустка, скорее всего.

Девушка оторопело переводила взгляд с Ивана на медведя и обратно. Она рухнула на землю и схватилась за голову.

– Значит, мои сны были правдой, – простонала незнакомка. – Я видела в них богиню Судеб и хозяина Нави.

Иван сложил руки на груди и оперся плечом в шершавый ствол. Пелагея ему шею свернет, приведи он домой оборотня, который имеет отношение к хозяину Нави. Ведь хозяин Нави – Велес. Неужели, девчонка и с ним связана?

– Пошли, – скомандовал он. – Тебе нужно умыться и поесть. Моя бабка колдунья. Может, она подскажет как справиться с твоей бедой.

Девушка быстро кивнула и поднялась.

– Можно, медведь пойдет с нами? – робко спросила она. – Он говорит, что является моим защитником. Так велел хозяин.

Иван закатил глаза. Только медведя им не хватало.

– Хорошо, но спать он будет во дворе. И передай ему, что малину есть нельзя. Пелагея нас всех прибьет. Как твое имя?

– Рада, – произнесла девушка.

– Мда, – протянул молодой колдун, – как ни посмотри, от тебя сплошная радость другим. Пойдем. И молись всем богам, чтобы бабка моя не осерчала и не прогнала к чертям. Она очень вредная.

Глава 10

Яр и Троян условились выдвигаться утром. Путь предстоял неблизкий и опасный. Полубог рассказал чародею как справиться с птицами со стальными клювами и волками убийцами.

– Эти птицы сидят на голых, скрюченных деревьях, в ожидании жертвы. Место их обитания почти что пустыня – земля безжизненная, сухая. Их железные перья сверкают на солнце так, что видно за версту. Они крупные, в два аршина ростом, так что могут с легкостью поднять человека в небо, да и растерзать дело плевое для них. Когти тоже сталь. Пока никто не выжил после встречи с ними.

– Так откуда ты знаешь про них, если никто не выжил? – с сомнением поинтересовался чародей. Он все еще не доверял полубогу и любое его слово воспринимал настороженно.

Троян устало вздохнул, словно сто раз объяснял одно и то же несмышлёному ребенку.

– Я выжил и больше никто, – сухо ответил он. Затем добавил, чтобы сменить тему: – Через несколько дней мы достигнем Древлянска и найдем моего знакомого кожевника Буеслава. Он не станет задавать лишних вопросов.

– Что нам нужно у кожевника? Ремни? Завязки?

Яр стоял на крыльце, облокотившись на перила. Он до сих пор не верил, что позволил себе пойти на поводу у почти незнакомого мужика, пускай тот и являлся полубогом. Поверить в сказку о живой воде, будто ему пять лет.

– Бычья кожа, – пояснил Троян. – Ей мы укроем лошадей, а самим нам потребуются доспехи.

– Ты меня разоришь, полубог. Хорошие доспехи стоят немало вир, – ухмыльнулся Яр. – Или у тебя тоже есть знакомые кузнецы, что за доброе слово работают?

Троян рассмеялся.

– Я живу на свете больше сотни лет. Столько дорог прошел, тебе и не снилось, – поделился он. – Так что найдется кузнец. Да и путь длинный, заработаем себе и на хлеб, и на доспехи.

Солнце медленно катилось к западу, опаляя последними жаркими лучами землю. Пахло зацветающим чубушником, который давным-давно посадила мать.

Тонкий цветочный аромат переносил Яра в детство, когда они сидели с Нежей на той самой скамейке, где сейчас сидел целитель, болтали ногами, ели пирожки, глазели на матушку с батюшкой, которые чистили оружие перед очередной охотой. Жизнь тогда казалась бесконечной понятной тропой, но куда она их привела?

Яр окинул взглядом двор. Пустой, поросший травой и крапивой, с покосившимся забором, с посеревшим домом со скрипучими ступеньками. На память остался только чубушник и старое оружие родителей в сарае.

– Нужна хозяйка здесь, – прорвался голос Трояна сквозь мысли Яра. – Жениться бы тебе, чародей. Дом хороший, но безжизненный, как ты.

Полубог положил ладонь на нагретую бревенчатую стену и погладил ее, как живое существо.

– Не нужна мне хозяйка, – воспротивился охотник. – Я люблю кочевую жизнь, свободу. Что мне баба, которая будет держать на привязи?

Троян понимающе кивнул. Сам слонялся по городам и весям не один десяток лет. Женщины оставляли только боль в душе, которую исцелить он, увы, не мог.

– Можешь, переночевать в избе, – предложил Яр. – Найдется и для тебя свободная лавка, полубог.

С рассветом они подготовили лошадей, перекусили скудным завтраком и отправились к реке Варяжке, чтобы найти чёлн или, если повезет, договориться с торговцами о переправе на соседний берег.

На их удачу волочане тащили в воду торговую ладью. Катки бревен, подложенные под корпус судна трещали, с натугой перекатывались вперед. Одни мужики тянули за веревки, другие, просунув шесты вниз, подталкивали ладью вперед. Их лица покраснели, на руках вздулись вены, рубахи вымокли от пота. Пожилой круглый мужичок подгонял рабочих криками.

– Эй, твоя ладья? – крикнул мужичку Яр.

– Моя, – подтвердил мужик и погладил густую темную бороду. – Чего хотел?

Яр спрыгнул с коня и подошел к торговцу.

– На другой берег нужно переплыть, – ответил чародей. – Подсобишь?

Мужик упер руки в боки, осмотрел охотника и хмыкнул.

– За пять серебряных вир как не подсобить.

На лице Яра заиграла усмешка.

– Давай три виры, – предложил свою цену охотник. – Наверняка, чародеев уважаешь, не хочешь портить с ними отношения.

– Это ты к чему ведешь? – напрягся торговец.

– Да вот молния ненароком сверкнет и сгорит твое суденышко с товаром. Жалко будет, – наигранно вздохнул Яр. – А так можешь помочь двум хорошим людям за три виры и будет тебе, купец, сопутствовать удача. Благословит тебя волхв Велеса. – Он, не оборачиваясь назад, показал на полубога.

Торговец с недоверием посмотрел на Трояна, стоявшего чуть поодаль с лошадьми.

– Этот оборванец волхв? – засомневался мужичок. – Ты мне зубы не заговаривай…

Яр вплотную подошел к нему, поднес к лицу ладонь, в которой заискрила и разрядом проскочила молния, ужалив строптивца в нос.

– Иначе весь товар сгорит, – повторил Яр, улыбаясь и довольно щуря синие глаза от солнечных лучей. – Договор?

Хоть чародей и расплылся в улыбке, но ничего хорошего она не сулила. Мужичок бросил взгляд на меч в ножнах, на молнию, рассекавшую черным зигзагом лицо незнакомца от брови до середины щеки. Разбойничья морда, однозначно. Торговец попятился назад.

– Договор, – сдался он. – Выпустим ладью на воду, милости просим.

Яр достал из калиты на поясе три серебряных монеты и ссыпал их в руку торговца.

– Что ты сказал мужику? Он на мертвяка стал похож, – спросил Троян, поглаживая свою кобылу по вытянутой морде.

– Ничего особенного, – пожал плечами чародей. – Просто сказал, что не стоит гневить посланников богов, иначе удача изменит ему. Этот торгаш оказался суеверным и не стал спорить.

Троян захохотал, а мужичок, посмотрев в их сторону, скорчил злобную рожу и после быстро зашагал к спуску реки.

Варяжка была с сильным течением, бурной, как страстная ревнивая женщина. Она то и дело толкала ладью в правый бок, желая перевернуть ее. Волны беспокойно бились о борт, брызги летели на гребцов и на дружинников, сопровождающих торговое судно. Яр стоял у самого носа ладьи, на котором была изображена козлиная голова, и смотрел на другой берег.

Не раз он бывал на той стороне, да и в Древлянск не один раз наведывался, охотился вместе с Дарко на одну крупную нечисть, затаившуюся в городских стенах. Славная и опасная была охота. Яр и теперь довольно улыбался, вспоминая об этом, и чувствовал тот будоражащий азарт.

Град находился рядом с рекой. Выйди к исаду* и уткнешься носом в высоченную крепостную стену. На холме возвышался детинец. Его выгоревшая от солнца башенка тянулась вверх, того гляди уткнется острым шпилем в кучерявые облака. К детинцу, словно цыплята к кудахчущей кокошке*, жались посадские избы. Они тянулись вниз по улице и дальше скрывались за высокими городскими стенами.

На пристани раскачивались ладьи, струги, плоты. Мужики, видимо рыбаки, копошились с сетями. Речная гладь, посеребренная солнечными бликами, резала глаза до слез. Не разглядишь толком, что творилось на берегу.

Троян подошел к Яру и встал рядом. Он довольно зажмурился и полной грудью вздохнул свежий летний воздух.

– Хорошо-то как, – выдохнул полубог. – Не сравнится короткая людская жизнь в Яви с вечной юдолью* богов. Ваша жизнь подобна искре – вспыхнула ярко, горячо. Обожгла мир и…

– Выгорела, – закончил чародей, устремив свой взгляд вдаль. – В том и дело, что коротка наша жизнь. Порой не ценишь то, что имеешь, смотришь вокруг и хочется всё, как у других – пожирнее, побогаче, краше. Но однажды боги забирают то, что действительно было важным, что являлось твоей сутью, остовом – и всё. Дальше пустота гложет голодным зверем, воет, рвет. Никуда не деться. Если только в Навь.

Троян хмыкнул и повернулся к Яру.

– Что ты будешь делать потом, когда спасешь сестру?

Простой вопрос застал Яра врасплох. Он не заглядывал дальше завтрашнего дня. Да и какое будущее у охотника? Сегодня жив и на том спасибо. Чародей не привык думать наперед. Правда почему-то столь простой вопрос все же всколыхнул внутри что-то такое, не поддающиеся пониманию. Сомнения?

– Охотиться на нечисть, – ответил Яр и после добавил, – с Нежкой.

– Твоя сестра рано или поздно выйдет замуж. Навряд ли муж позволит ей охотиться, – продолжал допытываться Троян.

– Я не знаю.

– Ты держишься за Нежу, как за спасительную соломинку. Ради нее ты охотишься, зарабатывая лиры на жизнь. Ради нее ты отправился в опасный путь. Без нее ты не видишь смысл в жизни. Только где ты сам, Яр? В чем твоя настоящая суть? Чего хочешь именно ты?

– Что пристал с дотошными вопросами? Почем мне знать, что хочу? – огрызнулся чародей.

Полубог улыбнулся и грустно посмотрел на Древлянск. На исаде суетились люди. Их крики долетали на ладьи, приближающейся к берегу.

– В этом и прекрасна человеческая жизнь. У людей есть выбор, а у богов его попросту нет. Они живут, скучают, деревянеют сердцем. А ты можешь все изменить в любой день, в любую минуту. Лишь пожелай.

– Чтобы изменил ты? – спросил Яр.

– Я бы не выбрал жизнь полубога, – не думая, произнес Троян. – Отказался бы от силы. Тогда мне внушили, что иначе нельзя. Искру богов нужно разжигать, нести с достоинством. Я поверил.

Его пальцы крепко сжали борт. В глазах полубога Яр заметил странный блеск. Неужели слезу пустит?

– Поэтому сделай выбор, чародей, – сказал, как отрезал, Троян. – Пока есть возможность.

Древлянск шумел, кипел торговлей в летний погожий день. Сразу после прохождения ворот приезжему открывался вид на широкую улицу, плотно забитую людьми разных сословий. Туда-сюда сновали лоточники, зазывалы, офени, цыгане. В дальних крытых рядах, наверняка, расположись уважаемые купцы, доставляющие диковинные товары из самой Империи.

По грязной дощатой дороге громыхали телеги. Яра едва не снес проскакавший мимо дружинник, спешивший к воротам.

– Глаза разуй, чернь, – презрительно выплюнул всадник.

Чародей хотел было подпалить его зад, но Троян перехватил ладонь, где едва не вспыхнула молния.

– Прибереги пыл, – остановил полубог.

Яр пожал плечами и направился дальше.

Торговые ряды кишели народом. Чего только не продавали в Древлянске – от семечек до древних артефактов. Найти можно было что угодно на любой вкус и кошелек.

В первых рядах стояли длинные столы, заваленные снедью, над которой уже кружили мухи. Вонь шла богомерзкая. Мясо, рыба быстро портились на солнце, но базарных торгашей это нисколько не смущало. Наоборот, они кричали во все горло, зазывая честной народ подойти поближе и закупиться редкими деликатесами, что сам князь кушает и не брезгует. Некоторые купцы, не смущаясь, пытались очернить соседа по прилавку, прямо говоря, что коровьей кучи не стоит его товар. Брехались, плевались, показывали кукиши, а кто и вовсе учинял драку.

Чародея веселила вся эта суета. Казалось, что он попал в пестрый круговорот лиц, платков, голосов и запахов.

– Нам нужно в другой конец города! – Громко сказал Троян, пытаясь перекричать базарную ругань.

– Тогда давай поторопимся, – кивнул Яр и оседлал коня.

Кожевня находилась недалеко от реки. Она стояла на пригорке, как нарост на лысой макушке великана, окруженная невысоким, завалившимся, с одной стороны, забором. Шумные улицы Древлянска остались позади. Яр выдохнул с облегчением. Все-таки жизнь в городских стенах не для него. Душа просила свободы, ветра, запаха дыма от костерка и скромной стряпни.

– Нам туда, – указал Троян, пришпоривая лошадь.

Чем ближе они подъезжали к кожевне, тем сильнее ощущался смрад от мокрых шкур и еще что-то едкое заставляло слезиться глаза.

Троян вошел первый. Он неспеша направился к большой избе и тут дверь отворилась, словно их уже поджидали. На пороге показался бородатый крепкий мужик. Рукава грязной рубахи закатаны до локтей, на поясе болтался кожаный фартук.

Кожевник сначала нахмурился. Кустистые брови сошлись на переносице, когда грозный взгляд мужика зацепился за Яра, потом переместился на Трояна, и лицо преобразилось – лоб разгладился, в патлатой бороде мелькнула улыбка.

– Троян, ты что ли? – пробасил мужик. – Не чаял тебя увидеть. Зачем пожаловал?

– Работенка есть, – ответил полубог. – Бычья кожа нужна для одного дела.

Буеслав задумался.

– Ну если для дела, то найду.

Они втроем вошли в дом. Яр ожидал увидеть на стенах крюки с разными шкурами, засаленные жиром чаны да полы, присыпанные мукой, но внутри их встретила чистая и уютная горница. Большую часть комнаты занимала беленная печь. В ней теплился огонь и стоял горшок с чем-то съестным.

У стола хлопотала румяная, полная женщина. Она бегло осмотрела гостей, скромно улыбнулась и вернулась дальше к готовке. Хороша баба была. Просто кровь с молоком.

– Здравствуй, Аксинья, – поприветствовал хозяйку Троян.

– И тебе не хворать, батюшка, – кивнула Аксинья, продолжая раскатывать упругое тесто. – Кто это? Сын твой? Красивый, чертяка.

Яр настороженно покосился на Буеслава. Тот сверлил его недобрым взглядом и незаметно продемонстрировал чародею огромный кулак.

– Нет, Аксиньюшка, – поспешил ответить Троян, – это охотник на нечисть. Так получилось, что свела нас Мокошь. Теперь общим делом заняты…

– Охотник как раз нам и нужен в этих краях, – перебил его Буеслав. – Нечисть в Древлянске расшалилась. Проходу не дает. То задерет кого-то, то сожрет, то украдет. Недавно слышал на базаре, что упырь хозяйничать начал. Вечерами скользкая тварь на охоту выходит, ловит ротозеев пьяных да девиц, которым дома не сидится. Некому добрый люд защитить. Может, разберешься?

Буеслав повернулся к Яру и недобро ухмыльнулся. Наверное, думал, что смазливый чародей растеряется и пойдет на попятную, но не на того нарвался.

– Может и разберусь, – осклабился Яр. – Хочешь, голову упырью тебе в подарок принесу? Или тебе лучше шкуру содрать? Сапожки для своей жены сошьешь.

Буеслав сжал кулаки и подался вперед, желая навалять болтливому охотнику. Между ними встал Троян.

– Успокойтесь. Давайте делом займемся, – напомнил он.

Кожевник нехотя скинул с плеча руку полубога, развернулся и направился к соседней двери, которая, как оказалось позже, вела в мастерскую.

Помимо Буеслава в кожевне работали еще несколько мужиков. Они стояли около чанов вымачивали плотные лоскуты кожи. Лица их наполовину были завязаны тряпками. Один поднимал влажную, дымящуюся шкуру длинными щипцами, осматривал и снова опускал ее, с хлюпаньем, в зловонное варево. Другой мужичок на тачке вывозил готовую кожу во двор, видимо, что развесить на балки для обсушки.

В углу стояли мешки с известью и корой. На длинном столе в беспорядке лежали разной формы ножи, струги да парочка железных клещей.

– Сколько шкур нужно? – перешел на деловой тон Буеслав, останавливаясь возле стены, где висела на крюках готовая кожа.

В помещение было душно. Едкий пар, шедший от чанов, обволакивал пришедших, лип к коже, забивался в нос и в глотку, отчего страсть как хотелось кашлять. Яр последовал примеру рабочих и прикрыл пол лица рукавом.

– Да парочку. Думаю, хватит, – донесся до чародея голос Трояна.

– Вот, отменная кожа. Грех жаловаться, – хвалился хозяин кожевни. – Для тебя, Троян, все самое лучшее. Забирай за так.

– С чего бы такие почести? – удивился Яр, пытаясь в пару разглядеть Буеслава и полубога.

– А с того, охотничек, – раздался голос Буеслава, – что спас он мою Аксинью от хвори. Считай, у Мораны выцепил на последнем вздохе. Без Аксиньи зачем мне жизнь?

– Вот бабы, умеют дурить мужиков, – покачал головой чародей. – Сколько таких Аксиний во всем царстве? Не счесть.

Буеслав схватил его за шиворот и притянул к себе.

– Повтори-ка, щенок, что сказал? – прошипел кожевник. – Смотрю, соколом ходишь. Гордишься, что мечом махать научился, но так и не понял для чего на свете маешься. Кто о тебе вспомнит, если нечисть голову оторвет? Никто. Никому не нужен. Мою бабу не обижай. Сам убью кого хочешь за нее.

– Ну будет тебе, Буеслав, – встрял Троян. – Яр еще зелен. Не обижайся на него.

Полубог подтолкнул чародея к выходу, иначе драки не миновать. Одно неосторожное слово, и Буеслав точно с цепи сорвется.

Яр поправил рубаху, бросил напоследок озлобленный взгляд на кожевника и вернулся в горницу, где Аксинья ставила в печь пироги.

Вернулись в город они под вечер, когда солнце пряталось за ближайший лесок. Древлянск поутих. Стало прохладнее и спокойнее. Люди, разморенные от дневных забот и жары, сидели по домам.

Яр поглядывал по сторонам, надеясь, узреть поблизости постоялый двор. Хотелось холодной медовухи и прижать какую-нибудь девицу, сорвать бесстыдный поцелуй, а, может, чего и поболе.

– Давай здесь остановимся, – предложил Яр, не дожидаясь соглашения Трояна и распахивая засаленную дверь в знакомую кормчу.

Пахнуло духотой, щами, табаком и выпивкой. После солнечного света, глаза не успели привыкнуть к полумраку и рассмотреть обстановку. По ругани и хохоту было ясно – посетителей хватало с лихвой.

Чародей толкнул застывшего Трояна к столам. Благо не все были заняты.

– Более тихого и скромного места не нашлось в городе?

Яр отмахнулся.

– Самое тихое место – на погосте. Хочешь там приляжем, но давай для начала глотки смочим.