скачать книгу бесплатно
ДОЧЬ (присаживается, берет тоже пучок крапивы). Да она и не жжется совсем, еще совсем мягкая, мам, ты чего?
Пауза.
Я хотела у тебя спросить. Мне больше не у кого да и неловко. Потом бабуленька рассказывала, ты красавица была, имела громадный успех, массу поклонников. Да, конечно, ты в таких вещах понимаешь. А я не знаю.
Пауза.
Ты не подумай… ничего предосудительного…
МАТЬ. Да что у тебя может быть – предосудительное?
ДОЧЬ. Ты удивилась, но с кем мне и говорить, как не с тобой. Если ты заметила, я уже много лет, с пятого класса дружу с Татьяной Ефименко. А последнее время с нами начал дружить еще Леша Быханов, он тоже в одиннадцатом, только в параллельном. Мы сейчас все время втроем, уроки вместе делаем, спектакль вот тоже… И вдруг позавчера – проводили мы с ним Таню, пошел меня провожать. И вдруг он говорит: я, Свет, не глухой, не слепой, я знаю, что ты меня любишь. Я сам виноват, я сначала стал с тобой дружить, чтобы Татьяна поскорей обратила на меня внимание. А сейчас, мол, она уже обратила…
МАТЬ. Господи, всего-то и делов?
ДОЧЬ. Ну как вот теперь? Ничуть я его не люблю, так я и сказала. Просто дружили, хотели вместе ехать в Волгоград поступать. (Небольшая пауза.) Сначала я решила ехать, как ни в чем не бывало. А потом я подумала – почему я так решила? Не потому ли, что они будут там вдвоем, и я ничего не узнаю, о чем они будут разговаривать, что делать. Может, правда я одна – глухая, слепая и не могу в себе самой разобраться?
МАТЬ (встрепенувшись). Ты уезжать собираешься?
ДОЧЬ. Я же и раньше тебе говорила, ты сказала – пожалуйста!
МАТЬ. С тех пор изменились обстоятельства.
ДОЧЬ. Для меня сейчас самое главное – образование. Мне кажется, чем человек лучше образован, тем больше он понимает в жизни, в самом себе… По неведению что угодно плохое можно сделать и не заметить даже…
Пауза. МАТЬ берет еще пучок крапивы, вскрикивает.
Да что ты мнешь эту крапиву, ты же во все банки разложила. Сейчас нужен кипяток.
МАТЬ (сквозь слезы). Семья разваливается… Ты уезжаешь, бабуленьки уже нет… Была бы она, ничего бы этого не было… Говорили – счастливая, образцовая пара. Мы на нее оглядывались, он бы ничего не позволил при ней, не то чтобы побоялся, а посчитался бы с ней, не захотел бы упасть в ее глазах… Год ее с нами нету, и вот результат… А ты уедешь, он вообще на свободе себя почувствует…
Вытирает слезы. Пауза.
Ты же сама анонимку из ящика доставала… Да, да, вот говорят – седина в голову, бес в ребро… Сейчас самый ответственный, переломный момент, а ты собралась уезжать.
Пауза.
ДОЧЬ (медленно). Ну да… получается, у меня будет еще брат или сестра…
МАТЬ (взрывается). До чего же ты бестолковая! При чем здесь это? (Пауза.) Наоборот, с одной стороны – все к лучшему. Он, то есть отец, сразу остыл, одумался. (Почти торжествующе.) Знаешь, что он мне сказал перед отъездом в Чебоксары? «Лучше тебя никто ничего не решит. Поступай, как находишь нужным», – вот что он мне сказал. «Я был бы счастлив, если б все уладилось» – понимаешь, что он хотел сказать? (Пауза. Осторожно, чтобы не ошпариться, заливает банки кипятком.) Если хочешь знать, он специально взял сейчас командировку. И я все уладила, пока его нету… мы с ней поговорили как женщина с женщиной, а что делать… Не сразу, но я ее уговорила…
ДОЧЬ. Мам, может, пусть он родится, этот ребенок?
МАТЬ. Об отце ты не хочешь подумать? Я же это не для себя. Он на виду, на такой должности. Даже если бы он захотел, он не может развестись. Он и не хочет, уверяю тебя! Мы много лет вместе, и в главном это неизменно, будь спокойна!
ДОЧЬ. Все равно… я бы… на твоем месте я бы не стала… (Запинается.)
МАТЬ. На моем месте! На моем месте! Да что ты в этом понимаешь? Ты бренчишь на своем пианино, и мальчик – он тебе нравится – танцует под эту музыку с другой! И это моя дочь!
ДОЧЬ (кричит). Он мне не нравится!
МАТЬ. Что ты так смотришь? Тебе восемнадцать лет, я в этом возрасте в первый раз вышла замуж… Я знаю, что такое любовь, и что такое настоящая любовь – тоже знаю! Ее надо отстаивать, и я буду отстаивать! Я всякое испытала… А ты… Разные мы с тобой совсем…
Пауза.
Ты думаешь, мне легко? Но я держусь, кстати, ради вас с Аллочкой… Вот он приедет из Чебоксар, нужно, чтобы его встретил незыблемый семейный уклад… Чтобы варенье варилось, как всегда. И я вот думаю – ты могла бы, с твоей золотой медалью, поступить в наш педагогический… Пусть он небольшой, он в дальнейшем будет расширяться…
ДОЧЬ. Мамочка, мамочка, бедная мамочка…
МАТЬ (глядит на нее пристально). Что с тобой?
ДОЧЬ. Мне хочется тебя обнять…
МАТЬ. Ну и хорошо… (Небольшая пауза.) Послушай, Света… Впрочем, если тебе лучше уехать в крупный город… Так делай как тебе нужно…
ДОЧЬ. Я так люблю тебя, мамочка… Ты как будто мне ближе стала, я всегда тебя люблю, только не решаюсь об этом сказать, поцеловать тебя…
В кладовке.
ДОЧЬ (вертит в руках еще одну банку). Райские яблочки, год тысяча девятьсот шестьдесят седьмой… Тоже выбросить, никуда не годится…
Коридор освещается. Всюду порядок, чистота. Книги на стеллажах расставлены аккуратно, согласно заведенному порядку. Входная дверь открывается, появляется ДОЧЬ – на плече рюкзак, одета она в фуфайку и штаны, не какие-нибудь там джинсы, а брюки, бесхитростные и мешковатые, совершенно к ней не идущие. Поет неумело и старательно.
Люди идут по свету, им вроде немного надо,
Была бы прочна палатка, да был бы нескучен путь…
Напевая, открывает рюкзак, раскладывает по местам вещи, теплые носки, свитер, фляжку… Достает несколько книг – их она бережно ставит на полку.
…Они в городах не блещут манерой аристократов,
Но в гулких концертных залах, где шум суеты затих,
Страдают в бродяжьих душах бетховенские сонаты…
Тишина квартиры внезапно взрывается звуками рок-н-ролла, громкими, назойливыми. ДОЧЬ проходит в кухню – там никого, расставлены миски, покрытые полотенцами. ДОЧЬ идет по коридору – так и есть – дверь в одну из комнат заперта.
Алка!
Пауза.
Алка, открой, это же я!
Рок-н-ролл стихает. Теперь слышно, как за дверью кто-то плачет.
Что хоть случилось-то (Стучит в дверь.) Алла!
Небольшая пауза.
Как ни приедешь, у вас все одно и то же… Можешь не открывать, я и так все знаю, знаю, что ты сама виновата.
Пауза.
Побывать бы тебе в этой деревне. У меня мальчик в шестом классе, очень способный. С первого раза запоминает самые сложные английские слова. И что же? Что мне с ним делать? Я занимаюсь с ним отдельно, но в институт в дальнейшем ему все равно не поступить. И подготовка не та, и ехать далеко, и родителям все это до лампочки. Так и проживет и не узнает, что у него были замечательные способности к языку. А ты живешь бездумно! (С возрастающим воодушевлением.) У тебя есть все возможности. Значит, ты должна думать о тех, у кого этих возможностей нет! Учиться для того, чтобы им потом стало жить лучше, интереснее.
Небольшая пауза.
А ты думаешь о себе!
Пауза.
Знаешь, я организовала там кружок. Называется – «Человечество». Конечно, желающих сперва было немного, но сейчас уже больше. Мы там занимаемся всем понемногу: и песни разучиваем, и читаем вслух, я им играю на рояле, там есть рояль. Чем дальше, тем им интереснее, особенно некоторым.
Пауза. С горячностью.
Нельзя ведь жить и ничего не пытаться сделать, просто нельзя!
И снова – громко – музыка. ДОЧЬ отпрянула от двери, идет в свою комнату, продолжает разбирать рюкзак. В квартиру входит МАТЬ, нарядно одетая, в туфлях на шпильках. В продолжение следующего диалога музыка из?за запертой двери то стихает, то, обычно в самый неподходящий момент, гремит с оглушительной громкостью.
МАТЬ (торопливо проходит на кухню, восклицает радостно). Успела! (Осторожно, чтобы не брызнуть на платье, встряхивает таз с вареньем, убавляет газ на плите.)
ДОЧЬ (вбегает). Мама!
МАТЬ. Светуленька! (Разглядывает ее, как всегда, придирчиво.) Что ж ты так загорела… Сколько раз говорю, не подставляй лицо солнцу… Ах ты, девочка моя… Излишний загар грубит тебя, простит…
ДОЧЬ. Так грубит или простит?
МАТЬ. Ах, Светка, Светка…
Пауза.
Я думала, в этом году ты не пойдешь в поход.
Пауза.
ДОЧЬ. Да уж, поход. Только до Никольского и дошли, стоило сыр-бор разводить.
МАТЬ. Снимай пену с краешков и клади сюда, на блюдце.
ДОЧЬ. Обычно мы до Уголков идем, там у нас избушка заброшенная, традиционное место.
Пауза.
Восемь лет как школу кончили, ни одного слета не пропустили. Я вот видишь откуда приехала.
Пауза.
Знала бы, тоже бы не стала расшибаться. Сто пятьдесят километров по проселку в грузовике.
Небольшая пауза.
На этот раз многие не явились.
Пауза.
А ты, мам, чудесно выглядишь. Правда. (Небольшая пауза.) И брошка какая-то новая, дорогая, наверное.
МАТЬ (смеется негромко). Это отец. У нас же – забыла? – серебряная свадьба в этом месяце. Да, двадцать пять лет. А вот еще, кольцо обручальное, ты тоже не видела. Тогда, в сорок третьем, нам не до того было, да и не принято было тогда. Не носили обручальных колец, если не верующие, конечно. А теперь, ну ты погляди, купил два кольца, себе и мне. (Смеется.) Раз, говорит, такая мода пошла, давай не отставать, будем как молодые!
ДОЧЬ. А вообще – как вы с ним? (Запинается.) Я в том смысле, как живете, как что.
МАТЬ. Все хорошо, все нормально, только Алка огорчает.
ДОЧЬ. Да, Алка…
МАТЬ (с нотами раздражения). А что ты вообще имеешь в виду, когда спрашиваешь? Каждый приезд спрашиваешь одно и то же.
Небольшая пауза.
Как будто бывает, что мы плохо живем. Как будто бывает, что мы с отцом ссоримся, кричим друг на друга. Слава богу, двадцать пять лет прожили. А ты будто намекаешь на что-то такими вопросами.
ДОЧЬ. Ну что ты… Я так по вам соскучилась… (Небольшая пауза.) Что у вас на этот раз с Алкой?
МАТЬ. Алка… Знаешь ее последнюю идею? Она собирается нас бросить, ехать учиться в Волгоград, в авиационный. Если тебя мы когда-то не пустили, то о ней и речи быть не может. С ее интересами, ее наклонностями… с ее отметками, наконец, с ее отсутствием интереса к учебе… В общем, отец и слышать не хочет, чтоб она жила одна там в общежитии.
ДОЧЬ. И платье у тебя тоже новое. Модница ты у нас, мамуля!
МАТЬ. Пойду снять, забрызгаю, чего доброго, вареньем… Я же от Быхановых, третий день у них гуляем…
ДОЧЬ (в замешательстве). У Быхановых?
МАТЬ. Ну а то ты не знаешь… Лешка-то с Татьяной уехали в путешествие, а остальные все отмечают…
ДОЧЬ. Да?
МАТЬ. Так я думала, ты на свадьбу приехала, а ты ушла сразу же в этот ваш поход…
ДОЧЬ (растерянно). Ну да, и в поход они не пошли… Мы потому и не дошли до Уголков, до избушки, что мало народу.
Пауза.
Да и кто пошел, тоже уже не те… Все не то…
Пауза.
Мы решили в прошлогодний поход. Кого куда пошлют после института, там и работать. Ведь чем труднее условия, тем нужнее на этом месте человек, тем более – молодой, прогрессивный специалист, врач или учитель. Сейчас выясняется, из тех, кого в деревню послали, осталась одна я! Остальные уже кто где. Анька Ручкина, ее в Самотекино отправили, – уже в лаборатории, у тетки! Ну ты представляешь! Ведь был же уговор, сидели вокруг костра, вместе решили…
МАТЬ. Для нас это тоже не проблема. Отец в прекрасных отношениях с вашим ректором, строил ему новое общежитие. Ничего не стоит, тем более с твоим красным дипломом…
ДОЧЬ (смеется). Ну ты даешь, послушали бы тебя твои месткомовские! Вы же сами сказали, что так и нужно, что гордитесь мной… (Вдруг, тоскливо.) Не пошли в поход, не предупредили… Про свадьбу скрыли, не позвали… Друзья называются. Хороши друзья!
