скачать книгу бесплатно
Небольшая пауза.
МАТЬ. Как он может тебе мешать, если он работает в той комнате.
ДОЧЬ. Я все равно слышу, ты же знаешь, какой у меня слух.
МАТЬ. Обрати внимание, ты всегда недовольна.
ДОЧЬ (уходит, потом возвращается). Тем более что мы – на кухне, и нам часа два еще чистить. Что за страсть такая к шумовым эффектам, будто боитесь сосредоточиться раз в жизни.
МАТЬ. Ладно, выключила и выключила, что про это столько рассуждать.
Долгая пауза.
Света, какие у тебя планы на следующую неделю?
ДОЧЬ. Что вдруг – так торжественно? (Небольшая пауза.) А, ты про дачу опять.
МАТЬ. Обещают похолодание! Если самое позднее в среду не укутать розы, мы останемся с голым участком на следующее лето.
Молчание. ДОЧЬ встает, наливает воду в стакан, споласкивает руки, вытирает их полотенцем. Снова садится чистить вишню.
У нас всегда были летом розы, всегда, с пятьдесят седьмого года, как дали папе этот участок. Наши розы славились! Тебе все подтвердят, если сама не помнишь. И Быханова – не была она еще такая важная – все переживала. Почему, говорит, у меня на участке розы не растут, а у вас растут! А у меня росли… (Вытирает выступившие слезы, затем совершенно спокойно.) Видно, доживу я до той поры, когда у нас будет голый участок, без единого цветочка. Доживу!
Молчание. ДОЧЬ чистит вишню с возрастающей быстротой.
ДОЧЬ (очень мягко и негромко). Мама, ну зачем нам с тобой эти розы? На рынок пойдешь их продавать, что ли? Так ведь не пойдешь.
МАТЬ. Для красоты. У тебя исчезли эти понятия. На нашей даче всегда были…
ДОЧЬ (перебивает ее). Мама, на нашей даче мы практически не бываем. Не живем там. Наезжаем дня на два, вкалываем как ненормальные и обратно в город высунув язык. (Смеется.) Продать, мам, надо эту дачу. Если бы дети маленькие, имело бы смысл.
Небольшая пауза.
Как известно, ни маленьких, ни больших.
МАТЬ. А вот будут еще. Тогда снимать будешь? (Небольшая пауза.) Детей без дачи не воспитаешь!
Пауза.
(Исступленно.) Всех-то дел – проехаться на автобусе, наломать еловых веток да и набросать их на клумбу и на цветники! Сил у нее нету, времени. Да куда его девать, время-то!
Молчание. Чистят вишню. Спокойно.
Никогда бы не стала бы тебя упрашивать, если бы сама могла. Сама все делала и слова тебе не говорила. Пока могла.
Звонок в дверь.
Прахом все пошло, наперекосяк… (Идет открывать, разговаривает с кем-то в дверях, захлопывает дверь. Возвращается.)
ДОЧЬ. Кто был?
Пауза.
МАТЬ. Да так.
ДОЧЬ. Что, из винного, стакан просили?
Пауза.
Ой, мам, да кончай ты. Все умолчания, кошки-мышки. Все боишься мне напомнить.
Пауза.
Если бы я его помнила, я бы и без тебя помнила.
Небольшая пауза.
Я и думать забыла про это.
МАТЬ (неестественно оживленно). Был когда-то книжный магазин, кому он мешал. А теперь шастают эти алкоголики, стакан им нужен, уж пили бы из горла.
ДОЧЬ. И как, ты дала ему стакан?
МАТЬ. У нас не прокат для алкоголиков.
ДОЧЬ. А что, тебе жалко?
МАТЬ. Но ведь безобразие, я так и сказала.
ДОЧЬ. Ну сказала бы просто – нет. Жалко, мол, стакан, вдруг не отдадите.
МАТЬ. Мне не жалко.
ДОЧЬ. Просят тебя люди, а ты их унижаешь, читаешь нотации. Не можешь просто, по-людски.
Пауза.
Давно уже на пенсии, а все не можешь без своих месткомовских замашек. Все как заголовками разговариваешь. Как банки для варенья надписываешь. А это люди!
Пауза.
МАТЬ. Это ты умеешь – чужого дядю пожалеть или чью-то кошку. Особенно если дядя опившийся, а кошка паршивая, ты это любишь. Ты бы лучше меня пожалела. Я так долго не проживу.
ДОЧЬ. Мам, ну опять ты сейчас про дачу начнешь.
Пауза.
МАТЬ. Ты можешь для меня хоть что-нибудь сделать?
Пауза. Более спокойным тоном.
Я вижу, ты платье марлевое постирала, сушится на балконе. Ты собралась куда-нибудь?
ДОЧЬ. В общем, да.
МАТЬ. Что за привычка появилась, обо всем сообщать в последний момент. Некрасивая привычка.
ДОЧЬ. У нормальных людей она появляется в семнадцать лет.
Пауза. С деланой легкостью.
Да, я завтра собиралась к Быхановым. Леша просил меня с детьми посидеть. Они с Татьяной к родственникам идут обедать, а вечером мы вместе посидим, телевизор посмотрим.
МАТЬ. Опять втроем?
Небольшая пауза.
И зачем тебе туда ходить.
ДОЧЬ. Ну, знаешь ли. (Небольшая пауза.) Мне, кстати, больше некуда.
Пауза.
А на дачу я съезжу, съезжу. В ближайшее время.
Пауза. МАТЬ встает, ставит на плиту чайник, на свободный край стола ставит две чашки, достает из шкафчиков хлеб, вазочку с вареньем.
Странный ты человек, мама.
Пауза.
Вот взгляни, что ты ставишь на стол. Позапрошлогоднее варенье. Его уже есть нельзя, заплесневело!
МАТЬ. Не заплесневело, а засахарилось, это не беда.
ДОЧЬ (оживившись). Ужас! И почему-то мы это должны есть. Я это должна есть. Хотя полна кладовка всех этих банок и баночек. Нет, надо съесть сначала позапрошлогоднее, потом прошлогоднее – к тому времени, когда мы до него дойдем, оно тоже заплесневеет и засахарится, а потом свежее, но оно будет уже позапрошлогодним, а варенье, которое мы сейчас варим, тоже будет ждать своей очереди и гнить…
Пауза. Обе продолжают чистить вишню.
Все это довольно-таки бессмысленно.
Небольшая пауза.
МАТЬ. У нас хороший был сад, это все бабуленька. И сейчас! Сколько уже лет некому этим заниматься, а ягоды все поспевают и поспевают.
Пауза.
Можно послать несколько банок в Норильск, тете Даше.
Пауза.
У них там к этому другое отношение.
ДОЧЬ. На тебе, боже, что нам негоже. (Снова насмешливо.) Самая потеха, когда кто-то заходит. Вчера вот Таня Быханова. Я уж и так и сяк пыталась, и знаки тебе делала, чтобы не срамилась ты, не зазывала чай ее пить.
МАТЬ (упрямо). Варенье хорошее, я его переваривала.
ДОЧЬ (смеется). Я знаю, что Татьяна подумала. Решила небось, что мы жадные, гостям плохое варенье ставим, сами хорошее едим. (Смеется, от смеха еле выговаривает слова.) Никому же не взбредет в голову… никто не поверит… что мы сами эти отбросы едим, когда все знают, что у нас сад и варенья полон шкаф… А мы едим это, давимся… и ты сама давишься…
Теперь МАТЬ чистит вишни очень быстро. Пауза.
МАТЬ. Откуда в тебе столько злости, в кого это.
ДОЧЬ. Раз в жизни Татьяна зашла, и тут ты со своим вареньем.
МАТЬ. Ты зато часто у них бываешь.
ДОЧЬ. Рассказала небось свекрови. Быханова-старшая, с тех пор как самого на папино место взяли, и так от нас нос воротит… Был папа жив, по-другому они себя вели, по-другому…
МАТЬ. Это она от тебя воротит. Люди, знаешь, не такие дураки, от людей не скроешь.
Пауза.
Тайное становится явным! Ты в смешном, в ложном положении.
Пауза.
Ладно, живи как хочешь.
Пауза.
У меня к тебе одна просьба, только одна.
Небольшая пауза.
Приедет Алла, и я прошу тебя…
ДОЧЬ (перебивает ее, нетерпеливо). Ах вот оно что.
Небольшая пауза.
А я смотрю – что ты сегодня такая благостная! А ты гостей ждешь. К тебе гостья едет.
МАТЬ (серьезно). Приедет твоя сестра…
ДОЧЬ. Ну как же, сестренка! А что ей нужно в нашей дыре, в нашем захолустье? Может быть, она проездом в другие страны? В Японию или в Бирму в какую-нибудь? (Небольшая пауза.) Нечего ей здесь делать. Папина «Волга» давно у нее в гараже, цацки бабуленькины все захапала… У меня в тот приезд книжки выпросила, хотя зачем они ей, трудно сказать.
МАТЬ. Книжки ты ей сама отдала, для детей… И потом, зачем нам машина, кто бы ее водил?