скачать книгу бесплатно
Он привел в Наглимунд восемь человек.
– Мы никого не видели, – ответил Маккус. – Там творится настоящее безумие. Безумие!
– Я знаю. У нас есть только один шанс – бежать в лес. В любом другом месте они нас перебьют. Белые Лисы – превосходные лучники.
– Я оседлал вашу лошадь, сэр Элин, – сказал Эван.
– Спасибо. – Элин похлопал Коннаха по загривку, и жеребец принялся нервно переступать копытами.
Запах дыма и шум схваток сильно напугали животных, но Элин надеялся, что они сумеют взять их под контроль, как только выберутся из конюшен.
– Выводите лошадей наружу и держитесь подальше от цитадели, – сказал он. – Мы не знаем, что там происходит, так что не садитесь в седла до моего приказа.
Как единственный воин дворянского происхождения, Элин настоял на том, что он должен первым выйти из конюшен, чтобы проверить, не ждут ли их там норны. Коннах задержался у входа, но Элин сильно потянул за поводья и осторожно выглянул наружу, продолжая шептать коню успокаивающие слова, и после недолгих колебаний Коннах последовал за ним.
Чудовищные атаки из-под земли разрушили большинство стен вокруг цитадели. Почти все огромные существа вернулись в свои норы, но бреши в стенах заполняли солдаты-норны, поэтому Элин и его спутники – эрнистирцы старались оставаться в тени. Белых Лис было слишком много, чтобы с ними сражаться, но Элин полагал, что их должно быть гораздо больше.
«Однако, – подумал он, – им не нужно столько солдат, сколько нам, ведь у них есть могучая магия, молоты, чтобы ломать стены, и копающие чудовища».
И тут он вдруг понял, что все это время не давало ему покоя. Он видел всего нескольких молотобойцев, атаковавших замок, и не мог представить, что они сумеют разрушить стены, не подавив сопротивление защитников Наглимунда на бастионах.
«Молотобойцы и не собирались разрушать все стены Наглимунда, – догадался Элин, – лишь некоторые, чтобы ворваться внутрь замка. После чего они использовали молоты, чтобы призвать огромных копающих чудовищ, которые способны очень быстро решить задачу».
Убедившись, что поблизости от конюшен нет норнов, он повернулся к своим людям.
– Садитесь в седла, но опустите капюшоны пониже, будем надеяться, что нас примут за норнов. Нам нужно двигаться к восточной стене, расположенной на склоне холма, найти брешь и выбраться из замка. Дальше поскачем вверх и свернем в лес Альдхорт, начинающийся по другую сторону холма. Вперед!
Они выехали на неровную землю двора замка и поскакали прочь от цитадели. Их окружали мечущиеся тени, дико увеличенные мерцающим пламенем пожаров, и Элин видел норнов повсюду вокруг цитадели, но пока их никто не заметил.
Им удалось выскочить из внутреннего двора, и, когда впереди показалась внешняя стена, Элин заметил в ней брешь между боковыми воротами и сторожевой башней в углу, которую не охраняли Белые Лисы. Через мгновение он увидел огромного камнебура, проделавшего туннель под стеной, после чего та рухнула, но обломков было так много, что массивное существо оказалось в ловушке; тупая верхняя часть туловища беспомощно раскачивалась из стороны в сторону, а ноги торчали вверх, словно чудовище пыталось дотянуться до небес, но громадная груда камней надежно его удерживала. Здесь был выход, но Элин не представлял, как они смогут миновать рвущееся на свободу чудовище и избежать его огромных щелкающих челюстей.
Но тут он увидел длинное копье, брошенное одним из защитников замка, и у него появилась идея.
– Джарет! – крикнул он. – Дай мне то копье. Остальные – следуйте за мной!
Джарет явно не понял, что задумал Элин, но соскользнул с седла, схватил копье, которое вдвое превышало его рост, и принес Элину.
– Возвращайся в седло. – Элин постарался уравновесить копье в правой руке, как во время рыцарского поединка.
Он не стал оборачиваться, чтобы проверить, следуют ли за ним остальные, пришпорил Коннаха и поскакал вперед, в сторону продолжавшего дергаться чудовища.
Элин не видел у него глаз – да и зачем они существу, живущему под землей? – поэтому решил, что крючкообразные челюсти будут самой подходящей целью, снова пришпорил своего жеребца, нанес удар копьем и мгновение так крепко на него давил, что длинное древко начало гнуться, а потом железный наконечник соскочил, копье выпрямилось и вырвалось из его руки. Элин на всем скаку соскочил с седла, больно ударился о землю, и у него перехватило дыхание.
На мгновение его окружили пламя и красные всполохи света, словно еще один громадный камнебур принялся расшатывать весь Наглимунд сразу. Но Джарет помог ему сесть, и Элин понял, что это его ошеломленный мозг заставил мир вращаться. Однако огромный зверь продолжал ворочаться среди обломков; атака Элина ничего не изменила.
– Он прожирает камень, – сказал Элин.
– Что, милорд? – спросил его оруженосец. – Мы должны что-то делать – Белые Лисы нас заметили!
Джарет был прав: несколько теней отделились от большой группы возле цитадели и поспешили к ним, но Элин лишь посмотрел на них и снова повернулся к чудовищу.
– Я глупец, он прожирает камень челюстями! – сказал он. – С чего я взял, что смогу причинить ему вред с этой стороны? – Элин вскочил на ноги и поднял копье. К счастью, оно не сломалось. – Скажи остальным, чтобы приготовились! – крикнул он Джарету.
На этот раз Элин не стал садиться на лошадь, а взобрался на груду камней и начал приближаться к слепому чудовищу, решив, что не будет атаковать его спереди, – он обошел его сзади и вогнал наконечник копья под перекрывавшие друг друга пластины брони. Через мгновение чудовище почувствовало, что его атаковали, и, щелкая челюстями, стало поворачивать переднюю часть тела назад. Внезапный рывок сбил Элина с ног, но он тут же вскочил, схватился за древко и еще глубже вогнал под пластины. Наконец Джарет и остальные эрнистирцы поняли, что делает Элин, и двинулись мимо чудовища, стараясь держаться от него как можно дальше. Джарет вел в поводу Коннаха.
Элин принялся вращать древко, пытаясь нанести как можно более глубокую рану, чтобы отвлечь многоногое чудовище от пробиравшихся мимо него людей, но уже дюжина норнов бежала в их сторону – Элин знал, что еще несколько мгновений, и его с товарищами ждет смерть.
Как только Элин еще раз надавил на копье, огромный зверь сделал последнее усилие и сумел наполовину выбраться из каменной груды, разбрасывая во все стороны огромные обломки. Элин услышал крик за спиной, но у него не оставалось времени обернуться, потому что он продолжал давить на копье, а чудовище отчаянно пыталось вырваться. Зверь сделал еще одно отчаянное усилие, рванулся вверх, и в воздухе оказалось еще полдюжины ног, каждая величиной с самого Элина.
Затем бронированный зверь наклонился в сторону и с легкостью вырвал копье из рук Элина – так взрослый отнимает веточку у ребенка, – но в результате чудовище ударило в дверцу сторожевой будки, каменное сооружение содрогнулось от основания до крыши и развалилось на части. А зверь, все еще не высвободивший нижнюю половину тела, оказался погребенным под обломками.
У Элина не было времени, чтобы насладиться зрелищем: норны уже почти их настигли. Маккус и Эван находились по другую сторону разрушенной стены, поэтому Элин повернулся, чтобы забрать поводья Коннаха у Джарета, но обнаружил только своего жеребца, стоявшего на дрожащих ногах с широко раскрытыми от ужаса глазами. Огромный кусок стены рухнул, и Джарет исчез, а на его месте осталась лишь окровавленная нога без сапога, торчавшая из-под груды камней.
Сморгнув слезы, Элин вскочил в седло Коннаха.
«Ты снова меня обокрал, Хью, сын Гвитинна! – подумал Элин, переезжая развалины стены, затем пришпорил Коннаха и поскакал вверх по темному склону. – Ты украл человека, близкого моему сердцу. И я позабочусь о том, чтобы ты за это заплатил. И, если сами боги не сделают меня лжецом, клянусь, я заберу твою жизнь за совершенные тобой преступления!»
Глава 34
Сбор тростника
Морган покачнулся и пошел назад, к плоскому участку берега, с трудом удерживая равновесие и проваливаясь в жидкую грязь по колено. Выбравшись на сухое место, он бросил охапку тростника, которую принес, и застонал.
– Как жарко. Как здесь вообще может быть столько грязи при таком палящем солнце?
Танахайа даже не посмотрела в его сторону, продолжая заниматься своим делом.
– К тому времени, когда начнутся дожди, здесь все высохнет. Таков следующий поворот колеса. – Она взяла несколько пучков тростника и связала их веревкой, которую сплела из травы, пока Морган шлепал по берегу реки и тупил свой меч, срубая длинный тростник, раскачивавшийся на ветру. – Помоги мне сложить тростник на бревна, – добавила Танахайа.
Морган помог ей поднять длинные пучки связанного тростника. Лодка получилась длиной в два роста Моргана.
– А она выдержит нас обоих? – спросил он.
– Ты постоянно жалуешься на голод, – сказала Танахайа, даже не улыбнувшись, – зато теперь ты стал достаточно легким, и лодка сможет нести нас обоих.
Морган не знал, шутит она или действительно им недовольна. Он старался изо всех сил, не жаловался, но рубить тростник под жарким солнцем было утомительной работой, к тому же его постоянно больно кусали всякие мелкие крылатые существа. Он смотрел, как Танахайа стягивает веревками пучки тростника.
– А лодка будет достаточно прочной? В средней части реки довольно сильное течение.
Танахайа бросила на него очередной непонятный взгляд и снова принялась связывать пучки тростника ловкими и быстрыми, – как пчелы, перелетающие с цветка на цветок, – пальцами.
– Верно. Есть места, в которых Т’си Сайасей течет очень быстро. Нам потребуются весла. Быть может, когда ты будешь рубить новый тростник, тебе удастся подыскать подходящие ветки.
– Я должен снова рубить тростник?
– Да, Морган. Но осталось немного. Еще один такой же пучок, как ты только что принес. Кроме того, нам нет нужды спешить – лодка должна сохнуть на солнце не менее дня, прежде чем мы сможем спустить ее на воду.
– Еще один день?
Теперь он не сомневался, что Танахайю забавляет и раздражает происходящее.
– Да. Принц Вопросов. Если только ты не хочешь идти до Да’ай Чикизы пешком вдоль берега реки. Но я думаю, ты начал понимать, как это будет трудно, пока занимался добычей тростника. И все же, как я сказала, тебе не нужно слишком спешить. То, что ты уже принес, займет меня на некоторое время. Ты можешь снова отправиться за тростником, когда солнце немного опустится и воздух станет прохладнее.
В первые мгновения после того, как он просыпался, и во все предыдущие дни, Саймон думал, что он повернется и увидит рядом спящую Мириамель, прекрасные волосы рассыпаны по подушке, и она громко дышит, из-за чего он не раз ее дразнил. Но еще до того, как он пошевелился, тишина напомнила ему, что ее здесь нет и их все еще разделяет множество лиг.
Саймон чувствовал себя странно, просыпаясь каждый день после сна, лишенного сновидений, и всякий раз испытывая боль из-за отсутствия Мириамель. Ему казалось, что происходящее лишено смысла. Они расставались на несколько месяцев, когда он воевал с тритингами. А сейчас Мириамель уехала в Наббан в тьягаре, септандер уже подходил к концу. Он должен был привыкнуть к ее отсутствию, не так ли?
Он сел, оперся спиной о подушки и сложил рядом покрывало. Хотя Мириамель отсутствовала уже очень давно, он все равно спал на своем месте, как будто она была с ним. Изгримнур и Гутрун около двадцати лет назад – или уже прошло тридцать лет? – подарили им кровать из ясеня. Просто поразительно, как быстро бежит время. Для Саймона – который все детство проспал на полу рядом с другими слугами и невероятно радовался, когда у него появилась собственная узкая койка, – подарок герцога и герцогини имел такое же огромное значение, как если бы он получил целый замок. Иногда, еще не до конца проснувшись, он лежал и смотрел на льняные занавески и представлял, что находится на корабле с парусами, наполненными ветром. Но теперь, когда он стал единственным пассажиром, ему иногда казалось, будто он оказался на корабле-призраке, обреченном скитаться по морям до конца времен.
Раздраженный собственными мрачными мыслями, Саймон сел и потянулся к чаше, стоявшей на маленьком столике. Когда он поднес ее к губам, в ногах кровати неожиданно появилось лицо, так сильно напугавшее Саймона, что он пролил вино на ночную рубашку.
– Вам что-то нужно, ваше величество? – Молодой Эвел потер глаза и сделал вид, что проснулся всего пару мгновений назад. Саймон совсем забыл о молодом слуге, который спал на полу в ногах его кровати.
– Клянусь святым Приапом, ты напугал меня, мальчик. – Саймон посмотрел на свою рубашку. – Мне требуется одежда, не испачканная вином, вот что мне нужно.
– Да, ваше величество. – Эвел поспешил к шкафу и принялся в нем рыться. – Следует ли мне пригласить лорда Джеремию? Он лучше знает, какую одежду вы носите днем.
Саймон вздохнул.
– Нет, не нужно. Просто дай мне что-нибудь чистое и королевское. Сегодня у меня целая куча дел. – Так и было, и именно по этой причине ему не хотелось выбираться из высокой кровати-корабля, чтобы ступить на сушу долга.
Саймон ждал послания от Осрика с границы с тритингами, ему следовало подготовиться к визиту графини Иссолы, дочери графа Стриве, которая, вне всякого сомнения, начнет предъявлять дурацкие претензии из-за вражды с Северным Альянсом. Саймон никогда не встречал эту женщину, и рассказы о ее железной воле и вспыльчивом нраве делали предстоящее знакомство нежелательным.
«Господи, как бы я хотел, чтобы Мири была здесь, – подумал он. – Я бы предоставил ей иметь дело с пердруинской волчицей». Он не сомневался, что королева никогда и никому не позволит себя победить, в особенности если речь о другой женщине. Однако Саймон знал, что плохо умеет спорить с прекрасным полом, а страх совершить невежливый поступок часто мешал ему гораздо больше, чем помогал.
– Как вам нравится вот это, ваше величество? – спросил Эвел, показывая толстую тунику из зеленого бархата.
– Ради Бога! – завопил Саймон. – Я приношу свои извинения за то, что упоминаю Его имя всуе, но о чем ты только думаешь, мальчик? Солнце будет сегодня таким жарким, что даже деревья начнут мечтать о тени.
– Смешно, сир, – сказал Эвел. – Деревья начнут мечтать о тени. Я запомню.
Саймон усмехнулся, и предстоящий день уже не казался ему таким мрачным.
– Старый конюх Шем часто это повторял, – сказал Саймон. – И я всегда смеялся. А еще он говорил: «Было так жарко, что я видел, как два дерева дрались из-за собаки».
Пока мальчишка размышлял над последней фразой, в дверь королевских покоев постучали. Вошел страж и сказал:
– Лорд-камергер.
– Я рад, что вы уже проснулись, – сказал ему Джеремия и посмотрел на пажа, державшего в руках тяжелую бархатную тунику. – О, отличный выбор, парень! Зеленый бархат… очень впечатляющий наряд, полагаю. Позволь мне подобрать к нему цепь, инкрустированную самоцветами, которая подойдет лучше всего. Пожалуй, вот эта, тяжелая, сделанная из серебра, просто идеальное украшение. Очень впечатляюще, очень по-королевски.
Саймон закрыл глаза и безмолвно пожелал вернуться обратно в постель, но его ждало столько дел. Люди в нем нуждались. И он был здесь единственным Верховным королем.
– Ну, старый друг, какие государственные проблемы нам предстоит решить сегодня?
Король старался говорить весело, но Тиамаку не понравилось то, что он увидел. Саймон, один из самых высоких мужчин, каких он знал, сидел на стуле, опустив плечи, как человек двадцатью годами старше, а темные круги под глазами говорили о том, что он плохо спал ночью. Тиамак бросил быстрый взгляд на жену, которую привел по собственным причинам, и понял, что Телия также внимательно смотрит на Саймона.
– Их очень и очень много, как всегда, – ответил Тиамак. – Оборона замка и готовность наших солдат, сэр Закиель хочет, чтобы вы уделили ему немного времени, но я полагаю, что он собирается прийти к вам после полуденной трапезы. Я все еще пытаюсь собрать лидеров Северного альянса, потому что они очень хотят поговорить с вами до того, как вы примете графиню Иссолу.
Саймон вздохнул.
– Конечно, хотят. Да, я обязательно приму Закиеля. Что же до купцов Северного Альянса, я доверяю тебе и Пасеваллесу с ними разобраться.
Пасеваллес, сидевший молча с кипой документов на коленях, кивнул.
– Как пожелаете, ваше величество.
Тиамак с удовольствием передал бы эти дела, а также многие другие, лорд-канцлеру. У него самого имелось множество забот. Работы в большой библиотеке прекратились из-за тревожной ситуации, возникшей в связи с возможным нападением норнов, а также странных, пугающих слухов из Эрнистира. Покои Тиамака и Телии были забиты книгами, которые он рассчитывал переправить в новое здание; множество других томов пришлось распределить по замку на временное хранение – в тех случаях, когда Тиамаку удавалось отвоевать место у дворецких и горничных.
Тот факт, что некоторым из уникальных книг было более ста лет, не производил ни малейшего впечатления на слуг, которые видели гораздо больше пользы в дополнительных метлах, гобеленах и запечатанных бочках с рыбным соусом, которые стояли (и, весьма возможно, давно протухли) еще со времен коронации Саймона и Мириамель.
Саймон махнул рукой, и один из пажей подошел, чтобы наполнить его чашу вином. На сей раз Тиамак не стал смотреть на жену.
– Как вы себя чувствуете, ваше величество? – вместо этого спросил он.
– О, упаси меня Господи – ваше величество? – Саймон огляделся по сторонам. – Здесь нет посторонних, только ты, я и Пасеваллес. Неужели формальности так необходимы?
– Мне легче о них помнить, когда рядом другие люди. Но я постараюсь не называть тебя «ваше величество», если тебе не нравится, Саймон.
– И не нужно ругать меня за то, что я спросил о делах. – Саймон нахмурился. – Просто у меня выдалась еще одна плохая ночь.
Тиамак понял, что наступил подходящий момент.
– Я хочу, чтобы ты позволил леди Телии сделать для тебя настойку снотворного. Как тебе известно, моя жена мастерица в этих делах.
– Совсем простую настойку, – быстро добавила леди Телия. – Немного мелиссы и, быть может, ромашки. Я бы еще набила подушку перечной мятой и розовыми лепестками, которые дарят успокаивающий сон.
Саймон покачал головой.
– Бинабик сделал мне амулет, и он навевал ужасные сны – так что стало даже хуже, чем когда у меня их совсем не было. Разве вы не помните? Ты ведь все видел, Тиамак. Я напугал несчастного ребенка в замке старого Нарви, когда ходил во сне.
Тиамак сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.
– Но, Саймон, это же совсем другое дело. Из того, что мне сказал Бинабик…
– Амулеты или лекарства, какая разница? Как только Мири вернется, я буду в полном порядке. Я скучаю без нее, но она скоро будет здесь, и все снова наладится. Нет, никаких амулетов или настоек.
Тиамак посмотрел на Телию. Его злило, что король относится к их занятиям и серьезным экспериментам так же, как к колдовству тролля из Минтахока, но он уже понял, что сегодня ему не удастся добиться согласия короля по данному вопросу.
– Ну, что ж, в таком случае, – сказал Тиамак, – с чего начнем?
– Итак, что там по поводу Иссолы? – спросил Саймон. – Значит, она точно сюда приедет? Но зачем? Чего она рассчитывает добиться?
– Говорят, что она могущественная женщина, обладающая даром убеждения, ваше величество, – заговорил Пасеваллес. – Я не уверен, что вам стоит устраивать для нее личную аудиенцию.
Саймон приподнял бровь и нахмурился еще сильнее.
– Лорд Пасеваллес, вы, как и моя жена, считаете, что я не могу находиться наедине с женщиной, не выставив себя дурачком? Неужели вы думаете, что стоит ей распутно подмигнуть мне, и я решу пренебречь Северным альянсом ради Пердруинского синдиката?
