Не отдавай меня ему

– Ой, спелись, – закатила глаза Мила, – сегодня первый рабочий день. Рано не ждите.

– Что ты там говорил про «меньше времени»? – сыронизировала я, глядя на Вадима.

– Маш, я тебя все равно люблю, даже когда ты зануда, – Милана подошла ко мне со спины и обняла за шею, – все, я ушла. Если что – звоните.

И тут же ускакала переодеваться.

– Мне тоже пора, – глянув на часы, оповестила я.

– Может, тебя встретить? – забеспокоился Вадим.

– А Агату куда? Сама дойду, у меня баллончик в кармане.

Я не стала рассказывать домашним о позавчерашнем нападении. Незачем им волноваться. Но отныне решила ходить только освещенной дорогой. Пусть дольше, зато безопасней. Мне до сих пор иногда казалось, что я чувствую руки нападавшего на своих плечах. И его прикосновение к моим губам… Меня передернуло от отвращения, и я постаралась поскорее выкинуть маньяка из головы.

Поднялась и ушла в спальню, которую занимали Вадим с Агатой. Там в большом шкафу хранились мои вещи. Заперла дверь, быстро переоделась, расчесалась и поспешила в салон.

Вышла на улицу, вдыхая свежий осенний воздух, и огляделась вокруг. Старые, разбитые хрущевки с неприличными надписями на стенах и в подъездах стали моей реальностью пять лет назад. Через полгода после смерти родителей.

До этого мы жили в другом районе, где не нужно было носить с собой газовый баллончик, если возвращаешься домой поздно. Мама, папа и три дочки. Сначала родилась Таня, через три года я, а еще через восемь мама родила Милану. У нас была почти образцовая семья. Папа переоборудовал наш гараж в мастерскую и сам изготавливал мебель на заказ. Мама работала менеджером в крупном банке. Мы не были богаты, но на жизнь хватало.

Я помнила день, когда Таня поступила в университет. Папа радостно говорил тосты, а мама с гордостью смотрела на свою старшую дочь, которая поступила на бюджет и собиралась стать экономистом.

Радость продлилась недолго. Через месяц в нашей жизни случился Никита. В Таниной жизни, но коснулось это всех нас. Сначала она стала приходить домой поздно. Потом вообще перестала приходить, а если и появлялась, то с трудом стояла на ногах.

Дальше – больше. Вслед за алкоголем Таня решила попробовать тяжелые препараты. Через год мы с Миланой научились безошибочно определять по виду сестры, что она принимала.

Мама с папой как могли пытались ей помочь. Мы перепробовали все! Начиная от рехабов, докторов, психологов и психотерапевтов, заканчивая гипнологами, ведьмами и знахарками.

«Женский алкоголизм неизлечим», – однажды сказали нам. Но родители не опускали руки, никогда.

Удивительно, но моя старшая сестра умудрилась не бросить институт. И пока мама с папой спасали Таню, Милану пришлось воспитывать мне. Мила все понимала уже тогда, и проблем у нас с ней почти не возникало.

Я тоже поступила в институт на переводческое дело. Мне всегда легко давались языки. Новая студенческая жизнь затянула. Новые друзья, знакомства, другая жизнь. А дома все становилось только хуже.

Папа очень сдал, заказов становилось все меньше. Мамочка часто плакала и положила всю свою жизнь на спасение Тани. Сестра переехала жить к своему Никите, а мама не могла ее оставить. Наш дом из уютного и светлого превратился в наш с Милашкой личный филиал ада. Всегда улыбчивый папа стал угрюмым и задумчивым, мама здорово сдала, а я добровольно взяла на себя быт, Милашку и пыталась учиться.

Пять лет назад родителей не стало. Разбились в машине, мгновенная смерть. В их машину влетел «КамАЗ» с нетрезвым водителем. Одновременно с этим Таню бросил Никита, и сестра вернулась домой.

Вопрос денег встал ребром, а наша старшая сестра находилась в глубокой депрессии, которую упорно заливала зеленым змием. Милашке было всего четырнадцать.

Мне пришлось бросить университет и пойти работать в салон уборщицей. Там меня научили делать маникюр, и уже через полгода у меня была стабильная работа и неплохая зарплата. Опеку над Миланой мне дали с большим трудом. Мне пришлось пройти семь кругов ада, чтобы собрать все нужные документы, но опеки над младшей сестренкой я добилась.

Но стало только хуже. Таня стала забирать вещи из дома, приводить к нам своих «друзей», один вид которых вызывал оторопь и панический страх у Милашки.

И когда однажды я нашла Милу ночью, сидящую в подъезде, потому что она боялась вернуться домой – решилась.

Мы разменяли большую родительскую квартиру на ту, в которой жили сейчас, а на доплату купили Тане однокомнатную квартиру, которую записали на меня, во избежание…

Поселиться с Миланой в хорошем районе у нас не вышло. Приличный вариант был только на окраине города, в местном гетто. Миле пришлось менять еще и школу, она доучивалась в той, которая была в семи минутах от нашего нового дома.

А я училась жить по-новому. Не бояться, давать отпор хулиганам и всегда носить с собой газовый баллончик. Потому что нашим соседом был не только Тимур Гафаров…

Два года назад случилось чудо. В жизни Тани появился Вадим. Тогда он был совсем другой – красивый, амбициозный, жизнерадостный архитектор. С ним сестра расцвела. Мы даже смогли наладить отношения и подружиться с общительным и веселым Вадимом.

Таня забеременела, Мила училась, я работала, и казалось, что жизнь налаживается. Но спустя три недели после рождения Агаты в Танину жизнь снова вернулся Никита… Сестра бросила дочь и мужа, укатив со своей большой любовью в неизвестном направлении.

А Вадим сдал. Он остался один с трехнедельным ребенком на руках. Потом оказалось, что в семье моей сестры все было не так радужно, как нам казалось, но об этом мы узнали слишком поздно. Таня его сломала, а он по-прежнему ее любил. Он потерял жену, следом работу.

Мы с Миланой помогали зятю по мере сил, но ездить каждый день к нему было тяжело. И тогда мы с Милой предложили им с малышкой переехать к нам. Я освободила для Вадима с Агатой свою комнату и перебралась на диван в гостиную. А зять смог взять себя в руки. Устроился работать на стройку так, чтобы мы смогли уравнять наши графики и сидеть с ребенком. Свою однушку Вадим сдавал, но няня для нас была непозволительной роскошью.

И я все чаще замечала глухую тоску в глазах зятя, его плечи сгорбились, а улыбка появлялась, только когда он смотрел на дочь. Таня за все пять месяцев отсутствия позвонила мне лишь четыре раза. Пьяно интересовалась, как у нас дела, и снова отключала телефон.

Я не заметила, как дошла до салона. Быстро прошмыгнула в свой кабинет и приготовилась работать.

Клиентов было много. До позднего вечера я пилила, рисовала и наводила красоту на ручках моих девочек и, наконец, смогла отвлечься.

– Маша, ты волшебница, – объявила мне последняя клиентка, – мне так нравится.

– Я очень рада, что угодила, – улыбнулась я, разминая спину.

Дождалась, пока она соберется, взяла оплату и быстро собралась домой. Еще раз проверила баллончик в кармане, на автомате выполнила привычные действия и заперла салон.

Поставила его на сигнализацию, кутаясь в куртку от прохладного ветра, обернулась и чуть было не убежала обратно.

Прямо у крыльца была припаркована машина Марата, а рядом с ней стоял Тимур, глядя на меня из-под прищуренных век.

Марат сидел в салоне, но я кожей чувствовала, что и он не сводил с меня глаз.

Стало страшно. По позвоночнику прошлась липкая волна, а я посильнее сжала баллончик в ладони, не зная, что делать.

– Маша, – хищно надвигаясь на меня, пропел Тимур, раскидывая руки в стороны, словно хотел меня обнять.

Я отшатнулась и уперлась спиной в дверь салона, круглыми от страха глазами глядя на Гафарова. Он был красив. Хищный взгляд карих глаз, ровный нос, пухлые губы. Наверное, у него, как и Марата, нет отбоя от девиц. Тех, кто не знает, какая о нем ходит слава.

– Привет, Машунь. Как дела? – делая еще шаг мне навстречу, развязно сказал Тимур.

– Нормально, – пропищала я и отвлеклась на шум.

На улицу вышел Марат. Серьезный и собранный. Он достал из заднего кармана джинсов пачку сигарет, зубами вытащил одну из пачки и прикурил, вальяжно опираясь на крыло своей «девятки» бедром.

Прищурил глаза от дыма и снова сделал затяжку, утягивая меня в омут своего взгляда.

Кажется, я забыла, как нужно дышать. Потому что вдвоем они представляли собой убойную смесь. Безбашенные, дикие, опасные. И только бог знал, что они могли со мной сделать.

– Устала? – с деланным сочувствием поинтересовался у меня Тимур.

Он сделал еще шаг и положил ладонь мне на талию. Я постаралась высвободиться, но, взглянув в его глаза, поняла – не стоит провоцировать.

В висках застучало от страха.

– Очень, – честно ответила я, продолжая сжимать запястье Тимура.

А взгляд Марата просто прожигал во мне дыру.

– Поехали, отдохнем, – нагло склоняясь к моему уху, предложил Гафаров.

– Я… Мы же в субботу договаривались, – смогла я найти в себе силы выдавить.

– И в субботу поедем. Давай, Маш, расслабься, отдохни. Я тебя с пацанами познакомлю.

В голове вновь зазвучал голос Марата: «Нежадный, делится». И колени подкосились. Я уже почти достала баллончик, но набатом прозвучал напряженный голос Марата:

– Тим, поехали, Кирюха звонил, ему помощь нужна.

Тимур резко обернулся и недовольно процедил:

– Что там у него опять?

– Застрял. Дернуть надо. Поехали, – Марат отбросил в сторону докуренную сигарету и сел за руль.

– До субботы, Маша, – напоследок пообещал мне Гафаров.

Развернулся на пятках и быстро прыгнул в машину, которая тут же сорвалась с места.

Я же обхватила голову ладонями и стекла на пол. Прислонилась к двери, ожидая, когда пройдет мелкая дрожь, а голова перестанет болеть.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.