скачать книгу бесплатно
Стрэнгъярд всегда получал удовольствие от «наших разговоров», как он их называл, и вежливый трудолюбивый новый писец быстро стал одним из любимцев священника. Когда прошло несколько месяцев, Пасеваллес смущенно – во всяком случае, он выбрал для этого именно такое лицо – поведал, что был племянником барона Сериддана из Метассы и сыном человека, который героически изображал принца Джошуа во время великой битвы, где и погиб.
Стрэнгъярд был ошеломлен.
«Племянник Сериддана? Но это же значит, что ты – нет, не говори, я знаю его имя, клянусь, знаю – Бриндаллес! Ты сын Бриндаллеса! Но почему ты не говорил об этом раньше, юноша? Почему все сразу не рассказал?
– Я не хотел злоупотреблять вашим доверием и своим происхождением, – ответил старому священнику Пасеваллес. – Я рассчитывал показать, на что способен сам, как благородный сэр Флуирен из легенд. Кроме того, я не рыцарь, а мой отец был лишь младшим братом барона.
– И ты показал себя достойным молодым человеком! – заверил его Стрэнгъярд. – И в наши благословенные мирные дни нам больше не нужны воины. Нам требуются образованные молодые люди, готовые много трудиться, как ты, юноша, – именно такие, как ты!
Сведения о героической семье Пасеваллеса еще больше подняли его авторитет в глазах старого священника, и он стал быстро подниматься по служебной лестнице. А когда старый лорд-канцлер умер, отец Стрэнгъярд занял его должность, и вместе с ней к нему перешел благородный титул, который старый священник никогда не использовал и едва ли о нем помнил. Конечно, он взял с собой Пасеваллеса. И, когда Красная смерть забрала самого Стрэнгъярда, для короля Саймона и королевы Мириамель было совершенно естественным сделать Пасеваллеса, главного помощника Стрэнгъярда, лордом-канцлером. Он получил собственный титул вместе с доходом от баронства в Хьюэншире, и впервые с того момента, как умерли его отец и дядя, у него появились собственные деньги.
Некоторое время он наслаждался новой свободой, более качественной едой, вином и одеждой, получал удовольствие от взглядов, которые бросали на него люди, но вскоре этих приятных моментов стало недостаточно. Устав от напряженной работы, он некоторое время размышлял о жизни богатого дворянина, но маленький замок в ветреном и дождливом Эрнистире не казался ему привлекательным. В любом случае у него появились другие интересы, часть которых было лучше всего удовлетворять в большом городе вроде Эрчестера.
Новым источником идей для него послужили старые свитки, документы и книги, которые в большом количестве имелись в замке, многие из них никто не брал в руки в течение нескольких поколений. Из архивов и документов, которые он добывал другими способами, Пасеваллес узнал многое об истории замка и – что еще важнее – об истории того, что находилось под ним. А потом желание увидеть все собственными глазами пересилило осторожность, и он начал собственные исследования. И то, что он нашел, изменило все.
– Барон Пасеваллес! Милорд!
Крик вырвал его из воспоминаний, и он постарался придать лицу выражение полнейшего внимания – и только после этого повернулся. Герцогиня Нелда, одетая в более подходящее вышитое платье и туфли, поспешно шла за ним, раскачиваясь на ходу, точно перегруженная телега, запряженная волами.
– Да, ваша светлость? Все в порядке?
Она остановилась рядом с ним, стараясь восстановить дыхание.
– Герцог спит. Я хотела поблагодарить вас за помощь. Вы очень добры.
Он улыбнулся, пытаясь понять, что у нее на уме – Пасеваллес не верил, чтобы дородная герцогиня так спешила только для того, чтобы его поблагодарить.
– В этом нет необходимости. Герцог мой добрый друг.
Она явно колебалась.
– Вы ведь не станете рассказывать королю? – наконец решилась она. – Ну, о том, в каком виде мы нашли Осрика? Мой муж ужасно огорчен из-за нашей бедной Иделы!.. – На ее глазах появились слезы, и, чтобы остановить их неприятный поток, Пасеваллес положил руку на плечо герцогини.
– Это останется между нами.
Он не стал говорить ей, что королю уже известно о пьяном поведении герцога. Всегда полезно, когда кто-то оказывается в долгу перед тобой.
– О, благодарю вас. – Герцогиня все еще тяжело дышала. – Да благословит вас бог, милорд. У короля и без того множество проблем, ведь королева до сих пор в Наббане.
«Как интересно, – подумал он, – женщины всегда лучше справляются с неприятностями, чем мужчины». Сам Пасеваллес видел все, но, в целом, женщины замечали больше мужчин и умели лучше хранить новые сведения при себе. Как же использовать благодарность Нелды для собственной пользы?
– Эта тайна останется при мне, – заверил он герцогиню.
Она снова его поблагодарила и вернулась к спящему герцогу.
Пасеваллес долго смотрел ей вслед. Его лицо ничего не выражало, но он размышлял о тайнах, одолжениях и, как всегда, о том, что делать дальше.
Город Мермунд уже остался у них за спиной. Маленькая, красивая, точно шкатулка с драгоценностями, гавань и огромный шпиль храма святого Танкреда, который превратился в тонкий кончик кинжала, торчавший над крышами домов. Мириамель стояла у перил квартердека и смотрела на пену за кормой «Илиссы» и парящих в небе чаек, чей полет напомнил ей падающую листву на сильном ветру. Теперь, когда корабль выходил в открытый океан, Мириамель ощутила неожиданное чувство свободы, как если бы могла выбрать любое направление движения и уплыть от всех обязанностей и проблем. Море уходило в бесконечность, насколько было известно людям, и порой наступали моменты, когда ей хотелось оказаться как можно дальше в море – от забот Верховного престола.
«Но я не могу уплыть без Саймона. И не оставлю его одного, чтобы он разбирался с моими обязанностями. Он никогда не желал ничего, кроме меня, бедняга. Я же хотела получить и Саймона, и престол».
– Давайте уйдем отсюда, ваше величество. – Леди Шуламит и две другие компаньонки королевы вышли на палубу. Утро выдалось теплым, но Шуламит оделась так, словно вокруг бушевала жестокая буря, закуталась в толстый плащ, повязав сверху два шерстяных шарфа, один вокруг шеи, другой так, что он закрывал ее уши и нижнюю часть подбородка, делая ее похожей на грузную монашку. – Здесь небезопасно. Вокруг могут быть килпы! Смотрите, там! – Шуламит трясущейся рукой указала в сторону сияющего солнца.
Мириамель нахмурилась.
– Во-первых, килпы не заплывают так далеко на север, да еще в таких больших количествах. Во-вторых, даже, если это килпы, они не забираются на большие корабли, так что нам они не опасны. – Но тут на нее навалились мрачные воспоминания, кошмарные видения: воющие фантомы с широко разинутыми ртами.
«Но это случилось более тридцати лет назад», – сказала она себе. И только возвращение Короля Бурь сделало жутких морских существ беспокойными и опасными в те дни. И все же она посмотрела туда, куда показывала Шуламит, на водяные холмики, окруженные белой зыбью. Возможно, это морские выдры, которые часто перемещаются большими семьями. Килпы так не поступают. «Значит, не килпы. Все просто». Но Мириамель уже не чувствовала прежней уверенности, и это ей не нравилось.
– Пойдемте, ваше величество, – сказала Шуламит. – Должно быть, Дина уже приготовила еду. Вероятно, вы проголодались.
– Нет. Я еще немного погуляю по палубе. Сегодня приятный солнечный день, и я наслаждаюсь видом, но вы все замерзли. Спускайтесь, скоро я к вам присоединюсь. И не беспокойтесь. – Она улыбнулась Шуламит, но улыбка получилась вымученной – Мири не любила, когда за ней начинали ухаживать. – Обещаю, что не стану наклоняться над перилами – на случай, если килпы научились выпрыгивать из воды, как дельфины.
Когда ей наконец удалось убедить своих дам оставить ее на палубе одну, Мириамель вернулась к перилам квартердека и стала смотреть через прибрежные буруны в сторону бесконечных темно-зеленых пространств океана. Через час или два они выйдут в открытое море, на палубе станет холоднее, и волнение заметно усилится. Она решила, что не позволит никому испортить ей удовольствие от этого спокойного утра.
Мириамель стояла и смотрела, как синева постепенно становится темнее, и скорее почувствовала, чем услышала, что кто-то к ней подошел. Она повернула голову и увидела, что рядом стоит корабельный юнга, который ждет, когда она обратит на него внимание. Ему было не больше десяти лет, он замер с широко раскрытыми глазами и крепко сжатыми губами, словно боялся сказать что-нибудь предательское или еретическое в присутствии королевы. Эта мысль показалась Мириамель забавной.
– Ваш величество, – заговорил он, когда увидел, что она повернула к нему голову, после чего сделал странный полупоклон, словно и сам не знал, стоит ли продолжать. – Прошу прощения. Сообщение, вот что у меня. Я хотел сказать, что у меня есть сообщение. Для вас.
– Сообщение?
– Да, мадам.
Мириамель посмотрела на мальчишку, который не отводил от нее взгляда, ветер трепал его волосы, глаза оставались такими же широко раскрытыми.
– И в чем же состоит сообщение?.. – наконец спросила она.
– Он хочет, чтобы вы пришли его повидать. Он просил вам сказать… тайно. – И он огляделся по сторонам, хотя матросы «Илиссы» были слишком заняты подготовкой к выходу в открытое море, чтобы обращать внимание даже на своего монарха.
– И кто «он» такой? Капитан? – У Мириамель появилось новое предположение. – Может быть, эскритор Ауксис?
Мальчик выглядел встревоженным, словно забыл, кто из важных персон дал ему поручение.
– Нет, мадам. Я так не думаю, нет. Это один парень, ниски. Он в дыре. Хочет с вами поговорить, если ваше величество сочтет возможным. – Он нахмурился, а потом просветлел. – Нет, удобным.
– В дыре? О, так ты имеешь в виду Пост? Ниски Хоул? Расскажи мне, где это, и я туда пойду. – Однако Мириамель совсем не испытывала уверенности. Воспоминания о воющих килпах, карабкающихся на борт ее корабля, их пронзительная отчаянная песнь, теперь преследовали ее всерьез. – Я не знала, что у нас на корабле есть ниски.
– Он сел в Мермунде, да, там. Теперь мы берем их гораздо дальше на севере. – Мальчишка гордился тем, что обладает знаниями моряка, несмотря на свой малый возраст, но за его словами скрывалось нечто страшное. – Я покажу вам, где. Спасибо, мадам. Ваше величество, мадам.
– Очень хорошо. И как тебя зовут, юный сэр?
И вновь его глаза широко раскрылись. Он явно не понимал, почему она задает такой вопрос, и на мгновение ей показалось, что он собирается назвать фальшивое имя, но в конце концов страх или воспитание заставили его передумать.
– Хэм[1 - Ham (англ.) – ветчина, окорок.], ваше величество. Как задняя часть ноги. – Внезапно он сильно покраснел. – Не вашей ноги, конечно. Не вашего величества. Но чьей-то. – Он собрался повернуться, но передумал и так и остался стоять, совершенно ошарашенный.
Мири с трудом сдержала улыбку.
– Очень хорошо, сэр Хэм. Ты отлично доставил мне сообщение. А теперь веди меня к Посту Ниски, и получишь награду за услуги.
Хэм проводил ее к концу узкого прохода под полубаком. После того как мальчишка получил щедрое вознаграждение и поспешно убежал, Мириамель постучала в дверь, и ее пригласили войти.
Каюта оказалась маленькой, даже для корабля, и пустой, если не считать столика и лежавшего на нем мешка. Худощавый человек в сером плаще с капюшоном, склонившийся над мешком, выпрямился, когда она вошла. Он был ниже королевы ростом, из широких рукавов выглядывали длинные узкие пальцы, а еще Мириамель обратила внимание на загорелое лицо и огромные темные глаза. Если бы рост и форма тела не подсказали ей, что она смотрит на ниски, Мири бы поняла это, как только взглянула в отливающие золотом глаза.
– Вы оказали мне честь, королева Мириамель, – сказал он, но не стал кланяться или целовать ей руку, словно они были равными. – Простите, что не подошел к вам сам, но на корабле лучше не привлекать лишнего внимания. Меня зовут Ган Даха.
Мириамель удивленно на него посмотрела.
– Ваше имя похоже на имя ниски, которую я знала.
Он кивнул.
– Ган Итаи. Моя прапрабабушка.
Мири вдруг почувствовала, как ее наполняет чувство чего-то огромного, чему она даже не может найти слов.
– Она спасла мне жизнь, – сказала Мириамель.
– Я знаю, – ответил Ган Даха. – Это одна из самых гордых наших легенд.
Могучий поток воспоминаний не остановил неожиданно появившихся подозрений.
– Ган Итаи умерла вместе с «Облаком Эдне» в бухте Фираннос. Как могла ее семья узнать о том, что она сделала?
– Она не умерла – ну, не совсем умерла. Но, присядьте, пожалуйста. Даже смотрящий за морем не может заставлять королеву стоять. – Он улыбнулся, но не слишком искренне.
Затем Ган Даха подтолкнул к ней низкий стул, и его жест напомнил Мири, как она с его прапрабабушкой находилась в похожей тесной каюте, и королева едва сдержала слезы. Но она все еще не понимала, как Ган Даха мог узнать о том, что произошло с тем злополучным кораблем много лет назад – точнее, целую жизнь назад.
Прежде чем она успела задать первый вопрос, ниски поднял длинный палец.
– Сначала, вместо того чтобы играть в загадки, позвольте рассказать вам, что мне известно. Когда вы были молоды, то сбежали от своего отца, переодевшись простолюдинкой. Граф Аспитис взял вас на свой корабль «Облако Эдне», за который отвечала моя прапрабабушка – он был ее инструментом, как говорим мы, тинукеда’я.
Позднее вы узнали, что Аспитис являлся союзником вашего отца и планировал на вас жениться. Ган Итаи решила – и на то была не одна причина, – что не может этого допустить, и вместо того, чтобы песней заставить килп опуститься вниз, что является нашей обычной задачей, призвала их подняться вверх. И они в огромном количестве пришли на «Облако Эдне». Похож ли мой рассказ на правду, королева Мириамель?
– Да, да, очень похоже. Но откуда вы это знаете?
– Сейчас я вам расскажу. Когда подожженный и поврежденный корабль начал наконец тонуть, моя прабабушка твердо решила погибнуть вместе с ним – ведь она предала доверие и помогла уничтожить свой инструмент, пусть на то имелись веские причины. Но волна смыла ее за борт, и она не смогла вернуться на корабль, поэтому отдала себя морю. Но она не умерла – во всяком случае, не тогда. Позднее, в самом начале рассвета, другой корабль нашел умирающую ниски на поверхности моря. Но она успела рассказать свою историю смотрящему подобравшего ее корабля, и он поведал ее нашему народу, когда вернулся в Наббан. После того как вы и ваш король одержали победу, мы подумали о том участии, которое приняла в этом наша Ган Итаи, и стали гордиться ею. И вы нас не разочаровали – хотя мы не можем сказать того же самого о тех, кто правит теперь от вашего имени на юге.
Сначала Мириамель не знала, что сказать, ведь она так долго думала, что смерть Ган Итаи была быстрой и легкой, и на глазах у нее появились слезы.
– Она меня спасла. Она действительно меня спасла! – только и сумела выговорить Мириамель.
Ган Даха не пытался утешить королеву, он просто терпеливо ждал, когда она вытрет слезы.
– Я рассказал вам об этом не для того, чтобы вы испытали печаль, – наконец проговорил он.
– Все в порядке. Я в таком долгу перед Ган Итаи, что не в силах выразить это словами – и я бы не сумела ей отплатить, даже если бы она осталась в живых. Могу я что-то сделать для ее семьи? Мне бы следовало подумать раньше, попытаться найти ее родственников. – По щекам Мириамель снова потекли слезы, и она вытерла их рукавом платья. – Я в долгу перед вашей семьей, Ган Даха, и приношу извинения. Такова судьба монарха, ты всегда разочаровываешь одних и обманываешь других, хотя у тебя и не было подобных намерений.
«Я рассуждаю, как мой муж», – подумала Мириамель и снова почувствовала, как сильно по нему скучает.
– Нам от вас ничего не нужно, – ответил ниски, – во всяком случае, если речь идет о наградах и благодарности. Но старейшины хотят аудиенции с вами, когда вы доберетесь до Наббана. Они говорят, что это важно и для вашего народа, и для нашего. Вот почему они отправили меня в Мермунд, чтобы я пел для «Илиссы» и у меня появился шанс поговорить с вами. Я не рассчитывал, что мне будет сопутствовать удача и мое поручение будет выполнено так скоро. Вы готовы встретиться с ними в Наббане, не прикладывая особых усилий? Старейшины просили передать вам, что скрытность лучше открытости, во всяком случае, до тех пор, пока вы не услышите то, что они хотят сказать.
– Конечно, – ответила Мириамель. – Как я уже сказала, я в огромном долгу перед вами и вашим народом. Но как я узнаю, куда и когда мне следует прийти?
– Вам сообщат, когда придет время, – сказал Ган Даха, и его большие глаза заблестели, словно он подумал о чем-то забавном и неизвестном Мириамель. – Вам не следует удивляться. У нас есть способы связаться с вами даже в великом Санцеллане Маистревисе.
Когда Мириамель вышла из каюты ниски и вновь поднялась на полубак, она настолько погрузилась в давние воспоминания, что сначала не услышала, как кто-то ее зовет. Оказалось, что это Дина, хорошенькая молодая горничная, которая уже довольно долго искала королеву, и теперь ее круглое лицо раскраснелось, а вьющиеся волосы выбились из-под чепчика.
– Ваше величество, вот вы где! Я вас повсюду ищу! Капитан хочет с вами поговорить.
Мириамель закатила глаза. Не прошло и часа после того, как они вышли из порта, а ее уже гоняют с места на место, как волан.
– Неужели капитан рассчитывает, что я побегу к нему, как девка из таверны?
– Нет, ваше величество! Он здесь! Смотрите, вот он идет!
Капитан Фелиссо действительно быстро поднимался по лестнице, размахивая чем-то белым.
– Ваше величество, ваше величество, тысяча извинений – нет, сто тысяч, потому что мы не могли вас найти! – Фелиссо родился в Пердруине, и, как только начинал сердиться или волноваться, у него появлялся акцент, поэтому сначала Мириамель не поняла, что он говорит.
– Но я здесь, капитан. Я не упала с корабля в воду, и что бы мои леди ни говорили, едва ли мне могут угрожать килпы.
Он бросил на нее удивленный взгляд, но к нему тут же вернулась уверенность.
– Да, конечно, вы совершенно правы. Но я по-прежнему невероятно сожалею, что не мог вас найти, на случай, если вы захотите ответить. Но, к счастью, посланец еще на борту. Он приплыл на маленькой лодке и утверждает, что это важно.
– Кто утверждает? Должна признаться, я не понимаю, что вы пытаетесь мне сказать, капитан.
– Почти сразу после того, как наш корабль покинул порт, за нами вдогонку отправился посланец. Мы его увидели и подождали, пока он нас не догнал. У него послание для вас – от короля, так он сказал. От вашего мужа из Эркинланда, от самого короля!
– Да, мой муж король, тут не может быть ни малейших сомнений. – Мириамель с тревогой посмотрела на сложенный белый лист пергамента. – Могу я его взять, капитан, если он предназначен мне?
Фелиссо подпрыгнул, словно кто-то попытался ударить его топором.
– О, клянусь всеми святыми, ваше величество, конечно. Прошу меня простить. – Он низко поклонился и протянул письмо Мириамель.
Она узнала печать Саймона и его почерк, разборчивость которого, как и правописание, оставляли желать лучшего. Она прочитала первую строчку, потом вторую, потом обе сразу с самого начала. Ей показалось, что у нее внутри возникла дыра, и в нее ворвался холодный воздух.
– Ваше величество? – спросила Дина, которую испугало выражение лица Мири. – Вам нехорошо?
– Пожалуйста, ваше величество, могу я предложить вам руку? – сказал капитан. – Я надеюсь, вы не получили плохие новости.
– О, новости действительно плохие, – сказала она, но поняла, что говорит так тихо, что они вряд ли ее услышали. – Боюсь, так и есть, – сказала она громче. День превращался в нечто нереальное, сон, ошибку, из тех, что следует забыть и начать заново. – Мой муж пишет, что принцесса Идела, жена нашего сына и мать наследника Верховного престола, мертва.
Она оставила капитана стоять на палубе со словами соболезнования, а когда Дина попыталась что-то сказать, Мириамель отмахнулась от нее. Сейчас она не хотела ни с кем говорить.
Все. Ничего. Она чувствовала все и ничего. Мир, который она приветствовала сегодня утром, оказался совсем не таким, как она думала, и теперь Мириамель чувствовала себя потерянной в бескрайнем океане, мучительно далеко от дома.
Глава 3
