скачать книгу бесплатно
Мейси взглянула на Дорин Бил. Собирая хмель, женщина кусала нижнюю губу; движения были резкие, отрывистые. Своих притихших сыновей она будто вовсе не замечала, равно как и свекровь, с которой всегда была в очень теплых отношениях. Супруги определенно поругались. Поводом скорее всего послужил пустяк, а там, слово за слово, разразилась и настоящая ссора, с обвинениями в преувеличенных грехах.
– Билли, мне бы надо поговорить с отцом мальчиков, желательно в вашем присутствии. Семья вас отпустит? – Мейси улыбнулась Дорин, та покосилась на мужа.
– Я его не держу, пускай идет, – выдала она, как ножом полоснула.
Билли проигнорировал замечание, передал корзину сыновьям и махнул Мейси – мол, ступайте за мной.
– Джордж – он вон где работает, мисс.
Едва они удалились на несколько ярдов, Мейси зашептала:
– Билли, это, конечно, не мое дело, но сознайтесь – Дорин на вас обиделась?
* * *
Они миновали последнюю группку работников и шли теперь по нетронутому хмельнику. Тяжелые от шишечек плети свешивались со шнуров, подобно ярко-зеленым гардинам. Никого не было вокруг, однако Билли ответил полушепотом:
– Мне пришлось сказать свое веское слово, мисс. Ну, вы ж знаете – Дорин завела приятельские отношения с цыганами.
Мейси нахмурилась. Отлично понимая, что глупо вмешиваться в семейную ссору, она тем не менее заговорила, причем сама слышала раздражение в собственном голосе:
– Зачем вы препятствуете этим отношениям?
Билли даже остановился.
– И вы туда же? Сначала мать меня выбранила, теперь начальница осуждает!
В сердцах он сорвал и раздавил пальцами шишечку.
– Пока Дорин просто останавливалась поболтать с этой цыганкой, Пейши Вебб, у которой маленькая дочка, – я молчал. А напрягаться стал, когда заметил: Дорин нарочно подгадывает, чтобы с ней стакнуться. Цыганка за водой – а моя жена уж там, стоит поджидает. То же самое в других ситуациях. А людям-то глаза не завяжешь. Вмиг сообразят, что с моей Дорин неладное творится. – Билли тряхнул головой. – Я-то знаю, как ей важно понянчить малышку, хотя бы и цыганочку, а что люди подумают?
– То есть вас, Билли, волнует чужое мнение?
– А куда без него, мисс? Кое-кто говорит «плевать мне на людей», только в жизни это не очень получается. С людьми ладить надо, иначе пропадешь. Через пару недель сбор хмеля закончится, цыгане уедут в Уимблдон-коммон или еще куда. А я, мисс, сызмальства знаю почитай что всех, кто на нашем хмельнике работает. Мне с этими людьми жить. А теперь смекайте: Джорджевы ребята попались на краже, сам Джордж думает, это бродяги виноваты. А моя Дорин к цыганке в подружки навязывается. – Билли перевел дух. – У этого цыганья бог весть что на уме. Еще решат, будто Дорин дурного их девчонке желает. Они ведь и расправиться могут с моей женой. Об этом вы подумали?
Мейси вздохнула:
– Не надо, Билли, называть этих людей бродягами и цыганьем. Они ничуть не хуже вас. Цыгане иначе выглядят, иначе одеваются, иначе говорят, но у них свои принципы, свои законы и свои табу. По их стандартам, кстати, мы с вами проделываем порой совершенно неприемлемые вещи.
– Это какие же, мисс?
Мейси и Билли сами не заметили, что остановились и продолжают разговор посреди хмельника.
– Сейчас объясню. Скажите, Билли, у вас ведь наверняка имеется во времянке эмалированный таз? В нем вы купаете по вечерам ваших мальчиков, так?
– Ну да.
– А потом вы этот таз споласкиваете и моете в нем посуду. Я права?
– Где ж еще ее мыть?
– И в этом же самом тазу вы и одежду стираете.
– К чему вы клоните, мисс?
– К тому, Билли, что с точки зрения цыган вы совершаете неприемлемые действия. Сами цыгане имеют отдельные емкости для омовений, мытья посуды, стирки и прочего. И никогда эти емкости не путают. Ни один цыган не станет стирать в том же тазу, в котором взбивал пену для бритья.
Билли потупился.
– Допустим. И что с того?
– Вы что-то еще хотели сказать.
– Дорин слыхала, что одна цыганка, тетушка Бьюла ее звать, умеет предсказывать будущее, ворожить и все такое.
– Понимаю. – Мейси чуть успокоилась. – Продолжайте, Билли.
– Все это только лишними слезами закончится, мисс. Вряд ли старая Бьюла видит дальше, чем мы с вами, а Дорин незачем обольщаться насчет этого самого будущего. Знаю я ее: сейчас начнет выпытывать у цыганки, родится ли у нас другая дочка, уедем ли мы в Канаду и вообще… сможем ли… ну, как это… смириться со смертью Лиззи.
– Дорин скорбит, Билли. Еще года не прошло, как Лиззи умерла; вы оба пережили сущий ад. Дорин хочет увидеть свет в конце туннеля, а гадание обнадежит ее, заставит поверить, что хорошее для вас с ней еще возможно.
– Да, конечно, мисс. Только я не хочу, чтобы моей жене мозги пудрили. – Билли засунул руки в карманы, подфутболил ком земли. – Вообще непонятно, с чего люди взяли, будто цыгане умеют предсказывать будущее! Что им такое известно, чего мы с вами не знаем?
Мейси махнула рукой в знак того, что пора идти к Джорджу.
– Вряд ли цыгане знают больше нашего, Билли, но разница все-таки есть. Цыгане живут на лоне природы. Они не обременены информацией, как мы с вами. Можете считать, что мои слова отдают мистицизмом, только мне известно: цыгане, пусть и бессознательно, склонны обращать внимание на мысли и чувства, предшествующие тому или иному событию. Мы так не делаем; пожалуй, напрасно. Напрасно мы так редко задействуем этот, как бы получше выразиться, мускул. В общем, вера в собственную интуицию сама же эту интуицию и развивает. А мы к себе не прислушиваемся – и вот результат.
Билли пожал плечами.
– Ну да, я точно не прислушиваюсь. А в вас, мисс, уж извините, есть что-то цыганское. – Помолчав, Билли добавил: – По-вашему, надо повиниться перед Дорин и позволить ей поступать, как она хочет?
– Не мне судить, Билли. – С полминуты Мейси подумала, затем продолжила: – И все-таки у меня есть пара соображений. Во-первых, вы с Дорин слишком много пережили вместе – нельзя допускать, чтобы эта размолвка выросла до размеров непробиваемой стены между вами. Во-вторых, вам бы не мешало поговорить по душам, обсудить, действительно ли гадание о будущем необходимо, действительно ли вы хотите знать, что вам уготовано.
Вдали показался Джордж, Мейси ему помахала.
– Подумайте, Билли, как было бы полезно для вас обоих решить, чего вы хотите и что нужно сделать, чтобы семейная лодка двигалась в нужном направлении.
– Еще бы не полезно. Только гораздо полезнее в таких случаях иметь деньги.
– Чтобы задействовать воображение, деньги не нужны, Билли.
– Зато они нужны, чтобы переехать в Канаду.
* * *
Джордж вздохнул с облегчением, когда Мейси сообщила, что сыновья его не в тюрьме; впрочем, мысль об исправительной школе явно точила его.
– То есть наша задача теперь – доказать, что мальчики невиновны, да?
– Не только. Где-то должны быть остальные украденные ценности. Вопрос – где? – ответила Мейси и продолжала, глядя на Билли: – Обычно я не рвусь обыскивать пострадавший дом. Это занимает много времени, а усилия лучше направить в другое русло. Однако в данном случае, по-моему, обыск – лучше, чем ничего. Мальчики нашли серебро под каштаном, где собирали плоды. Предположим, что истинный вор, перелезая через ограду, обронил медальон и пресс-папье. Убегая, он мог обронить еще пару-тройку вещичек. Возможно, его следы, фигурально выражаясь, не остыли и по сию пору.
– Это навряд ли, мисс.
– У вас есть другие соображения?
Билли покачал головой.
– Отлично. Тогда вы с Джорджем пойдете искать следы вора. Но не сейчас, а как стемнеет. Начинайте от каштана, двигайтесь через дорогу. Может, вас и осенит, может, интуиция подскажет, в каком направлении скрылся вор.
– Лучше, чем сидеть сложа руки, верно, Джордж?
Джордж кивнул, даром что лицо его выражало сомнения.
– Что ж, вреда в том нету.
Мейси взглянула на часы.
– Я еще успеваю заглянуть к Альфреду Сандермиру. Надеюсь, удастся с ним поговорить. А потом у меня дружеский ужин. – Мейси, чуть помедлив, дала Билли совет: – Как на перепутье окажетесь, прислушайтесь к своим мыслям и ступайте в ту сторону, куда интуиция подскажет. Она, как правило, не ошибается.
– Хорошо, мисс.
Мейси попрощалась. Билли с Джорджем дождались, пока она отойдет на приличное расстояние.
– О чем это твоя начальница толковала, а, Билли? – мрачно спросил Джордж.
– Так, ни о чем. Пошли, работа не ждет. Еще часа два вкалывать.
* * *
Мейси выбралась с хмельника на проселок и дошла до своего «Эм-Джи», припаркованного возле фермы Дикона. Села за руль, завела мотор, выехала на дорогу, ведущую прямо к усадьбе.
Мейси очень сомневалась, что нынче Билли и Джорджу улыбнется удача; просто она хотела занять обоих мужчин, чтобы не путались под ногами.
* * *
– Мисс Доббс, сердечно рад вас видеть. Адвокаты виконта Комптона уведомили меня, что вы приедете. Правда, я не ждал вас так скоро.
Альфред Сандермир спустился по лестнице; протягивая Мейси руку, пошел ей навстречу. Пол в холле был выложен черно-белой плиткой. «Наверняка мы с Сандермиром – точь-в-точь шахматные фигуры, – думала Мейси. – Каждый вычисляет, какой ход сделает противник».
К удивлению Мейси, ее не провели в приемную, где она могла бы дождаться хозяина. Нет, Сандермир очень быстро отреагировал на известие о ее появлении и поспешил спуститься со второго этажа, из своего кабинета, и лично приветствовать ее.
Он был одет так, будто только что вернулся с конной прогулки: бежевые брюки для верховой езды, полушерстяная рубашка, жилет, твидовый пиджак и шелковый платок на шее. Волосы примялись, а красноватая полоска на лбу свидетельствовала, что Сандермир надевал кепку. Сапоги коричневой кожи, явно вычищенные перед прогулкой, покрыты слоем пыли. Мейси невольно посочувствовала горничным. Нелегко убирать, когда хозяин ежедневно втаптывает грязь в ковровый ворс. Впрочем, едва ли аристократам свойственно задумываться от труде горничных. Интересно, Джеймс Комптон тоже не имеет привычки, войдя в дом, переобувать пыльные сапоги?
– Я остановилась в деревенской гостинице. Думаю пробыть здесь пару дней. Вот решила заехать к вам, хотя не слишком рассчитывала, что у вас найдется минутка. Вы проявили огромную любезность, согласившись принять меня.
Сандермир оглядел Мейси с ног до головы – так оценивают породистых лошадей.
– Предлагаю расположиться в гостиной. Эй, Мейсон! – кликнул он дворецкого. – Чай в гостиную!
Лаконичное распоряжение, без всяких там излишеств, вроде «пожалуйста» или «будь добр».
В гостиной, раздумывала Мейси, верно, все осталось по-старому, как при жизни родителей Сандермира. Похоже, с начала века здесь даже косметический ремонт не делали. Беспорядок, нагромождение мебели, потертый кожаный диван. Несколько кресел придвинуты к камину, который заслоняет вышитый гарусом экран. Шторы до пола, затхлые, из красного бархата, не дают насладиться отличным видом на фермы, рощи и деревню Геронсдин, как бы смещенную вправо. Кирпичный завод, фактически находящийся в поле зрения, нельзя разглядеть из-за деревьев. Должно быть, специально так устроено, думала Мейси, чтобы не оскорблять аристократический глаз столь вульгарным зрелищем.
Сандермир расселся на диване, спиной к подлокотнику, а ноги в пыльных сапогах расположил на столике. Без сомнения, именно на этот столик дворецкий водрузит поднос с чаем – больше просто некуда. Кивком и жестом Сандермир указал Мейси на кресло с протертой обивкой. Мейси опустила рядом с креслом черный портфель и уселась.
Она хотела заговорить, но тут вошел дворецкий, поставил поднос в непосредственной близости от хозяйских ног, налил чаю в две чашки. Мейси улыбнулась и намеренно отчетливо поблагодарила, Сандермир едва кивнул.
– Мистер Сандермир, прежде всего я бы хотела прояснить цель моего визита. Я здесь по поручению виконта Комптона, главы «Комптон корпорейшн», занимаюсь вопросами, связанными с приобретением вашего поместья, за вычетом, разумеется, дома и непосредственно прилегающей к нему земли. Я пришла вовсе не затем, чтобы обсуждать границы этой земли или такие детали, как, например, право прохода по ней.
Сандермир вскинул бровь, с весьма неэстетичным звуком отхлебнул чаю. Мейси напряглась, но продолжала говорить. Поведение Сандермира ее коробило; она всеми силами не давала неприязни перерасти в недоверие.
– Однако меня крайне интересуют случаи воровства, которые столь часто имеют место в ваших владениях, а также хулиганство и порча имущества на кирпичном заводе и в конюшнях. Счастье еще, что ваши лошади остались невредимы, мистер Сандермир.
Мейси заглянула в документы, вынутые из черного портфеля.
– Впрочем, полагаю, вы получили страховку.
– А как же. Без страховки, мисс Доббс, я бы не смог ни снова запустить кирпичный завод, ни укрыть от непогоды моих лошадок.
– А застрахованы вы в «Ллойдс».
– Именно так.
– Я слышала о краже, которую совершили в вашем доме на прошлой неделе.
– Чертовы лондонцы! Я понимаю, хмелеводам без них не управиться. Но сами подумайте: чего ожидать, когда по окрестностям разгуливают целые толпы уроженцев Ист-Энда? Просто удивительно, как они все из дому не вынесли. Ладно, по крайней мере, двух мерзавцев уже поймали.
– Какое, должно быть, облегчение для вас, мистер Сандермир! – Мейси выдержала паузу. – Две вещицы уже найдены – ведь воришек задержали на месте преступления. Впрочем, львиная доля похищенного канула неизвестно куда.
– Ох, не травите душу. Все фамильные реликвии пропали. То, что нашли у мальчишек, – обычные безделушки. Список ценностей уже в полиции и в страховой компании.
– Какая жалость, что эту утрату невозможно компенсировать простой выплатой страховочной суммы.
– Вы правы. Я несказанно огорчен.
Мейси снова взяла свою чашку, сделала глоток чаю. Затем, держа блюдце на ладони, еще раз поднесла чашку к губам, но пить не стала. Сделав все же второй глоток, она посмотрела Сандермиру прямо в глаза.
– Похоже, мистер Сандермир, вы стали объектом чьей-то мести. Позвольте спросить: у вас есть какие-нибудь соображения относительно того, кто устраивает пожары? Ограбление легче объяснить – как вы сами сказали, лондонцы в больших количествах вредны. Но вот что насчет пожаров? В последние годы Геронсдин поджигают регулярно. Как вы думаете, кражи как-то связаны с пожарами?
– Честно говоря, я считаю, у каждого пожара в деревне своя причина. Кто-то сковородку на плите забыл, кто-то с закладкой дров перестарался. У меня, кстати, лес постоянно воруют, но это так, к слову пришлось. Нет, деревенские пожары никак не связаны между собой. А касательно поджогов в моей усадьбе… – Сандермир подался вперед, сузил глаза. – Буду с вами откровенен, мисс Доббс. Все, что вы видите из окна, принадлежит мне. Мои далекие предки владели и самой деревней – каждый мужчина, каждая женщина, каждый ребенок в Геронсдине был их собственностью. – Сандермир снова откинулся на подлокотник дивана и улыбнулся, но не отеческой улыбкой, о нет! Улыбка была надменная. – Конечно, феодализм давно канул в прошлое, но большинство жителей деревни имеют, через своих предков, тесную связь с усадьбой. Понимаете? Ни один из жалких домишек нельзя представить отдельно от усадьбы! За редким исключением, все геронсдинцы платят мне ренту.
– Понимаю. – Мейси поставила чашку, полистала свои бумаги, взглянула на Сандермира. – Вы хотите сказать, что пожары в усадьбе – это результат враждебности, которая зародилась в давние времена и дожила до наших дней. Дурная кровь, что текла в жилах предков ваших арендаторов, находит выход в тридцать первом году двадцатого века.
– Если вам угодно так выразиться.
– Считаете ли вы, что в случае продажи новым владельцам можно будет не опасаться воровства, поджогов, порчи имущества?
– Конечно. Как только мстители увидят результат своих действий – ведь кто-то же явно мстит за бог весть какую несправедливость, совершенную по отношению к давно почившему предку, – сама необходимость в дальнейшем мщении отпадет.
