скачать книгу бесплатно
– Дорогу к дому Павежо не так-то просто найти среди густых зарослей.
– Ничего, разберусь. У меня же есть схема Лука, очень понятная и подробная, – соврала я, направляясь к двери. – Не волнуйтесь, я не заплутаю.
– Когда будешь подходить к дому, обязательно крикни, кто ты такая, не то получишь пулю в лоб, – предупредила Джина.
Я обернулась, решив, что это шутка. Однако Джина говорила серьезно.
– Здесь принято охранять дома от грабителей, – с явным одобрением пояснила она. – К тому же после аварии Обин немного не в себе. Раньше он был очень общительным, а теперь отгородился от внешнего мира и живет как отшельник. Порой он бывает не слишком гостеприимен, особенно по отношению к незнакомцам.
– Какой еще Обин? Что за авария?
– Отец Саммер, – ответил Лук. – Шесть лет назад в горах вся семья Павежо попала в автокатастрофу: была зима, гололед, и машину занесло. Она соскользнула по придорожному склону. Саммер отделалась легким испугом, а ее родителям не повезло. Фрэнси погибла. Обин получил многочисленные травмы, ударился головой и покалечил ногу.
– Какой ужас…
Как всегда, рассказ об автокатастрофе напомнил мне о трагической судьбе отца. С усилием отогнав от себя печальные мысли, я повертела в руках коробку с пирогом. Надо во что бы то ни стало передать его Саммер!
– Да, тяжело им пришлось… – Джина цокнула языком.
– Обин вылечился?
– В основном да, – кивнула Джина. – Но с тех пор он очень изменился. Был отчаянным храбрецом и душой компании, а превратился в осторожного, нелюдимого затворника. Никуда не ездит, нигде не бывает, зато на могилу жены приходит словно по расписанию: каждый день в четыре часа, в любую погоду.
– Он работает? – осведомилась я, припомнив, что Саммер торгует яйцами.
– Уже нет. – Лук вытащил из мусорной корзины наполненный пакет, ловким движением завязал его и отложил в сторону. – Раньше Обин был почтальоном, однако, став инвалидом, не смог больше водить машину. Пробовал устроиться клерком, но через месяц уволился.
– Психологически не был готов выходить на работу. – Джина покрутила пальцем у виска. – Теперь они с Саммер занимаются огородничеством, продают на ярмарке домашнее мыло и разные безделушки. На жизнь им вполне хватает.
Лук сунул в мусорную корзину пустой пакет.
– Я почти закончил. Давай я все-таки тебя провожу, Анна-Кейт. Познакомлю с Обином.
– Нет-нет, – заупрямилась я. Кто знает, почему Саммер сегодня убежала? Может, она не любит, когда рядом много людей? – Я справлюсь – мне не привыкать к самостоятельности.
– Нет, солнышко, теперь ты не одна, у тебя есть мы, – прощебетала Джина.
– Спасибо, но вы и так мне много помогаете, – вежливо, но твердо отказалась я и взялась за ручку двери. – Вы меня сегодня очень выручили. Без вас я бы ни за что не справилась.
– Пожалуйста, лапонька, – улыбнулась Джина. – Уж постарайся, чтобы тебя не пристрелили. Я очень к тебе привязалась.
– Постараюсь.
Помахав им, я вышла за дверь. Сделала несколько шагов, взглянула на схему Лука и, обнаружив, что иду в противоположную сторону, развернулась. Лук, наблюдавший за мной из окна, укоризненно покачал головой. Я вновь помахала ему и двинулась вперед.
Неожиданно путь мне преградил сэр Птицелюб.
– Извините, что беспокою, мэм. Мы все хотели поблагодарить вас за воду и сэндвичи. Спасибо за угощение. Очень мило с вашей стороны. Мы не рассчитывали провести здесь весь день. – Он протянул руку. – Меня зовут Закарайа Бойд.
– Анна-Кейт Кэллоу. – Я пожала его ладонь. – Только, пожалуйста, не называйте меня «мэм».
К полудню, проведя несколько часов на жаре, орнитологи совсем умаялись. Не могла же я допустить, чтобы они потеряли сознание в моем дворике! К тому же разумнее поделиться сэндвичами с проголодавшимися людьми, чем выбросить оставшиеся продукты в помойку.
Закарайа Бойд вспыхнул.
– Да. Извините.
– А теперь прошу прощения, мне надо идти. – Я вновь взглянула на схему, пытаясь сориентироваться.
– Еще одну минуту. Можно спросить?..
– Что?
– Говорят, черные дрозды показываются не раньше полуночи. Это правда?
– Правда.
Бойд повернул голову в сторону шелковиц, хотя их отсюда практически не было видно, и его второй подбородок заколыхался.
– Но ведь черные дрозды не летают по ночам…
– На свете есть много удивительного и необъяснимого, мистер Бойд. Дрозды появляются в полночь, ровно на шестьдесят минут.
Закарайа Бойд, хмурясь, взглянул на часы.
– Большое спасибо, мэ… – Оборвав себя на полуслове, он направился к своему стулу у ограды, туда, где лучше обзор.
Такое ощущение, что толпа любителей птиц стала раза в три больше, чем с утра, и продолжала увеличиваться. Даже во время нашего недолгого разговора с Бойдом подошли еще двое, в панамах и с биноклями на шее. Дворик был до отказа забит стульями, ковриками, фото- и видеокамерами. Подумав, что на всякий случай стоит испечь назавтра еще несколько пирогов, я двинулась дальше.
На углу здания суда располагалась детская площадка. Подойдя ближе, я заметила ту самую женщину, которая сегодня много раз проходила мимо кафе, но так в него и не заглянула. Она играла в догонялки со своей дочуркой. Девочка со смехом бежала, раскинув ручки в стороны, чтобы удержать равновесие. Маленькие ножки трогательно-неуклюже семенили.
– Сейчас мама тебя поймает! – подзадоривала ее женщина, нарочито мелкими шажками огибая поблескивающие на солнце серебристые качели-весы.
Девочка восторженно взвизгнула, и я улыбнулась. Уже и забыла, каково это – просто жить и радоваться, без тревог и волнений. Малютка словно поделилась со мной беззаботным весельем.
С теплым чувством благодарности в душе я зашагала дальше, соображая на ходу, куда идти, но меня остановил голос:
– Подождите! Здравствуйте! У вас с собой пирог! Анна-Кейт!
Я обернулась. Ко мне спешила женщина с дочкой на руках.
– Здрасте, – запыхавшись, выпалила она.
Девочка раскраснелась от беготни, на ножках грязь. Зато ее мама выглядела безукоризненно. На желтом летнем платье ни пятнышка. В ушах поблескивают золотые сережки-гвоздики. Из волос, собранных в пучок, выбилась всего пара прядей, на щеках горит свежий, здоровый румянец, а помада даже не смазалась. И как она умудрилась, играя с ребенком, сохранить такой безупречный внешний вид?
– Здравствуйте, – ответила я, недоумевая, что ей от меня нужно.
– Пливет-пливет! – Малышка подняла перепачканную ручку и энергично помотала вперед-назад.
Я тоже ей помахала.
– Какой у тебя красивый цветочек!
Девочка дотронулась до лоскутного пиона на влажных волосиках.
– Лозовый!
– Просто прелесть!
Я улыбнулась ее маме.
– Ваша дочь – само очарование.
– Спасибо. Только она вся вспотела, ей пора купаться.
– Купася!
– Да, купаться, – кивнула женщина. – Да и мне не помешало бы. Я, должно быть, вся всклокоченная и растрепанная. Игры на детских площадках – это что-то! Не всякий выдержит, особенно в такую жару. Кстати, я Натали. Натали Уокер. А это Олли. Вообще-то Оливия-Ли, но мы называем ее Олли. Спасибо, что остановились. Я, наверное, кажусь вам ненормальной… Просто увидела у вас коробку с пирогом и не удержалась. Мне очень нужен пирог «Черный дрозд». Может, продадите этот кусочек?
– Извините, не могу: обещала его подруге. Если не ошибаюсь, вы сегодня прогуливались мимо кафе? Почему не заглянули к нам?
Натали поудобнее перехватила дочку.
– Долго объяснять. Можно попросить вас об одолжении? Для меня это очень важно…
– О чем вы? – насторожилась я.
– Вниз! – Олли завертелась, будто ей в шорты заползли муравьи.
Создавалось впечатление, что она вообще не могла говорить спокойно. Умела только восклицать.
Натали спустила ее на землю, и Олли потопала к стоящей у качелей коляске. Я обратила внимание на бледно-розовый педикюр Натали и с облегчением отметила, что лак кое-где облупился, а белые босоножки слегка запылились. Значит, есть вероятность, что она все-таки живой человек, а не робот.
– Не могли бы вы завтра придержать для меня кусочек пирога «Черный дрозд»? По пятницам Олли забирает моя мама, а я освобожусь не раньше девяти. Боюсь, к тому времени вы уже все распродадите.
В ее глазах мелькнули тревога и еще какое-то знакомое выражение. Я попятилась.
– Вы что… из семьи Линденов?
Она недоуменно уставилась на меня.
– Ну да. Я Натали Линден Уокер.
Похоже, она не слишком рада такому родству. Интересно.
– А как вы догадались? – удивилась Натали, не выпуская из поля зрения дочку.
Олли уселась прямо в грязь и самозабвенно возила по земле игрушечным экскаватором, тарахтя за него своим тоненьким голосочком.
– По глазам. Они точь-в-точь как у дока Линдена. Он заходил в кафе. Кем вы ему приходитесь?
Растерявшись, Натали тоже отступила назад.
– Я его дочь.
– Дочь?! – в свою очередь изумилась я.
Почему никто не сказал, что у меня есть тетя? Родственники всегда от меня что-то скрывали! Не многовато ли накопилось тайн?
Натали испуганно вытаращила глаза. Сейчас она напоминала пойманного олененка.
– Что он от вас хотел?
Я решила не вдаваться в подробности.
– Док пригласил меня на обед в это воскресенье.
– На обед, – обалдело повторила Натали.
Она прижала руку к груди и раскрыла рот. Что-то пробормотала про маму и сердечный приступ. Отвернулась. Вновь посмотрела на меня.
– Честно говоря, вы меня огорошили, Анна-Кейт. Сегодня с самого утра происходят какие-то странности. Сначала мама вертелась около кафе, потом папа вообще зашел внутрь, а теперь еще это приглашение…
У меня вспотели ладони.
– Ваша мама была сегодня в кафе?
– Да, стояла в дверях и подглядывала за происходящим, как заправский шпион, хотя до этого много лет даже не приближалась к «Черному дрозду»… – Натали вдруг застенчиво улыбнулась. – Простите. Болтаю почем зря. Просто никак не могу прийти в себя. Родители приглашают на воскресный обед только членов семьи. По крайней мере, так было заведено раньше. А позвать кого-то из рода Кэллоу – это просто…
Натали запнулась и молча покачала головой, не в силах выразить, насколько это невероятно. Вдруг она расширила глаза и, покраснев, принялась приглаживать платье.
– Извините, я несу какую-то чушь. Мне так неловко, Анна-Кейт. Только не подумайте, что мы будем вам не рады…
Я с трудом подавила смех. У Натали был такой несчастный вид… Похоже, она испугалась, что ее слова меня обидели.
– Не переживайте, я отказалась от приглашения.
– От этого не легче. Я вам столько всего наговорила…
– Это от неожиданности.
– Да. – Натали кивнула. – От неожиданности. Или растерянности. Вернее, и от того, и от другого. Спасибо за понимание.
Очевидно, Натали тоже держали в неведении. Она и не подозревает, что я ее племянница.
Вне всякого сомнения, лишь они с Олли не в курсе, что я дочь Эджея. Странно, почему я увидела их только сейчас? Где же они прятались всю неделю?
У Натали явно возникла масса вопросов, но она не решалась их задать. Наверное, следовало бы попрощаться и продолжить свой путь, но секреты уже осточертели. Натали имела право узнать, кто я.
