скачать книгу бесплатно
– Господин Журналист, Вам знакома эта историческая личность на картине?
– «Всмотритесь в это лицо!», как говорится! – с жаром подхватил слова Профессора Егор Алексеевич.
– Это… это же Магистр ордена Тамплиеров, Жак. Жак… – начал было вспоминать Георгий, вглядываясь в иллюстрацию и едва не касаясь её своим носом.
– На этой картине изображена сцена казни последнего Магистра «Ордена бедных рыцарей Христа, а ещё при этом и «бедных воинов Христа и Храма Соломона», как они себя сами называли! Перед нами сцена сожжения Жака де Моле, которая произошла.
– В пятницу, тринадцатого, Жорик! Вот теперича и рассматривай, как следует, во что да как тот магистр одетый!
– Надеюсь, коллеги, что вам не нужно объяснять, почему крест на белом плаще рыцаря красного цвета?! – загадочно произнёс Профессор. – Равно, как и подкладка плаща рыцарей ордена Тамплиеров на большинстве картин.
– От кровушки они покраснели, Сергеич, ясен пень! Ох, и рубились они там, на Востоке, с сарацинами разными!
– Ну, с кем они там «рубились», а с кем договаривались, мы уже примерно знаем, друзья. Мы уже обсуждали многие тёмные стороны этой крестоносной эпохи…
– Вы хотите сказать, Александр Сергеевич, что.
– Нет, это Вы сейчас нам сами скажете, коллега! Ведь наш «правдоруб», Егор Алексеевич, простите, уже забросал Вас подсказками.
– С головы до пят, Жорик! – хмыкнул «правдоруб».
– Разрешите задать только один уточняющий вопрос, профессор?
– Я вас внимательно слушаю!
– Вам-то это наверняка известно. В те… ну, «нулевые годы» нашей эры, римская элита одевалась в бело-красную верхнюю одежду? Ведь должны же существовать артефакты? Литература, в конце концов!
– Ну, синий, фиолетовый, пурпурный – это… весьма возможно.
– Жора, друг, ты бы ещё спросил нашего профессора: нет ли чего «свеженького» почитать из архива римской библиотеки за. 33-ий год от Рождества Христова?!
– Я ещё в своём уме, Егорша!
– Ну, брат, это ты сам так думаешь. Помните, небось, как нашего Ванюшу к нам в первый раз в больницу доставили? Главврач Липкин-Хайтович ночи напролёт его стишата читал-читал, а потом, как-то раз, заходит в палату и говорит: «Ваня, Вы пишите гениальные стихи! Давайте устроим для пациентов нашего корпуса «вечер поэзии»!
Ванюша, вспоминай, что ты тогда нашему Главному ответил? Не помнишь, так я напомню! Наш Ваньша-поэт встал эдак гордо, осанисто и заявил главврачу: «Я не окончательный идиот, чтобы перед психами свои стихи читать, доктор!»
Да, Вано! Это ты нас тогда психами назвал! Ну, а когда тебя через полгода вдругорядь к нам в палату определили, ты малость поумнел, понял что да как.
Вот и ты также, Жорка! Ну, какая тебя литература, да ещё латынью? Видел я ту латынь на каменьях писаную, – что курица лапой! Всё вкривь да вкось! Вот ты и думай, сколь тех булыжников надо будет к нам на этаж перетаскать, чтоб ты чтивом занимался!
Удовлетворённый тем, как проходят «прения сторон», Александр Сергеевиеч не преминул добавить от себя:
– Господин Журналист, неужели вы не можете примириться с тем простым фактом, что всё… абсолютно всё, что нам известно о временах античности нам преподнесли со страниц средневековой литературы! Егор Алексеевич, вы у нас, кажется, «знаток» эпохи раннего и не очень. Ренессанса, в конце концов? – обратился Профессор к Егорше. – Что и в каком веке написано о самой ветхой цивилизации? Расскажите коллегам! Ведь это Вы тут ножницами все книги и журналы испортили, фанат Возрождения!
– Так точно, Сергеич! Скажу, как есть. Значится так, в конце 15-го века их, художников, пригласили расписывать эту, как её Секс. Секс.
– Сикстинскую Капеллу, пора бы запомнить, коллега! Кстати, я могу вам напомнить, что великого Леонардо не пригласили участвовать в росписи Капеллы! Весьма странно, на мой взгляд, но это факт! И художник был весьма раздосадован этим. Целью Ватикана было увенчать художественной росписью и закрепить навсегда. «параллели и преемственность» закона Моисея и послание Иисуса, который в свою очередь избрал своим преемником Святого Петра – Первого Римского Папу!
– Так я о том и толкую! Ватикан всё это дело замутил с шибко важной целью! Но вот какая незадача, Сергеич: где тут на картинке Иисус-то?
– Так вот же он, Егор Алексеевич!
– Ну, уж и нет! Это Иисус, да другой – который. Навин, допустим! Вот ему-то, профессорское Ваше сиятельство, пророк и передаёт Жезл Власти! Выходит, что он его царём иудейским назначает над всем народом, – своим преемником, значит!
– Дайте-ка немного сообразить, коллега.
– Соображай, да не торопом! Время терпит, Сергеич!
– Разрешите ещё разок взглянуть! Так… так… вот, тут изображение того, как задолго до этого, сам Моисей обретает жезл из рук… ангела на Горе Нево. А вы знаете, коллеги? – Я, кажется, теперь догадываюсь, по какой причине для росписи Сикстинской Капеллы не пригласили Леонардо да Винчи! Хотя, в работе над росписью принимали участие многие выдающиеся живописцы. Например, – Ботичелли! И всё-таки Ватикан поступил очень мудро в данном вопросе, и художник Перуджино и его помощники Лука Синьорелли и Бартоломео делла Гатто полностью оправдали ожидания Ватикана, великолепно справившись с заданием.
– Ой ли, догадливый ты наш?! Не ты один такой умный! Я тебе по совести так скажу: коли рисовать картинки принялся бы Леонардо, так хлопот потом было бы – мама не горюй! Он бы там всё зашифровал по-своему, надписи заковыристые понаставил бы, а ключик от ребуса за рамкой спрятал, чтоб через тышшу лет его потомки обнаружили! Что? Не то говорю, что ли? Короче, нечего тут воду в ступе толочь про Леонардо вашего «перевинченного»! Продолжаю разговор в русле повестки заседания…
Итак, только они, допустим, успели одно дело обделать, – тут через десяток лет и 92-й годок подоспел! Как артист Леонов говаривал: «Вначале у Круппа работало двадцать тыщщ рабочих…, в 19-м веке картина меняется. Ваша карта бита. Погода в Прибалтике.»
– Не морочь голову, искусствовед-византолог! Ты сбиваешь нас с мысли! – замахал руками Георгий.
– Продолжаю, Жорик! В 92-м. «картина меняется» и даже слишком резко! Пришла пора Колумбу в Америку собираться, «за пряностями и мармаладами разными»! Дурака-то не валяйте! Мы же про это дело ещё в первой книжке отписали!
– Егор Алексеевич, не отвлекайтесь! Ваши исторические знания нам сейчас крайне важны! – поправил друга Профессор.
– Ну, коли я такая важная птица, тогда расскажу! Ванюша, ну-ко, подай сюда мои картиночки! Ага, вот так… по порядку… согласно датировке! Ну, вот, глядите! Тут, значит, – Сикстинская капелла, а тут – уже Реформация во всей красе! А прошло-то всего 35 лет, – чуть поболе четверти века, по-русски выражаясь! Так чему верить, какому-такому художнику? И все личности исторические, и все – враз в другой одёжке! Тут, вначале, – как с иголочки новенькая, а вот тут – уже ветхая, древняя! Может, это у них через тридцать лет краски другие появились, не качественные?
– А я, в завершение нашего краткого экскурса в искусствоведение, со своей стороны могу добавить то, что останки праха Магистра Ордена Жака де Моле были погребены на «Еврейском Острове». Так ещё в начале четырнадцатого века назывался остров Ситэ в Париже, а может быть лишь часть острова. А вот как могло звучать это слово в ту эпоху и что при этом означать? – Это отдельная тема…
– Похоронить на «еврейском» острове…? Христианина…? Я поражён этим новым для себя фактом, Александр Сергеевич! Как всё это понимать?
Профессор бережно снял свои очки со сломанными дужками, не спеша протёр их и по-отечески обратился к Журналисту:
– Дорогой Георгий, я всегда в тайне надеялся на то, что обладая нашим «золотым ключиком», открывающим двери от многих тайных лабиринтов Цивилизации, все мы – члены нашей больничной «А.М. Лиги» легко обнаружим и объясним истинные исторические связи между, казалось бы… абсолютно «противоречивыми» событиями, смыслами и значениями терминов, слов и понятий.
– А теперь, давай переводи на русский то, что сказал, полиглот ты наш!
– Дорогой коллега, а Вас не удивляет то, что Храм Соломона существует уже многие века в самом центре Европы? Я имею в виду… так называемый Тампль в Париже и улицу с тем же названием, ведущую к этому Храму, – «Улица Храма Соломона». А само название «Еврейский Остров», как это принято произносить сегодня, в оригинале звучит, как. «Иль де Жюиф»?! Как вы сами понимаете, – разница в смыслах огромна! Вспоминайте, мой дорогой Журналист, известную «мудрость» о том, что: «Вся селёдка – это рыба! Но не всякая рыба – это селёдка. «Не так ли? А если… подумать и постараться, как следует, то, наверное, при желании можно и… объединить эти два понятия вместе в единое целое навечно, навсегда…? Ну, разумеется, если этого потребуют очень важные геополитические задачи? А вы не согласны со мной, друзья!
– Простите, Александр Сергеевич, но мне трудно уловить Вашу мысль.
– Не трудитесь, Георгий! – торопливо прервал сам себя Профессор. – Это во мне говорит моя гипертрофированная увлечённость некоторыми сложными вопросами Истории.
– Стоп, Сергеич, не части и шибко не увлекайся! Нету в Париже такой церкви! Ошибочка вышла!
– В смысле…? – Александр Сергеевич даже присел на кровать от такой новости. – Вы хотите сказать Егор Алексеевич, что Храм был… разрушен? И когда же это могло случиться?
– Аккурат покуда ты в больничке наблюдался, профессор! Ну, что ты на меня так смотришь? Пошутил я.
– Александр Сергеевич, не переживайте Вы так! – воскликнул Георгий. – Наверное, это случайно ускользнуло от Вашего внимания? Нездоровье, большая аналитическая работа и прочее.
– Не успокаивайте меня, Георгий, прошу Вас! Так, вы уверены, что Храма больше не существует?
– Слава богу, улица ещё осталась. А вот на счёт Храма.
– Короче, Сергеич, ты не виноват! Это всё Наполеон учудил! Он и Храм порушил к чертям собачьим!
– В 1812-м году… по-моему, профессор… – подал голос Ванюша и смущённо заёрзал на стуле.
По видимому, эта новость каким-то образом настроила течение мыслей Профессора по новому руслу; он оживился и уже более бодрым тоном произнёс:
– Что же, коллеги, и в этом факте нет ничего удивительного! Наполеон сделал ровно то, что он и обязан был сделать, следуя всем пунктам плана храмовников! Ведь задачу строительства сакрального Храма, в итоге, было решено реализовать совсем в другом месте, – там, где крестоносцы и заложили первый камень в основание величественного здания Нового Проекта! Однако, продолжим! На чём мы остановились, друзья?
– На нём самом – на Еврейском Острове! Прямо посерёдке!
– Ага… так, вот… проект «Реформация» круто изменил дальнейшие… стратегические устремления «мудрецов». Прошу, кстати, не забывать о том простом факте, что в 5-м веке западная часть Ойкумены как раз и была захвачена.
– Заселена, Профессор?
– Разумеется, Ванюша! Так вот, именно многочисленные тюркские племена и рода, объединённые общим названием «авары» и заселили этот «закатный» край Огромной восточной Империи в те «тёмные века» Средневековья! Кстати, коллеги, слово «ситэ» на языке оригинала – как раз и означает… среднюю, центральную часть. Свой Китай-город издревле существовал во многих городах нашей Родины и не только в пределах Русского Государства! Ведь латинская «си» может произноситься и несколько иначе, разве не так?
– Выходит, Александр Сергеевич, что рассматриваемый нами национальный термин можно полностью отнести практически ко всему населению. Европы?!
– Дорогой, коллега! Даже название «франки» происходит из арабского языка, равно, как и само корневое слово – слово.
– Какое слово, профессор?
– Не секретничай, лингвист! Всё одно – проговоришься, уж я-то знаю тебя.
– Короче, коллеги! Происхождение многих, вроде бы, таких обычных для нашего слуха, терминов – весьма интересно! И это не являлось для европейцев никакой тайной практически до времён «Реформации»! А спустя короткое время после этой Церковной Перестройки в Европе, многие слова и понятия были искусственно разведены по разные стороны, и для них были заново сотканы новые «национально-исторические одежды»! Даже пресловутый спор наших отечественных представителей «норманнской» и «антинорманнской», славянской концепции становления Киевской государственности – это от начала до конца надуманная проблема, инспирированная.
– Кем инспирированная, профессор?
– А у Вас ещё остались сомнения на сей счёт, догадливый Литератор? Это не напоминает Вам политическую сатиру Свифта о мудрецах, серьёзно рассуждающих о том, с какого конца правильнее разбивать… куриное яйцо?
– А яйца-то здесь при чем, сказывай!
Профессор устало развёл руками.
– Простите, друзья, но уже накипело! Варяги, франки, фрязи, авары?! Ну, сколько можно, право? Ведь речь идёт об одном и том же многоликом тюркском народе, хоть и произносится по-разному, на различных восточных языках и в разные исторические эпохи!
– Вот! Учи «матчасть», Журналист! Открывай арабский и татарский словарик, и… в путь! И не забывай, писатель, коли на тебя сейчас напялить «птичью» маску, как на той старинной картинке, так ты и чирикать начнёшь на новый лад, так-то, брателло! Ладно тебе, не обижайся! Я же тебе – прямо в глаза, а не «шу-шу» за спиной! Помнишь, я про Христофора сказывал, про радетеля Креста и ихнюю операцию «Соломон»? Вспоминай, может тогда-то и дотумкаешь до чего-нибудь в оконцовке!
Александр Сергеевич понимал, что «лекция» несколько затянулась. Он предпринял попытку сократить дебаты, но всё равно… не успел.
– Большинство крупных специалистов по истории и искусству изначально как раз и не способны воспринимать полотна Проторенессанса и шедевры более позднего периода, как единую фактическую наглядную летопись разных последовательных периодов становления нашей Цивилизации, которую принято называть Европейской. Но это, извините, есть абсолютный факт! Так делается «история» в геополитическом, социальном и литературном смысле этого слова, друзья!
– Это они сами себе признаться боятся, Сергеич! Им бы всё чины да должности бюджетные освоить!
– Не будем столь категоричны, друзья! Ведь это пример того, как работает наше внутреннее восприятие поступи Истории, наше подсознание! А подсознанием вполне возможно манипулировать.
– Сергеич, профессорская твоя головушка, может… на сегодня будем закругляться с прениями сторон? – спросил Егорша и тайком подмигнул Александру Сергеевичу.
– Я полностью соглашаюсь с нашим Егоршей, Александр Сергеевич! – с облегчением выдохнул Журналист. – Мне требуется осмыслить многое: даты, события, плащи… с кровавой подкладкой… красные кресты… остров Ситэ. Гора Нево… царь иудейский.
– Смотри-ко, Сергеич! Журналист-то наш – того, «поплыл» малый! Жора, очнись, это же мы, члены Лиги!
– Члены. Лига. Орден. «Иль де Жюиф». Профессор, ну при чём тут Булгаков?! Ответьте мне! Прошу Вас! Иешуа… варяги, пятница тринадцатого. Фредди Крюгер… агнец божий… «казни не было».
Александр Сергеевич внимательно посмотрел на друга, затем профессиональным движением врача захватил запястье Журналиста своими сухими ручищами и попробовал обнаружить пульс. Сердцебиение коллеги внушало определённые опасения…
Представив самого себя на месте главврача Липкина-Хайтовича, Профессор важно произнёс:
– Вынужден поставить Вам наш коллективный диагноз: переутомление, лёгкая возбудимость… вследствие врождённых психопатических наклонностей, и полного отсутствия исторического образования Георгий! Я просто-напросто обязан завершить на этом наше внеочередное заседание! Ванюша, вы записываете?
– Разумеется, профессор! Так и записываю: шизоидные наклонности и голосовые галлюцинации!
– Вот она, – полная «шизофрениада» во всей красе, Сергеич! Жорка с такими темпами скоро к нам в палату угодить может! Ты давай-ко полегше с этими «новостями»! Это ведь не каждому по силушкам будет! Тут главное – время! К таким историческим заковыкам ещё попривыкнуть нужно, как следует.
– Вы правы, Егор Алексеевич! Хотя, до сих пор наш Журналист производил впечатление довольно сильной личности с устойчивой психикой! Странно. А мы с вами должны ещё многое-многое обсудить, коллеги.
– Ну, ты прям, как в том анекдоте: «А говорил, что железный!» Ты, – как знаешь, Сергеич, а я – баиньки! У меня у самого мозги по кругу носятся, как белки на колёсах! Ох, усну ли ещё? Хрен его знает.
Глава 2. Егорша и Атилла
«И всё снились мне венгерки
с бородами и с ружьём»
(В. Высоцкий)
Александр Сергеевич упросил санитаров больницы проводить уставшего и совершенно больного Журналиста вниз до такси. Ваньша к тому времени сжался калачиком на койке и мирно посапывал. Профессор и Егорша сидели напротив друг друга и молчали, осознавая, что легко заснуть этой ночью им не удастся. Егор Алексеевич собрал со стола свои иллюстрации и положил их под подушку, предварительно перетянув пачку медицинской резинкой. Затем он посмотрел на профессора и серьёзно, без тени лукавства произнёс:
– Сергеич, ты смотри, что с нашим Жорой приключилось! Тебе самому-то не боязно за него? Вот ведь совсем недавно ты его и «догадливым» и «понимающим» историю называл?! Нахваливал…
– Я от своих слов не отказываюсь и сейчас, Егор Алексеевич. Поймите же, наконец: то, что происходит с нашим коллегой – это обычная. «ломка».
– Так он, что? Того…?
– Бог с Вами, дружище, речь совсем о другом. Подсознание Журналиста противится восприятию обыкновенной человеческой логики!
– Подсознание, как учил Фрейд, как раз наоборот: даёт правильный вектор, как компас или, допустим, ватерпас.
– Это лишь в том случае, коллега, когда мозг, и сформировавшееся сознание индивидуума не способны повлиять на работу подсознания! Вот, если бы нам удалось ввести Георгия в транс – тогда другое дело. Наше подсознание порой настолько беспомощно, коллега, что не в силах освободиться от информационных оков: идеологии, воспитания, традиционных понятий и догм!
– Вот о чём я и говорю: время и тренировки!
– И генетическая предрасположенность.
– И это тоже, Сергеич! Правильно наш Ванюша делает, что с нами не шибко спорит. Сидит себе в сторонке целыми днями да стишата кропает! А не дай бог ему залезть в историю по самые уши, как мы с тобой?! Всё, точка, – постоянная прописка ему будет обеспечена до конца дней! Ты бы завтра справился, узнал: что там с Журналистом нашим, как самочувствие?
– Всенепременнейше, Егор Алексеевич! Утром этим и займёмся…
